Книга будет пополняться по мере вдохновения. Приятного вам чтения!
Старик бросил камень в ручеек, спугнув всю рыбу, пускай её в этом ручье не так уж и много. Оперев свой локоть на перила деревянного мостика, старик принялся рассматривать дневной небосвод в поисках чего-то, чего там нет. Он слегка прищурился, пытаясь защититься от ослепительных солнечных лучей, пробивавшихся сквозь томительно идущие по небу облака. «Улыбнулся. Интересно, что это улыбка может значить?». На лавочке напротив сидела молодая девушка с блокнотом в руках, которая постоянно смотря на старика что-то записывала. Пока она отвлеклась на «писанину» в своем блокноте, старик незаметно подошел к даме и присел рядом с ней. Её передернуло от испуга.
-Не часто в этом парке встретишь таких молодых особ, знаете ли, – отметил старик, поправляя свой жакет.
-Вы меня испугали! – с улыбкой выдохнув, сказала девушка, - Да, я очень люблю это место. Он напоминает мне о том, как все-таки мир спокоен и безмятежен. Я ходила сюда вместе со своей сестрой, - она опустила голову.
-Да, - промычал старик, - многое изменилось с того дня…
-Вы о чем?
-Да так, всего лишь мысли вслух. Скажите, а что вы тут делаете?
-А, я? – девушка, растерявшись, захлопнула блокнот и принялась убирать его в сумку, - Я думаю. Тут очень легко думается. Когда хочешь уйти от всех этих треволнений мира, когда хочется спокойного теплого и тихого утра, идешь сюда и думаешь.
-О чем же? – спросил старик, немного повернув корпус тела в сторону дамы, - О чем вы думаете?
-Да обо всем. Все что в голову придет. Сколько звезд во вселенной? Что будет после смерти? Имеет ли космос границы? Есть ли бог на самом деле? А иногда думаю о том, как было бы, если бы не было.
-Интересно, - старик прищурился, почёсывая щетину, - Такая молодая девушка, а как много вопросов. Как вас зовут?
-А разве это важно? Завтра, через неделю, через год. Однажды вы умрете, и однажды умру я, и ни моё, ни ваше имя для нас обоих ничего значить не будут.
-Да, так и есть. Но сейчас - это сейчас. А завтра - это завтра, как и вчера – это вчера. Есть мириады времен, как те, что идут вперед нас, так и те, что идут за нами. Но счастье в том, чтобы жить во всех одновременно, но наслаждаться одним. Каким временем наслаждаетесь вы?
-Хмм, - девушка задумалась, обратив свой взгляд в землю, и медленно перебирая ручку, которой что-то писала в блокноте, - Юмэ. Меня зовут Юмэ.
-Необычное имя. Впервые такое слышу. Ну что же, Юмэ, мне очень приятно с тобой познакомиться, а меня Ахиллес, - старик поправил свою федору, и взглянул в глаза Юмэ, - хотите, я расскажу вам историю?
-Историю? – Девушка удивленно взглянула на Ахиллеса.
-Да-да, историю. Не рассказ, не повествование, а именно историю.
-Чья же она?
-Моего давнего друга. Очень близкого и хорошего друга, - старик опустил голову, сняв федору.
-Уже смеркается, - Юмэ взглянула на небо.
-Не страшитесь, она не займет у вас много времени, если вы того пожелаете.
-Хорошо. Я послушаю.
-Ну, тогда начнем…
Сон первый.
Мертвая тишина. Ненавижу её. Белые стены, белые потолки, белое постельное. Все белое. Как же я ненавижу этот цвет. Я всё ненавижу в этом здании. Зачем я здесь? Почему именно я? Этот запах. Запах дешевых медикаментов, свежей марли и разведенного галоперидола. Ненавижу его. Ну вот, опять они идут. Очередное вранье про то, что мне это нужно. Что мне это поможет. Они все лгут. Ненавижу их. Через три, две, одну. Звук открывающегося замка. Ага. Вот они.
-Сэмюель Селлиха, пациент номер 365. Здравствуй Сэм, - некий человек в белом халате, державший в руках планшет с бумагами смотрел на меня. Откуда он знает мое имя?
-Что тебе? Вы каждый день меняетесь. Сколько же вас тут, муравьев?
-Сэм, ну как ты можешь. Мы ведь пытаемся тебе помочь. Ненужно так агрессивно. Вот, держи. Ты должен это выпить, - сказал он, протягивая три таблетки, названий которых я не знаю, не говоря уже о содержании.
-Зачем это?
-Это тебе поможет справиться с болью. Пей.
Мне ничего не остается, кроме как подчиниться, потому что я уже заметил как эти громилы позади него, сжимают свои дубинки, с мыслью исколотить меня за неподчинение. Я выхватил у него из рук эти таблетки и не запивая водой проглотил.
-Умница. Закрыть палату, - он приказал этим «гориллам» запереть дверь и ушел.
Снова я один. Что за странное чувство? Таблетки? Или я снова схожу с ума? Голова раскалывается. Опять белый мертвый запах. Я боюсь. Темно. Я ничего не вижу. Неужели белого больше нет? Помогло? И правда, помогло. Я больше не вижу белый цвет. Лишь черный. И слабость. Я чувствую свободу…
Где я? Дом? Я вижу какого-то мальчика, который играет игрушечными машинками, сидя на холодном полу. А вон видимо его отец. Сидит на диване и переключает телевизионные каналы. Запах. Этот запах. Кажется таким знакомым, и это не тот, что я чувствую каждый день. Запах свежей выпечки. Запах готовки. Запах дома. Где источник? Где? Вот… Его мать. Печет пирог. Что-то напевает, бегая в суматохе по кухне то от одного угла, то от другого. Попробовать бы этот пирог. Так, постойте-ка. Они что, не видят меня? Стоп. Это сон? «Эй!». «Вы меня видите?». Нет, бесполезно. Ой. Этот мальчик смотрит прямо на меня. Его глаза кажутся мне такими знакомыми. Почему он смотрит на меня? Почему только он? Он шевелит губами. Я не могу понять, что он пытается мне сказать. Так, постараюсь прочитать по губам, я помню, учился этому в юношеские годы. Так. У. У-хо. У-хо-ди. Уходи. Почему он это говорит? Почему он меня видит? Что это? Вспышка. Они забирают его. Мальчика. Куда они его уносят? Постойте. Подвал. Я за вами. А? Что? Не могу пройти. Какая-то невидимая стена. О господи. Свет приближается. Почему вылетели окна? Стойте! Мне страшно! Я с вами!
Тьма…
Я жив? О нет. Снова белый потолок. Я вернулся. Холодный пот стекает по моему лбу, а в ладони я зажал кусок белого покрывала. Уже порвать успел. Опять припадки были? Ай, ладно. Плевать. Я взглянул на часы, и увидел, что через десять минут начнется свободное время. Отлично.
Сигнал, осведомляющий нас о свободном времени, сменился на звук открывающегося замка в моей палате. Дверь отворилась, и я увидел Стивена, который, судя по всему, ждет меня. Он улыбнулся мне, помахав рукой. Я улыбнулся ему в ответ.
Мы шли по длинным коридорам, разглядывая картины на стенах, и разговаривали.
-Ты как? – Стивен положил руку мне на плечо, и взглянул на меня пустыми глазами, - Я слышал, как ты кричал из своей палаты.
-Кричал? Что ты, я спал. Ты, наверное, перепутал.
Нет-нет. Твой крик я слышал часто, так что я не мог его перепутать.
Я задумался. Правда ли это? Неужели порванное постельное, это результат моих припадков. Господи, когда это все закончится?
-Слушай, Стивен, как думаешь? Мы когда-нибудь выберемся из этого места?
-Конечно. Доктор Хилл говорит, что если мы будем хорошо себя вести и вовремя принимать лекарства, то мы скоро отправимся домой.
-Да, конечно. Доктор Хилл. И ты ей веришь? Ты действительно думаешь, что их так называемые «лекарства» - это лекарства?
-Доктор Хилл не обманывает меня. Она очень добрая. Она улыбается мне. Знаешь, как редко я вижу чью-нибудь улыбку? Здесь никто не улыбается. А в палате даже зеркало повесить не могут, чтобы я смотрел, как улыбаюсь я сам, - он говорил это всё с такой болью. Я видел, как его глаза наливаются слезами и безысходностью. Мне было его так жаль.
-Да, ты прав. Пожалуй, доктор Хилл хороший человек.
-Да, так и есть, - вытирая слезы, говорил Стивен.
Я увидел Нэнси. Она сидела в углу зала, и как обычно что-то рисовала.
-Ладно, увидимся позже, хорошо?
-Конечно! – ответил Стивен. Он слишком добрый и наивный. Его это погубит.
Я прошелся по небольшому промежутку коридора и попал прямиком в зал. Тут были разные люди. И те, что ничего не понимают. И те, что понимают слишком много. Например, я. Кто-то сидел на полу и занимался йогой. Кто-то пел, стоя напротив всех. Кто-то бубнил себе под нос какую-то непонятную ерунду. Множество разных людей, которые здесь по одной единственной причине. Их поведение несвойственно, для нормального человека. Собственно я являлся неотъемлемой частью этих людей.
Но Нэнси была другой. Она не казалось одной из нас. С виду, обычная девушка с обычными возможностями, и с обычными, на мой взгляд, потребностями. Она была тихой и спокойной, настолько, что мне иногда казалось, будто я заражаюсь этой спокойностью. Она очень застенчивая и вечно прячет своё милое личико под длинными темными волосами. Возможно, она стала мне интересна потому, что у неё темный цвет волос? Не белый. Она не была высокого роста, да и вообще, её редко можно было увидеть стоя. Она вечно сидит в одном и том же углу, на этом твердом полу, но всегда рисует разные вещи. Никогда не повторяется, и идея в её голове, надолго не задерживается. Я ни разу не слышал, чтобы она говорила хоть с кем-то, помимо меня. Видимо я ей понравился так же, как и она мне.
-Привет Нэнси! – я присел рядом с ней, сложив ноги крестом.
-А, Сэм… Привет, - она так тихо это сказала, что мне показалось, она и не говорила вовсе, - Смотри, как тебе?
Она показала мне свой рисунок. Там был дом. Красиво нарисованный, и с виду очень уютный дом.
-Красиво! Очень красиво! Я бы в таком доме пожил.
-Спасибо. А вот ещё, - она протянула мне целую стопку своих рисунков за сегодняшний день.
-О, как много. Ты молодец!
Я держал в руках огромное количество бумаги с рисунками всего подряд, но никаких повторений. Зебра, самолет, окно, мяч, телевизор, алмаз.
-Скажи, Нэнси, где ты видишь эти предметы?
Она подвела руку к голове, и указательным пальцем ткнула в висок. Я листал рисунки один за другим, пока не наткнулся на один очень странный рисунок. Там было изображено помещение, с диваном и телевизором. С окном и шторами. Я бы не удивился, если бы это не был тот зал, в котором была та семья из моего сна. И тот мальчик. Я переглянулся на Нэнси, но решил продолжить листать. Следующий рисунок. Пирог. Следующий, игрушечная машинка. Следующий, губы. А дальше то, чего я точно не ожидал увидеть. Портрет того мальчика. Того самого, который сказал мне уходить, если я правильно прочитал по губам, в чем я почти уверен. Точь-в-точь он. Та же красная кофта и синие джинсы. Короткая прическа и темные волосы. Эти знакомые глаза.
-Нэнси! Что это такое!? Откуда ты это взяла? Из головы? Тебе тоже это приснилось?
-А? Нет, я не рисовала этого.
-Не ври мне Нэнси! Не ври!
Я схватил её за руку, и смотря прямо в её пустые глаза кричал на неё. Мне было жаль её, но я должен был узнать правду. Почему она это нарисовала. Я услышал, как они бегут. Эти «гориллы» с дубинами.
-Нэнси! Скажи мне!
-Я не знаю. Сэм, правда, не знаю, кто это нарисовал.
-Не ври!
Один из охранников подбежал ко мне, и уже начал замахиваться, как вдруг я обернулся и повалил его на землю. Я сидел на нём сверху, и избивал его кулаками, пытаясь, наконец, усмирить это животное. Мои кулаки уже были в крови, но он не сдавался и всё пытался вырваться. Я взял в руки его дубинку, которую он обронил при падении, и забил его ею. Кажется, он не дышит. Я встал. И, смотря на свои окровавленные руки, уронил оружие убийства. О боже. Как я мог. Я убил человека. Нет. Нет!
Я почувствовал, как все вокруг начинает дрожать. Картинка размазывается, и охранники исчезают из моего поле зрения. Я чувствую, как теряю сознание и падаю. Я слышу её голос: «Сэм! Сэм. Сэм…»
Я проснулся. И снова белый потолок. И снова белые стены. И снова. Это все был сон. Я слышу. Слышу, как они идут. Через три, две, одну. Звук открывающегося замка. Снова он.
-Сэмюель Селлиха, пациент номер 365. Здравствуй Сэм, - опять тот же медик.
-Я уже пил.
-Что, когда это? Утро только наступило. Не надо врать. Послушай Сэм, это тебе нужно. Оно поможет справиться с...
-Болью. Да, ты говорил.
-Да… С болью. Держи, - он смотрел на меня с удивленными глазами.
-Скажи, какой сегодня день?
-Среда, а что?
И тут меня переклинило. Стоп. Ведь среда была вчера. Стоп. Я не могу понять.
-Скажи, тут кто-нибудь убил охранника?
-Что? Не неси чепухи. Пей свои таблетки! Закрыть дверь, - он вышел, а за ним закрылась дверь.
Не понимаю. Ничего не понимаю…