http://www.proza.ru/2015/11/30/1261 глава 19.
Глава 20. Анна
Косые лучи вечернего солнца рассеялись по маленькой комнатке женской половины гарема. Одна из стен, украшенная янтарем, привлекла внимание крохотной девочки. Сидя на руках у молодого правителя Дарзатона, она пыталась отковырнуть маленький кусочек блестящего камня. Полуторагодовалый ребенок капризничал, чем приводил в восторг султана. Малышка смешно лепетала, и в эти мгновения Викар как будто сам превращался в ребенка. Он подкинул малышку вверх и поймал сильными ладонями. Поцеловав Анну в лоб, улыбнулся искренней широкой улыбкой и передал кроху кормилице.
Затем удалился по длинному коридору и поднялся к хранительнице гарема Вельме. Жена, обставленная статуэтками разных калибров, распласталась на круглом ковре мраморного пола. В полуобморочном состоянии женщина, закатив глаза, что-то бормотала на понятном только одной ей языке. Черные волосы веером раскинулись вокруг ее головы. Резким движением, будто разрезав пространство рукой, она вдруг присела, и покрутила указательным пальнем у своего уха. Тем же мгновением копна ее угольных волос черным вороном взметнулась вверх.
— Избавься от ребенка! — прошипели ее синие губы.
Викар давно привык к странностям своей жены, но ее указания каждый раз стрелой пронзали сердце.
— Она моя сестра, — жестко ухватив женщину за сорочку у острой груди, мужчина постепенно расслабил пальцы. — Анна — маленькое чудо, посланное мне небесами после ухода родителей. Тебе стоит самой стать матерью, возможно, родив ребенка, ты испытаешь нежное чувство любви и заботы к невинной крошке.
— Верни ее Монсыпар, раз ты такой добрый и заботливый, султан Великолепный! Оправдай имя, данное тебе народом Дарзатона.
Викар подхватил маленькую женщину на руки, жена еще убавила в весе, и теперь ее действительно можно сравнить с пушинкой.
— В девочке кровь султанского рода, она будет жить в моем гареме до тех пор, пока не решу найти ей достойного мужа. Ее матери здесь не место. Заметь, молоденькой вдове довольно вольготно живется в хоромах старой Джодуги. А если деревенская девка ей надоест, пусть отправит ее туда, откуда взяла.
Викар чмокнул женщину в щечку, укладывая напряженное тело в пушистые подушки.
Его единственная жена сухо и прерывисто закашляла, султан еще раз поцеловал ее, на этот раз в лоб, и, пожелав спокойной ночи, отправился к одной из наложниц.
Девушка была необыкновенно хороша в постели. Но много раз в порыве страсти с опытной рабыней султан выкрикивал имя Ириды. Прошло более двух лет, первая любовь так его не отпустила, поселившись трепетным ветерком в уголке его страдающего сердца. Пора бы уже забыть девушку несбывшейся мечты. Мертвых нужно отпускать с миром, не мучить их души. А если бы это было не так, Ириду бы давно уже нашли в любом уголке его султанских владений.
Насытившись любовницей, султан откинулся на широкий матрас и через миг засопел ровным сном.
Рабыня нежно целовала каждый ноготь его пальцев ног, и через несколько минут молодой Султан пробудился. Девушка прижала его шершавую пятку к своей щеке.
— Мой господин не может больше приходить ко мне, — круглых форм молодая женщина не поднимала очей на султана.
— Лия разлюбила меня? — Викар усмехнулся и растянул сонную улыбку, отдергивая ногу от щекотливых прикосновений наложницы.
— Нет, Лия собирается родить тебе наследника, — девушка натянула на свое обнаженное тело край пестрого покрывала.
— Да будет так!— Владыка Дарзатона громовым гласом, не желая того, напугал смутившуюся бедняжку. — Когда это случится, я объявлю тебя второй женой.
Беременная женщина склонила голову в знак своего согласия. По краям раскрасневшихся щек катились слезы радости, обжигая колени, в которые она, свернувшись калачиком, прятала свое счастливое лицо.
Султан покинул к рассвету понесшую от него женщину. Главный Евнух гарема незамедлительно получил на ее счет особые распоряжения.
Наконец, дворец Викара услышит плач новорожденного наследника. Довольный евнух ликующе выкинул вверх зажатую в кулак руку.
Одна из доносчиц Вельмы в подробностях рассказывала о подслушанном разговоре между султаном и распорядителем гарема.
Главная женщина повелителя Дарзатона нервными глотками потягивала чай из медной пиалы, единственной миски оставленной ею после Харизы.
Как обидно слышать подобные речи. Известие Вельму не устроило, и она швырнула медную посудину в узкоглазое лицо рабыни.
Даже такая опытная ведьма как она никак не могла предположить, что причиной ее столь долгого бесплодия является заговоренная чашка ее свекрови. Сама же Вельма до сих пор была уверена в волшебной силе пиалы, благодаря которой мать Викара столько лет правила гаремом.
— Если посудина помнётся, я убью тебя! — крикнула она неповоротливой девушке. — Руки у тебя крюки!
Напуганная рабыня, дрожа, словно пальма при урагане, поставила перед хозяйкой медную пиалу. Лучше, конечно, повелительнице гарема приносить добрые сплетни, чем худые вести. Низко поклонившись, девушка, попятившись назад, удалилась, оставляя жену султана Великолепного в крайне плачевном состоянии.
«Почему все не так?» — размышляла расстроенная Вельма, наследника родит другая, не она...
Теперь маленькая Анна показалась ей незначительной помехой по сравнению с беременностью султанской потаскушки.
***
Манька, получившая при замужестве новое имя Монсыпар, избежала участи присоединиться к мужу после его смерти по той причине, что понесла ребенка.
Вдова была помилована и выслана из гарема наследника Викара в резиденцию старой колдуньи Джодуги. Менее трех лет прошло, как по доброй воле она оказалась в гареме Дар Султана и умудрилась даже стать его любимой женой. Но кто же знал, что Султан прикажет долго жить.
Ирида, сестренка пропала, возможно, ее убили, и правды не дознаться. Она сама жива только благодаря своей маленькой дочурке Анечке.
Джодуга помогла ей появиться на свет и в тот же миг передала в руки нового султана.
— Женщина, — обратился наследник ее умершего мужа к Маньке, — взгляни на свою дочь в первый и последний раз, она моя сестра и будет жить во дворце султана. Подари ей имя, Монсыпар и навсегда забудь про нее.
— Анна, моя доченька будет Аннушкой, как моя мама, не отрывай ее от меня, прошу, умоляю во имя памяти моей сестры!
Лучше бы она не упоминала про Ириду. В тот же миг лицо нового султана побагровело, и его силуэт с новорожденной на руках растворился за завесой многочисленных разноцветных тканей. От полученного шока роженица потеряла сознание...
Манькина депрессия продолжалась несколько месяцев: ничего не знать о своей кровиночке хуже любой неволи.
Мудрая Джодуга утешала ее, как могла, и, в конце концов, засунула ее лицом в отражение старого таза.
— Смотри на свою дочь!
Манька обмякла и рухнула на мраморный пол, ползая вокруг изображения на самом дне, она кричала так, как будто Анечка могла ее услышать.
— Солнышко мое, красавица, твоя мама здесь, я тебя не бросила!
Молодая женщина с огненными волосами, охающая вокруг большого таза, словно наседка над гнездом, как две капли воды походила на своего рожденного ребенка.
Рыжеволосая девочка, окруженная богатым убранством, уютно ощущала себя на руках Викара, султана Великолепного.
/ Продолжение http://www.proza.ru/2015/12/05/1385