Окончив школу в возрасте семнадцати лет, Роман устроился на работу в одну из поисковых партий Каменской экспедиции. В то время эта экспедиция базировалась в столице Киргизии, Фрунзе, и занималась на территории указанной республики поисками и разведкой месторождений радиоактивных металлов.
Воскресным утром, за завтраком, Роман неожиданно для родителей объявил им о своем решении, уточнив, что через час должен будет сесть на рейсовый автобус, идущий в далекое село в горах Тянь-Шаня, где располагалась база его партии.
Родители, услышав такую новость, растерялись, так как надеялись на то, что их сын этим летом будет поступать в институт на строительный факультет. Они, конечно, обиделись, но препятствовать ему не стали, и уже вечером он был на базе партии и даже успел, при луне, немного потренироваться в верховой езде на лошади.
Все руководители поисковой партии были зрелого возраста, а рядовые геологи и рабочие (операторы-радиометристы) – молодежь, численностью около тридцати человек.
Каждое утро, после завтрака поисковики садились на верховых лошадей, подготовленных конюхами, и по долине реки Чон-Кемин добирались к подножию одного из отрогов горного хребта, преодолевая километров десять-пятнадцать.
Затем следовал длительный подъем «серпантином» по его склону к линии водораздела. Там, все спешивались, выстраивались шеренгой на строго определенном расстоянии друг от друга и шли большей частью вниз по склонам.
При этом, требовалось соблюдать заданную дистанцию и направление, слушать треск радиометров в наушниках и периодически записывать их показания в журналы наблюдений.
Это была не такая уж и легкая работа, поскольку идти, а точнее, пробираться, приходилось по скалам, крутым склонам, каменистым осыпям и зарослям.
На следующее утро после прибытия в партию Роману, как новичку, конюхи выделили самую смирную и, по-видимому, самую ленивую лошадь. Кличка ее была Калечь и, словно подтверждая ее на деле, она постоянно отставала от всей кавалькады.
Растянувшись по дороге, всадники весело скакали рысью или галопом, потом переходили на шаг, непринужденно беседуя друг с другом, а Калечь плелась где-то далеко позади, очень медленной тряской рысцой. При том, что Роман, опасаясь окончательно потерять товарищей из виду, непрерывно и весьма усердно ее погонял.
Все то же самое повторилось и при возвращении на базу партии. Понятно, что весь день, с утра до ночи, Роман чувствовал себя несчастным отщепенцем и, конечно же, к вечеру он и его кляча были совершенно измотаны.
На второй день для него оседлали рыженькую лошадку немного пошустрее вчерашней, но с задиристым характером. Каждый раз, когда Роман погонял ее, она резко оборачивалась, пытаясь достать своими зубами его колено.
А вот на третий день, когда все уже разобрали своих лошадей, Роман обратил внимание на оседланную красивую лошадь, одиноко стоявшую в сторонке. Опасаясь отказа, он робко спросил пожилого конюха, чей это конь, и тот ответил, что ничей и он может взять Соколика.
Словами не передать, с каким волнением и радостью Роман подошел к лошади и сел в седло. Но он еще не знал, насколько ему в тот день повезло с этой лошадью!
В пути, когда дело дошло до галопа, Соколик не смог обойти только одного скакуна. Это была лошадь главного геолога, а у руководящего состава партии лошади, понятно, были самые отборные. И, кроме того, Роман, как новичок в верховой езде, просто не решился дать полную волю своему Соколику.
Конечно, все его коллеги-операторы позавидовали Роману, отметив, что сегодня под ним – настоящий конь!
Возвращаясь верхом на базу, после выполнения маршрута, Роман чувствовал себя, словно летящим на крыльях. Теперь уже он, по своему желанию, был волен переходить с шага на рысь, а потом на галоп и, наоборот!
В конце дня, сдавая лошадь конюхам, он попросил их закрепить Соколика за собой постоянно и, изнывая от нетерпения, стал ждать утра, чтобы снова сесть в седло.
Опасаясь, как бы ненароком не лишиться Соколика, Роман даже не стал выяснять у конюхов, как случилось, что в тот день такой конь оказался свободен и достался ему, стопроцентному новичку.
Вот так, до конца полевого сезона Соколик стал лучшим другом Романа, а верховая езда – его самым любимым занятием.
С момента той, самой первой, верховой поездки на Соколике жизнь Романа сразу же приобрела совсем иную окраску.
Уже, ни в коей мере, не ощущая себя отщепенцем, он завел дружеские отношения с двумя-тремя коллегами-операторами и выпускницей геологоразведочного техникума – Ниной. И, именно с этого момента, изменилось его отношение к окружавшей их природе: он вдруг заметил и оценил её красоту.
Участвуя на своем Соколике в ежедневных, достаточно длительных, конных разъездах, часто переходящих в скачки, юный Роман постепенно приобретал необходимые навыки верховой езды.
К примеру, он очень скоро научился не держаться рукой за луку седла, даже в галопе. Ведь опытный наездник удерживается в седле не с помощью рук, а сжимая бока лошади внутренней стороной своих коленей и бёдер.
И, как оказалось, такое умение было для Романа просто насущной необходимостью. Ведь, замечательной, но и отнюдь не безопасной, особенностью Соколика было то, что он не выносил вида скачущей впереди него лошади. Сразу же бросался вдогонку и готов был умереть, но непременно обогнать ее.
В таких случаях Роману приходилось прилагать немалые усилия, чтобы сдержать своего порывистого скакуна, не вылетев, при этом, из седла.
Уже через пару недель после их знакомства эта удивительная черта характера Соколика позволила Роману в опасный момент, можно сказать нечаянно, оказать помощь одному из операторов. Этот голубоглазый выпускник школы завёл неразумную привычку сидеть в седле, обернувшись с улыбкой к едущей вслед за ним – такой же выпускнице – Соне.
И, однажды, его лошадь, не управляемая всадником, провалилась ногой в нору сурка, и из-за этого резко припала на обе передние ноги. Голубоглазый вылетел из седла, а испуганная лошадь понесла, волоча за собой наездника, правая нога которого застряла в стремени. Такая неординарная ситуация грозила голубоглазому жестокими травмами, тем более, что вокруг вразброс лежали крупные гранитные валуны.
Соколик, увидев резкий рывок этой лошади, устремился вслед за ней, без понукания, и легко настиг ее.
В тот момент, когда его скакун, буквально впритирку, обходил испуганную лошадь слева, Роман правой рукой поймал ее за уздечку и, конечно, не без труда остановил обеих лошадей.
Беспечный наездник отделался несколькими ушибами и расцарапанной спиной, а Соколик каждое утро стал получать от него кусочек сахара.
И еще, можно без преувеличения сказать, что Роман был просто очарован местной природой. Здесь он в натуре увидел ту самую высотную поясность, которую не так давно изучал в школе на уроках географии.
Проезжая по долине Чон-Кемина, всадники наблюдали, в основном, привычную их глазу степную растительность. У подножия гор и выше степь переходила в лесостепь с невысокими лиственными деревьями и кустами барбариса и малины.
В интервале высот 1700-2800м они любовались уже лесной зоной, представленной в ее нижней части листопадными лесами, а в верхней – хвойными.
Из хвойных здесь преобладала тянь-шаньская ель – удивительно стройное, высокое и красивое дерево. Хвоя у такой ели более длинная и пышная, чем у европейской, имеет ярко-зеленый цвет, а с возрастом становится сизой. Роману же она казалась голубой.
Выше лесной зоны путники наблюдали непривычно яркую и сочную горно-луговую растительность, а затем – горно-тундровую, пестрящую множеством мелких цветков.
Ближе к вершинам гор располагались каменистые пустыни, снега и ледники.
Такое разнообразие природы очень привлекало и восхищало Романа. Да, и погода почти всегда благоприятствовала поисковикам: было тепло и в темно-голубом небе сияло яркое солнце.
Даже много лет спустя Роман не забыл, как в последний день сентября, во время маршрута в пределах лесной зоны, их застал грозовой ливень. Все промокли насквозь, но было так тепло и приятно, что никто и не подумал прятаться под густыми кронами елей.
Лошади, увлечение верховой ездой, великолепная природа, молодежный коллектив поисковой партии, хорошая организация работ, включая приличное питание, решили судьбу Романа, призвав его в следующем году поступить на горно-геологический факультет.
И каждый летний сезон, в течение пяти с лишним лет обучения в институте, Роман с удовольствием выезжал на полевые работы, с нетерпением ожидая встречи с лошадьми и природой Тянь-Шаня.
Приобретенный в те годы опыт общения с этими благородными и безотказными животными позволил Роману по достоинству оценить ту роль, которую играли лошади в работе геологов.
В горах, там, где отсутствуют автомобильные дороги, лошади являются их незаменимыми помощниками. Они не только облегчают геологам подъем в горы, но и существенно сокращают время, затрачиваемое на него.
Ну, а время на спуск вниз по склону, благодаря лошади можно сократить в несколько раз: один из геологов научил Романа спускаться по склону бегом, держась за уздечку рысящей сзади лошади.
Лошадь в этом случае спускается достаточно осторожно, одновременно опираясь на пару ног, и, таким образом, придает устойчивость и себе и человеку, подстраховывая его от падения.
Роман неоднократно замечал, что, затратив на подъем больше часа, спуститься этим способом можно минут за восемь-десять.
А вот, спускаться по крутому склону, сидя в седле, очень неудобно и гораздо опаснее, чем подниматься. И времени требуется на это не на много меньше, чем на сам подъем. Высока и вероятность натереть седлом до крови холку лошади, а значит, надолго вывести ее из строя.
Много раз Роману приходилось переправляться через бурные горные реки. И он убедился, что верхом на лошади делать это несравненно удобнее и безопаснее, чем пешим ходом.
Пешие и конные переправы обычно устраивают там, где река разливается на несколько рукавов, образуя перекаты. В таких местах переправиться на лошади через реку, можно не замочив ног. Правда, иногда, если горная река полноводна, лошади с всадником в седле приходится пускаться вплавь.
А пешему человеку переправа через такую реку без плавсредств практически недоступна. Конечно, в горах есть настолько многоводные и бурные реки, что переправа через них возможна только по мосту.
Иллюстрация: Природа Тянь-Шаня. Горы и кони