Я, Колобов Евгений Витальевич, написал этот рассказ, по воспоминаниям своего отца Колобова Виталия Тимофеевича, ушедшего в августе 1941 на фронт в возрасте 16 лет. Вместе с ним ушёл младший брат, Вилен Тимофеевич, погибший в 44 под Нарвой.
Отец мой, был замечательным рассказчиком, все мальчишки нашего двора приходили послушать его рассказы. Считаю, что потомки должны знать деяния предков. Знать, помнить, гордиться, преумножать.
Я пол мира почти через злые бои
прошагал и прополз с батальоном,
а обратно меня, за заслуги мои,
санитарным везли эшелоном
В.С. Высоцкий
Где-то под Орлом или Курском (лето 43-го)
День первый
Не нравится мне эта позиция! Ровное поле с плавным подъёмом в сторону немцев. За этим подъёмом сколь угодно танков можно накопить и в каком угодно месте. Три батареи растянули по этому полю, четвёртую - Сеньки Горохова, поставят перпендикулярно нам, чуть впереди, в каких -то чахлых деревцах. То ли роща там была до войны, то ли лесопосадка какая-то. Если немцы пойдут с той стороны, как предполагают в штабах, то Сенька их по бортам бить будет, пока они всё внимание нам уделять будут. Ну а, если будет по другому, тогда и будем посмотреть. Лошадей, нашу конную тягу увели в тыл, как закончим огневую позицию копать, нужно людей послать коней обиходить. Марш был нелёгкий. Коневоды, конечно, сейчас занимаются чем им положено. Выгулять, потом напоить (воду найти), овса с ячменём задать, а уж чистить, вычёсывать -это боевые расчёты.
Все пехоту жалеют - всё на себе и пёхом, ну и копать, копать. Артиллеристам шагать столько же, копать не меньше. Орудия (огневую позицию) зарыть, окопы (ровики) для расчётов, снаряды само собой укрыть. НП ( наблюда-тельный пункт) и так далее и тому подобное. Материальную часть проверить, а потом лошади.
Слышал я, что скоро все полки ИПТА на мех тягу переведут - полегче будет. интересно, а шашки офицерам оставят? Здесь-то толку от неё... но в тылу пофорсить!
Шпоры с серебряным звоном, шашка - все девчонки наши. Недаром в войсках говорят - "Умник в артиллерии, щёголь в кавалерии, пьяница во флоте, а дурак в пехоте". Так что мы умные щёголи. Только до девушек дожить нужно...
ИПТАП (Истребительно-противотанковый артиллерийский полк) особый вид артиллерии. Особые пушки (с удлинённым стволом), особый БК(боекомплект). Подкалиберные и каммулятивные снаряды бывают и у полковых артиллеристов, но доля их гораздо меньше чем у нас. Вся ИПТА сведена в отдельные полки Резерва Главного комитета Обороны, соответственно ставят нас только на танкоопасные направления. На войне всякое бывает и с закрытых позиций приходится стрелять и с пехотой драться, но это больше исключения. Мы на острие вражеской танковой атаки. Позиции ИПТАП впереди пехоты, на линии боевого охранения. На рукавах шеврон - чёрный ромб со скрещёнными пушками. У немцев приказ - комиссаров, жидов и ИПТАП-овцев в плен не брать. Да какой там плен, если танками не передавили, живые в тыл на переформирование. Огонь по танкам прямой наводкой с дистанции 500 метров. Пока танк проходит это расстояние можно успеть выстрелить 2 раза, если повезёт. дальше, если не раздавили, прицел снять, гранату в ствол и на переформирование. Схема простая. В жизни сложнее выходит и гораздо кровавее. Бывало от полка два десятка боеспособных солдат оставалось после одной атаки, но суровый расчёт войны в этом есть. Пушку сделать гораздо дешевле чем танк, расчёт для неё подготовить быстрее, чем танкистов обучить, так что если батарея погибнет, но два танка сожжёт -задача выполнена. Правда, попадались мне такие наводчики, которые ни разу в движущийся танк не попадали. Хороший командир о таких "снайперах" знает и во время боя даёт им указания добивать повреждённые машины или осколочными отсекать пехоту.
Я командир хороший, хоть и самый молодой в полку, а может и во всех ИПТАП. Воюю два года, с августа 41.
Как сейчас помню. Мне 16-ть, братишке Вилену 15-ть лет. Виля (Владимир Ильич Ленин) крупный, выше меня. Севастополь, где отец Тимофей Николаевич, командовал 11-м Пролетарским пехотным полком, бомбили уже
2-й месяц, немцы рвутся в Крым, неразбериха. У матери на руках младшая дочь Римма. Мама (Арина Павловна) озабочена отъездом к отцу (его за полгода до войны перевели с полком на Дальний Восток). Мы с братом в солдатском (всегда так ходили) на призывной пункт, нам мол по 18-ть, обученные. Хоть в пехоту, пулемёт, навыки снайперской стрельбы, миномет, 45мм пушка любым в расчёт, хоть подносчиком, хоть наводчиком. Документы, мол, разбомбили вместе с домом. Фамилия отцовская на слуху была, короче взяли нас. В учебную команду. Почему-то повезли на Кубань, потом Ростов, потом дальше. Так мы оказались на Ленинградском фронте. Помню выдали нам по трёхлинейной винтовке Мосина образца 1891/30 года и по обойме патронов, аж по 5-ть штук, посадили в какую-то канаву, мол - "Держать оборону, мать вашу". Ни одного офицера! Кухни тоже нет. Дня через два, зафырчало что-то впереди. Показался то ли танк, то ли танкетка, взрослые мужики закричали: "Танки!" - и бежать в разные стороны. Мы с Вилей добросовестно выпустили в сторону страшной машины по 5-ть патронов, вытащили затворы, сняли сапоги, чтоб бежать легче и в противоположном направлении на максимальной скорости. К концу дня добрались до военных. Тормозят всех бегунов и быстренько так, с "русскими" знакомыми всем оборотами формируют какие-то команды. Были там военные с зелёными фуражками и красными, даже НКВДешники. Мы с братишкой не сговариваясь (давно всё обговорено) к артиллерийскому капитану. Свои мол, в суматохе, по ошибке в пехоту попали.
Капитан: - Учётная специальность?
- Наводчики.
- Как произвести пристрелку на закрытой позиции?
Я ему формулу расчёта.
- А из миномёта?
Тут Виля, не вовремя решил себя показать, его в миномётный расчёт и определили, а меня в батарею 45мм пушек. Как мы просили капитана не разлучать, ну да тут какой-то старший командир заорал : - "Миномётчики срочно ко мне! Строится. Налево, бегом марш!"
Так я больше Вилю и не видел. Сейчас он там же, на Ленинградском, хоть теперь, в артполку при стрелковой дивизии. Почти год в миномётчиках провоевал, дважды легко ранен. Медаль "За отвагу" и "За боевые заслуги". "ЗБЗ" её бойцы зовут. Теперь тоже на 76мм .
Я, почти 4-ре месяца, лейтенант (закончил Ростовское артиллерийское училище, 3-х месячный ускоренный выпуск), но Виля - то, до сих пор сержант. Отец (он всё на Дальнем Востоке, командует какой-то шибко секретной школой снайперов), написал что Вилю тоже на днях направят в арт.училище. Только бы всё получилось!
Батя три рапорта подавал -"На фронт пошлите". На последний из Москвы по телефону:
-"Ещё один рапорт - понизим в звании, но заниматься будешь тем, что тебе поручили, ты коммунист или где?"
Все эти воспоминания пронеслись под беспрерывную работу лопатой. Хотя комбату копать не положено, хочешь дополнительный шанс уцелеть, копай. Нужно быстрее зарыться, когда бой, через час или день никто не знает. Может придёт команда всё бросить, передислоцироваться на другой участок. Сотни раз бывало и так, а может кому на роду написано навсегда здесь остаться. Скинут останки в разбитый ровик, присыплют землёй. Начальник штаба отпишет домой: "Погиб смертью храбрых при защите СССР", только невыразимая, непреходящая, боль у родных и чувство вины у уцелевших.
Что за мысли сегодня в голову лезут, тревожно мне как-то. Хотя солдатская мола гласит: "У хорошего бойца перед боем всегда понос", как-то не по себе. Куража нет.
Не нравиться мне эта позиция и грунт тяжёлый - вязкий. Не раздолбить, потом не оторвать. Трава какая то сухая по грудь высотой. Два штыка лопаты через сплошные корни нужно прорубаться. Бойцы говорят - чернозём. Где-то на Белгородчине, или Орловщине. Нам знать не положено. Ночью выгрузили на безымянном полустанке. Два дня шли в хорошем темпе. Возможно, когда вечером начальник штаба выдаст карты "трёхвёрстки", что- ни будь прояснится, хотя что по 5-и киллометровке поймёшь? А вот пока с "железки" сюда дошли, все поняли - серьёзное дело предстоит. Я такой основательной обороны за два года войны, не видел. Окопы полного профиля, блиндажи с бревенчатым накатом, артиллерийские позиции уже готовые, сетями маскировочными прикрытые, противотанковые рвы, "ежи" и т.д. И всё это чудо наполняется войсками, техникой, сапёры везде ползают, мины ставят.
- Где комбат? - громко спрашивает незнакомый усатый сержант у бойцов. Я в солдатском х\б, без гимнастёрки с лопатой в руках. Кричу:
- Сюда двигай, земляк.
Наблюдая недоверчивое выражение лица ( может разыгрывают) одеваю гимнастёрку . Офицерские погоны и две медали "За отвагу" меняют недоверие на удивление. Сержант доложил:
- Командир взвода сапёров 126 Сапёрного батальона. Прибыл для постановки противотанковых мин.
Вот оно солдатское счастье! Сроду такого не было. Хоть на моём участке ответственности никаких балочек, низин с "мёртвыми" зонами не наблюдалось, но лишними мины точно не будут.
- Дорогой ты мой сержант, где ж ты 2-а года был? При таком обеспечении нас за рубль двадцать не возьмут!
Сапёр, смущённо опуская глаза пробасил:
-Всего 12 штук, лейтенант. Куда ставить?
- Поровну по флангам. Пошли покажу.
- Товарищ лейтенант, а чего не по директрисе, разрешите спросить?
- Если танк перед пушкой подорвётся, другой за него спрячется и за 4-ре выстрела, как в тире нас расстреляет, а мы его достать не сможем.
- Толково! Извините, товарищ лейтенант.
- Ладно, сержант, ты уж проследи, чтоб все 12 поставили.
- Будет исполнено! Слышь, лейтенант, не обижайся, лет то тебе сколько?
- Чего обижаться?. 18 скоро будет.
- Доживи до Победы, сынок.
- Тебе тоже, целым, домой вернуться.
Сапёры живо потащили своё имущество куда показал, а я на позицию батареи, пора перекур объявлять, бойцы взопрели, а танковых моторов пока не слышно. Ветер как раз оттуда.
Ещё сюрприз, пока ходил, приехала кухня.
Старшина, метров за 20-ть кричит:
- Командир полка разрешил приём пищи.
- Кухню под сеть. Первое, четвёртое орудие полчаса, приём пищи, отдых, 2, 3 продолжать работать, потом наоборот.
Повар загундосил:
- Долго, товарищ лейтенант, у меня не одна Ваша батарея.
- Ничего, мы тебя дольше ждали. Ужин будет?
- Будет.
- На ужин сухарей побольше привези, а то позавтракать может не успеем.
- Завтрак в термосах привезу, на рассвете, немец до 8-ми воевать не любит.
- Давай в термосах и кормилицу подальше отгони, не демаскируй огневую.
- Есть.
Еда для солдата дело важное, на передовой редко нормально можно поесть. Как правило еду привозят перед рассветом, завтрак и обед сразу, а ужин по темноте. Водка только в ужин, комполка такой завёл порядок, а вообще везде по разному.
В пехоте (не у всех), дают перед атакой. Я считаю неправильно, даже если по 100 грамм, много ты набегаешь под "бемсом". Под огнём выживает тот, кто лучше бегает и лучше ориентируется.
Стрелять даже после 50 грамм будешь хуже, хоть из пистолета, хоть из пушки. Глазомер не тот, расстояние до цели не получается точно определить, а если ещё угловую скорость нужно учитывать ,печальный результат. Короче, перед боем - никогда. Только перед сном, для согрева.
Немного в стороне в воздухе зажужжал самолёт. С севера, значит от немцев. Разведчик. Сразу развернулся и назад. Через несколько мгновений, с нашей стороны четвёрка ястребков. Догонять не стали. Отогнали и ладно.
Хорошие у фашистов самолёты-разведчики. Быстрые, мощно вооружённые. Часами могут в воздухе висеть, если им не мешают. Сам не видел и не слышал, чтоб зенитчики "раму" (так эти аэропланы бойцы называют) сбили.
Около полудня подошёл стрелковый полк, начал зарываться в землю в 100 м за нами, сходил к их начальнику артиллерии , так сказать, познакомиться и согласовать действия. Серьёзный такой дядечка. Пожилой, лет 40-45. Капитан, с орденом "Красной Звезды" и нашивкой за тяжёлое ранение.
Я показал свои сектора обстрела, заминированные участки, на всякий случай, сказал: "Если танки до наших огневых дойдут - бейте прямой наводкой, о нас не думайте". (Это как бы, военная этика). Им всё равно придётся стрелять, но так им будет легче.
Капитан тоже по фронтовой традиции предложил перекусить.
- Спасибо, не досуг, да и у Вас забот пока хватает, может поужинать вместе получиться.
- Обязательно приходите, будем рады!
Вернувшись на батарею, порадовался - позиции были почти готовы, связь протянута. Ординарец - Генка Рябков:
- Товарищ лейтенант, обед стынет!
- Давай рубанём.
- На НП прошу.
Обед был хорош. Суп и каша с говядиной.
- Ты, что всё мясо мне выловил?
- Не, всем так же досталось.
Солнце припекало, птички пели, кузнечики стрекотали, каша вкусная, всё испортил рокот танковых моторов. Густой и пока ещё далёкий. В животе сразу появилась посторонняя тяжесть. Кирки и лопаты бойцов замелькали чаще. Зазуммерил телефон.
- Комбатам прибыть на командный пункт полка.
- Генка, пробеги по батарее. Передай командирам орудий, огневые для кругового обстрела пусть готовят.
На Командном пункте полка (прямоугольной яме, сверху прикрытой маскировочной сетью) на пустых снарядных ящиках сидел немногочисленный офицерский состав полка.
Начальник штаба раздал карты. Справа в тылу деревня Ольховатка, ещё правее река, вот и всё, что можно рассмотреть. Кто-то подал команду: "Товарищи офицеры!"
На КП из траншеи вошёл комполка майор Зыкин.
- Где Горохов?
- На подходе. Ему дальше всех идти.
А тут и Сенька, лейтенант Семён Горохов был старше меня лет на 5-7, но командиров просил называть его Сенькой - как маманя звала. Занятный парень, из крестьян. Внешность имел рядовую, но уши абсолютно уникальные. Большие по размеру, толщиной в палец и торчащие под немыслимым углом. Когда он одевал пилотку, удержаться от смеха было невозможно. Сам он, по этому поводу, вообще не смущался.
- Я до войны не последним парнем был, а после Победы самым завидным женихом в деревне буду.
- Разрешите?
- Давай.
- Тянуть не буду (про что бы Зыкин не говорил, но начинал он с этих слов).
- Сегодня не пить. Прохоренко, понял?
- Так нечего.
- Знаю я тебя. Наверняка заначка есть.
Посты ночью выставить двойные. Гады обязательно будут выяснять где тут, что у нас. Смотрите чтоб никого не уволокли. О лошадях думать забудьте. Неподалёку нашлась речушка, на карте не обозначенная, ездовые со штабной ратью лошадей в ночное отгонят. Коняшкам нашим праздник будет . А нам завтра. Разведка докладывает: "Перед нами разворачивается танковая дивизия, возможно эсэс. Каким порядком и в каком направлении будет атака неизвестно. Приказываю огневые расширить для круговой стрельбы.
Командир первой батареи:
- Уже.
Комбат 2:
- Исполнено
Я:
-Заканчиваем
Горохов:
- Есть
- Что есть?
- Сделаем.
- Удивляешь, Горохов. Молодой Колобов допёр, а ты команду ждёшь? Каша завтра серьёзная заварится. В штабе фронта старый знакомый по секрету шепнул: "Почти все танки, какие есть, фашисты сюда стянули даже из Африки и Франции, ну да и мы здесь не одни. Ваша задача как всегда - танки. Только танки!
Если завтра немцы разведку боем сделают силами меньше 50-ти машин - огонь не открывать. Сидеть до последнего.
Артиллерии здесь хватает. Ещё. В 5-ти километрах восточнее Олховатки наш сборный пункт. Когда материальной части не останется , живые туда. Санбат на южной окраине Ольховатки. Вопросы?
- Трава, товарищ майор. По фронту ничего не видно, да и загорится она от наших выстрелов.
- Демаскировать позиции строжайше запрещено. Из срубленной травы сделать валики метрах в 20-ти впереди позиций, поджечь перед открытием огня..
- Зампотех, противогазов на всех хватает?
- Может не всех, но большинству хватит.
- Командирам и наводчикам в первую очередь.
Тут нужно объяснить. Противогазы выдаются каждому военнослужащему, но так как боевые газы никто не применял, то солдаты втихаря противогазы выбрасывали, а в сумках таскали своё нехитрое, не уставное имущество. По этой причине в полку противогазы сразу заставляли сдавать и возили их на снарядных передках, в специально приделанном ящике.
- Давай, Спиридонович, иди прям сейчас, займись со старшинами. (Это зам.потеху).
Сгореть от этой травы, мы не сгорим, а вот ослепну