Внимание! Осторожно! В данном произведении могут содержаться слова, мысли, а также лексические и грамматические конструкции, которые не были известны автору вплоть до того, как он впервые ознакомился с настоящим текстом. Автору также не известны происхождение и механизм возникновения всего нижеизложенного.
Все права на данное произведение защищены, они принадлежат собирательному персонажу, существующему вне мира плотных предметов и причнно-следственных связей.
Так вот. Иногда. Женщины уходят от нас. А куда? Они уходят разными дорогами. Это случалось со многими. Наверное, почти с каждым это бывало однажды. Прикидываю, что - так или иначе - со всеми. Завидую тем, кто пока что «не в теме». Всему своё время. Пусть будут довольны, что являются исключением. Но пусть только не упиваются самомнением. Этой горечи всем перепало - кому много, кому мало, но никого ещё не миновала тяжкая чаша сия. Ни kуя. А тем временем, как вода, утекают женщины. А куда? Чтобы достоверно разобраться, построю версию ситуации. Отвлечённо. Но – приземлённо. Прошу пардона, что не утончённо. Итак…
…Они же как хитро всё делают - соблазнительницы умелые! Сбивают с нас всю грязь стуком своих сердец. Из сиянья своих глаз куют нам царский венец. И в какой-то момент ты - твёрдый, независимый, смелый, гордый - начинаешь носиться с Нею, как с писаной торбой. Ведь ты в глазах Её отражаешься, и - ё-моё - ты там сам себе нравишься! Ну, не Аполлон, не бог... Но и не какой-нибудь лох, и не дрожащая тварь - а настоящий ЦАРЬ! Ой, да капец полный! Твой венец сияет, как полымя! Твой глаз поражает, как молния! А глас твой гремит, как гром! Как это классно - быть царём в прекрасных Её глазах...
Ну, тут ты пошёл царевать - компьютер! стол! кровать! Глядь! Ещё и всякие бытовые подробности, о которых, так и быть, умолчим из скромности... Всё - как ты хотел: стал кумиром, и вот твой удел - править миром в пределах целой квартиры - от постели и аж до сортира. Пальмира!
Ты для Неё – лучший, умный, великодушный. Ведёшь, управляешь, учишь. Она внимает послушно. Она тебе ВСЯ отдаётся. На что посмотришь - получишь. И становится всё слишком просто, и даже немного скучно. И любить ты уже начинаешь как-то не так уж красиво, «ритуал» исполняешь вальяжно, даже лениво. Так, между чтивом и пивом. Самому не брезгливо?... Ты теперь иногда бываешь грубым, а иногда (ну с кем не бывает) забываешь почистить зубы. Она, типа, не замечает…
Ты крут, во всяком случае - намного круче яиц. Пред тобой девки-бабы кучею падают ниц. И ты носишься со своим буем - вслепую. Вслепую…
Себя же ты считаешь поэтом, и очень себя уважаешь за это. Поэту - слава, он же весь такой уникальный. Имеет право жить ой-ой, как неправильно. Он даже на "толчке" восседает торжественно, сосредоточенный и печальный, чем изображает, естественно, творческое отчаяние. Короче, жисть его - жесть. Но уж, что есть, то есть.
Дело в том, что когда-то, очень давно, мы учуяли, что в словах скрыты вопросы-ответы и какие-то секреты, как бы билеты на иные планеты. А ещё наша, в общем-то, не очень строгая мать учила каждое слово в точности понимать, и за каждое слово в точности отвечать. И мы принимали слова как некие существа. И лепили из слов, будто из пластилина, всяких рыбок, слонов, фантастические машины и всякие невиданные картины. Играли словами, как самолётиками-оригами. Мы их запускали во Вселенную ракетами. И стали мы поэтому поэтами.
Но где же теперь твой стих? Он стих. Потому что стих не делится на двоих. Когда вы с Ней были ОДНО, было – ДА! А теперь – говно… А ты же помнишь, как вы, сливаясь в постели, летели! И молча, беззвучно ПЕЛИ! В унисон с резонансом. А ещё были БЕЛЫЕ танцы… Когда, сшибаясь телами, словно бойцы на татами, обретая КОНЕЦ в НАЧАЛЕ, - как неподвижно и бешено, дико и бережно вы ТАМ ТАНЦЕВАЛИ!.. Тогда-то и были стихи. А теперь – чушь и блажь. Хи-хи. Набило уже оскомину, да ты и сам это понял. И считаешь Её виноватой в том, что жизнь, как липкая вата: зарплата-затраты-зарплата, и вообще всё так... хреновато. В конце концов всей этой мутью-жутью ты проклюёшь Ей плешь. А Она - что в ответ? «Сядь, поешь. Приятного аппетита». И, типа, всё шито-крыто. На всё забито. Это у Неё, якобы, такая защита от болота быта. Чувак, ты раньше откинешь копыта, чем это будет забыто. Ты раньше засушишь ласты, чем Она скажет тебе "здрасьте", не вспомнив про это "щастье". И так – день ото дня. Одна и та же херня… "Как же это достало меня!" А что с Неё взять? Баба. Дура. И хоть бы была фигура. А так – только бабское естество-натура да сучество-существо, и больше ничего.
Ты знаешь Её грешно-нежной, удобной, хрупкой и слабой, и не предполагаешь, конечно, способность к ПОСТУПКУ в бабе. А нет бы вспомнить, хотя бы, – как Она РОЖАЛА. Тебе этого мало? Тогда вспомни – как НОСИЛА. Ну, и у кого было больше силы?
И вот – как на спину стена – ннна! И тут - как кулак в башку – ку-ку! «Уходи. Живи, где живётся. Найдётся место под Солнцем. А мы… Мы сами пробьёмся. Не можешь без нас жить? Да брось ты... Можешь иногда приходить... В гости». Да-с, венец тяжелее колец. Небесной паре - ... конец.
Ну, конечно же, тогда ты орал, как бешеный, убеждал, мол, Она – ТВОЯ женщина, и не сможет прожить, не любя ТЕБЯ… Она смотрела глазами, наполненными слезами, ни слова не отвечала. Молчала. Потому что всё, о чём ты вещал, Она знала. С самого начала. Как только тебя повстречала. С другим бы Она и не стала, хоть желающих бывало - до отвала… Всякое было - и уговоры, и деньги, и сила... Но - и близко не подпустила. Им – не светило. Совсем. А ты – чудило. На букву эм.
И вот – оп-ля! - в какой-то момент – глядь, убойный твой аргумент… Ты, как гордость мужскую, извлёк толстый свой… кошелёк. Говоришь спокойно и грамотно. Ты, мол, тут ваще охренела. Сколько мы с тобой съели мамонтов, пока ты в пещере сидела? И ты не врубаешься ни струя, что их добываю Я?!... Ну а чё ты сказал неправильно? Ведь ещё в детстве учила мать, что именно мужик должен мамонтов добывать... А ведь мама же тебя учила, что жлобство - великая сила, что разрушит в одно мгновение самые лучшие отношения?
…Ну, и что ты добыл, дебил? Ты ж Её этим добил! А Она же тебя, дебила, ЛЮБИЛА… Сокол ощипанно-крылый…
«Я устала, слышишь, поверь. Уходи». Таак.. ну, теперь лишь дверь впереди. А что тебе оставалось? Канючить, давить на жалость? Ну, получилось бы, помогло. Но милостыня… - западло. И - так непривычна роль… Ты б, чувак, эту роль «запорол». С твоею-то наглой мордой. Ты же всегда такой гордый...
Короче, Она ушла. Ну, то есть, тебя прогнала. Да какая теперь, блин, разница… От перемены мест жизнь не меняется.
А чего мы на этих женщинах, как дураки помешаны? Я-то понял. Они нас учат. Так учат, что куда уж лучше. Не разговорами-спорами, не лекциями и концепциями. Учат своими делами, собственными телами. Любить, рожать, умирать, не врать – учат в жизни не срать. Дружить, помогать, выручать, спасать – учат жить, и не ссать. Пить, петь, танцевать, терпеть – учат жить, и не бздеть. Что, много глагольных рифм? Так это ж – проза, не стих. Хм... А я ж не поэт – просто псих.
Так куда же они уходят, исчезая из нашей жизни? Так же быть не может, чтобы где-то в пространстве повисли? Я теперь знаю быстрый, простой и жуткий ответ: исчезая из нашей жизни, они идут в свою смерть. И поверь, не просто уходят - отсюда – и в никуда. От тебя твою смерть уводят, словно змею от гнезда. И пока смерти пасть смрадная ещё до конца не закрылась, танцуют-пляшут в ней яростно, чтоб эта гадина явила милость - удавилась и к чертям провалилась…
Этот победный последний танец посвящён был тебе, засранец.
…А потом, откуда ни возьмись, приходят люди. Разные. Одни – с благообразными фразами типа «Крепись. Держись. Продолжается жизнь. Всё будет z@еbis’». А друзья… Они смотрят угрюмо, что-то всё там, в себе, думают. Говорят совсем немного, и как-то всё очень строго. Но помогают реально – морально и материально. А тебе именно это, именно сейчас - очень нужно, потому что сам ты стал - бездушный. Душа-то куда-то полетела… А тело – оно уже надоело. Тело бродит без дела. Хоть бы, блин, чего-то хотело, или заболело, или нахрен совсем околело… Но - нет. Онемело.
Ты давно никого не посещаешь, и, тем более, ничего не ВЕЩАЕШЬ. Никакой херни типа «умру за измену…», «убью за Отчизну…». Нее, теперь-то уж ты знаешь цену истинному героизму. Ведь Она, уходя безучастно, без упрёка и укоризны, от СЕБЯ освобождала пространство для ТВОЕЙ новой жизни. И ещё, уходя, попросила: «Прости меня, милый!»... Ну, и где рядом с этим ты, твои стихи и твои понты.........
…Глядишь в окно своих глаз, и ищешь одно: вот… сейчас… Где ты? Ну где ты? Ну где ты... Но нету. Нету. Нету. Ни звука нет, ни цвета. Один лишь ответ – тёплый свет.