Глава 5
Часть 1
Партизанская война
Прошло четыре месяца и 10 дней. Первые три дня жизни в убежище не прошли зря. Мацумото обучал Наоки тонкостям ведения партизанской войны. Особое внимание уделил физической подготовке, ведь Наоки никогда не занимался спортом. Наоки пришлось работать с четырнадцати лет, иначе он бы не выжил. Торговля на рынке спасала от голода не только Наоки, но и его семью. Отца не было, нужно было кормить свою больную мать. Было не до спорта. Времени, конечно, очень мало, но Мацумото решил всё равно провести небольшую подготовку. Наоки активно стал всё изучать, он беспрекословно выполнял все указания Мацумото. Они освободили зал от мебели, чтобы можно было спокойно тренироваться, не испытывая дискомфорта. Упражнений для развития физической силы было немного: отжимания, приседания, прыжки на месте. Времени решено выделять по три часа на тренировку. Два часа силовых упражнений, час на освоение холодного оружия. Мацумото стоял с катаной в руках и смотрел, как отжимается Наоки:
-«Ниже грудь, руки шире, давай, давай! Лучше сейчас преодолеть физические неприятные ощущения, чтобы потом избежать ранения на поле боя. Получишь ранение, считай ты труп и я не понесу тебя на руках, в данной ситуации мне будет проще тебя убить! Понял? Давай, давай, ещё тридцать раз!» - Лицо Наоки покраснело. Трудно ему давалось всё. Сложно было психологически преодолеть все физические ощущения, ведь он не привык к таким нагрузкам. Сердце бешено стучало, зрение стало другим, всё стало будто в тумане. Несмотря на это он понимал, что так нужно. Мацумото за это недолгое время, что они провели вместе сумел оставить глубокий след в его сердце. Он не ожидал, что Мацумото всерьёз займется решением его проблем, а сейчас выходит, что он решает уже не только его проблемы, но и проблемы остальных жителей Японии. Тех нормальных людей, за которых стоит биться, ведь они имеют право на достойную и обеспеченную жизнь. Да он взял с Наоки круглую сумму, но ведь, в конце концов, это просто бумажки и сейчас очень хорошо можно разглядеть душу мистера Мацумото Кадзу. Душа его светла. Пусть он убил патрульного на мосту, но ведь ему не оставили выбора! Если бы пришлось выбирать кого-то одного патрульного или Мацумото, Наоки без раздумий выбрал бы жизнь Мацумото, тот патрульный служит инструментом угнетения невинных людей, и его не жаль, не жаль совсем. Наоки поймал себя на мысли, что стал жестоким в свете последних событий…
-«Жестокость… насколько она может быть оправданной в наши страшные дни, когда жалкая кучка правителей убивает в войнах тысячи гражданских. Эти ужасные цифры повергают меня в состояние глубочайшей депрессии. Особенно когда видишь окровавленных детей, после этих картин вопросов больше не остаётся, нужно наводить порядок, ведь каждая новая смерть ложится на нашу совесть, это мы виноваты в гибели людей на войне, потому что позволяем этой власти творить, всё что им вздумается. Если народ тем более знает, но молчит об этом, то он тоже получается, замешан в этих преступлениях против человечества. Если каждый будет думать только о себе, тогда кто будет заботиться о других людях? Мы же все живём на одной планете и если где-то, какая-то страна испытывает трудности или не может решить проблему или сознательно не решает её, то эти проблемы начнут расширяться и тогда весь мир может пострадать от этого. Нужно держаться вместе и не позволять страху побеждать в нас», – до таких размышлений дошёл Наоки во время отжиманий. Мышцы рук уже почти отказывали, и Мацумото заметив это, громко сказал:
-«Хватит! Сядь, отдохни и послушай новую порцию полезной информации! Именно в данный отрезок времени я должен тебе рассказать немного о понятии партизанской войны!» - Мацумото отошёл на середину зала с катаной в руках. После этого он встал в стойку и быстрым движением рук обнажил лезвие со словами:
-«Партизанская война - одна из форм войны, которая ведётся скрывающимися среди местного населения, либо использующими свойства местности вооружёнными группами – партизанами». – Мацумото махнул мечом под углом сорок пять градусов, делая вид, что разрубает невидимого противника пополам. Наоки внимательно следил за движениями рук и всё запоминал.
-«Они избегают открытых и крупных столкновений с противником» - продолжил лекцию Мацумото.
-«Вооружённая борьба значительной части населения против власти, которую данная часть населения считает чуждой и оккупационной. В тактике партизанских действий можно выделить следующие важные моменты:
Первое. Разрушение инфраструктуры противника в любой форме, рельсовая война, уничтожение линий связи, высоковольтных линий, отравление и уничтожение водопроводных систем, колодцев и тому подобное.
Второе. Информационная война. Распространение верных и неверных сведений в устной форме, слухи, радиопередачи или печатной форме, листовки, газеты, сеть. В нашем случае власть уже ведёт информационную войну и нам остаётся говорить только правду. Народ поверит нам, потому что многие люди понимают, что власть слишком зажралась. И многие хотят перемен. Примерно пятьдесят процентов населения Японии и это немало. Доступ к телевидению у нас закрыт, так как все основные каналы куплены этим картонным государством. Информационная война нужна для того, чтобы склонить местное население и реже самого противника на свою сторону. И третий пункт мой любимый: Уничтожение живой силы противника!» - Мацумото поднял меч над головой и нанёс удар под углом девяносто градусов.
-«Далее следует четвёртый пункт. Террор в отношении противника – осуществление акций, направленных на устрашение в любой форме, убийство, подбрасывание в расположение частей противника каких-либо предметов с надписью «Это могла быть бомба» и так далее. Желательно, но не обязательно, чтобы партизанам в их борьбе оказывалась помощь со стороны какого-либо государства, организации и так далее. Характер помощи может быть различным – финансовая, помощь снаряжением, прежде всего оружием, помощь информационная, инструкции, руководства и инструкторы, пропаганда и идеи». – Мацумото заглянул в глаза Наоки и вернул меч в ножны. Наоки сидел неподвижно и отреагировал на взгляд Мацумото словами:
-« Вы не менеджер! Откуда вы всё это знаете?» - Мацумото улыбнулся, улыбка у него была красивой и доброй от природы, хотя улыбался он редко:
-« Дядя… дядя меня всему научил. Теория, практика всё это его заслуга. Я держу его в своей памяти живым. Я обязан ему всем, что имею сегодня. Только вот ещё одно важное приобретение я сделал уже после его смерти, и это позор мне… Я должен был вести себя иначе, после первых крупных денежных сумм заработанных я стал забывать, чему учил меня мой дядя. Не будем об этом» - Мацумото погрустнел и замолчал, он стал разглядывать свою катану. Наоки понял, что зря задал ему этот вопрос. Повисла тишина. Мацумото перевёл взгляд на руки Наоки и снова стал рассказывать:
-« Когда я заслужил право носить катану, мой дядя рассказал мне историю про одного партизана по имени Онода. Онода Хироо. Дядя любил называть его последним самураем! Он родился девятнадцатого марта одна тысяча девятьсот двадцать второго года. Умер шестнадцатого января две тысячи четырнадцатого года в Токио, не дожив до девяносто двух лет два месяца. Он прославился тем, что после капитуляции Императорской армии отказался сложить оружие и тридцать лет доказывал, что и один в джунглях – воин. Представляешь Наоки? Тридцать лет он выполнял приказ! В декабре тысяча девятьсот сорок четвёртого года Оноду отправили на Филипины в качестве командира спецотряда по проведению диверсионных операций в тылу противника. В январе тысяча девятьсот сорок пятого года он был повышен до звания младшего лейтенанта и отправлен на филиппинский остров Лубанг. Перед этим молодой офицер получил от своего командира, генерал-лейтенанта Сидзуо Ёкоямы, следующий приказ: «Самоубийство категорически запрещается! Держись три, пять лет. Я обязательно приду за тобой. Продолжай борьбу, пока ещё жив хотя бы один солдат, даже если придётся питаться плодами пальм. Повторяю, самоубийство строго запрещено!» По прибытии в Лубанг, Онода предложил японскому командованию острова начать подготовку к длительной обороне, однако его предложения не были услышаны. В результате войска США без труда разбили японцев, а молодой разведчик со своим отрядом вынужден был бежать в горы. Онода обустроил базу в джунглях и начал вести партизанскую войну в тылу врага вместе со своими подчинёнными: рядовым первого класса Юити Акацу, рядовым высшего класса Кинсити Кодзукой и капралом Сёити Симадой. Второго сентября тысяча девятьсот сорок пятого года Япония подписала акт о капитуляции. Вскоре в руки Оноды попали американские листовки, в которых сообщалось об окончании войны. В конце того же года самолёты сбросили в джунглях приказ командира четырнадцатой армии Томоюки Ямаситы о сдаче оружия и капитуляции. Онода расценил эти документы как вражескую пропаганду и продолжил борьбу против США, ожидая возвращения острова под японский контроль. Из-за отсутствия связи с его группой в сентябре тысяча девятьсот сорок пятого года японские власти объявили её членов погибшими. Однако в одна тысяча девятьсот пятидесятом году Юити Акацу сдался филиппинской полиции и в тысяча девятьсот пятьдесят первом году вернулся на родину, благодаря чему стало известно, что Онода и двое его подчинённых всё ещё живы. Случай с Онодой не был единичным. В этой связи японское правительство в тысяча девятьсот пятидесятом году создало специальную комиссию по спасению японских солдат, остающихся за рубежом. Впрочем, она не могла немедленно приступить к работе из-за политической нестабильности на Филиппинах. Седьмого мая тысяча девятьсот пятьдесят четвёртого года в горах острова Лубанг отряд филиппинской полиции столкнулся с группой Оноды. В ходе перестрелки был убит капрал Сёити Симада, прикрывавший отход товарищей. После этого инцидента филиппинское правительство разрешило членам японской комиссии начать поиски японских солдат. На основе показаний Юити Акацу комиссия проводила поиск в течении мая тысяча девятьсот пятьдесят четвёртого года, всего тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года и мая-декабря тысяча девятьсот пятьдесят девятого года, но найти Оноду и его подчинённого Кодзуку не смогла. По прошествии десяти лет, тридцать первого мая тысяча девятьсот шестьдесят девятого года японское правительство вторично объявило их погибшими и посмертно наградило Орденом Восходящего Солнца шестой степени. В январе тысяча девятьсот семьдесят второго года на острове Гуам, который находится под контролем США, был случайно найден уцелевший капрал японской армии Сёити Ёкои. Этот случай показал, что некоторые японские солдаты продолжают скрываться на островах Тихого Океана и не знают об окончании Второй мировой войны. Между тем девятнадцатого сентября тысяча девятьсот семьдесят второго года филиппинская полиция застрелила одного японского солдата во время реквизирования им риса у крестьян. Им оказался Кинсити Кодзука, последний подчинённый Оноды. В связи с этим двадцать второго октября того же года Министерство благосостояния Японии отправило на Филиппины делегацию из членов разведывательной комиссии по спасению японских солдат, а также родственников погибшего и Оноды. Но поиски последнего результатов не дали. В течении тридцати лет пребывания в джунглях Лубанга, Онода адаптировался к их условиям, вёл кочевой образ жизни, собирал сведения о противнике и событиях в мире, а также осуществил ряд нападений на филиппинских военнослужащих и полицейских. Разведчик питался сушёным мясом диких буйволов, которые были подстрелены им самим, а также плодами пальм, преимущественно кокосов. Со своими подчинёнными Онода совершил более ста нападений на американскую радарную базу, филиппинских чиновников и полицию. В ходе этих операций им были убиты тридцать и тяжело ранены более ста военных и гражданских лиц. Во время одного из нападений на базу противника разведчик получил радиоприёмник, переоборудовал его на принятие дециметровых волн и стал получать информацию о положении в окружающем мире. Он также имел доступ к японским газетам и журналам, которые оставляли в джунглях члены поисковых японских комиссий. Он был хорошо осведомлён о событиях в Японии: знал о женитьбе принца Акихито в тысяча девятьсот пятьдесят девятом году, о проведении Летних Олимпийских игр в Токио в тысяча девятьсот шестьдесят четвёртом году и о «японском экономическом чуде», он отказывался верить в поражение своей страны во Второй мировой войне. Ещё перед отправкой на фронт Оноду учили в офицерском училище, что противник будет прибегать к массовой дезинформации о конце войны, поэтому он воспринимал все события политического характера под искажённым углом зрения. Так, разведчик думал, что правительство, которое контролирует Японию после тысяча девятьсот сорок пятого года, - это марионетка США, а настоящее Императорское правительство находиться в изгнании на территории Маньчжурии. Начало Корейской войны пятидесятого, пятьдесят третьего годов казалось Оноде началом контрнаступления японцев из Маньчжурии на позиции США на юге Кореи, а затяжная война во Вьетнаме пятьдесят девятого, семьдесят пятого годов расценивалась им как успешная кампания Императорской армии Японии против американцев, которые вот-вот должны капитулировать. Двадцатого февраля тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года молодой японский путешественник студент Норио Судзуки случайно нашёл Оноду в джунглях Лубанга. Судзуки пытался склонить его к возвращению на родину, рассказывая о конце войны, поражении японцев и современном процветании Японии. Однако Онода отказался, объясняя, что не может покинуть место службы, потому что не имеет разрешения на это от своего старшего офицера. Судзуки вернулся в Японию один, но привёз фотографии японского разведчика, которые произвели фурор в японских средствах массовой информации. Японское правительство срочно связалось с Ёсими Танигути, бывшим майором Императорской армии Японии и непосредственным командиром Оноды, который после окончания войны работал в книжном магазине. Девятого марта тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года Танигути прилетел на Лубанг, вышел на связь с Онодой, будучи одет в военную форму, и объявил ему следующий приказ: «Согласно приказу Его Величества все военные подразделения освобождаются от выполнения боевых операций. Согласно приказу 2003 о боевых операциях «А» особая группа Генерального штаба четырнадцатой армии освобождается от выполнения всех операций. Все подразделения и лица, которые подчиняются особой группе Генерального штаба четырнадцатой армии, должны немедленно прекратить бои и манёвры и перейти под командование ближайших высших офицеров. Если это невозможно, они должны непосредственно связаться с армией США или армиями их союзников и следовать их инструкциям. Командир особой группы Генерального штаба четырнадцатой армии Ёсими Танигути». Десятого марта тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года Онода принёс отчёт для Танигути на радарную станцию и сдался филиппинским войскам. Он был в полном военном обмундировании, имея на руках исправную винтовку Арисака тип 99, пятьсот патронов к ней, несколько ручных гранат и самурайский меч. Японец передал свой меч командиру базы в знак капитуляции и был готов к смерти. Однако командир вернул ему оружие, назвав его «образцом армейской верности». По филиппинскому законодательству Оноде грозила смертная казнь за грабежи и убийства, нападения на полицию и военных в течении сорок пятого по семьдесят четвёртый год, однако благодаря вмешательству МИД Японии он был помилован. На церемонии капитуляции присутствовали высокопоставленные лица обеих стран, в том числе тогдашний президент Филиппин Фердинанд Маркос. Онода торжественно вернулся на родину двенадцатого марта семьдесят четвёртого года. Он стал национальным героем Японии.
Почему я всё это тебе рассказываю? Я вижу, ты уже многое осознал и стал сильнее, но ты, ни разу не участвовал в боевых действиях. Я хочу, чтобы после этой истории про Оноду, ты стал увереннее в своих силах, я хочу, чтобы ты поверил, что сможешь противостоять полиции, армии в одиночку, в том случае, если меня убьют, ведь и такой сценарий тоже может быть. Наши действия будут схожими с действиями Оноды. Ты будешь меня прикрывать, обеспечивать связью, информацией. Ты будешь сидеть здесь. В ванной комнате под раковиной есть плитка, при нажатии которой открывается ход в командный центр, там ты и будешь наблюдать за мной и считывать данные с поисковых систем и измерительных приборов. У нас не будет огнестрельного оружия, только холодное. Мой дядя научил меня искусству владения мечом, кэндзюцу. Кэндзюцу зародилось тысячу лет назад. Сначала я тренировался с помощью деревянной модели меча. Учил множество движений, в которых зашифрованы боевые ситуации. Путём многих тысяч повторений владение мечом усваивалось на уровне рефлексов и это позволило мне сражаться, не задумываясь. Также мой дядя был потомком одного из кланов ниндзя. Этот клан был одним из самых сильных в древней японии. Политически ниндзя были вне системы феодальных отношений, они имели свою структуру. Более того – они были вне структуры общества, не имели своего признанного места в нём, а могли занимать любое, хотя своё место было даже у крестьянина, торговца. Древние ниндзя были разбросаны по всей стране, основное расположение их – лесные окрестности и горные районы. Иногда кланы ниндзя пополнялись самураями, потерявшими своих покровителей. Хотя знаешь Наоки, само применение термина «клан» неверно, поскольку он предполагает обязательное существование родственных уз, что было далеко не всегда. Со временем сословия самураев стали господствующим классом и ниндзя заняли место разветвлённой шпионской сети. Более того, они не могли действовать явной силой. Сама природа ниндзюцу этого не позволяла. Однако «демоны ночи», как их называли, наводили ужас на самураев и князей. В тоже время ниндзя практически никогда не убивали крестьян, так как те могли им всегда помочь. Кроме того, убийство не было основным профилем ниндзя. Их призвание было – шпионаж и диверсии. Личина торговца, циркового акробата, крестьянина – все они помогали скрытно передвигаться по стране, а другие такие же люди создавали массовку, позволяя оставаться скрытыми, оставаясь при этом на виду. Мой дядя учил меня добывать нужную информацию, а также владеть любым предметом, как оружием. Обороняться от любого оружия, в том числе и голыми руками, внезапно появляться и незаметно скрываться, благодаря ему, я изучил траволечение и иглоукалывание. Также я могу долго находиться под водой, дышать через соломинку, могу лазить по скалам без страховки, ориентироваться на местности, у меня натренированный слух, хорошая зрительная память, тонкое обоняние. Я покажу тебе несколько ударов по болевым точкам, благодаря которым ты сможешь убивать или выводить на время из строя противника любого телосложения. Также, покажу несколько движений с мечом. Ещё я тебе дам двадцать сюрикенов, чтобы ты мог поражать врага на расстоянии. Сюрикен – это отличное оружие, оно абсолютно бесшумно, это очень хорошее качество для ведения тайных операций в тылу врага. Сюрикены - оружие скрытого ношения и это тоже большой плюс. Ты можешь носить совершенно обычную одежду. Например, прикинуться обычным туристом и если тебя захочет задержать полиция, ты с лёгкостью сможешь отразить их атаку. Вообщем посиди ещё подумай, сделай двадцать отжиманий и можешь перекусить и ложиться спать. Я спать». Наоки внимательно слушал и уже почти позабыл о боли в руках. Ему было о чём подумать. Он смотрел, как Мацумото молча, уходит в спальню с катаной в руках. Вид его был усталым. Он зашёл в спальню, лёг на кровать, не раздеваясь, и даже не снимая туфли. Даже здесь Мацумото носил чёрный костюм от Brioni и белоснежную рубашку. Будто жил одним днём, будто и не было ночей в его жизни. Дверей в спальню тоже не было, такова была задумка при строительстве убежища. Лёжа на кровати Мацумото повернул голову в сторону Наоки и слегка улыбнулся, потом разместил катану в изголовье прямо на подушку, повернулся на спину и закрыл глаза.