Исторический портрет Зои Космодемьянской.
Избивали фашисты и мучили,
Выгоняли босой на мороз,
Были руки верёвками скручены,
Пять часов продолжался допрос.
На лице твоём шрамы и ссадины,
Но молчанье ответом врагу.
Деревянный помост с перекладиной,
Ты босая стоишь на снегу.
Юный голос звучит над пожарищем,
Над молчаньем морозного дня:
— Умирать мне не страшно, товарищи,
Мой народ отомстит за меня!
АГНИЯ БАРТО
29 ноября уходящего года исполнилось 74 года подвигу Зои Космодемьянской. Героини, образ которой была примером стойкости в борьбе для всех поколений советской молодёжи (в том числе и моего поколения).
В годы проклятой «перестройки», и в постперестроечные времена этот образ старались вытравить и из учебников истории, и из памяти людей. Тогда началась масштабная кампания по дискредитации образа народной героини. И продажные журналисты, писаки, лгуны-историки, подобно стае обезьян, принялись швырять грязью в бессмертный образ. Стали изощряться, всячески стараясь оболгать и опошлить подвиг Зои Космодемьянской.
• Причину ненависти этих тварей к Зое Космодемьянской точно обозначил известный российский ученый и публицист Сергей Кара-Мурза:
«Почему её образ надо было испоганить? Она была мученицей, не имевшей в момент смерти утешения от воинского успеха (как, например, Лиза Чайкина). И народное сознание, несмотря на официальную пропаганду, именно её выбрало и включило в пантеон святых мучеников. И её образ, отделившись от реальной биографии, стал служить одной из опор самосознания нашего народа. И те, кто над этим образом глумятся, стремятся подрубить именно эту основу».
Эти продажные мерзавцы, эти жлобы, эти тварюки, не имеющие ни стыда, ни совести, договорились до того, что объявили Зою «мифом сталинской пропаганды». Мол, на самом деле, якобы, ни человека такого, ни подвига не было…
Конечно, как же можно объяснить мещанину-«потребителю», почему девушка в 18 лет добровольцем уходит на фронт, в партизаны?
И как это можно, оказавшись лицом к лицу с врагом – не сломаться, не отречься от своих убеждений, до последней минуты жизни сохранив нерушимую уверенность в том, что скоро придут наши, что «Сталин придёт»?
Конечно же, современным циничным борзописцам не дано понять высокого смысла евангельской заповеди:
«Нет выше подвига, чем душу свою положить за други своя!»
И, конечно, никак не уразуметь этим ублюдочным борзописцам – либеральным и свидомым - что столь нежно лелеемые в их убогом сознании «высокоцивилизованные» фашисты могли мучить девушку, издеваться так, что у одного из них, присутствовавших при допросе Зои, даже нервы не выдержали смотреть на это!
Но ничего у этих «Иванов и Мыкол, не помнящих родства» не вышло!
И не выйдет!
Зоя…
Юная русская девушка, заставившая трепетать и содрогаться врагов, восхищаться собой друзей и внушившая людям неистощимую веру в человеческое достоинство…
Символ несгибаемой стойкости под ударами тяжких испытаний и светлый образ чистоты и нравственной силы…
Какой же она была?
И что за подвиг она совершила?
* * *
Зоя Космодемьянская появилась на свет 8 сентября 1923 года.
Дата 13 сентября, принятая в официальной биографии Зои, могла быть следствием ошибки в ответе на запрос из Москвы в 1942 году, когда работала комиссия по опознанию погибшей героини. 13 сентября – дата регистрации рождения З. А. Космодемьянской.
Зоя родилась в самой глубинке России, в селе Осино-Гай на Тамбовщине.
Село в различных источниках именуется также как Осинов Гай или Осиновые Гаи, что означает «осиновая роща».
Ныне село относится к Гавриловскому району Тамбовской области.
Мать Зои, Любовь Тимофеевна (в девичестве Чурикова), была учительницей.
Отец - Анатолий Петрович, в прошлом участник Гражданской войны, заведовал библиотекой. Он был выходцем из духовного сословия. И сам учился в духовной семинарии, но не окончил её.
Дед Зои – Пётр Иоаннович Козьмодемьянский, выпускник Тамбовской духовной семинарии, был настоятелем Знаменской церкви села Осино-Гай. Он – из семьи потомственных священнослужителей. Его брат, Василий Иванович, тоже был священником.
По воспоминаниям старожилов, в ночь на 27 августа 1918 года он был схвачен большевиками за то, что прятал в церкви контрреволюционеров и занимался среди односельчан антисоветской агитацией. И после жестоких истязаний был утоплен в Сосулинском пруду.
Когда Зое исполнилось 6 лет, а младшему братишке Шуре – 4 года, в Осиновые Гаи пришла коллективизация. На Тамбовщине, как и повсюду в стране, массовый характер приняли искривления в колхозном строительстве…
В 1929 году семья сельских интеллигентов оказалась в Сибири.
По некоторым утверждениям, они были сосланы за выступление Анатолия Петровича Космодемьянского против коллективизации.
Но, по словам матери Зои — Любови Космодемьянской, опубликованным в 1986 году, бежали они в Сибирь, спасаясь от доноса.
Как бы там не было, Зоя Космодемьянская с братишкой и родителями оказалась запертой в сибирской глуши…
В течение года семья жила в далёкой, затерявшейся на снежных просторах Иркутской области глухой деревушке Шиткино…
Однако затем, в 1931 году, семья возвратилась из Сибири на «Большую Землю» - в Москву.
Это удалось сделать благодаря хлопотам старшей сестры Любови Тимофеевны – Ольги. В «Белокаменной» она работала в Народном Комиссариате просвещения, где замом наркома работала Н. К. Крупская. После очередной слёзной мольбы своей сотрудницы вдова Ильича вызволила семью из Сибири и помогла прописать её в Москве.
Там семья сначала жила в обычной коммунальной квартире, на дальней окраине Москвы, недалеко от железнодорожной станции Подмосковная (ныне район Коптево).
Через два года после переезда в Москву им дали комнату в доме № 7 по Александровскому проезду, «более просторную и удобную».
Здесь Зоя жила, отсюда ходила в школу. Это была средняя школа № 201.
В это время жизнь Зои была жизнью обычной московской школьницы со всеми её радостями и горестями.
Её мать преподавала в начальной школе и паралельно училась в Педагогическом институте.
Отец «работал в Тимирязевской академии, учился на курсах стенографии и усиленно готовился к поступлению в заочный технический институт - это была его давнишняя мечта».
Может быть эта жизнь на пределе возможностей и подорвала его силы. А возможно сказались последствия службы в Красной Армии в годы Гражданской войны. Так и не успев осуществить свою мечту, Анатолий Петрович тяжело заболел. И, несмотря на благополучно проведённую операцию на кишечнике, скончался в 1933 году.
Смерть отца была тяжёлым ударом для всей семьи. Отца любили и уважали. Он действительно был очень достойным человеком.
Зое пришлось стремительно взрослеть, привыкать к жизни без отца.
Она и так всегда помогала родителям по дому. А теперь на её хрупкие плечи легла и забота о младшем брате. Зоя ухаживала за братом Шуриком, который был двумя годами моложе, мыла пол, готовила обед.
Зоя росла живым, подвижным ребёнком.
Любила прогулки и игры - в «палочку-выручалочку», «чижика», волейбол.
Хорошо плавала.
Была любознательной, живо интересующейся всем.
Очень любила кружок ритмики, музыку (особенно мелодии Чайковского и Моцарта), петь, заниматься рукодельем, вышиванием.
В школе Зоя была примерной ученицей.
Здесь девочку приняли в пионеры.
Здесь в 1938 году она вступила в ВЛКСМ.
Зоя выделялась серьёзным, ответственным отношением к любому делу. Выделялась самостоятельностью суждений – стремилась отстоять своё мнение, если оно казалось ей справедливым.
Её отличали высокое чувство долга, бескорыстие, трудолюбие, аккуратность, честность, принципиальность, прямота, мужество, самоотверженность, требовательность к себе.
Деятельная по натуре, Зоя была девушка энергичная, смелая, упорная, настойчивая.
Ясно представляла себе цель и умела преодолеть на пути к ней все преграды.
Твёрдо держала своё слово.
Была отличным организатором.
• Вот что говорили о Зое её школьные учителя:
«…Очень упорная девочка…
Ни за что не отступит от того, что считает правильным. И ребята понимают: она строга со всеми, но и с собой тоже; требовательна к ним, но и к себе».
Вместе с тем это была девушка мечтательная, впечатлительная, романтичная.
Такой была Зоя…
Любимыми предметами Зои были литература и история.
С детства много читала, в основном классическую литературу.
Открытие книжного материка началось с Пушкина.
А потом в библиотечном формуляре Зои стали появляться всё новые имена: А. Гайдар, М. Горький, Н.Чернышевский, И. Тургенев, Н. Гоголь, А. Чехов, Л. Толстой, В. Маяковский, М. Сервантес, В. Шекспир, Г. Гёте, В. Гюго, Жорж Санд …
Она безумно любила читать. И к этому занятию относилась, со всей серьёзностью и пылом молодости.
Девушку влекли к себе образы высокого гражданского мужества и кристальной душевной чистоты.
«…Сколько было прочитано об Отечественной войне 1812 года! Зоя бредила именами Кутузова и Багратиона, описаниями сражений, с упоением повторяла наизусть целые страницы из «Войны и мира».
«Книжная» девочка, она и в жизни искала высоких человеческих чувств, благородных порывов, идеальных стремлений…
Однажды Зоя прочитала в сборнике о женщинах-героинях Гражданской войны.
Её до слёз взволновал рассказ об отважной кубанской школьной учительнице Татьяне Соломахе. Таня Соломаха попала в руки белах и была зверски замучена. Она бесстрашно приняла пытки и смерть в белогвардейских застенках, перед смертью бросила палачу в лицо слова гнева и презрения: «У вас просить я ничего не буду».
История Татьяны Соломахи потрясла Зою и сильно повлияла на неё. Эта учительница стала для девушки примером в жизни.
Образ Тани был с нею даже в последние часы жизни. Именно её именем Зоя назвалась в фашистском плену:
Она назвала себя Таней,
Не зная, что в гордой красе
Несломанной, бронзовой встанет
Над Минским летящим шоссе.
Зоя была комсомолкой сталинского грозового времени, воспитанной на книгах Н. Островского и Э. Л. Войнич, на примерах героизма участников Гражданской войны…
В своём дневнике ещё до войны Зоя записала известные слова Николая Островского, слова которые сейчас несправедливо забыты:
«Самое дорогое у человека — это жизнь. Она даётся ему один раз и прожить её надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы… и чтобы умирая, человек мог сказать: вся жизнь и все силы были отданы самому прекрасному в мире — борьбе за освобождение человечества».
Девушка мечтала стать журналисткой, поступить в Литературный институт…
Мы только можем гадать, кем могла бы стать Зоя, если бы осталась жива?
Возможно, мир потерял в её лице серьёзного историка?
А возможно, она стала бы талантливой поэтессой или детской писательницей?
Но не судилось…
Грянувшая война жестоко перекроила судьбы молодого поколения – преисполненного энтузиазма и ярких чувств…
Следует отметить, что характер Зои проявился довольно рано – она была принципиальным и последовательным человеком, не допускавшим для себя компромиссов и непостоянства.
Эта позиция Зои вызвала непонимание у одноклассников. Сверстники её не понимали.
Ей не нравилось непостоянство подруг. Зоя часто сидела одна. Переживала это. Говорила, что она - одинокий человек, и что не может подобрать себе подругу. Одиночество было следствием крайне требовательного отношения к себе и окружающим. Зоя не терпела двуличности и прямо высказывала всю правду в лицо. А это не всегда нравилось её товарищам.
Зою буквально потрясло пожелание, полученное под новый, 1939 год от одноклассницы (девочки писали их друг другу):
«Зоенька, не суди людей так строго. Не принимай всё так близко к сердцу. Знай, что все почти люди эгоисты, льстецы, неискренние и полагаться на них нельзя. Слова, сказанные ими, оставляй без внимания. Таково мое пожелание к Новому году».
«Если так думать о людях, то зачем жить?» - сказала Зоя, прочитав записку.
Но вскоре ей пришлось убедиться, что в словах одноклассницы было много правды.
И если в 1938 году её избрали комсомольским групоргом, то потом не переизбрали.
• Вот что писал 7 февраля 1942 года по этому поводу Зоин одноклассник В. И. Белокунь:
«...Однажды на группе ею было внесено предложение о регулярных занятиях наших комсомольцев с малограмотными и неграмотными домохозяйками. Вначале ребята согласились, но когда оказалось, что придётся ходить далеко через поле, то многие стали отказываться. Зоя пристыдила их и указала на то, что они не выполняют комсомольских поручений, те стали посмеиваться над этим нововведением, и начался большой спор, а затем и ссора. Настало время перевыборов, и групоргом снова был избран Арнольд Гриф».
«Эта история, - продолжает одноклассник, - очень нехорошо подействовала на Зою. Она стала как-то постепенно уходить в себя. Стала менее общительной, больше полюбила уединение. В 7-м классе за ней ещё чаще стали замечать, как нам казалось, странности... Было заметно: что-то накипает у этой девушки. Она не находила себе места, но не с кем было поделиться, некому было открыть душу.
Из девочек близких подруг после ссоры не было, а из мальчиков оставался один брат Шурик, которого она хотя и очень любила, но задушевно поговорить боялась - мог не понять. Мы тоже не понимали эту девушку, и она не могла среди нас найти себе друга. Слишком загадочными были для нас её молчание, всегда задумчивые глаза, а порою некоторая рассеянность. И непонятная Зоя становилась ещё непонятней. В середине года мы узнали от её брата Шуры, что Зоя больна. Это произвело сильное впечатление на ребят. Решили, что в этом виноваты мы».
Зоя настолько переживала, что слегла с нервной болезнью.
Это случилось в 1939 году, когда переходила из 8-го в 9-й класс…
Едва Зоя оправилась от первой болезни, как её настигла другая…
• Любовь Космодемьянская вспоминала (10 февраля 1942 года):
«…При переходе из 9-го в 10-й класс в 1940 г. Зоя болела менингитом в острой форме. Сначала врачи говорили, что надежды на выздоровление нет, но она попала к профессору Маргулису, который спас её...
... Врачи даже удивились, когда её выписывали из больницы. Она терпела такие болезненные уколы в спинной мозг! Зоя была в памяти и говорила, что уколы были очень болезненными. Она была выносливой и терпеливой...
В санатории по нервным болезням в Сокольниках (где она приходила в себя после менингита) Зоя дружила с одной сестрой...
В этом санатории был и товарищ Гайдар (детский писатель, книги которого очень любила девочка), который делал ей нравоучения, и она ему также... В санатории Зоя находилась 40 дней, и как я, бывало, ни приду к ней, то всегда их вижу вместе в парке...»
После перенесённого острого менингита Зоя проходила реабилитацию зимой 1941 года в санатории по нервным болезням в Сокольниках. Подружилась с лежавшим там писателем Аркадием Гайдаром.
• В своих воспоминаниях Любовь Тимофеевна рассказала подробнее об удивительной дружбе её дочери и знаменитого детского писателя, как никто другой понявшего Зою:
«Аркадий Петрович и Зоя подружились: катались вместе на коньках, ходили на лыжах, вместе пели песни по вечерам и разговаривали о прочитанных книгах. Зоя читала ему свои любимые стихи, и он сказал мне при встрече: «Она у вас великолепно читает Гёте»…
В другой раз, незадолго до отъезда из санатория, Зоя рассказала: «Знаешь, мама, я вчера спросила: «Аркадий Петрович, что такое счастье? Только, пожалуйста, не отвечайте мне, как Чуку и Геку: счастье, мол, каждый понимает по-своему. Ведь есть же у людей одно, большое, общее счастье?» Он задумался, а потом сказал: «Есть, конечно, такое счастье. Ради него живут и умирают настоящие люди. Но такое счастье на всей земле наступит ещё не скоро». Тогда я сказала: «Только бы наступило!» И он сказал: «Непременно!»
На прощание Гайдар подарил Зое на память свою книгу, на титульном листе которой написал хорошо ей знакомые слова из повести «Чук и Гек»: «Что такое счастье - это каждый понимал по-своему. Но все вместе люди знали и понимали, что надо честно жить, много трудиться и крепко любить и беречь эту огромную счастливую землю, которая зовется Советской страной».
«Это он мне опять отвечает», - тихо сказала Зоя».
Не пройдёт и года, и оба они, Аркадий Гайдар и Зоя Космодемьянская, отдадут свою жизнь за «огромную счастливую землю»…
Из санатория, в котором Зоя находилась с 24 января по 4 марта 1941 года, её выписали по следующим заключением:
«По состоянию здоровья больная приступить к учёбе может, но без утомления и перегрузки».
До конца учебного года оставалось менее 3-х месяцев. Но Зоя и слышать не хотела о том, чтобы остаться на второй год. Благо, одноклассники встретили её прекрасно.
Чувствуя свою вину, они пытались загладить её. И всячески старались помочь ей нагнать школьную программу, чтобы она не осталась на второй год.
«...Меня очень хорошо встретили в школе, - рассказывала Зоя маме. - Даже как-то удивительно хорошо., как-то бережно. Как будто я после болезни стала стеклянная и вот-вот разобьюсь...»
«Нет, правда, было очень приятно видеть, что мне рады», - добавила она после небольшого молчания.
Весной 1941 года Зоя, несмотря на большое количество пропущенных по болезни занятий, окончила 9 классов средней школы № 201. И успешно перешла в 10-й класс.
• Вот что пишет об этом всём историк Михаил Горинов в №1 за 2003 год журнале «Отечественная история»:
«…Зоя Космодемьянская предстаёт перед нами натурой сложной, утончённой, романтически-возвышеной, болезненно реагирующей на несовершенство мира, его несоответствие высоким идеалам. Разрыв между мечтой и действительностью переживается ею необычайно остро. Приводит девочку к отчуждению от окружающих, одиночеству, нервному срыву. Через год к этому добавляется тяжелейшая болезнь. Однако Зоя находит в себе душевные и физические силы вынести мучительный курс лечения, преодолеть болезнь, догнать в учёбе одноклассников».
Когда началась Великая Отечественная война, Зоя была ещё школьницей…
Это была высокая девушка с гибким станом, длинными, стройными ногами, гордой осанкой.
У неё были тёмные, слегка вьющиеся, зачесанные наверх волосы, чёрные брови дугой, большие лучистые тёмно-синие глаза под длинными шелковистыми ресницами, высокий лоб, смуглый румянец на щеках.
• Как вспоминает однополчанка Зои, бывшая партизанка К. В. Милорадова:
«Зоя была девушкой удивительной красоты. Глядя на неё, невольно приходило в голову, что природа поистине редко создаёт такое совершенство. У неё было особенное, одухотворённое лицо. Мне казалось потом, что ни снимки, ни картины не передают в точности её облика».
Для семьи Космодемьянских, как и для большинства советских людей, война явилась полной неожиданностью.
Война была тяжёлой. Но Зоя и её брат сразу же включились в военные будни. Во время налётов немецких бомбардировщиков с другими юношами и девушками они дежурили на крышах домов, готовясь тушить зажигательные бомбы.
Вместе с матерью Зоя шила вещевые мешки и петлички для фронтовиков.
С братом работала на заводе «Борец».
Затем Космодемьянская пошла на курсы медсестёр.
Во второй половине октября в Москве отбирали лучших комсомольцев для работы в тылу врага. Их вызывали в райкомы, где им вручали путёвки.
Затем в здании ЦК ВЛКСМ с каждым из них беседовали секретарь МГК комсомола А. Н. Шелепин (будущий главный чекист страны, член всемогущего Политбюро - «Железный Шурик»).
Московская комсомолка Зоя Космодемьянская переступила порог кабинета секретаря московского горкома комсомола. Она знала от директора своей 201-й московской школы, что комсомольский секретарь столичного горкома обзванивает все московские школы, интересуясь, кто из старшеклассников делает успехи в изучении немецкого языка. 18-летняя девушка знала, что директор школы рекомендовал её. И вот теперь от «железного Шурика» она узнала о том, что при ЦК ВЛКСМ создаётся Центральная разведывательно-диверсионная школа. Здесь из числа школьников-старшеклассников начинается подготовка профессиональных разведчиков и диверсантов для последующей заброски в тыл к гитлеровцам.
Разговор с добровольцами в кабинете Шелепина был кратким и жёстким.
«Родине нужны бесстрашные патриоты, способные перенести самые тяжёлые испытания, готовые на самопожертвование, - говорил Шелепин. - Хорошо, что все вы согласились пойти в немецкий тыл сражаться с врагом. Но может случиться, что 95% из вас погибнут. От фашистов не будет никакой пощады: они зверски расправляются с партизанами. Если кто-то из вас не готов к таким испытаниям, скажите прямо. Никто вас не осудит. Своё желание биться с врагом реализуете на фронте».
Однако «отказников» не оказалось. Но брали не всех. У кого-то были нелады со здоровьем (требовалось предъявить медицинскую справку). Кто-то слишком нервничал при разговоре, и возникали сомнения, как он поведёт себя, если попадёт в плен.
Поначалу отказали и Зое, выглядевшей слишком юной и хрупкой. Но она оказалась настойчивой и добилась, чтобы её направили в партизанскую диверсионную группу.
• Из воспоминаний начальника Центральной разведывательно-диверсионной школы при ЦК ВЛКСМ майора Артура Карловича Спрогиса в послевоенные годы:
«Нам следовало набрать две тысячи добровольцев, а к кинотеатру «Колизей» пришли три тысячи. Зоя была слишком юной, хрупкой и… красивой. Представьте: появляется такая в населённом пункте, занятом врагами. Естественно, у немцев сразу проснётся интерес. В наши планы такое не входит. Но Зоя оказалась настойчивой – она осталась на ночь возле нашего кабинета. Твёрдо мне заявляет: «Хочу воевать за Родину».
Вздохнул я и зачислил Космодемьянскую…»
31 октября 1941 года Зоя, в числе 2000 комсомольцев-добровольцев, явилась к месту сбора в кинотеатре «Колизей». И оттуда в крытом грузовике была доставлена в диверсионную школу, располагавшуюся в Кунцеве.
Зоя стала бойцом разведывательно-диверсионной части, официально носившей название «партизанской части 9903 штаба Западного фронта».
Времени зря не теряли…
• Уже через час после приезда, как вспоминала Зоина однополчанка К. А. Милорадова:
«Начались занятия. В комнату принесли гранаты, пистолеты... Три дня ходили в лес, ставили мины, взрывали деревья, учились снимать часовых, пользоваться картой».
После трёхдневного обучения в диверсионной школе (на большее не было времени – противник стоял у стен столицы) курсант Зоя Космодемьянская получает своё первое боевое задание…
Группа мальчишек и девчонок, в основном того же возраста, что и Зоя, была выстроена в коридоре разведшколы. На курсантах – тёплая гражданская одежда. Зоя – в своём домашнем пальто. За плечами мальчишек и девчонок – вещевые мешки с продовольствием, толом, боеприпасами, бензином. У мальчишек они достигали в весе 19 килограммов, у девчонок – поменьше. У девочек на армейских ремнях под пальто и ватниками – пистолеты.
Каждый курсант-разведчик выходил из строя, подходил к столу и расписывался в том, что ознакомлен с текстом боевого задания для всей группы.
• Вот дословный текст первого задания группы, в которую входила Космодемьянская:
«Вам надлежит воспрепятствовать подвозу боеприпасов, горючего, продовольствия и живой силы путём взрыва и поджога мостов, минирования дорог, устройства засад в районе дороги Шаховская-Княжьи Горы. Задача считается выполненной, если: а) уничтожить 5-7 автомашин и мотоциклов; б) уничтожить 2-3 моста; в) сжечь 1-2 склада с горючим и боеприпасами; г) уничтожить 15-20 офицеров».
• Из воспоминаний одного из бывших начальников разведшколы, полковника в отставке Афанасия Мегеры:
«В тылу у врага ребята могли отдыхать лишь на рассвете и днём, по возможности под хвойными деревьями, чтобы меньше вымокнуть при снегопаде. Боец должен был вытоптать углубление в снегу, застелить еловым лапником и ложиться на 2-3 часа спать. Просыпались они от холода. За сутки они проходили до 20 километров».
Зоя в составе боевой группы была 4 ноября переброшена в район Волоколамска.
Вот какую инициативу проявила Зоя в своём первом походе. В лесу, под деревьями, вблизи большой дороги, по которой то и дело в сторону Москвы мчались немецкие мотоциклы, валялся проржавевший металлический трос. Зоя предложила его протянуть поперёк дороги. Вскоре в темноте на него наткнулся вражеский мотоциклист. Девчонки подбежали к нему, свалили на землю, придушили, забрали с собой его полевую сумку. Уже после возвращения в Москву узнали от начальника майора Спрогиса о том, что в сумке у гитлеровца были ценные карты и планы предстоящих немецких боевых действий на подступах к столице.
«Несколько дней мы двигались вперёд, разбрасывали колючки, ребята ходили минировать большак, - писала в своём рапорте после выполнения заданий Валя Зоричева. – Продукты подходили к концу, остатки сухарей стали горькими от неосторожного обращения с толом. В группе появились больные (Зоя простыла, у неё заболели уши), и командир принял решение возвращаться. Но Зоя заявила, что несмотря ни на что, мы должны были ещё лучше выполнить задание. На базу вернулись 11 ноября».
В ходе этого рейда по тылам противника они вели разведку, минировали шоссейные дороги, резали телефонные провода, вступали в неравные схватки с гитлеровцами.
Группа успешно справилась с заданием. И без потерь вернулась в часть.
Вот таким было боевое крещение Зои…
Второе боевое задание для Зои оказалось, к сожалению, и последним.
И связано оно было с известным секретным приказом Сталина № 0428.
Его вождь подписал совместно с тогдашним начальником Генштаба Маршалом Советского Союза Б. М. Шапошниковым 17 ноября 1941 года.
Что это был за день в истории Великой Отечественной?
Шли вторые сутки мощнейшего, второго по счёту генерального гитлеровского наступления на сердце нашей Родины. Немцы стояли всего в 60 километрах от центра Москвы
Не только над Москвой – над всей нашей страной нависла смертельная опасность...
Конечно, трагедию того дня хорошо видели те, кто сражался на передовой.
Гражданское же население страны об опасности нового генерального наступления фашистских захватчиков совершенно не было осведомлено.
Конечно, ничего не могли знать и наши соотечественники, оказавшиеся на временно оккупированной врагом территории Подмосковья. А непосредственное исполнение секретного сталинского приказа касалось в первую очередь их.
Начинался этот приказ необычно.
Вместо вступительного обращения к тем, кому надлежало непосредственно исполнять сей приказ, вождь брал, что называется, быка за рога:
«Самонадеянный до наглости противник собирался зимовать в тёплых домах Москвы и Ленинграда…
Необходимо лишить германскую армию возможности располагаться в сёлах и городах, выгнать немецких захватчиков из всех населённых пунктов на холод в поле, выкурить их из всех помещений и тёплых убежищ и заставить мёрзнуть под открытым небом...
Разрушать и сжигать дотла все населённые пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40—60 км в глубину от переднего края и на 20—30 км вправо и влево от дорог. Для уничтожения населённых пунктов в указанном радиусе действия бросить немедленно авиацию, широко использовать артиллерийский и миномётный огонь, команды разведчиков, лыжников и партизанские диверсионные группы, снабжённые бутылками с зажигательной смесью, гранатами и подрывными средствами...
При вынужденном отходе наших частей... уводить с собой советское население и обязательно уничтожать все без исключения населённые пункты, чтобы противник не мог их использовать».
Эту директиву во времена перестройки «демократы» и либералы критиковали нещадно. Говорили о том, что она фактически должна была обернуться и против мирного населения на оккупированных территориях. Но только вот эти либералы в своих псевдо-стенаниях всегда начисто забывали сказать о том, что часть Подмосковья, в которой боролся отряд З. Космодемьянской, была вражеским тылом.
Надо же понимать ситуацию, в которой была принята эта директива. Ведь гитлеровцы рвались к Москве, ситуация висела на волоске. И любой вред, наносимый неприятелю, считался полезным для победы…
И партизаны действовали в соответствии с законами военного времени и собственной совестью – выводили из строя связь, коммуникации, минировали дороги. При этом в населённых пунктах уничтожались лишь дома, занятые немцами – чаще не жилые здания, а амбары, конюшни, склады оружия.
Это – война. Враг, который всюду за собой оставляет братские могилы и пепелища, уничтожая безоружных детей и стариков, не заслуживает пощады. Его можно и нужно только уничтожать.
И правда войны бывает значительно более жестокой, чем наши сегодняшние представления о ней. Неизвестно, чем бы закончилась битва под Москвой, да и сама война в целом, если бы фашистам дали полную возможность спокойно отдыхать в натопленных деревенских избах и откармливаться колхозными харчами…
Вот такую задачу - уничтожать жилые дома, в которых находятся на постое вражеские солдаты, дабы выгнать немцев на мороз – и выполняли в Подмосковье бойцы бригады Спрогиса. В том числе красноармеец Зоя Космодемьянская.
Хотелось бы обратить внимание на то, что многие бойцы бригады Спрогиса старались взрывать и поджигать только те избы, где квартировались фашисты и размещались штабы.
Нельзя не подчеркнуть и того, что когда идёт борьба не на жизнь, а на смерть, в действиях людей проявляются, как минимум, две правды.
Одна - обывательская - выжить любой ценой.
Другая - героическая - готовность к самопожертвованию ради Победы.
Именно столкновение этих двух правд и в 1941 году, и сегодня происходит вокруг подвига Зои…
Во исполнение этого приказа, 18 (по другим сведениям — 20) ноября командиры диверсионных групп П. С. Проворов и Б. С. Крайнов получили задание совершить поджоги в ряде населённых пунктов Рузского района:
«Сжечь 10 населённых пунктов: Анашкино, Грибцово, Петрищево, Усадково, Ильятино, Грачево, Пушкино, Михайловское, Бугайлово, Коровино. Срок выполнения — 5-7 дней».
Кроме поджога жилищ, в которых располагались наступавшие на Москву фашисты, нужно было ещё уничтожить в деревне Петрищево и аппаратуру германской армейской радиоразведки, умело замаскированной в этой глухомани. Ведь в те дни нацистские асы-радиоперехватчики в наушниках в Петрищеве круглосуточно умело прослушивали наши армейские штабы, глушили переговоры советских командиров с войсками.
Жуков готовил в те дни наше знаменитое контрнаступление под Москвой. Он настоятельно требовал от Главного Разведывательного управления хотя бы на какое-то время вывести из строя этот германский армейский радиоцентр.
Поэтому 21 ноября две группы добровольцев по 10 человек в каждой перешли линию фронта у деревни Обухово близ Наро-Фоминска.
Каждому бойцу выдали пистолет «ТТ» или револьвер системы «Наган», 3 бутылки с зажигательной смесью «КС» (по другим данным, это был обыкновенный керосин), сухой паёк на 5 суток и бутылку водки…
Хотелось бы заметить, что в этом факте нет абсолютно никакого компромата. Потому как ночевать ребятам предстояло в лесу, когда морозы доходили до минус 25 градусов. Кроме того, 100 граммов водки в день полагались ВСЕМ солдатам и офицерам, находящимся на передовой. Это согласно приказу председателя Государственного Комитета Обороны № 562 от 22 августа 1941 года.
На задание специальные диверсионно-разведывательные группы уходили вместе. Среди бойцов группы Проворова - Зоя Космодемьянская, Вера Волошина, Клава Милорадова и др.
Надо сказать, что узнав о существовании директивы Сталина, немцы к тому времени усилили караулы и организовали прочёсывание подмосковных лесов.
Выйдя на задание вместе, обе группы наткнулась на немецкую засаду. Случилось это у деревни Головково. Завязалась перестрелка...
После этой стычки часть бойцов погибла, а некоторые заблудились или просто отстали от товарищей.
В момент встречи обеих групп, произошедшей 25 ноября у деревни Усково, из 20-ти человек в строю осталось всего 8.
Их остатки объединились в небольшой отряд под командованием Бориса Крайнова.
Вскоре, в ночь с 27 на 28 ноября, группа подошла к деревне Петрищево. Там располагались немецкие солдаты 332-го полка 197-й дивизии вермахта.
Также в деревне был важный военный объект фашистов – тщательно замаскированный под конюшню полевой пункт радио- и радиотехнической разведки.
В Петрищево, находившееся в 10 км от совхоза «Головково», они пошли втроем: Крайнов, Зоя Космодемьянская и Василий Клубков.
Старший, Борис Крайнов, распределил роли: Зоя Космодемьянская проникает в южную часть деревни и бутылками с зажигательной смесью уничтожает дома, где квартируют немцы, сам Борис Крайнов – в центральную часть, где разместился штаб, а Василий Клубков – в северную.
• Как вспоминала Клавдия Милорадова:
«Они вышли из леса. Василий пошёл перелеском к школе, Зоя поползла к конюшням, Борис к штабу. Крайнев видел вспыхнувшее пламя, слышал стрельбу и крики в деревне... Он ожидал их в условленном месте... Ни Зоя, ни Василий так и не вернулись».
27 ноября в 2 часа ночи Борис Крайнов, Василий Клубков и Зоя Космодемьянская бутылками «КС» подожгли в Петрищеве 3 дома (жителей Кареловой, Солнцева и Смирнова). Там находились вражеские солдаты.
Лично Зоя Космодемьянская спалила дотла и армейскую конюшню врага. Там, на момент пожара, в стойле были на привязи 17 боевых коней, которых оккупанты доставили аж из самой Германии. Плюс запас фуража для лошадей и большое количество оружияей. И там же находился немецкий узел связи, который был уничтожен. Это затруднило или сделало невозможным взаимодействие некоторых немецких частей, стоящих под Москвой…
Поджог явился для немцев полной неожиданностью.
• В своих показаний унтер-офицер 197 пехотной дивизии Карл Бейерлейн впоследствии сообщил:
«Только мы вздремнули, как стража подняла тревогу. 4 избы вокруг нас пылали. Наша изба наполнилась солдатами, оставшимися без крова».
Перед операцией ребята условились, что после того, как загорится вся деревня, они соберутся в лесу. Потому как знали, что немцы туда нос сунуть боятся. И после этого уйдут вместе к Москве.
Но случилось так, что к условленному месту встречи подошёл лишь один Борис. Долго ждал товарищей. Не дождавшись, ушёл один. И благополучно возвратился в свою войсковую альма-матер.
К слову. Как рассказывали бывшие однополчане, Космодемьянская была влюблена в своего командира - Бориса Крайнова. И он тоже был без ума от неё. После миссии в Петрищеве лейтенант прождал её на месте сбора 10 часов, рискуя жизнью. Крайнов погиб в 43-м под Ленинградом, где работала его диверсионная группа. Лейтенанта окружили фашисты, и он застрелился, чтобы избежать плена. По фронту тогда ходила легенда, что он встал в полный рост и, прежде чем нажать на курок, произнес:
«Зоя, я люблю тебя!»…
Клубков был схвачен немцами.
А Зоя, разминувшись с товарищами и оставшись одна, отсиделась в лесу.
И вечером 28 ноября, выждав, когда стемнеет, вновь пошла в деревню. Пошла, чтобы до конца выполнить данный диверсионной группе приказ – «сжечь населённый пункт Петрищево».
Но немцы уже были настороже. После событий предыдущей ночи местный староста С. А. Свиридов, два немецких офицера и переводчик собрали сход местных жителей, на котором велели им охранять дома. Некоторым выдали белые повязки стражников, в том числе и Свиридову.
В его доме квартировали четверо офицеров и переводчик. Возможно, именно поэтому Зоя направилась к его усадьбе. Когда партизанка стала поджигать сарай с сеном, хозяин дома заметил её. И побежал за немцами, вызвал оккупантов. Подразделение солдат окружило сарай. И Зоя была схвачена.
Иуде Свиридову «за усердие» благодарные оккупанты налили стакан водки. Так об этом рассказали после освобождения Петрищево местные жители.
• В книге «Повесть о Зое и Шуре» версия пленения девушки представлена так:
«Она подкралась к другой конюшне на краю села, там стояло больше двухсот лошадей. Достала из сумки бутылку с бензином, плеснула из неё и уже нагнулась, чтобы чиркнуть спичкой, - и тут её схватил часовой. Она оттолкнула его, выхватила револьвер, но выстрелить не успела. Гитлеровец выбил у неё из рук оружие и поднял тревогу...»
Зою повели в дом Седовой Марии Ивановны, раздели и начали допрос.
Немцы пытались узнать у Зои, кто она и где остальные члены группы. Девушка подтвердила, что дома в Петрищево подожгла она, сказала, что зовут её Таней. Но больше никакой информации не сообщила.
После допроса у Седовой, разутую и раздетую, со связанными руками девушку повели в дом Ворониной А.П., где располагался штаб немецкого гарнизона.
Здесь её допрашивал немецкий подполковник Рюдерер. Он задал 18-летней девушке вопрос:
«Скажите, где находится Сталин?»
«Сталин находится на своем посту», — ответила Зоя.
И больше немецкий офицер ничего от неё так и не добился.
На все вопросы Зоя отвечала: «Нет! Не знаю!».
По приказу Рюдерера нацисты подвергли девушку жестоким пыткам.
Хозяйка избы, в которой пытали героиню, рассказала, что четыре гитлеровца, раздев догола девушку, опрокинули её на скамейку и одновременно пороли ремнями и резиновыми дубинками.
Хозяйка, которую загнали на печь, насчитала около 200 ударов.
Но – никакого толка. Зоя не кричала и даже не произнесла ни единого стона. Гитлеровцы так и не смогли сломить духа отважной патриотки.
И после этой пытки снова Зоя на все вопросы твёрдо отвечала:
«Нет! Не скажу! Не знаю!»
После двухчасового допроса, так ничего и не узнав, Зою ночью, в одной ночной рубашке, босую вывели из дома Ворониной. Она шла, ступая голыми ногами по снегу. Её привели в избу гражданки Кулик В. А., где размещались на постое немецкие солдаты.
• Вот что она вспоминала после войны:
«Это было 28 ноября 1941 года. Часов в десять вечера в мою избу привели девушку - босую, в нижней рубашке, без платка. Губы у неё были искусаны в кровь и вздулись, на лбу синяк. В избе находились 25 фашистских солдат. Девушку посадили на край скамейки. Фашисты стали пинать её ногами, трепать за волосы, бить по лицу. Один солдат закурил и спичку потушил о её тело. Зоя не вскрикнула, она только поморщилась. Это понравилось фашистам. Они стали тушить о её тело горящие папиросы. Опять ни стона, ни крика. Зоя попросила пить. Вместо воды один из немцев поднёс горящую керосиновую лампу без стекла и обжег ей подбородок. Зоя отшатнулась, но промолчала, фашисты вокруг захохотали».
Измученная и истерзанная, Зоя находилась в кругу врагов. Немецкие солдаты всячески издевались и глумились над беззащитной девушкой. Били её, обожгли подбородок керосиновой лампой, провели по её спине пилой. Ей также вырвали ногти на руках.
«Так продолжалось до тех пор, пока солдатня не улеглась спать. С Зоей остался молоденький немец-часовой. На груди у фашиста висел автомат. Он привязал длинную верёвку к скрученным рукам Зои и пинком ноги отворил дверь. Показав автоматом на выход, вывел девушку, босую и раздетую, на мороз. Изверг гонял девушку по улице Петрищева до тех пор, пока сам не замёрз. Через 10-15 минут, отогревшись, часовой снова выводил девушку на мороз. Так продолжалось с десяти вечера до трех часов ночи, ноги у Зои распухли и посинели. В жарко натопленной избе они отогревались и болели особенно сильно. А Зоя лишь пошевелит ногами, потрёт одна о другую и молчит. В это время я находилась с детьми на печи и по будильнику, установленному немцами на тумбочке, видела, сколько времени девушка находилась на морозе»
Кулик В. А.
Нашлись и свои мучители. В дом, где содержали Зою, пришли местные жительницы Солина и Смирнова. Именно их дома подожгла диверсионная группа.
Обматерив девушку, они попытались избить и без того полуживую Зою. Вмешалась хозяйка дома, которая выгнала «мстительниц» вон. На прощание те бросили в пленницу чугун с помоями, стоявший у входа.
Утром 29 ноября немецкие офицеры предприняли ещё одну попытку допросить Зою.
Но опять безуспешно…
• Александр Довженко подробно остановился на страданиях Космодемьянской, на её женственной беззащитности, несмотря на то что она в чем-то напоминает бойца:
«Холодно Зое. Опухшие от мороза и побоев руки её сжаты в кулаки, как у бойца: босые, в одних лишь чулках, ноги почернели за страшную ночь от мороза. Опухли искусанные в кровь губы: двести ударов немецких ремней всю ночь выбивали признания из нежных девичьих уст и не выбили. Не закричала, не заплакала, не застонала. Всё, что могло обрушить на девушку тупое немецкое насилие, аморальность, жестокость и бессильная ненависть к русскому народу, – все перенесла молодая русская душа…»
«Смотрите, люди! Это Зоя Космодемьянская. Смотрите, девушки, воины, дети, смотрите, господа международные политики! Вот идёт на смерть бессмертная среди оккупантов... Напишут книги, пропоются возвышенные стихи, и слава Зои перейдёт в века из рода в род как вдохновенье чистой нашей юности, которой всегда цвела и будет процветать наша земля».
Как-то Зоя написала в своей школьной тетради об Илье Муромце:
«Когда его одолевает злой нахвальщик, то сама земля русская вливает в него силы».
И в те роковые минуты словно сама родная земля дала ей могучую, недевичью силу. Эту силу с изумлением вынужден был признать даже враг.
Стойкость и мужество партизанки-комсомолки поразили даже гитлеровских извергов.
• Когда немецкий унтер-офицер Карл Бейерлейн, присутствовавший на допросе Зои, был захвачен в плен, он написал в своих показаниях:
«Маленькая героиня вашего народа осталась тверда. Она не знала, что такое предательство… Она посинела от мороза, раны её кровоточили, но она не сказала ничего».
29 ноября 1941 года. Неделя оставалась до начала разгрома немецких войск под Москвой – наши и впрямь были близко…
Зоя не просто верила в скорую победу советских войск, как почти все тогда – была в ней твердо убеждена…
• Прасковья Кулик:
«29 ноября, очень рано утром я вышла на улицу и увидела, что фашисты сколотили виселицу. Я поняла, что они хотят повесить юную партизанку, и решила узнать, где живут её родители, чтобы после войны сообщить им о судьбе дочери. В семь часов утра мне удалось с ней поговорить. Я спросила её:
- Откуда ты?
- Из Москвы.
- Как тебя зовут?
Зоя промолчала. После второго вопроса с досадой проговорила: «Зачем вам это знать, тётенька?» А затем я услышала от неё: «Победа всё равно будет за нами. Пусть они меня расстреляют, пусть эти изверги надо мной издеваются, но всё равно нас всех не расстреляют!»
Около половины одиннадцатого утра Зою одели и вывели из избы на улицу, повесив на грудь фанерную табличку. «Поджигатель домов» - написано было по-русски и по-немецки, по-русски - крупными буквами, по-немецки - мелкими.
«...Вывели её из дому, при этом было человек 100 немцев только при нашем доме, а всего их было очень много: и пешие, и конные».
Кулик В. А.
И повели её босиком по снегу к месту казни - на площадь, где была построена виселица. Вели к месту казни Зою два солдата, придерживавшие её – после пыток сама она с трудом держалась на ногах.
На улице Зоя увидела толпу и столб с перекладиной. И тут, словно незримая пружина расправилась в ней: юная героиня выпрямилась, оттолкнула локтями конвоиров и твёрдо пошла вперёд, высоко подняв голову, молча, гордо.
«Довели до виселицы. Вокруг виселицы было много немцев и гражданских. Подвели к виселице, скомандовали расширить круг вокруг виселицы и стали её фотографировать…»
Кулик В. А.
Зою подвели к виселице. Вокруг стояли местные жители, которых согнали силой. Место казни окружали десятеро конных с саблями наголо. Вокруг стояли больше сотни немецких солдат и несколько офицеров.
У виселицы вновь объявилась Смирнова, обругавшая девушку и ударившая её палкой по ноге. На сей раз женщину отогнали немцы.
«Когда я оказался в гуще, то увидел Зою: растерзанную, избитую, обмороженную. Для меня, фактически ещё ребёнка, это зрелище было страшным. На Зое была надета телогрейка и ватные брюки. Ноги были в одних тонких носках, голова непокрытая, с замёрзшими сосульками волос, а на шее висела доска с надписью: «поджигатель домов» и что-то внизу доски было написано по-немецки...
Моя ещё детская душа (мне было 12 лет) как бы застыла. Слишком много было страшного кругом. Но тогда не приходилось особенно говорить и думать о страхе. Только с годами (мне сейчас 79 лет) это воспоминание переживается всё тяжелее»
К. Н. КАРЕЛОВ .
Под спущенной с перекладины петлёй были поставлены один на другой два ящика из под макарон. Зою приподняли, поставили на ящик и накинули на шею петлю. Один из офицеров стал наводить на виселицу объектив своего «кодака»: немцы — любители фотографировать казни и экзекуции. Комендант сделал солдатам, выполнявшим обязанность палачей, знак обождать. Гитлеровцы сделали несколько снимков «на память».
Перед лицом смерти Зоя проявила такие же мужество и выдержку, как и во время пыток. Она осталась верна себе до конца. Прежде чем сапог фашиста выбил у неё из-под ног ящики, она успела сказать несколько слов, ставших впоследствии общеизвестными.
Измученная, но гордая и непокорённая стояла она на эшафоте…
Девушка, обращаясь к согнанным на страшное зрелище жителям деревни, крикнула громким и чистым голосом:
«Эй, товарищи! Чего смотрите невесело? Будьте смелее, боритесь, бейте немцев, жгите, травите! Мне не страшно умирать, товарищи! Это счастье – умереть за свой народ!».
Русские люди, стоявшие на площади, плакали. Иные отвернулись, чтобы не видеть того, что должно сейчас произойти.
В свой смертный час отважная партизанка презрительным взглядом окинула фашистов, толпившихся у виселицы.
В этот момент она бросила в лицо своим палачам:
«Вы меня сейчас повесите, но я не одна! Нас двести миллионов, всех не перевешаете! Вам отомстят за меня. Солдаты! Пока не поздно, сдавайтесь в плен, всё равно победа будет за нами!..»
Палач потянул верёвку, и петля сдавила Зоино горло...
Зная, что наступают последние секунды её жизни, она обеими руками раздвинула петлю, приподнялась на носках и крикнула, напрягая силы:
«Прощайте, товарищи! Боритесь, не бойтесь! С нами Сталин! Сталин придёт!..»
Девушка хотела крикнуть что-то ещё, но немец выбил ящик из-под её ног. Инстинктивно Зоя схватилась за верёвку, но гитлеровец ударил её по руке. Через мгновенье всё было кончено...
«Особенно запомнились мне последние слова Зои перед казнью. Обращаясь к мирным жителям, собрав последние силы, громким голосом она говорила:
«Что вы стоите, понурив головы! Мне не страшно умирать за свой народ, за свою Родину! Нас много, всех не перевешают. Жгите, бейте, травите этих фашистских гадов. Сталин с нами, Сталин придёт, за меня и все злодеяния немцам отомстит. Победа будет за нами!»
Имя Сталина повергло палачей в шок. Немецкий офицер после этих слов подбежал к виселице, выбил подставку из-под ног Зои, и она безжизненно повисла на верёвке-удавке. Её последним жестом был взмах руки; она как бы хотела освободить петлю на шее, но увы! Это был её предсмертный жест».
К. Н. КАРЕЛОВ
«Правда», №99, 2008.
• Вот как описывает последние минуты жизни Зои Космодемьянской в своей поэме «Зоя» поэтесса Маргарита Алигер:
«Как морозно!
Как светла дорога!
Утренняя, как твоя судьба.
Поскорей бы!
Нет, ещё немного!
Нет, ещё не скоро…
От порога…
По тропинке…
До того столба…
Надо ведь ещё дойти дотуда.
Этот длинный путь ещё прожить…
Может ведь ещё случиться чудо,
Где-то я читала…
Может быть.
Если мимо виселицы прямо
Всё идти к востоку – там Москва.
Если очень громко крикнуть:
«Мама!»
Люди смотрят.
Есть ещё слова…
- Граждане,
не стойте,
не смотрите!
(Я живая – голос мой звучит).
Убивайте их, травите, жгите!
Я умру, но правда победит!
Родина! –
Слова звучат, как будто
Это вовсе не в последний раз.
- Всех не перевешать,
много нас!
Миллионы нас!.. –
Ещё минута –
и удар наотмашь между глаз.
Лучше бы скорей,
пускай уж сразу,
Чтобы больше не коснулся враг.
И уже без всякого приказа…
Делает она последний шаг.
Смело подымаешься сама ты.
Шаг на ящик,
к смерти
и вперёд.
Вкруг тебя немецкие солдаты,
русская деревня,
твой народ.
Вот оно!
Морозно, снежно, мглисто…
Розовые дымы… Блеск дорог…
Родина!
Тупой сапог фашиста
выбивает ящик из-под ног».
Так погибла смертью героя комсомолка Зоя Космодемьянская, о подвиге которой ещё во время войны сложат прекрасные песни и напишут поэмы...
• А военкор Пётр Лидов в своём очерке напишет:
«Она умерла во вражьем плену на фашистской дыбе, ни единым звуком не высказав своих страданий, не выдав своих товарищей.
Она приняла мученическую смерть, как героиня, как дочь великого народа, которого никому и никогда не сломить.
Память о ней да живёт вечно!»
Больше месяца тело Зои провисело на площади - фашисты не разрешали его снимать.
И над повешенной гитлеровцы продолжали издеваться. Пьяные немецкие солдаты искололи мёртвую партизанку штыками. Ей отрезали левую грудь, ноги изрезали ножами.
Зная, что от Москвы вот-вот придется отступать, подполковник Рюдерер распорядился замести следы расправы: Зою похоронили, вечером 1 января виселицу спилили.
А уже 12 января 1942 года в Петрищево вошла одна из частей 108-й стрелковой дивизии РККА.
Военный корреспондент Петр Лидов узнал историю о партизанке Тане от одного местного старика-крестьянина. Услышанное взволновало его, и вскоре Лидов добрался до Петрищево.
27 января 1942 года на первой странице газеты «Правда» появилась статья «Таня».
В начале февраля комиссия МГК ВЛКСМ установила подлинное имя мужественной партизанки, и в газете «Правда» был напечатан второй очерк Лидова «Кто была Таня».
16 февраля 1942 года Космодемьянской было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Преданность Родине сделала имя Зои легендарным.
Брат Зои, Александр, узнав о её смерти, после окончания Ульяновского танкового училища ушёл на фронт. Сражаясь с врагами, гвардии старший лейтенант танкист Космодемьянский пал смертью храбрых под Кенигсбергом в апреле 1945 года. Так же, как и его сестра, он посмертно стал Героем Советского Союза.
Имя отважной партизанки З. Космодемьянской увековечено в стихах и поэмах, в песнях и в кино, в бронзе памятников и мемориальных досок. Именем героини советского народа названы были корабли, школы, улицы и площади, планета в далёком космосе.
Зоя Космодемьянская своим примером показала, как и Джордано Бруно, как и Жанна де Арк когда-то, что у человека всегда есть право выбора.
Даже в самые страшные минуты своей жизни остаются как минимум два решения, два пути.
Порой это выбор между жизнью и смертью. Страшной смертью, позволяющей сохранить честь и совесть, и долгой жизнью в страхе, что когда-нибудь станет известно о том, какой ценой она куплена.
И каждый решает сам.
Тем, кто выбирает смерть, уже не суждено объяснить другим причины своего поступка. Они уходят в небытие с мыслью о том, что по-другому нельзя, и близкие, друзья, потомки это поймут...
Прошло 74 года с того дня, когда Зоя погибла смертью мученицы, свято веря в свою Родину и её будущее. А нас и сегодня волнует её подвиг не менее сильно, чем в грозном 1941 году. Ведь она пожертвовала свою жизнь - бесценный дар - за ВЕЛИКУЮ РУСЬ СВЯТУЮ и её народ.
И для нас Зоя Космодемьянская навсегда останется символом отваги и мужества, стой кости и самопожертвования, беззаветной верности и бесконечной, безграничной любви к своей Родине...