БЕЗ ПРИЧИНЫ
Если бы можно было повернуть время вспять, если бы возможно было не отправляться на том злосчастном корабле в далекое плаванье, изменил бы он что-нибудь? Вряд ли. Он бы повторил это вновь. И не важно, что корабль потерпел крушение, и что теперь ему приходится сидеть здесь, в одиночестве, на острове, каждый день веря в спасение.
Вначале было страшно, затем голодно, потом временами опасно, но жизнь ведь продолжалась, нужно было как-то выживать и ждать людей, ждать, что однажды из-за горизонта покажется мачта корабля.
И сегодня, так же, как и вчера, он обходил свои «владения»: фруктовые деревья, которые каждый день баловали невольного пленника сладкими плодами; гладкие листья папоротников и лиан, которые вот так, бескорыстно одаривали каплями пресной воды; птиц, бесстрашно копошащихся в песке. Да, теперь это его мир. Месяц уже как один-единственный мир среди бескрайнего океана и того прошлого, что было когда-то единственно возможным.
Поговорить бы с кем-нибудь, ну хоть перекинуться парочкой слов. Но нет здесь никого. Есть вот только это особенное дерево, которое стало другом и соратником, стало целой семьей с родителями и детьми, племянниками и племянницами, дядями и тетями. Что в этом дереве такого особенного? Да ничего, пожалуй… лишь то, что оно единственное на этом острове не имело плодов и не одаривало драгоценными каплями пресной воды. Просто дерево, просто росло, бесцельно покачиваясь на ветру. Но с ним было интересно болтать, днями напролет и даже бессонными ночами. Иногда казалось, что дерево уже отвечало по-своему: согласно — наклоняется стволом вперед и тянется кроной к земле; считает человека не правым — покачивает своими ветвями из стороны в сторону. Ну чем не общение и чем не выход из сложившейся ситуации?
Только, видно, все же боги милосердны, или сама судьба решила сжалится над тем, чья жизнь должна была продолжится за пределами вынужденного замкнутого мирка. Ранним утром, на рассвете, из-за горизонта показалась мачта корабля. Неужели это конец, неужели долгожданное спасение?! Да, оно самое.
И вот уже корабль, не теряя времени, покидает маленький островок, везя на борту своем исхудавшего и измученного беднягу, многие месяцы назад, оказавшегося в страшной ловушке. Прощай остров! Ощутил ли ты, клочок необитаемой земли, уход единственного человека? А дерево, то самое дерево, ощутило ли оно потерю? Хотя, какое дело дереву до человека, который сейчас с тяжестью в душе возвращался к своей привычной жизни, возвращался туда, в свое долгожданное прошлое, которое отныне одаривало его будущим.
А потом были длинные рассказы друзьям и знакомым об удивительном дереве. Бесконечные слова о том, как же оно было прекрасно и как по нему тоскует душа. Друзья не понимали этой тоски, друзья смеялись над ней, друзья спрашивали:
— Что особенного было в этом дереве? Что такого выдающегося и необыкновенного, что его можно было наделить чуть ли не разумом? И почему именно оно, когда других деревьев было не счесть, деревьев, которые спасали от голодной смерти?
— Не знаю, — следовал один и тот же ответ, — может все дело в том, что это было одно-единственное дерево на всем острове, на котором не спели плоды и которое никого и ничем не одаривало. Это было единственное дерево, которому не нужна была причина для жизни и это меня спасло. Дерево, растущее не потому, что должно сбрасывать плоды и думать о том, кого напоить влагой со своих листьев. Дерево, которое просто росло, потому что жизнь ему была дана изначально. Кто-то назовет это глупым смыслом, но для меня этот смысл и стал спасением, и не только на острове.