1. Встреча с Воронцовым, 1824 год
Едва не состоявшаяся дуэль Пушкина с графом Воронцовым в ответ на эпиграмму и оскорбление подлецом наделала много шуму. Чтобы развеять дурные мысли Александр прогулялся через Неву в Петропавловскую крепость, прогулка тем долгая, что зимой. Но снежные наледи на крышах мойковских дворцов оставляли в душе поэта столь неизгладимое впечатление, что затраченные усилия стоили того.
Офицерские казармы Петропавловской крепости теперь не обжитые и заброшенные встретили его пыльными окнами, и надо же, тюремные казематы, кто знал, что здесь будут томиться его друзья, молодая поросль нации, декабристы. Он вышел прогуляться, а напомнил себе об этом несчастии. Плохо. Александр зябко поежился. Собор Петра и Павла встретил его мрачной и темной тишиной. Что-то угнетало молодого поэта в этом святилище царских останков. Мысли о Воронцове все кружили в его уме, не давая успокоиться.
Когда корпус Воронцова покидал Францию, жители французских городов, в которых он располагался, выбили медаль с изображением графа и поднесли ему благодарственный адрес. Генерал сам довел колонну своего корпуса до русской границы, а затем уехал в отпуск, в Париж. Он всегда был блестящ, то ли в окружении молодых красавцев-офицеров при полном обмундировании, то ли от блеска бриллиантовых наград, но на балах он бы неотразим. 17 лет проведя на военной службе, уже став генералом, овеянный славой Бородина, это красивый и еще очень молодой мужчина, ведь ему не было и сорока, пользовался таким успехом у женского общества, что едва разнесся слух о его планах на женитьбу, это взбудоражило весь Петербург.
Их досадная размолвка Александра странно бесила. Как дурные предчувствия. Он столкнулся тогда с соперником, явления которого не ожидал, и боялся. Руки мерзли в перчатках, и от этого холод сильнее пробирал поэта. "Морей красавец окриленный... залог отрады и любви... ты ветер..." Неотвязные строчки. Для этого он пошел на прогулку сегодня? Почувствовать ветер в лицо и вспомнить опять его. Воронцова.
Наташа заварила чаю, он уже стоял, дымящий, на столе к его приходу, а сама уселась у детей, как всегда играя с ними и милуясь. Александр пролистал за чаем новый журнал, посетовал на рекламу моды, узнал о бале у Лопухиных. И мысли его снова унеслись в горячий Юг.
Первая встреча с графом состоялась в Херсонесе. "Чайки, синее небо, и, ах, как я молод..." Они принадлежали к разному кругу. Аристократия в те времена училась во Франции. Саша закончил, едва, Царскосельский колледж. Воронцову с рождения прочили генеральские погоны. Пушкин только что стал коллежским асессором. Черт знает что.
2. 1836 год, зима. Дела закончены. Пушкин
Александр готовился к смерти как солдат к генеральному сражению. Своё творчество он лелеял с самого детства, отрочество его было офицерским-офицанстким, юность прошла в Крымской заповедной пуще - доедали Петровское и всё было доедено к Александру. От того и вызов и революциона пушкинская. Он был и в праве надеяться наследовать пушкиногорье, так и было, но только в детстве. Взросление молодого повесы разумеется бурной игрой взбудораженных чувств. Так это и запечатлелось, Однако Лицей сформировал поэта как философа, об этом мало кто знает, семьянина. издателя и редактора, а это научный статус - диссертация, то быть журнала "Новый мир".
Воронцов простил его, и он снова ожил - влюбился. Новый любовник - красавец Дантес. Прометей и Аполлон звали их в мужском клубном столе. Тогда как в Британии в своё время царствовал Феникс король птиц и грёз.
Короли и капуста - известная шутка ещё по востоку "Лампа Алладина". В темной передней так напоминавшей грот волшебной пещеры, на самом деле старый петровский питейный дворик, что до сих пор освещался таинственно одной только лампой - он спускался в халате и тапочках на звонок у крыльца. Его встречал ещё шумный и запыхавшийся с бала счастливый и влюблённый блондин-офицер. Дантес привозил деликату и новости с балов, на которые Александр более был не вхож, ибо целью жизни его было оскорбление Александра I и его семьи, в сём он изощрялся. Дантес иностранец польский еврей, но с Парижа, к ромулу был тчесно холоден, ибо осёл тот буриданов только на поджопники и детское сраньё романо-дановское смечтался.
Теперь их теплые вечера остыли. Дантес родным обещал после офицерства вернуться и так это больно ударило по любовнику, что вновь стрельба. Фатуум ещё простёрся над Александром, душа охладела. Он завершал дела, чтоб уехать. Новые листки он сжигал, ибо : не дождался Него с повинной, и от доли львиной у шекспира половина. Дамский угодник в нём умер после помолвки с Наташей и того, что было далее... женский круг его не простил.
Хладнокровие его не покинуло до самой смерти. Он попал в руку Дантесу, тот ему в член, но мужское естество не этот орган, внутриности мужские целы, на медвежатине росли деревням, мужики делали медвежий х-й себе моридорами, Александр это знал. Ему пролизовало х-й, и он по детству сбегал на кухню за едой из кабинета, где "болел". Данте не являлся с повинной, ему "нездоровилось", но письма вновь мягки и нежны.
И вот он приехал, сам еле движим. Достал свой и сделали ещё. Пушкину полегчало, как сообщила газетная молодёжь. И остался у него дома, красив как Бог, клал его на грудь себе и не отпускал. Однако брусника не помогала - Наталья начала беспокоиться, не видя мужа.
Обоснованность эпистолярного дела зиждется завещаныминам нам посулами... Роскошное наследие сегодня удел минимума архивариусов. Александр установил для себя предел терпения той несправедливости, что звалась Елизаветинской эпохой "просвещённым гуманизмом". Бильярдный стол Александра I был насыщен самым естественно разложимым ядом. Победитель прошёлся не касаясь стола пальцами, только киём. Однако выиграл партию оперся ладонью о зелёное сукно. Так он умер бы стоя ещё в лаврах победы, пока Пушкин надеялся на исцеление, поперхнулся предсмертной слюной и его очистило рвотой. Монарх выжил.
3. Херсонес, 18-й и 32-й годы
Предсмертные муки предворяют эротические ментальные сновидения. Пушкин впал в полюции, видев вновь свою весну в Херсонесе, и понимая, что любил всю жизнь царя Александра I. Это объяснялось устроем царского порядка. И когда они встретились в обители Ористофана Мценского уезда, пройдя каждый долгий путь туда через дисбартер, то осознали братскую любовь двух послушников.
Данте получив прощение любовника, покинул Санкт-Петербург ради Елизаветы Волконской, племянницы графа, но позднее съехал в семью при Буардре и там проводил свои дни примерным семьянином, женившись на графине Мари Мориньё и взяв псевдоним любовника художника Эжена Длакруа.
Пушкин мучился этим, на деле же оказалось, что его жена Наталья изменила ему с Дантесом и они скрылись, оставив его бездомным в монархические руки злейшего врага, как они полагали, сойдясь. Дети Пушкина и Гончаровой оказались в приюте и были забраны оттуда уже во Францию семьёй Дантеса.
Таков был замысел Александра I, и новый монах принял эту участь в любовной мене.
Чайки Херсона, даже они кричали молодому Саше страдавшему в поясной горячке голосом влюблённого Александра I. Он не заметил в бессознании, как Дантес подошёл к нему и отрубил простреленный член.
Замысел создания театра "Чайка" стал для Немировича-Данченко способом сквозь мемуаристику свою, единственно теперь ему доступную участь, сказать поколению о себе их любимом Поэте.
Отдыхая Бессарабии Николай и Алекса Романовы нашли в старой обители "посмертные" рукописи Пушкина и любовные заметки Инока Лариона, Александра I. Его наследника убил брат Владимира Ульянова, Александр. От сих возродили тетр Немировича-Данченко. Ублажённый царской любовью, Пушкин вконец забыл и простил Воронцова.
4. Простые начала, 1812 победный год
Мало кто знает, или о том не принято вслух - Александр Сергеевич дитятей служил офицантом у своей тётки Антонины Зельман в Троицком. Это называлось "половым", потому что кухни и шалевые там располагались в подпольном партаменте с "приютом служащих", то есть горницкими. Сама усадьба была свадебным подарком Лиллит и Ариэлия от приора Лесвийского Атиканского служенства, Папы Римского. Но поскольку тезоименитства иногда не было найдено "с сего по некий год", она оставалась царёвой и даровалась за военный штольц. Хранителем усадьбы назначался егерь Его Величества. Что в ней была за особенность - яблоневая история садов Прилучиных воеводства. Наливное яблочко с Вороньей горы церковного сада Михайловского было яхонтом драгоценным, если лепить его в негоциенде. Есть его, что пить из рубина или принимать опиумы из изумрудной аркчи. Поедать драгоценности приятно, вот и вишни ценятся такие фабержевые.
Яблочки царские кладовые и привычка к ним столкнула тёсок в той шутливой истории с Кюхлей. Но рога Саней Эрнстов предпочитал застольем питейным, а не в носке.
Ради одного михайловского яблока с семечком, видным сквозь кожу, и бело-розовой мякотию люди ехали несколько днёвен - съел и омолоделся. Хватало этого куса на годы бодрого снедения. Тайное делание сидра и рыб коптень заводили дружбу с михайловскими мужиками за некую честь.
Сколенько Саша Пушкин съел яблок из усадьбы Везёмской, он не старился почти что свежестью юного тела и лица. Интерес видеть его в белом кителе, полотенцем чрез руку и причёской а-ля л'орсон и услужливостью под окрик "подь-сюды", делали дуэли его дурной привычкой последствии. Но нам нужен "живой" поэт с дыханием низкого тембра голоса "на леюзоне" и странноприимной спецификой мозга к стихосложению. Картиной классической мы пресыщенны. Ведь Вертинский, например, это и голос и стихотворение.
Летом 1812 года в Михайловском о победе над Французом, а также и о самой войне с Наполеоном никто, кроме коменданта крепости, не знал...
5. Олесветица, встречи в Тригорье, 1812-19 годы
Олеся приехала в Тригорское с Воронцовским полком после победного марша на Елисейских полях, и тут же позабыла по приезду всё французское. Побывала в домике Арины Родионовны, но Антонина отвела ей пристройку баньки в Михайловском с горницей, и весь домик стал её на то время. Скамья для чтения, вечерние балы с ужином на танц-площадке бывшей усадьбы, что сгорела в чумное осеннее ненастьево в 1801 году.
Приглашения в Тригорское она получала с трепетом в сердце, порядки хозяйские уж очень были строги. Гости и хозяйские играли в карты с офицерами и музицировали, в девичьей задания по прагматике днёмами и воскресные озёрные поездки на лодке - надо сказать, она балована была офицерами, и они дарили ей кувшинки с озерца, которые она так любила и лесной малины короб в жару приходился очень нежданным счастием. Из учебной комнаты в сирени ей приходилось прыгнуть прямо на тропинку, если юный кавалер звал её прогулку совершить. С Александром Сергеевичем она не говаривала, и только однажды читал он при ней стихи в гостиной под руаялии. "Алина, с-жаль-тесь...", нет - ей не понравилось.
В то день ей в альбоме, уже исписщрённом Кюхельбейкером томными романсами и акварелью, Пушкин черкнул два-пять строчек:
"В Прилученской усадьбе..." своим почерком Ротшильдов:
В Прилученской усадьбе
среди лесных полей
снегов нет, и до свадьбы
тебе стихом налей,
Моя снегов подружка -
Сорочинской дочь,
Мне было очень скучно,
Чай-зёмы не пророчь.
Твой лебедя рукою
ведя своё перо,
я видел бы другою,
но сам один Пьеро.
А.С. Пушкин самохвально предлагает (новой Паленской) Олесе руку (зачёрк.) перо и сердце, но хитро.
В Михайловском в речной Сорочинской прогулке она узнала тропу, которой Саша бегал к барышням в Тригорское - через рощу на горе привычным маршрутом, и кажется, она одна о том проведала, он приносил ей оттуда еду и клал на крыльцо "баньки", справленой древними мастерами и с той поры не перестраиваемой, "олесветица", прозванной Александром Пущиным-Пушкиным из-за её жития там.
В Петровском в празнества он становился на столий и читал "Связь Бородина", со "своей строкой" - с вариациями. Ничего не предвещало трагийной развязки его судьбы. Во время Болдинское, она посетила усадьбу с вдовой Баратынской, это был уже совсем новый человек - заботы, мрачный скепсицизм, тенеты серого петербуржского климата, необщительное раздумье.
Ей кавалером летним 18-го был Дантес, совсем ещё юноша, почти мальчик и дальнейшее также в Санкт-Петербургхе, танцевали и пили ситроу, смеялись его остротам лучистым. Мужской кампанией с Данте и Кюхельбекером они уезжали вскачь из Тригорских на несколько дней, что звалось им кавалькадой. Александр, словно принц и дофин, приучал юношей сему на французский корт, но этого не удалось осуществить на его вкус, и принятие поэтической лавриканы было единственно царение для него возможное.
Олеся прогуливалась берендеевой тропой под вязами с дуплом, вспоминая "беличьи сказы", а затем позднее со странностью узнала о том, что это тропинка А.П.Керн в дни приезда. Женитьба поэта её не тронула, она видела семейство Гончаровых из Херсона, их стеснённость в средствах и стремление женить кого-хоть на дочери Натали, средней сестры, наиболее миловидной. Она бывала у них в гостях по рождению младенца и нянчилась с детушками, квартира у Хермитажей была куплена на средства генерала Воронцова.
Опубликованный "Онегин", дарил ей приятство, и она узнавала себя то Татьяной, то Оленькой. Дуэлей в Михайловском не видили, но Ленского в Данте можно было не сравнивая узнать. Её "смеховская свадьба" с генералом Устюговым-Вяземским, дальнейшее объяснение "в берете с перьями" и формально отказ "Онегину" Чайльд-Гарольду был ей неожиданно прочтён стихами и... забыт.
С Данте Александр Пущин-Пушкин стрелялся летом 1824 года, но Олеся узнав о том, глупо, но романтически приехала в летней ночи на карете в Прилучино Вяземских и кинулась между драчунами, закрыв Данте собою. Её увели - старший егерь-майор Вяземский, и заперли в карете в слёзы. Пушкин благородно отказался от дуэлей, пощадив её порыв участия. Данте был очень молод, лет 17-18 казалось, на самом деле около 21 и неопытен в оружии.
6. Скользкое правило. 1837 год
Скабрезный привкус "онегинской строфы" проявляется со временем чтения "бретёра". Пушкин не пропускал мимо себя девушек и женщин без своего внимания, и ловля мужчин была предпринята параллельным штандартом. Приходит сожаления его одиноким усилиям царедворствовать и свиту иметь личных подданных его непрекословного круга и простоту, с которой грубо угнеталось это стемление. Лермонтов аналогично прозяб в иске британского престола. Нравоучительные трагедии сделали им поэтическую славу горесных мытарей стиха. Это было использовано в разогреве реформационных политических бунтов легидных государям народных масс, что недобросовестная фальшь. Их судьба не имеет революционного корня, у поэтов всегда монархические взгляды и это неоспоримый закон творчества в изначалии.
Балы оставляли Александру привкус улутильевой "онегинской строфы", он вновь чувствовал себя мололым половым на даче. Взвив, это зажигало задор, возврат к себе от мелочной рутины домашних обязательств начинался конечно же... с эпиграммы. Всё смешило Пущина-Пушкина на балах. Чванство победителя Александра I, водящего взглядом за подолами дам, как за своими горничными, тут же его взбесило. Вот в стиле Баратынского, друга Пущиных:
Не зря сказав о маскараде
Царь Пётр лил своё ядро.
Коль обезьян сквозит во взгляде,
Осёл в кальсонах сел на трон.
Данте, защищая честь супружеской четы монархов, отреагировал бы так же остро, но семья детей Натали должна была его любить, он был долгожданным гостем у Пущиных-Пушкиных. Задеть наследственные неудачи Пушкина было легко, что одного значимого взора Дантеса в часть императора хватило. Пушкин напился. Дразнился по-обезьяньи как пьяный павиан, Данте почувствовал стыдно и спустился в гардеробы. Там Алесан пристал к нему и дам возмутил. Атмосфера балов меняет людей часто на противоположность.
На этом умело играют, чтобы не слыть дурёно в свете. Примерный семьянил Пущин-Пушкин буйствовал на королевичьем балу. Доминанты празднества - шикануть хорошо светским тон-манерами, и такой незначительный на улице инцидент вывал здесь бы бурю, хоть эпиграмма и по-детски наивная.
"Детские обиды", - отвечает Александр I на это своему тайному возлюбленному. Пушкин отогрет душевным ответом монарха, переводит шутовство эпиры на милого и благородного Данте, чтобы иметь повод для мужеских прижатий - укромное место нашлось. Но цесаревича из него на балу, по зрелым размышлениям проспавшим дома, "из себя не стало".
- "Разве? Кажется, Александротий так не думает... но потеха была".
7. Екатеринхофы, 1832 год
Дом-квартира генерала Воронцова на Мойке сдавалась семье и детям Натали Гончаровой и поэту Александру Сергеевичу Пушкину на 30 % площадей с учётом прихода и сада-въезда, дети и молодая мама гуляли в скверике возле выхода к Екатерининскому уезду, возможно, Натали читала там Журнал, пока дети играли. Вот подъехал возок съестного и его грузят на подние кухни в поддонах морковная халва и запеканочка, в бидонах кефиры и морс, выпечка.
"Булки с печи красота,
Мне готовят для стола:
Я приду, моя Ната,
Отвечает за дела..."
Припоминает Пушкин о жизни "на Фонтанке". Данте привозил вечером детям "Мишку Barny" грибные конфетты и они доставались в основном им с хозяином. Они ужинали в столовой Дома и к ним сходили другие постояльцы, например Костяк Голицинов, "князь и елисейский человек". Имена и прозвища даны в Пушкина аспирии.
"А знаешь что, Нату, я сегодня елисействовал и в казармы зашёл, там мои попечения востребовали друзья детства". - Говорит Пушкин вечером Натали за чаепитием вдвоём при кабинетах в тьме почти при одной лампе с керасином.
"Итак, ты пришёл там?" - успокаительно отвечает.
"Н-Да", - уже взволнованней.
"И что же", - ещё спокойнее.
"Я с ними там словно вместе сижу, посмотрел, окно разбиро, я прозябну..."
"Что ты смечтал, полно. Дети спокойны, всё хорошо."
Пушкин успокаивается, допивает чай и они идут в спальни.
Когда в Доме были ещё жители, на 2-ом поясе было малолюдно и тихо, Пушкин не покилал кабинета, и дети кушали тихонько в детских.
Если имение опустевало, праздники начинались с гостями, подарками, хлопатьем двери, детским шумом-топотом... и любовником. Тогда Пушкин создавал атмосферу единственного и полновластного хозяйства. Но что на душе, ведь Воронцов, н-й, провёл сделку на Натали Гончарову. В кабинете поэт и редактор принимал посещения и правил... редактуры журнальные. Никого нет, и он к окнам - что сейчас делают государи? Особенно вечером приятно было наблюдать за окнами дворцовой площади, балы приезжали с "речного крыльца". А унитарные оконца свидетельствовали тенями узнаваемыми. Покои царицыны, спальни, количество и место света, - всё его интересовало. И если государыня расстроена чем, то это было сразу заметно, по волнообразной атмосфере её проплыва по комнатам анфиладов. Или едьба пирожных дамами, вот это было завлекательно. Или её величества плавностемляное бегство в туалеты с задиранием подолов... пища для эпиграммы есть.
Особо важничал поэтий, наблюдая из окон своего дома царский выезд, что было всегда событием: герольды без озвучия распахивали золотые ворота Зимнего дворца, и сводная карета двойкой белых лошадей, редко в церков политики четвериком выкатывалась за праздничные ворота. Сказочная картина по-детски яркой лукутинской миниатюрой. Въезд обставлялся также картинно. Карета медленно с поворота въезжала в дворцовые ворота как в замок, они захлопывались с лязгом металла и пречёт хорошо промасленых запоров и движков возвещал о приятном прибытии. И однажды ближе к вечеру к королеве приехал Данте.
Он воздухновенно прошестаовал по залам в её покои, сопровождаемый только ливрейным камердинером. Пушкин был неприятно и нервно возмущён этим. Спустя только 40 минут он вышел от неё, друг встретил его в тёмном переулке и вовлёк в дом к себе с объяснениями. Он живо отвечал, не ожидая встретить дружества.
"Что же, ты был у них, да?"
"Да сама меня возникла".
"Ну, говори, говори".
"Прибрана была легко в шернимели, за маленьким столиком и представь ждёт чтоб я припал к её ногам..."
"Сконфузило?"
"Да, немного".
"И о чём бесела шла?"
"Меня владеть, но платонически, как Ларина". Ах какой реванш представил счастливой судьбой случай отплаты поэту за его декабристов. Можно представить дальнейшее.
Так сложилась между ними традиция принимать молодого любовника в вечёры с рассказом о дневных раутах, и собственно сплетни требовались.
"А что сидит как?"
"В полоборота, - Данте сглотнул от удовольств, - и волос каштаново убран корзинкой, и блестит".
"С хвостом-де?" - Пушкин проснес прононсом тоже в полоборота.
"Ракушка кверху, и шею видать до самых плеч..."
"Что ножка?.. - ссипел друго ещё интимнее прононсом, с придыханием робким.
"Антуанетта, Мария".
"Ззажги лампаду в привходнике и я тебя сейчас таким как есть новым зачерчею", - лихорадочно. И рисовал его с далека взволнованно молодым в фуражке и шинельке.
"Значит, нехватало партии в шахмату, могли меня звать", - добавил поэт побаснее.
"Кой ей ты? - рассеянно вотворил Данте. - Что, ей богу, у меня профиль Аполлона?"
"Небойсь недь! Что рассеен, хмур?"
"А дальше? Что поступать с чем?.."
"Что с чем поступать! Ходи-движись, не сидя. Виду не дав доворь всё её, и цветами засыпать". Делово давал советы Пушкин.
8. Моя Катенька, 1830-35 годы
Императрица топила годы в роскоши, но единовластие четы монархической сорило заботами ежечасный покой. "Мне нужен человек "вуаля", чтобы было опорой его латурическое здравие и добродетель", - неотпустимой стало насущной мыслью. Кандида Александра Пушкина приходила ей на ум не единожды, но отклонялась до тей поры женитьбы с Наташенькой Гончаровых. Всё - даже верховые конные выезды - требовало внимательного помощника, кроме прислуги и родственника. Если вспомнить, то Елизавет искала утишения в беседах с Вольтером, в вольтерьянстве. Данте и Пушкин усовершенствованно дополняли друг друга.
Это идея Дантеса привезти её сестру для услуги, на эдипте в таком деле востребована сестра-дочь с её мужчинами, могинными друзьями с их связями, деньгами и усилием.
Утро Кате-нька, так она произносила это имя всё ещё по-немецки с прононсом, встретила ранешеньки, и так свежа, что словно ей снились розы-незабудки. Алексей-свет-негостин уже в армию вершком оправился, целовав жену довольную утренней посылкой. Неизвестный даритель поднёс благородной даме букетик глаза-фиалок в золоте с эмалью. А императрица Катерина Фёдоровна, смотрясь в платьевой, одно колено расшибла вкрови и тчеркануло вдоль лодыжки синим коретом, что шляпное снялось с горен навзничи. Девушки подбежали и Александр вышел из уникомбера озабочен и испуган тем, что с ней травмированность опасная.
"И ничуть она не испугана", - отвечала мужу, и миловалась синювен-утятично с брошею "мнютинской букетки". Свеежёлтые Одеяния и Волос корицных корона облачно грудились, словно брейкаутгибером. Она отказалась от оранджу испить, лишь обмакнули плоточек и прижали к рубиново рдевшему колену.
"Что ли помогають оранджи от ран? - Велико Кнеженный супруг спрашивал ея в почтении. А что выпить не будешь орандж?"
"Нет-с" - императрица с улыбкой любовалась, как Александр ест и пьёт у неё утром апельсины.
Цветки с умыслом важное место заняли средь драгоценностей Екатерины Фёдоровны, и упокоили её мигрени так, что даже доклады министерства ею были послушены с удовлетворением и благонастроем. Вечером ожидали князя Воронцова с докладом о айдельтерьянстве, то есть сёстрами Гончаровых. Свою сестру она звала девушкой и обходилась с расчётными благами взяточек. Та скора на руку, как все немочки, устроила её царедворский быт с голтштимскими успокоями.
9. "Поъезжая под Изжоры", 1830 годин
Боярин Кучка жил припевно в своём каменном доме до прихода варяжских рыцарей. Его псовель, спальн-дневальный, бегал за свят-водицей на ключ, и однажды увидал армию басурман. Голодом-мором прожили на Кучке двен-десять часовичков и псарь их. На послед додумали до мыла и наждачка, но крепость живыми не отдали. За то время люд псковичей соборно ушёл под ялезарь, в Чехо-Славакию. Карета, а Пушкин ездил на дома (на попа, то есть в Михайловское) в каретах, распряжена стояла на смену и редактор "Современника" глядя, как ведут свежую двойку коней-меринов, представлял их "двух коней золотогривых" по Ершевскому, которого только что прочёл и изгладил всего, так что хоть соавторство делай, да это и так понять не сложно. С собой вез "вкусного воз", и игрушки, и книжки с картинами дорогие детям и Мать-Наташе для "изусвету и чтению".
"Вообрази, - писал он с рассказом другу Вяземскому, - сафьян на детском чтиве Петра Всевасильевича, а пахнут... как клумбы цветочные, и гравератии с цветом феровантийские..."
Завернул сразу в Тригорское, чтобы "лечь (там) на диваны", и только вечером на Сороть глядя с Вяземским письмом. Была страханская весна и сирень дышала ему "чистым сахаром, не веришь?" И стих черканул:
Импартрица, слышь, что птица -
Клювей зёрен изумруд.
Мне сегодня ей, приснится,
Чудно в перье, люд-де - врут!
Эй, но нет, брат отвечаю,
Мне б зерно то ей молоть.
А на романике чаю -
Сель ни белит мне господь.
Лепест жёлтый сердцевину
Открывается, смутясь,
Я налучась в ней заглину -
Тоже витязь или князь.
Моему открылось взору
В снежных пущях бахровы -
Не ногою Терпсихоры,
Оградась, страдают львы.
Вечером полез-сам в погреба, и чути не расшиб виска. Но вино само на стол просится и сервилады и машмула. А если пьянн! то стихи теку-ут как Сорыти. "Бюветы припеваючи, хвалю мою Наталью-чин". Пушкин чувствовал себя счастливым и обласканным судьбой и власть имущими: "Александр монархий приблизил его ко двору и покои императрицы его дому светют, а не убогой хижине Дантеса. Шляться по бабам доля ясная, ты иди-гляди монарху упряди..."
10. Новая отрада - 1835 годин
"Неужто и пианину играть? - Пушкин у занавесы оконной, чуть колыхнул штору, смотря на крыло господское, - императрица дома домесничають. - Анна-Мария, сестрица императорской особы, принесла свечное и гасили нет-де до полуночи". Данте присел "на лестнице", то есть в околодробе. Как известно, комнаты все Пушкиногорья идут "анфилла-адаю". - "Значится, играют" - "И громёхонько!" - "С чем ни есть, поляры, (то есть причины-то), какие?" -"Везёмые, счастье, то есть!"
"Что, а цветы. В доме есть?" - "Везёмых не чую, а надомные-то - да-а... Вчерась ввечеру, приезжал Воронцов". - "Час не легче от часу. С докладом, разумеется". - "С докладами-с", - многозначительно.
(Князь и генеральский чиновник, Воронцов приложил все усилия, чтобы лишить Данте достоиности быть завсегдатаем у королевы. Куда как он интереснее, светский лев).
"... м-нет, цветов нет, а есть конфеты с ликёром" - "То-то и ликуют, - живо откликнулся Дантес, - ликёры ликование дарят". - "Добро начало, далее что восследует?.." - "Я войду сейчас к ней!" - "И то дело, браво!" - "Да скора расправа?"- Дантес хмурился.
Молча оделся внизу и без приглашения к воротам, - "Примет-де?"
Был тоже с часу, и вышел доволен, повернув переулком прямо к себе.
"Королева играется, как кошка с котёнком с новой отрадою, - заметил Пущин-Пушкин на утро. Что же это? Кролей, принесли с фермы". Перебирая будуар для украсов она выбрала сафьяновый портмон на поцелуйчике. Открыла его и достала новое дарение: глауровую камею в золотой виньете. Подарок преподнёс ей граф Воронцов. Камея необычайно шла к её лифам на острие розово-жёлтых эмалей шёлковой робы, отчего настроение её величества было "мавелосли велл".
Палевый белый кролик сидел здесь же в подушках. "Алексаней найдя, конечно, велит слугам убрать, но я счастлива сейчас, и болего нет нужности". - И убежала с ним играть в саду на травке.
Кроль остался и сначала Катенька прятала его в специальной своей коробке в гостиноре своём, и они с дамами перешёптывались "о своих делах интимных" якобы, на самом деле о том, где сейчас кролик, не сбежал ли он, и не увидел ли его кто из чужих. Александр I узнал в конце-концов об "этой шалости", но был периуд подготовки и кроль остался. Кроль её величества дожил до взрослости в доме и носил имя Аулитер, но по-простому Пуш-ка.
11. Аустерлицкие Диваны, 1836 годин
Третьего надомного месяца сподвигнут был Саней привезти "в Дом" (в Эрмитажи) аустерлицкие диваны из Германики. Они так красивы были, что при деле полагали накрывать их бахромой. Их привезли машиной в крытом военном фургоне, в котором обычно бывало хлеб и съестное. "Зарубить здесь Бельведеры" - было росным правилом Алексанея. "Позолоты на них было столько, что, кажестся, они сияли как Екатерингоф", - из письма императрицы к княгине Волконской.
"А что-де, брат, едят? Холщёвое всё?" - спрашивал Александр Пушкин Дантеса в другой раз. - "Мармелады всё". Данте изменился. Из молодого простецкого парня превращался он в госуда-ря. И манеры стали вальяжными, и вид очертился роскошеством. Он раздобрел и всё упражнялся в фектованиях, чтобы форму держать. Лик его и впрямь с аполлонами сравним стал.
"Представь, что Алексаней удивил. Христа распятие, - сказал, - начала демократии".
"Ой-де. Чего про коммунизм-то?" - Пушкин засмеялся.
"Революционные настроения императору-победителю везьма известны".
"Ну а что, что конкретное подавали?"
"Да всё куропаток в сметане, лирийское и пинокатека - голоден ей богу остался", - Данте захохотал.
"Это даме, - уверенно молвил Алексан Сергеевич. - Император что вкушают?"
"Рост-бифы, тож сметанные, пюры всякие, торт-шоколя. А между делом всё хрустим".
"Ну, о том изведал?"
"Да меня уже сыном назвали", - сознался Дантес.
Пушкин нахмурился и диалог прервали.
"Наташа ходили ведь в Церковь, нашу надвратную возле Семёновского парку. - принялся он снова, будто вспомнил. - Вообрази, она так вся и есть хороша, в мехе и детушками что куклы разодетыми, это всё она мастерит с мамушкой, ножками переступают аки лебедицы. Народ смотрит и диву даётся. Я подхожу тоже и смотрю на красоты внутренних убранств церковных и благодеюсь, пью вино победно нет, причащаюсь. И на душе роса мариинупольская. А давай махнём весной в Петергофы, и сам с детьми и Наташей?"
"Можно". Дантес снова краток и собирается. - "С полком еду на сборы, там не подалёку".
"Вот и справно, до встречи там уже, в Круголей заходи в наши палаты".
"Давай что ль поцелуемся, я отъезжаю". И в шинели с Пушкиным обнялся.
12. Боткинская больничка, 1837-38 годы
Больницы всегда неприлично. Пушкина тайно свезли в Боткинскую ("после похорон жерёбы", как он сам называл свою поэтическую кончину, чтобы зашить х-й срезаный Дантесом. И с тех пор он звался Сокольников. Выздоравливал он тяжело, Данте не появился, а привезли мамок из деревни. Наташенькина гостиная была полностью покинута, воспаление головного мозга делали поэта праздно ходимцем. Дом решено было сдать в государев музей, а в верхи приехал кн. Воронцов. Первой это было Музеумом Победного оружия. Пока лечился, Пущин-Сокольников рисовал открыточки и перо всё сохранило. Картинки его ценились мало, но в оружии он разбирался неплохо, а посему к тому дому имел доступы в близнём подвелии. Императорская чета обсудьбили то за обеденным. Он и она напротив за длинным овальным столием в окружении трёх наследников.
"Мнемозина у него явственно греческая" - сказала градулия его императоского высочества. - "Я сам мог в мои-то годы сочинять, и снова ваканция открыто, - отвечал ей Александр, - поэт один эпический в своём-то веки", вкушая далее астроханское: лань под лимурой, наливка на скоросни (ананасовых алычах), мясные жульены и паште с анчоусом, всё орехового качества. Зайчий пирог накрытый, был традиционным десертом. Петров-Водкин владействовал больничной Боткинской палатой.
Его картины ценители включили в списки избранного и появились обожатели даже. Увидев пушкинские зарисовки, он всей стоимостью их выкупил и поместил в своей галереи в хранении. Граф Воронцов испив вина в вечеру проснулся утром в доме на Мойке с чувством нежданного счастия.
Прекрасного расположения духа он спустился на кухни завтракать, и вдруг понял, как дорога ему эта новая собственность. Откушав запечного, он взял наверх к себе шампанского с трюфелями, готовиться к балу. И как только стемнело, он навеселе, облитый весь духами и обласканный прелестью обладания этим шикарным особняком направился лёгкой походкой к дворцовому крыльцу. Мойковская летняя квартира преобразилась в жилище денди-боя с роскошным убранством и дорогими экипажами. Шампанское рекой и друзья. И он устроил всюду заделы феоравантийские, взяв весь особняк теперь, ещё комнат в птер-екатерингофе. Внизу к лестнице спустил портьеру и тумб-вазон она овивает. Над выходом крыльцовую дорогую кладь. У Пушкиных-Мусиных сдел гостевые клавиры. Себя разместил с почестею как луврами, а на верхах руководствовало сестрицею. Вещи же пушкиных снесли в кладовые глубокие, так их было немного, здесь они прилучинствовали. Сестра князя Наталья Воронцова любила спускаться туда, и когда господа офицеры съехали, то велела горницким внести всё на 2-ю линию и сделать там "что было-то".
(продолжение следует)