Мы шли по заснеженной тропке не первый час. Снег скрипел под нашими ногами.
Вокруг было удивительно красиво! Заснеженные сосны, чернеющий подлесок, резвые разноцветные белочки… Странно! Неужели чай у сапожника был с неправильным медом?...
В глубине леса перестукивались дятлы и топоры дровосеков.
На диво слаженно перестукивались, переходя с кодированной морзянки на увертюру к «Признаку опера».
Внезапно, прямо на нас, вылетела огромная желто-синяя птица и пронеслась на бреющем полете, отчаянно вереща: -Найн! Найн!! Их бин не есть фошист!!! Ахтунг!...
За ними пронесся клин красных дятлов, поливая беглянку пулеметным огнем и матом.
Птица чудом уворачивалась от трассеров и цепких лап НКВД, держа курс на Запад.
- Кто это?- спросил я у Михалыча.
- Это? Нахтигаль обыкновенный, с войны тут гнездится. – пожал плечами тот.
- Забавно тут у вас!- хмыкнул Связной, помахивая одной из «барсеток».
- А то! Это еще что! Вот по осени у Галичины гон, укропу обожрется и куролесит! А ее только из ПТР и можно остановить…
Тропинка наконец-то вывела нас на большую поляну, посреди которой торчал бетонный куб, метра четыре в высоту.
- Пришли!- выдохнул сапожник и улыбнулся в бороду.
- Нам туда? А как мы туда попадем? – растерялся я. Действительно, на железной двери этого сооружения не было видно ни ручки, ни петель. Только полустертая надпись «Посторонним в…»
- Не дрейфь, полковник! Тут ключик нужен, да непростой!- еще шире улыбнулся наш проводник.
-Ага! Золотой с черепаховой инкрустацией?- хмыкнул Связной.
В ответ Михалыч достал из кармана золоченые часы-брегет с брелоком в виде кроличьей лапки: – Скажи «друг» и входи!
После этого он трижды мягко постучал брелоком о железо, и дверь бесшумно отдвинулась вбок.
- Извиняюсь, а лапка эта не от того ли кролика? Ну, который…
- От него самого! И часы его. Мне их Додо подарил, душевный птах был, хоть и увлекался всякой гадостью!
-Это какой же?
- Фотографией, педофилией, математикой и богословием. Вот от того и вымер! Ну, будем заходить, или назад повернем?
-Будем! – решительно сказал Связной: - Мы же не Додо какие-нибудь!
………………………………………………………………………………………………
За дверь было светло и немного жутковато.
Прямо от входа начинался зеркальный лабиринт.
Стены причудливо изгибались, дробя миллионы наших отражений.
- Это академик Бубно-Козырев начудил! – сказал Михалыч: -Ему заказали комнату смеха для ВДНХ, а потом расстреляли за искажение советской действительности…
Мы робко шагнули внутрь, ощущения были такими, словно нас запихнули в калейдоскоп и медленно поворачивали.
- Смотреть только вниз! – предупредил проводник: - Пол незеркальный.
А то голова закружится, крыша съедет, сосулька упадет!
Совсем мертвый будешь!
А может и привидится невесть что, миражи тут не редкость. Засмотришься, шагнешь не туда, и ищи тебя потом на просторах мировой литературы!
Бывали случаи…
Он надолго замолчал. Мы последовали его совету, я лично даже зажмурился, вцепившись в овчинный тулуп сапожника. Связной держался за мое плечо, погромыхивая багажом.
Мы и не заметили, как ушел из под ног пол и началось
дооооолгооооееее
пааааадеееениииееее…