АСКАР ГАЛИ - http://www.proza.ru/avtor/askargali - ВТОРОЕ МЕСТО В ТЕМАТИЧЕСКОМ КОНКУРСЕ "ЭТО СТРАШНОЕ СЛОВО ВОЙНА" МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
С раннего утра Валентина была в необычном возбуждении. Почему она так волновалась, она не могла даже самой себе объяснить. Ну поступают еще трое новичков. Вроде бы, что тут особенного. Но нет. Есть одно очень важное обстоятельство. Эти дети приехали из Донецкой области. А там война. Почему-то Валентина чувствовала себя так, словно у нее сейчас пройдет очень трудный, но важный для нее экзамен. Проверка ее готовности к новым испытаниям на ее личную профессиональную пригодность. Вроде бы уже все видела, все прошла. А как тяжело было со старшими, как они мстили ей за малейшую ошибку, как тяжело шли на контакт! Кто бы знал! С маленькими разумеется намного легче. Они более беззащитные, не такие ожесточенные, как старшие, но зато как же они очень остро чувствуют душу воспитателя. Да с этими детьми играть в поддавки не выйдет. Cвоих она знает со всех сторон. За два года изучила все их привычки, все особенности, все характеры. Притерлись они друг другу. А эти новенькие, какие они?
Дети с войны!
Это не такие дети, у которых родители пьяницы. Родители, которые вроде и отсутствуют в жизни детей, но на самом деле существуют, и дети их чувствуют, где-то на самом краю самосознания. Это не такие дети, у которых родителей не было с первых дней, и они это давно приняли как данность.
Нет! У этих детей были родители! Они их еще помнят. Не позабыто тепло родительской любви! У этих детей родителей убили! Они знают об этом. Они прошли через это. Не каждый взрослый вот так запросто пройдет через это, не согнувшись под тяжестью потери родного человека. Разлуки с ним навсегда. А они прошли! Они выжили! Они приедут к ней, и будут спрашивать: «Тетенька, а как нам жить дальше?»
- Что я им могу сказать? Как можно здесь помочь и предложить что-либо взамен? Примут ли они ее сочувствие? Не оскорбит ли их моя жалость. Я не смогу ее скрыть. А если я заплачу! Где тот рубеж, на котором мы встанем вместе, защищая свой теперь общий для меня и этих детей мир? Да, это не простые дети и спрос для них с меня будет совсем не детский.
Их привезли утром. Не так, что бы уж совсем рано. Девять часов для нашего распорядка почти разгар дня. Утро было морозным, но по-весеннему солнечным.
Валентина приоткрыла дверь на несколько миллиметров и осторожно заглянула в прихожую, пытаясь рассмотреть детей.
Две девочки. Одна пяти лет, худенькая, спину держит очень ровно. Она не поднимала глаз. Наверное, стеснялась. Валентина видела только ее макушку. Волосы светло русого цвета были пострижены очень коротко, под мальчика. Другая девочка ниже на голову возрастом четырех лет вертела головой, словно флюгер, отчего ее тоненькие косички описывали восьмерки вокруг ее лица. Мальчик шести лет стоял на полшага впереди, словно прикрывая собой девочек. Он смотрел в сторону входных дверей и крепко держал девочек за руки. Девочки стояли за его спиной. Через какое-то неуловимое мгновенье каждая из девочек быстрым и настороженным взглядом проверяли обстановку вокруг. Но лишь со своей стороны, доверяя подруге свой сектор обзора.
Валентина мысленно перекрестилась, глубоко вздохнула и с усилием, словно преодолевая невидимый барьер, широко раскрыла дверь в прихожую. «Здравствуйте, дети!», - весело произнесла воспитательница жизнерадостным тоном с приветливой улыбкой на лице.
Дети все одновременно повернули головы в ее сторону и хором поздоровались. Взглянув в их глаза, все естество Валентины содрогнулось. Улыбка на лице воспитательницы застыла, превращаясь в гримасу боли. Слова приветствий застыли на дрожащих губах. Больше всего Валентина испугалась, что на сейчас навзрыд расплачется, а дети расстроятся.
Лица у них были самые обыкновенные. Детские. Вот только смотрели эти малыши совсем по-взрослому. Эти пытливые и настороженные глаза на этих маленьких лицах смотрели на нее с тревогой и ожиданием чего-то не понятного для Валентины. Мальчик выступил на полшага вперед, словно прикрывая собой девочек. Девочки смирно стояли за его спиной, крепко держа его за руки, и молча смотрели на воспитательницу.
Стремясь скрыть свое замешательство, Валентина суетливо схватила три одинаковые большие сумки. Наверняка вещи от фонда помощи беженцам. Постоянно оглядываясь и как-то жалко улыбаясь, Валентина торопливо повела их в группу. Взмахнув в широком приглашающем жесте рукой, показала их места. Для коек новичков выбирали лучшие места поближе к окну. Снаружи росли очень красивые ели с мягкими и пушистыми ветками. Гордость завхоза, тети Раи – феи тепла. Так ее все любовно называли, и дети и воспитатели. Валентину неожиданно для нее вдруг обуял словесный фейерверк. Она беспрерывно что-то говорила. Словно боялась, что ей зададут вопрос, на который она не сможет ответить. Она рассказывала этим малышам с серьезными глазами, какие здесь живут дружные дети и как им всем здесь весело и дружно живется.
Немного послушав ее, мальчик с усилием вырвал руку из крепкой хватки одной из девочек и, протянув палец в сторону окна, сухо произнес: «Здесь спать нельзя!»
«Это почему?» - удивилась запнувшаяся на полуслове Валентина.
Мальчик, насупившись, взглянул на воспитателя испытующим взглядом, словно удивился ее странному для него вопросу. Немного помолчав, малыш обыденным тоном произнес: «Осколки стекла будут падать на кровать».
«Какие осколки? - растерялась Валентина, - у нас окна новые пластиковые. Недавно ремонт был». Она говорила словно оправдываясь. Как будто перед ней был экзаменатор. О да, это был экзамен, и она его провалила. Это она поняла, когда мальчик, взглянув на нее все тем же странным испытующим взглядом, произнес уже с некоторым раздражением, объясняя ей как старший младшему:
«Если рядом с домом снаряд рванет, то осколки полетят с любого окна, даже с бронированной пленкой».
«А-а-а, - растерянно протянула Валентина, - у нас не стреляют».
«У нас тоже вначале не стреляли», - настойчивым и усталым тоном произнес малыш.
«А-а-а,- опять протянула Валентина, - а где бы вы хотите спать?»
«Лучше в подвале», - буднично произнес мальчик.
«У нас в подвале не спят», - растерянно произнесла Валентина.
Мальчик шмыгнул и совсем по-детски, словно в растерянности, проведя тыльной стороной ладони по носу, немного подумав, произнес: «Хорошо, можно вот здесь ближе к выходу, в этом дальнем углу». После этого он переглянулся с девочками и, получив молчаливое согласие, подтвердил: «Там будем спать».
Немного воспрянув после этого натянутого разговора, Валентина, немного приободрившись, весело произнесла: «А сейчас пойдемте позавтракаем».
При этом предложении девочки заулыбались. Даже их суровый предводитель довольно подмигнул воспитателю. Мол, такое предложение все они одобряют.
В столовой пока никого еще не было. Завтрак уже был, а до полдника еще было далековато. Для вновь прибывших детей приготовили персональный завтрак. Повар Лидия Григорьевна высокая ширококостная женщина с тревогой выглянула из кухонной двери и с сочувствием переглянулась с Валентиной. Она уже поняла, что беседа с малышами была нелегкой.
Вдруг за приоткрытой форточкой послышался резкая канонада петарды, взорвавшейся недалеко от ограждения территории детского дома.
Валентина по привычке глянула в сторону окна, но подходить не стала. Дети в соседнем доме не так часто взрывали петарды, но этот звук уже не так остро нервировал как раньше.
Оглянувшись вокруг, Валентина испугалась. Где дети? Инстинктивно присела на корточки. Дети сидели под столом и укоризненно, да именно не с ужасом, а укоризненно глядели на воспитателя, среагировавшего, по их мнению, беспечно на этот опасный с их точки зрения звук.
«Э-э-э…. Это не опасно, - почти заикаясь, произнесла Валентина,- это петарда. Совсем не опасно.»
«Петарда? - с неуверенностью произнес мальчик, - какой-то новый боеприпас?» Немного подумав, уточнил. «Небольшой радиус осколков?» - уже совсем деловито спросил малыш, быстро глянув по сторонам, но все также сидя под столом.
«Да совсем маленький радиус, - неуверенно произнесла Валентина, - не больше метра». Она понимала, что трудно будет объяснить этому ребенку, что здесь дети сами взрывают эти петарды. Для развлечения. Она почему-то твердо знала, что именно этот малыш не поймет желания развлекаться таким способом.
Мальчик, пытливо глянув на Валентину, словно спрашивая: « А не врешь ли ты, дорогая?», неуверенно переглянулся с девочками и, получив молчаливое согласие, выбрался из-под стола. Почесав в затылке, он задумчиво произнес: « Если действительно не больше метра, то не опасно».
Он помог девочкам выйти из-за стола и провел их всех в дальний угол столовой подальше от окон.
Девочки, сидя за столом в предвкушении скорого завтрака радостно заулыбались. Младшая в нетерпении стала болтать ножками под столом.
У Валентины при этом первым проявлении беззаботности этих «взрослых» детей глаза вдруг наполнились слезами. Она быстро отвернулась и промокнула глаза рукавом. Ей не хотелось расстраивать только начинающих оттаивать малышей.
Лидия Григорьевна поставила поднос на стол и с улыбкой стала быстро расставлять тарелки.
Старшая девочка сразу отпила из стакана и удивленно спросила, заглядывая Лидии Григорьевне в глаза: «Праздник?»
«Нет», - удивилась женщина.
Валентина смутно почувствовала вероятную отгадку на вопрос, но боялась это произнести.
Младшая девочка тоже отпила из стакана и, смешно кивнув головой так, что ее косички взлетели вверх, весело подтвердила: «Праздник!».
Мальчик тоже в свою очередь отпил из стакана очень осторожно, словно проверяя можно ли это пить. Немного помолчав и распробовав вкус сахара, с удивлением произнес: «Сахар разве не по праздникам в чай насыпают?»
Лидия Григорьевна сразу вся покраснела и, всхлипывая, убежала на кухню, прижимая подол передника к лицу.
Валентина уже почти адаптированная к этим серьезным «детям с войны» ласково и с максимальной нежностью произнесла: «Милые мои, у нас сахар в чай кладут всегда.»
Младшая девочка с удвоенной силой заболтала короткими ножками и, опять также смешно кивнув головой, радостно произнесла, немного картавя: «Праздник каждый день! Это хорошо!»