Тропа Игоря Григорьева
Все мы родом из детства
Для редкого и Дорогого вдумчивого читателя.
Путевые заметки читают вместе с картой маршрута.
Освою получше интернет, сделаю ссылку на карту.
А пока, извините меня, старого...
1. Подарок
Вот я и «М-65». На следующий день после моего дня рождения младший сын Витя, невестка Лера за рулём и старший внук Миша везут меня в Ситовичи. Долго я собирался. Больше пятидесяти лет прошло, как я там был последний раз, да и Ситовичей давно уж нет…
Проехали недолго. За поворотом на Карамышевских (или Лопатовских?) крестах наша старая «семёрка» забарахлила: машину дёрнуло вправо. Остановились. Витя поддомкратил, снял колесо, перемонтировал тормозные колодки – слетела разжимная пружина, собрал всё в кучу. На всё, про всё полчаса. Мы с внуком только что и успели, как «полюбоваться» на хищные заросли противного борщевика по обочинам.
Направо указатель «Жаборы». Свернули. Через пару километров разрушенная ограда погоста. Всё облазили – наших нет. Едем дальше. Деревня. Из ворот вышла бабушка. Подсказала, что впереди церковь, вокруг неё тоже небольшое кладбище. Здесь тоже наших нет. Возвращаемся на шоссе. Туготино. Где-то здесь родовое «поместье», сейчас летняя дача моей тётушки. Небольшой домик волостной управы. Заходим. В открытом кабинете главы никого. Открывается дверь, мужик, мой ровесник приглашает в такой же маленький кабинетик зама, или бухгалтера. Разговор сразу на общей волне. Про мою тётушку они не слыхали – «дачники» в управу не заходят. А вот про заход на Ситовичи от Заозерья он рассказал. Сам ходил, это он год назад участвовал в рекогносцировке для Порховских музейщиков. Готовят и список сожженных деревень, стенд собираются установить на мемориале в Красухе. Вот только сожженные и вновь отстроенные после войны деревни, сейчас снова медленно погибают…
Поворот в Нестрино, ещё немного и справа на холме памятник Скорбящей Псковитянке. Красуха. Поднимаемся. Вокруг немятая трава. Напротив, через дорогу аллея, ведущая к месту, где стоял амбар, в котором заперли и сожгли 280 жителей деревни – стариков, женщин и детей. Около дороги русская печь. Внуку приходится объяснять, что это тоже памятник – когда горели дома, от них оставались остовы кирпичных печей. Дальше по шоссе низинка и мост через ручей – речку Турищенку. На этом мосту в далёком ноябре сорок третьего и была подорвана машина с немецкими офицерами.
Игорь Григорьев КРАСУХА
Ты взошла на холм,
Скорбна и грозовита.
Ты устала,
Босы ноженьки болят.
Ты — из камня,
Ты — из мёртвого гранита,
Ты — немая,
Но душа твоя — набат.
Здесь — Красуха!
Здесь — Россия в каждой слёзке,
В каждом взгляде,
В каждом вздохе люб-травы.
И не знают
Зла не знавшие берёзки,
Отчего нагоркли
Песни синевы.
Что им знать:
Они родились в сорок пятом, —
Им стоять
На хатах, выжженных дотла.
А тебе нельзя не помнить —
Память рядом:
Вековая
Безутешная ветла.
Над холмом твоим —
Бездонная тревога:
Ни сыночка, ни забвенья
В мире нет.
И у ног бежит
Не сельская дорога —
Путь кремнистый,
Путь тернистый в белый свет.
Грозовито,
Чутко в чаще краснотала,
Вечный сон, печаль и воля —
Жизни власть.
Здесь Красуха,
Здесь Красуха умирала,
И воскреснув,
До бессмертья вознеслась.
Проезжаем Веретени. Заозерье. Здесь оставляем машину с Лерой. Витя настраивает навигатор. Дальше нам ножками. Сначала через поле за деревней («Я иду через покосы прямиком…»), вот только поле уже не кошено. Дальше от поляны к поляне, потом сплошное чернолесье. Кое-где под ногами угадывается застарелая колея. Витя ведёт уверенно - четыре года в спецназе, да и маршрут не бог весть какой сложный. Я присматриваю за внуком - трава в болотистых низинках по пояс и выше. Бор и Клин сомкнулись чернолесьем. Сын показывает жестом – справа остатки столба бывшей ЛЭП, идём верно. Рельеф тянет немного вверх. Кое-где встречаются кусты ирги – каринки, признак близкого жилья. Похоже, выходим к бывшей деревне. То же чернолесье, местами вековые липы, под ногами угадываются остатки фундаментов из камней – кругляшей валунов. Под ногой звякнуло. Старая кастрюля. На восточном краю бывшей деревни огромная обгоревшая липа с дуплом – медведь поместится. Не бабушкина ли липа? Раньше прямо за ней начинался большой выгон – пасли своих коров, овец. Сейчас всё заросло.
Игорь Григорьев СИТОВИЧИ
Моё родимое селенье,
Тебя уж нет, да всё ты есть —
Волненье, тяга, повеленье,
Моей души беда и честь.
Вон там, за сонным косогором,
Вдали от зла и суеты,
Окружено былинным бором,
Дышало ты, стояло ты —
Всего житья-бытья основа.
Поклон вам, отчие кресты!
Нам выпало свиданье снова:
До встречи только полверсты.
Как резво поспешают ноги,
Какая в сердце благодать,
Когда по ласковой дороге
Тебе даровано шагать!
Какая травная дорога,
Какие смолкшие луга,
Как тут светло и одиноко!
Покой. Ни друга, ни врага.
А ведь давно за землю дралось,
Пахало каждый бугорок,
Деревня Ситовичи звалось.
Теперь на тех полях — борок.
Теперь назад не возвернёшься,
Моя бедунья, гнёзда вить,
Не запоёшь, не встрепенёшься —
Здесь больше нечего зорить.
Мне ж, упасённому судьбою,
Жалеть и маяться, любя...
Сейчас увидимся с тобою,
Хоть нет тебя. Хоть нет тебя.
Мы сюда ещё вернёмся, и не раз. А сейчас – время. Берём азимут на Веретени. Идём сначала через ракитняк и то же чернолесье. Выходим на заросшее поле, колея дороги. Слева низинка, похоже, Веретенька там течёт. Выходим к деревне. Большинство домов с заколоченными окнами, заброшены.
Телефонный звонок на мосту, и через пять минут подъезжает отдохнувшая Валерия. На сегодня наша рекогносцировка закончена.
***
Дома достал дневник пятнадцатилетней давности. Заметки разговора с тётушкой.
Родовой дом дача не в Туготино, в Молочищах. И могилки я искал не там. Мои бабушка и дедушка похоронены на погосте в Гостенях, рядом с Заозерьем. Как-то перезагрузилось у меня в памяти на Жаборы.
Ещё раз открыл в компьютере карту. Перечитал повесть Игоря Николаевича «Всё перемелется». Открыл и просмотрел сайт Порховского музея. Сама собой возникла мысль о маршруте – туристской тропе.
Речки. Турищенка впадает в Веретеньку, Веретенька - в Узу, Уза – в Шелонь, Шелонь – в Ильмень. А дальше Волхов, Ладога, Нева и Финский залив. Балтийская водная система.
Вариант главный. Автобусом от Порхова до Заозерья, 12 км. Ножками Заозерье – Ситовичи – Веретени, 5 км. Автобусом до Красухи. На мемориале «Вахта памяти». И автобусом в Порхов. Всего четыре – пять часов, но детям 10 -14 лет (опыт есть) запоминается надолго. Да и взрослые пройдут не без интереса.
Не менее интересно пройти от Туготино через болото в Клину, по дорожке на Подклинье.
Гостенские пруды и погост Гостени.
От меня. Сайт в интернете. С подробным сценарием (стихи и выдержки из повести Игоря Григорьева как путевые знаки), и картой – схемой маршрута. Это к весне будет.
А потом, даст Бог, установим и стенды с указателями.
В развитие. Маршрут Туготино – Ситовичи – Веретени – Красуха.
Должно быть, и живописные озёра в Гостенях – Заозерье.
***
Тётю Марусю похоронили два года назад в Гостенях рядом с Бабушкой и Дедушкой.
***
26.10.15. В контакте приглашение на вторые Григорьевские чтения.
Состоятся 19.11.15 в Пушкинском Доме. Надо быть.
2. Поэзия Малой Родины в творчестве Игоря Григорьева.
Путевые заметки.
Чтобы узнать и прочувствовать красоту своего края,
надо ходить пешком.
Елена Морозкина
Все мы родом из детства.
Вместо предисловия
07.11.2013. Выступление Натальи Алексеевны Исаковой – сотрудника Порховского краеведческого музея всколыхнуло давнее чувство вины. Живой рассказ, документы и схема на экране. Деревня Ситовичи, Туготинской волости – 3 км – Веретени - 5 км – Заозерье – 2 км – Ситовичи. Погост и церковь в Жаборах. Речки Веретенька и Уза. Красуха и Турищенка рядом. Готовый маршрут, подъехать и всё пройти обежать и вернуться можно за один день. А я за пятьдесят лет так и не собрался…
Читая прозу Пушкина, Лермонтова, «Доктора Живаго» Бориса Пастернака, Сергея Довлатова, не устаю удивляться. Каждое слово к месту. У поэта по духу и проза – тоже поэзия. Перечитывая в сборнике «Поэт и Воин» упомянутые в давнем письме в Крым автобиографические записки Игоря Григорьева «Всё перемелется», я уже не удивляюсь Действительно, проза поэта не меньше, чем поэзия.
Вот так и родилась мысль о тропе Игоря Григорьева.
На первую рекогносцировку удалось выбраться летом 2014. Заозерье – Ситовичи – Веретени. Всего ничего прошли. Но, впечатлило. Подготовил сообщение на осенней конференции в Петербурге. Собирался продолжить по весне и оформить интернет предложение. Но в конце марта сломал ногу на Финских скалах в Ханко. Обидно, но пришлось отложить.
07.11.15. Ребята делают мне очередной подарок – вывозят на маршрут.
Маршрутный лист
12-30 Туготино. Высадился. Сын настраивает навигатор, и я погружаю его во внутренний
карман куртки. На маршруте мне вполне достаточно испытанного компаса и карты.
Обошёл вокруг домика волостной управы. Закрыто. Суббота,
Звонок в мобильнике. Дочь Оля из Питера. Расшифровали «нарушителя режима».
Мобильник как ошейник, не спрячешься.
Дорога на Сосонье – Хилово, сейчас это добротный асфальт. В далёких
пятидесятых на станции Сосонье встречал нас с поезда Дедушка на телеге,
запряженной конём Копышом. Шестьдесят лет назад асфальта не было. Подвода
мяла колеи по лесной грунтовке.
Постоял на мосту через речку Веретеньку. Где-то здесь, сразу за мостом, в давние
времена продолжался полевой просёлок на Ситовичи.
Но сегодня у меня задача посложнее. Надо обследовать лесной массив,
разделяющий Туготино и Ситовичи.
12-35. Прошёл немного назад в сторону Пскова и свернул влево с шоссе по дорожке на
Клин. Хотя, Клин – это название Ситовское. На карте с северной, Туготинской
стороны лесной массив обозначен как урочище Суки.
Беру азимут на юго-запад, пересекаю заболоченное поле - полуоткрытое,
осушенное мелкими канавками пространство и выхожу на лесную лесовозную
дорогу.
12-45 Двигаюсь по дороге в южном направлении.
12-47 Дорога пересекается с ЛЭП, направление на Порхов. Дорога старая, но добротная,
профилирована канавами с обеих сторон.
12-52 Необозначенная на карте широкая просека. Похоже, газопровод и кабельная линия,
опять же, по направлению на Порхов.
По обеим сторонам дороги матёрый труднопроходимый лес. Огромные ели,
берёзовый и чернолесный подлесок.
13-00 Справа канаву перегораживает неслабая бобровая плотина. Выше плотины канава
превращается в непреодолимый канал. Через пару минут осушенное болото.
Дорога забирает вправо и превращается в тропинку, идущую по краю болота.
Пробую сохранить азимутальное направление на юг, пересекаю пару канав,
непроходимость полосы молодого леса, третья канава уж больно серьёзна, можно
и накупаться. Поворачиваю направо и иду вдоль канавы на запад. Поперечные
канавы впадают в более серьёзный, уже почти канал, вдоль которого продолжаю
движение в основном направлении, на юг. Под ногами зачавкало. С каждым
шагом все глубже.
13-10 Из двух сваленных бобрами берёзок устраиваю хлипкий мосток и на «четырёх
костях», моего «унижения» все равно никто не увидит, переправляюсь на правый
немного более высокий берег канавы-канала.
13-23 Непроходимость заставляет немного отойти от канавы. Держусь направления строго
на юг. Слева у канавы вырисовывается что-то возвышающееся. Возвращаюсь,
поднимаюсь на вершинку. Вдоль канавы пара буртов-курганов старого
невывезенного торфа.
13-29 Впереди справа вырисовывается старая вырубка. Пробираюсь по её левому краю и,
просматривая канал, оконтуривающий южный край болота, по старой тропе
двигаюсь на восток.
В старые времена куда-то сюда, на южный край тогда ещё неосушенного
клюквенного болота, куда Игорь Григорьев с мальчишками бегал за ягодой-
журавиной, выходила лесная дорожка от Гришиного хутора, огибала болото и вела
дальше, до погоста Жаборы. Велик искус пройти по азимуту, всего ничего, до
Ситович, но сейчас надо придерживаться намеченного маршрута
13-35Тропа поворачивает на юг и выводит на лесовозную дорогу, идущую на Подклинье.
13-54 Матёрый еловый лес переходит в смешанное чернолесье, начинают
просматриваться прогалы. Впереди на взгорке вырисовываются строения ферм
Подклинья.
14-09 Выхожу на гравийное шоссе, столб 13/69, отделение почты.
Дорогу-тропу с выходом на озеро сразу не нашёл, получилась экскурсия по посёлку,
Но это не в тему.
14-30 По тропинке выхожу на низкий северный берег озера Щучинского. Берега озера
низкие, заболоченные, заросшие, подход только по тропинкам, которые выводят на
деревянные мостки – купальни. Вода светлая, прозрачная, попахивает
сероводородом.
Возвращаюсь на заболоченную дорогу-зимник, огибающую озеро справа. За
Озером дорога идёт в подъём и выводит на моренные гривы. На карте всего одна
горизонталь, а на месте неслабые перепады высот и сложные изгибы рельефа
ледникового происхождения. Южный берег озера, оконтурен высокой гривой,
подход к воде удобен. На высоком берегу полянка с кострищем – место отдыха,
порядком захламлённое бытовым мусором, даже детские игрушки ломаные
разбросаны.
Наезженная лесная дорога выводит на гравийное шоссе, отходящее между
Подклиньем и Заозерьем на юг в сторону Узы..
Иду по шоссе до моста через Узу, за мостом виден указатель «Заречье».
Постояв на мосту, возвращаюсь и сворачиваю на наезженную дорогу, идущую вдоль
Высокого берега Узы в сторону Гостено.
Справа кладбище. Обхожу все могилки. Моих нет.
На кладбище среди послевоенных могил братское захоронение.
«24.11.43 расстреляны и сожжены в двух избах, мужчины отдельно, женщины с
детьми и стариками отдельно…» Более пятидесяти фамилий.
15-30 Двигаюсь по Гостенской дороге. Заброшенные фермы, заколоченные дома, крыши
частью уже провалились.
Слева по заросшим полям просматривается высоковольтная ЛЭП, идёт по
направлению на Порхов.
Наезженая дорога сворачивает вправо, в сторону Узы. Я не сворачиваю, продолжаю
путь прямо по лесной дорожке, ведущей в сосновый бор. Пройдя метров двести по
дороге, беру азимут строго на север. До шоссе меньше километра.
Выхожу на ЛЭП, заболоченная низина. Под ЛЭП прорублена просека, шириной
метров сто, стволы завалены, раскряжёваны на куски метров по пять и так и
оставлены. Считай, полоса препятствий. Метров триста впереди по просеке
виднеется более менее чистый взгорок, но я уже под проводами, как ни будь,
пролезу поперек.
На границе между прорубкой и лесом расслабился и влетел в окно между двумя
заосоченными кочками. Хорошо, что пошёл вниз одной ногой – дна не достал.
Сунулся грудью о лежащий поперек стволик. Он меня и притормозил. Подтянулся,
аккуратно вылез, вытянул ногу, сапог болоту не достался. Однако – это уже дурная
романтика. Случись что, один в лесу. Хотя и не потеряюсь - мобильник в кармане.
Рельеф пошёл на повышение, начались сначала невысокие, потом довольно
серьёзные моренные гривы. Направление на восток – северо-восток. Меня утягивает
вдоль грив на восток. Приходится всё время контролировать азимут и время от
времени перебираться в одной гривы на другую через заболоченные распадки.
16-00 Вышел на шоссе. Вроде бы и не длинен путь, но ушатался. Вспомнил один из
ранних рассказов Игоря Григорьева, как он ходил - блудил из Ситович на Узу за
Раками. У него не было ни карты, ни компаса. Просеки ЛЭП и дорожек-тропок тоже
не было. Немудрено нарЕзать кругаля по такой чащобе.
Через Ситовичи пройденным год назад маршрутом я уже не успеваю. Да и сил что-то
не очень – всё-таки не юный пионер. И ребята мои вышли на связь и уже едут мне
навстречу.
16-07 Столб 10/72. Пасмурно, сыро, но на ходу угреваюсь. Под курткой весь мокрый.
16-20 Поворот. Столб 9/73. Автобусная остановка.
16-27 Столб 8/74. Легко и спокойно иду «со скоростью пешехода» – десять минут на
километр.
Указатель «Веретени». Заброшенные дома, штабеля леса и берёзового баланса
вдоль дороги.
16-40 Мост через Веретеньку. За мостом меня уже ждёт машина. На сегодня с меня
хватит.
Передаю сыну навигатор. На экране выписаны какие-то кренделя. Похоже, во время
моих «полетов» он не раз давал сбои, или просто отключался. В колбе финского
жидкостного компаса тоже трещинка и новый пузырек. Но, самое главное цело; при
мне сложенная пополам форматка полукартона с нанесенной несмываемым простым
карандашом хронограммой маршрута.
Итог - готова нескучная маршрутная лента для однодневного краеведческого похода.
Участники – от 12 лет.
Маршрут: Туготино – Подклинье – оз. Щучинское (большой привал) – Гостени – Заозерье - Ситовичи – Веретени – Красуха. Пешеходная часть – в пределах 20 км, время в пути до 8 часов.
Впереди большая работа. Надо, теперь уже с ребятами поисковиками прощупать площадь заброшенной деревни Ситовичи, включая Гришин Хутор, восстановить и разметить на местности планировку.
Мы сюда ещё вернёмся. И не раз.
Веретенька
Есть на Порховщине
Речка Веретенька.
Зяблик на лещине
Там звенел и тенькал.
Крохотная пташка:
Пёрышки да кости,
Алая рубашка,
С прозеленью хвостик;
На ночь угнездится
Под листком ореха,
В горсти уместится,
А душе - утеха.
Так и Веретенька,
Ластынька-водица:
Узка, коротенька,
А не надивиться.
Заросла кугою
От ключа до края,
Выгнулась дугою,
Тихая такая.
Сказывает байки
Малым пескарятам;
Нежит без утайки,
Лилейки не спрятав…
Много рек я знаю,
Помню даль-походы:
Плавал по Дунаю,
Мерил Вислы воды,
Обь меня качала,
Колыхала Волга,
На Неву, бывало,
Сматривал подолгу.
Но лишь эта речка,
Лишь моя Светлана,
Для меня навечно –
Песня-необмана.
1959
Отчизна
Реченька дышит!
Вброд переход.
Рыжка стежинка в горку течёт.
Тронешь – из ледника слёзы – вода.
Над головою жгуты-провода.
Мачты-столбы,
как подпорки небес,
Грудью раздвинули смолкнувший лес.
Каждому листику в этом лесу,
Всякой травинке на тихом мысу
Я в своём сердце
песню несу.
Здесь без шапчонки
На знобком ветру
Я обучался любви и добру.
Тут научился у кротких берёз
Плакать всерьёз
И смеяться до слёз.
Где тот малец,
оголец-сорванец?..
Сколько родных отстучало сердец,
Сколько провожено верных друзей.
Сколько исхожено длинных путей
В хмурой и ведренной тиши твоей!..
Вся ты бескрайняя, -
С высью хребтов,
С гулом столиц,
С глушью лесов,
С далью полей,
С глубью морей, -
Стала одним кровом родным,
Долей моей.
И от того мне
глухой уголок -
Псковского неба линялый платок,
Горький дымок,
Перекрёсток дорог,
Отчий порог,
Облетающий сад –
Ближе, милее, дороже стократ.
Ты меня грела,
Стыдила,
Несла, -
Кто б мне помог,
если б ты не спасла.
Пламя твоё мне дано и броня!
Ты ведь, как сердце,
Одна у меня!
1957
Стихотворение, подаренное мне Игорем Николаевичем, взято в редакции сборника 1972 года. В сборнике девяностых годов «Кого люблю» оно немного переработано, помещено с посвящением и под названием «Местность».
Продолжение. http://www.proza.ru/2017/09/11/428