(фотография реальна и отображает тот самый критический момент)
«Витязи» должны были начинать полеты ближе к одиннадцати. В городе стояла мрачная погода, густая серая облачность висела низко над домами и было непонятно, как и что можно будет увидеть. В десятом часу раздался мощный рев двигателей, открыв окно, я увидел двойку «сушек», облетающих место предстоящего выступления. Они то исчезали в облаках, то показывались из них там, где был просвет, потом опять пропадали из виду. Рев напоминал раскаты грома во время грозы, он неимоверной силой шел с неба, заполнял все пространство вокруг, проникал в каждую клеточку тела, особенно сильно вибрируя в груди. И я окончательно решил идти, несмотря на плохую видимость.
Народу было много, уже было нельзя проехать на машине, погода оставалась такой же, но из-за густой облачности нет-нет, да и показывался свет, дающий надежду на скорое появление солнца. Я ходил с ребенком на шее и пытался найти место, где нам будет комфортнее. Люди были празднично настроены, немного возбуждены, однако я не мог избавиться от какого-то ощущения тревоги, которому никак не мог найти причину. Внутри ныло не сильно, но настойчиво и я подумал, что, наверное, это все из-за хмурой погоды.
Не зная, как избавиться от этого ощущения, я переходил с места на место и, наконец, остановился. Оставалось крайнее средство. Поскольку было шумно, можно спокойно было ходить и бормотать себе под нос, оставаясь незамеченным. Я отдал ребенка матери, сказал, что скоро заберу и свернул в сторону от основного потока людей на дороге. Начал читать «Святому Духу», все увеличивая и увеличивая силу голоса, потом продолжил «Отче наш», - тревога не стала меньше. Тогда я приступил к девяностому псалму – «Живым помочам», который тоже знал наизусть.
Ныть в груди не перестало, но само нытье как-то оформилось, локализовалось в самой середине, чуть правее сердца и я продолжил по-новой. Эти молитвы были единственными, которые я знал наизусть и, завершив второй круг чтения, я почувствовал, что мне стало немного легче. Практически не останавливаясь, я приступил к третьему кругу, медленно шагая между людей, не привлекая никакого, как мне казалось, внимания, и бормотал, едва шевеля губами заветные слова.
Закончив третий круг, я остановился. Сознание постепенно возвращалось к обыденности, я почувствовал облегчение и, забрав дочку, посадил ее на шею и так и носил до конца представления.
Стало показываться местами солнце, настроение совсем улучшилось и гул движков, напоминающий рев невероятных размеров хищника, стал заползать внутрь – прилетели! Вибрировал мозг, вибрировало в груди, в спине. Чувствовалась невероятная сила, которая вызывала восторг и радость. «НАШИ!» - всплыло в сознании четко оформленное слово. Чем ниже пролетали «сушки», тем сильнее было это ощущение восторга и силы! Теперь только до меня дошло, что это за явление такое – «Русские витязи!» И стало ясно, зачем они прилетели в такую даль и полетят дальше по всей стране. Конечно – напомнить людям, что еще есть порох в пороховницах, что еще есть у нас богатыри, которые не отдадут супостату Земли нашей!
Огромная масса народу устремила свои взгляды в небо, «Витязи» иногда пролетали прямо над нами, очищая наши, захмуревшие от серой монотонности души яростным рокотом.
Стало радостно на душе и мне, вдруг, пришла в голову неожиданно простая мысль о том, что я был не один во время молитвы, я просто не мог один молиться в таком мареве тревоги и вот, теперь результат нашей молитвы налицо. И наконец, небо прояснилось над головами.
Самолеты выполнили безупречно все фигуры и разлетелись по сторонам. Мы услышали приближающийся рев, многие стали рыскать взглядом по небу, чтобы определить, откуда летит самолет. Но это две «сушки» сближались с большой скоростью и народ ахнул – показалось, что они сейчас врежутся друг в друга, настолько близко они сошлись. Однако, все выдохнули – самолеты благополучно разошлись, правда, очень-очень близко. В толпе раздался рокот одобрения, казалось, каждый понимал, насколько это не просто – вот такие дела вытворять в небе на тяжелых машинах, которые весят как большие груженые самосвалы, да и еще на такой огромной скорости.
После этого «сушки» сделали прощальный вираж и улетели в аэропорт.
Но, история на этом не закончилась. Через пару дней я услышал ее продолжение от брата – авиадиспетчера. Они в эфире услышали, как командир «Витязей» сделал резкое замечание кому-то в эфире. Потом мы узнали, что для точного выполнения маневров на земле у них есть координатор. В этом случае он находился на крыше самого высокого в том месте здания – университета. Естественно, там он был ни один – трудно представить, что кто-то из местных не воспользуется случаем потусоваться вблизи такого высокого человека, каким этому ничтожному провинциалу показался координатор самих «Русских Витязей». И, не удержав свое провинциальное простодушие в узде, он отвлек координатора каким-то, наверняка дурацким, разговором.
И это произошло в том момент, когда две «сушки» сближались лоб в лоб на огромной скорости! Для пущего эффекта, чтобы сблизиться как можно ближе и соблюсти безопасность, выход из сближения выполнялся по команде со стороны, ведь на такой скорости летчику не просто точно определить, когда отклонить машину. Именно от этого координатора и зависит эта точность – находясь на значительном удалении, он лучше видит всю картину со стороны и в нужный миг дает команду разойтись. Но, поскольку он молчал, отвлеченный местным балбесом, летчики разошлись сами, используя последний шанс – миг, который, к счастью, оказался Нашим. Одним из пары был командир «Русских Витязей» Игорь Ткаченко, который и «просветлил» своего координатора по рации. Диспетчеры, разумеется, это услышали.
А через несколько дней мне принесли этот снимок, который оказался вырезанным из видеоклипа и мы уже подробно увидели, как недопустимо близко разошлись самолеты и какая угроза была для них, а, может и для всего скопища людей внизу, потому, что нам казалось, что все это происходило прямо над нашими головами.
И тогда хмурое утро, тревога, «Витязи» и молитвы сошлись у меня в одну картину. И опять пришла простая мысль, что я молился не один, потому, что не может один обычный человек, пусть даже самой истовой молитвой, остановить такую силу, которая была против Нашей силы - «Витязей». И, значит, нас не мало. Или, у нас есть кто-то такой, что его молитва имеет особую силу? И он живет со мной в одном городе и ходит по его улицам, неприметный, с виду обычный, скорее, даже, серенький человек. А, может, даже не один? Ведь, кто-то же противостоит этому всепожирающему злу, которое пришло на нашу Землю, иначе бы оно давно нас поглотило окончательно. И это Зло пыталось ударить «Витязей» за то, что они нас неплохо тряхнули и напомнили о нашей дремлющей силе, чтобы мы, наконец, пробудились. За то, что напугали злобного Духа, который живет в этом болотном, вечно сером крае?
Однако, восторг души просился оформиться на бумагу, в голову лезли разные поэтические образы и я сел, и написал стихотворение, посвящая его Витязям. Компьютер не работал и все пришлось делать по старинке - ручка, бумага, черновик. Мы с дочерью отвезли его на следующий день в школу, на встречу с летчиками, мне очень хотелось, чтобы они его прочли. Но, ждать пришлось долго, они где-то задерживались, ребенок устал и нам пришлось уехать. Впрочем, я передал этот рукописный листок какой-то распорядительнице, назвавшись местным поэтом, чтобы она передала его командиру. Так и не знаю - передала, или нет?
Но и на этом история не закончилась.
Через два года, после завершения демонстрационных полетов, при построении для возвращения на базу в Кубинку, в самолет Игоря Ткаченко врезался ведомый, который не рассчитал скорость и маневр из-за облачности. И командир погиб.
Вечная ему память и Царствие небесное.