Иван, глазами лица роя, проходит дважды мимо строя,
Всё мошки нет... Тут он рискнул и во последни нашагнул.
Глядит, однако, вон она, крадётся, глазу чуть видна.
Зарделась кожа в уголке на беломраморной щеке.
Иван уж тут... за руку — хвать! Вот вам и Марья, исполать!
Ярится царь. Ивана враз спалить готова зелень глаз,
И Марью с ним, и всех гостей, свидетелей дурных вестей.
«Нечисто дело вижу тут, обвёл меня бесстыжий плут.
Хоть с виду правда и твоя, узнал ты Марью, только я
Смекаю — тут не без греха, гляди, как прыть твоя лиха!
В чём хитрость, вдруг и не пойму. Тебе, по смертному уму,
Каким ты праведным ни будь, а всё за край не заглянуть.
Ан ладно... С глаз моих поди, но через время приходи
(Даю на сборы три часа) вершить мне втретьи чудеса.
Задача будет такова: ты, засучивши рукава,
Прилюдно, на виду у всех, сам, без подмоги и помех,
Чтоб всяк мог дело примечать, сумей ботфорты мне стачать,
Да с оторочкою на вид, пока соломинка горит.
Сошьёшь - впоследни говорю - пол царства зятю подарю,
А коли нет — секир башка!
Ступай... живой ещё пока».
Ушёл он... пчёлка тут как тут: «Что, Ваня, снова папа крут?
Какую нынче во злобе заботу зАдал он тебе?»
«Совсем плохи мои дела. Кощея злоба навела
На мысль, чтоб, мерку сняв с ноги, при всех стачал я сапоги,
Да с оторочкой...
сын царя не гож на роль чеботаря.
И не моя то ипостась... Да я и дратвы отродясь
Не видел.
Ныне для врагов тачать не стану сапогов.
Спесив уж больно фон-барон, я родом не хужей, чем он.
Убьёт — паду полынь-травой и чёрт с ней — с этой головой».
«Ох, Ваня, хоть ты и пригож, а пропадёшь ведь ни за грош.
Отец гордыней знаменит и жизнь твою не пощадит.
Целуй мне крест и дай ответ: невеста я тебе, иль нет?
И, коли — да, вдвоём тогда бежать нам выпала нужда.
Пути иного не видать: жить вместе, вместе пропадать.
Согласен ли?»
Иван кивнул и на постелю потянул.
«Окстись, охальник...не туда... глянь, оступила нас беда.
Успеем, Господи прости, теперь бы ноги унести».
Царевна слюнки собрала и бросила на гладь стекла.
Они, невидимы иным, застыли словом ледяным.
Дверь заперев на три ключа, она метнула их сплеча
В такие дальние пути, где и до смерти не найти.
За пясть царевича взяла, коснулась ножкою стола
И вмиг они явились там, где шепчет озеро кустам
Густой ракиты над водой и светит месяц молодой.
Вот луг зелёный... на лугу конь куролесит на бегу.
Увидев пару, он заржал и к ним по травам подбежал.
Иван со Марьей, ох лихи, взнеслись проворно на верхи
И понеслися, как стрела, куда тропинка повела.