В одну из стоянок в небольшом польском селе все командиры батарей собрались в палатке у меня. Как обычно, за выпивкой офицеры шутили, вспоминали свои боевые подвиги и похождения, рассказывали анекдоты. Когда «горячительное» закончилось, комбат Сушков предложил сделать вылазку за самогоном в ближайшие польские сёла, поскольку в местечке, где мы стояли, всё уже давно было выпито. Получив разрешение командира дивизиона (а он и сам был выпить не дурак), мы вскочили на своих (весьма неплохих!) верховых лошадок и всей кавалькадой поскакали к ближайшему селу. Однако и здесь «горячительного» не оказалось. Зато местные указали нам верное направление – соседний хутор, крайний большой дом, там, мол, не переводится.
В батарее у меня хранился ящик сахара, где-то около ста килограмм, захваченный бойцами ещё в Чехословакии вблизи курорта Карловы Вары. Там же в Чехословакии на одном из многочисленных кожевенных заводов мы прихватили рулон шестимиллиметровой сыромятной кожи. Часть этого добра я и захватил с собой в нашу «экспедицию» в перемётных сумах седла. Уж на эти-то сокровища, я был уверен, можно выменять у сельчан всё, что душе угодно. Так оно и получилось.
Когда, спешившись у нужного нам дома, мы отыскали хозяина и предложили ему за самогон деньги, тот замялся, и стал уверять панов капитанов, что у него ничего нет. Тогда я подвёл его к седлу моей кобылки и открыл перемётную суму. Глаза поляка заблестели и расширились, и натуральный обмен состоялся. Мы стали совещаться и хозяин, сообразив что мы ищем место для выпивки, пригласил всю компанию к себе в дом, и даже выставил закуску – хлеб, соль, зелёный лук и сало.
Изрядно подкрепившись и разложив ещё с десяток бутылок по сумам, а я ещё и сунул парочку «гранат» в карманы галифе, мы помчались домой. Я галопировал впереди всех, стремясь продемонстрировать друзьям превосходство своей вороной «Беглянки», такова была её кличка. Остальные с гиканьем неслись вслед. Вдруг прямо перед нами из леса на дорогу выскочили два оборванных мальчишки лет 10-12. Я рванул поводья, «Беглянка», испугавшись, резко сиганула в сторону, и, перелетев по инерции через её голову, «джигит» оказался в кювете. Хряпнули бутылки в карманах, что-то мокрое и тёплое разлилось по бёдрам обеих ног, а над головой замелькали копыта лошадей комбатов.
Когда друзья-товарищи подняли меня с земли, галифе мои уже буквально пропитались смесью из крови и самогона. А чуть позже в санчасти санинструктор Зоечка, сдерживая улыбку и морща хорошенький носик, извлекла из моих ляжек множество мелких осколков. Эту весёлую прогулку по польским сёлам и этот «трагический» случай мы, потом, часто вспоминали, смеясь до слёз.