Еду из Алексеевки.
Первый день декабря. Пасмурно, небо плачет, дворники равнодушно выравнивают прозрачный лист лобового стекла после каждого взмаха.
Впереди что-то вроде пробки. На проселочной дороге, владеке от всяких перекрёстков.
Дальше, в сеточке мари, виден ГИБДДшник. А колонна вдоль обочины собралась длинная, мигают аварийки и поворотники.
Становлюсь. Через минуту за мною уже линный хвост из легковушек. Где-то уже далеко за спиной,в зеркальце, возникает и зависает над шлейфом мокрых крыш громадный большегруз.
Водители выходят в непогоду, переговариваются, курят. Выхожу и я. Кто-то у меня спрашивает:
-Надолго? Авария там что ли?
Я хлопаю дверкой, иду вдоль длинного ряда серых машин. Скоро оказывается, что дорогу закупорила колонна дальнобойщиков с южными номерами. Многоосный прицеп одного из них перегородил встречку. Такое впечатление, что водитель выдвинул его впоперек дороги нарочно.
Водители сидят высоко, почти под небесами. Курят.Как будто и не собираются ехать дальше.
Одна фура, вторая, третья...
Иду вдоль колонны. Почти из каждой кабины поет Трофим. Правду говорят, что дальнобои - ярые поклонники шансона.
...девятая, десятая, одиннадцатая...
Впереди три машины с мигалками. Дорожная полиция. Две - легковые, Третья - "Газель" с синими полосами. Из газели доносится попса.
Вижу, что полицейские сидят в машинах. То есть - никакой взаиности с дальнобюоями. Любители шансона просто тупо ждут, пока их пропустят. Поклонники попсы так же тупо ждут команды.
Я иду назад .
Визгливый голос Лоллиты Милявской угасает за спиной, у машин с мигалками. И всё уверенне вдоль колонны слышится усталый и спокойный голос Трофина:
"Тормоза не откажут на спуске,
Не замрет на подъеме мотор.
И помчит по дороге по русской
Дальнобойщик-водила шофер".
Разворачиваюсь и еду в объезд. Вслед за мной то же делают многие. Раскоряченная коллона тягачей остается на перепутье.
Россия. Декабрь. Шестнадцатый год правления Путина.