Четыре человека несли на плечах помост, на котором сидел господин в красном пушистом кресле. Под их ногами поднималась пыль, между пальцами с грязными ногтями забивались мелкие камни. Господин сидел, закинув ногу на ногу и направив взгляд на горизонт. Светлая материя окутывала тела носильщиков, состоящих из мышц. Под мышцами были тоже мышцы. Внутренние органы в их телах не предусматривались. К голове каждого носильщика подсоединён провод. Провода шли от голов к креслу господина и собирались в один пучок. Если господин хотел ехать с ветерком по лицу, то он доставал из кармана на боку своего кресла электрошокер и давал разряд по металлическому пучку. От этого мышечные массы носильщиков, пронизанные скелетом из деревянных костей и обтянутых кожей, начинали быстро сокращаться и господин, весело подпрыгивая в махровом кресле, нёсся по дороге. Если требовалось остановиться, господин дергал рычаг и из помоста в землю врезался якорь, останавливая движение. По сторонам от идущих располагались лесные массивы, реки, иногда скопления жилых и не очень домов.
По небосводу размазаны облака, которые преломляют солнечные лучи. От этого четверка кожаных со своим господином тускнеют и покрываются пылью на фоне холмов, поросших травой. На белом плотном экране лучи света вырисовывают серо-желтую картину того, как господин следует на сокращающихся мышечных людях по дороге. В лучах света плавают частицы пыли и постепенно садятся на спинки кресел. В креслах сидят маленький мальчик и его отец. Они смотрят на экран, на котором едет господин и шепчутся, стараясь, чтобы их слова не слишком далеко расходились по залу. Они в зрительном зале одни. Только свет, вырисовывающий фигуры на стене и равномерные щелчки кинопроектора.
Господин вышел на центральную улицу города, оставляя за собой пустыню и камни. На улице стояли люди и наблюдали, как господина несут над асфальтом кожаные сокращающиеся пыльные фигуры. Автомобили остановились, люди смотрели. В том месте, где прошел господин сохла трава, трескалась земля, рассыпался кирпич, люди старели и опускались на колени, провожая взглядом господина. Когда господин дошел до центральной площади, половина города была стёрта словно наждачной бумагой. Господин посмотрел по сторонам и продолжил свой путь. На краю города, в котором теперь не было зданий и цветов, а только песок и камни, господин остановился и приподнялся с кресла. Впереди стояло двухэтажное здание, обдуваемое ветром пустыни. Господин положил ладони на большую белую ступень в воздухе перед собой, оттолкнулся ногами от помоста, закинул колено на ступень и поднялся на неё в полный рост. Господин посмотрел на мышечных людей и направился к центру большой комнаты, откуда был виден вокруг лишь белый свет. Четыре человека с помостом на плечах застыли посреди пустыни наедине с двухэтажным зданием и чистым голубым небом. Ветер высушил мышцы их тел и засыпал песок в образовавшиеся в коже трещины. Помост щепками развалился в центр квадрата, образованного четырьмя статуями.
Мужчина посмотрел на завороженные глаза мальчика. Сзади о стену ударилась дверь, по зрительному залу пробежал ветерок. Мужчина поднялся с кресла и подошел к открытой двери. Через дверной проём виднелось тёмное небо, густо усыпанное яркими звёздами. На улице у входа по колено в песке стояли четыре статуи, которые держали нечто прозрачное и смотрели зелёными светящимися глазами в бесконечность перед собой. Мужчина докурил сигарету, потушил ее о дверной косяк и закрыл за собой дверь. Когда он сел на свое место, мальчик посмотрел на своего отца и, улыбаясь протянул ему руки.