Последнее время вокруг Вероники совершаются какие-то таинственные дела – Яна и её мама, Альбина Эрнестовна, делают вид, будто совсем забыли о ней, а на самом деле, наверное, готовят сюрприз. Они любят неожиданные подарки.
Конечно, Вероника уже не в том возрасте, когда ждут чудес 31 декабря, но кто сказал, что в двадцать восемь лет совсем не хочется чуда? Правда, теперь ожидание смешивается с лёгкой горечью обманутых надежд и поневоле приобретает нежный оттенок светлой грусти, но и в таком виде оно приятно и утешительно.
За окном мороз и солнце. С высоты пятого этажа хорошо виден тихий городской микрорайон, где среди обычных старых панелек торчат элитные многоэтажки. Жаль, нынче зима почти без снега. Даже к празднику город, покрытый грязным льдом, не застелило чистыми сугробами. Тротуары, крыши, карнизы окон заросли отвратительной ледяной коркой. Унылая грязная серость проникает повсюду, грозя превратить светлую грусть в беспросветную тоску.
Вероника отвернулась от окна, скользнула взглядом по своей комнате. Обстановка вполне спартанская: диван, платяной шкаф и старый уголок школьника. На полках, ради праздника увитых блестящей мишурой, косметика, любимые книги. На столе, возле ноутбука, два пластиковых бокса с дисками. Тут же небрежно брошены три квадратных конверта: фильм Тарковского «Солярис», альбом Эдуарда Артемьева «Метаморфозы», прелюдии Баха. Их принёс Трофимов. Когда-то они учились в параллельных классах, а теперь он кардиолог скорой помощи и часто заглядывает к больной матери Вероники, видимо, полагая это своей обязанностью. Трофимов не женат и по школьной привычке иногда обменивается с Вероникой мнениями о фильмах и музыке, бывает, даже спорит на темы философии или эзотерики. Но всё же Вероника с Трофимовым только соседи и не пытаются стать ближе, не лезут в жизнь друг друга.
Телефонный звонок грянул бетховенской одой «К радости», утверждая, что день всё-таки чудесный, невзирая на гололёд и бесснежную зиму. «Радость, пламя неземное, – ликовали женские голоса. – Райский дух, слетевший к нам!» И голос Яночки в телефоне тоже звенел от счастья. Наконец-то они с Юрасиком переехали за город в новый дом!
Мороз и солнце! День, безусловно, чудесный!
Яночка – единственная любимая подруга, почти сестра. Они дружат с детского сада, с пяти лет. Вероника сразу влюбилась в черноглазую кокетку-хохотушку с пышными, кудрявыми волосами, когда её впервые привели в группу. С новенькой, похожей на дорогую куклу, хотели играть все дети, и каждый тянул её к себе, но своенравная резвушка Яночка выбрала беленькую тихоню Веронику, и с тех пор девочки не расставались. Вместе ходили в школу, вместе учились в университете.
Яна для Вероники – идеал современной женщины. Родив трёх детей, она не опустилась, не обабилась – всё такая же лёгкая, быстрая, смешливая. Она следит за здоровьем, занимается в фитнес-клубе, два раза в неделю плавает в бассейне. Горячо одобряя образ жизни подруги, Вероника и сама с удовольствием купила бы абонемент, только денег на это нет. Зато она бесплатно бегает по утрам на школьном стадионе.
– Ничка, это супер! Сказочный дворец Людвига Баварского! У Бобика теперь своя комната. Нюся и Юся – отдельно. Вот это новогодний «сюрпрайз»!
Яна никого и никогда не называет полным именем. У неё для всех находится ласковое прозвище. Друга своей мамы, Альбины Эрнестовны, профессора Жабина, она зовёт Мусей Жабиком. А дети – Оленька, Андрюша и маленький Юра – у неё Бобик, Нюся и Юся. Вероника для неё – Ничка, хотя сама она предпочла бы имя Вера – от уменьшительно-ласкательной формы немного коробит.
Раньше Вероника пыталась копировать яркую брюнетку Яну и в одежде, и в макияже, конечно, исходя из своих довольно скромных средств. Но вот уже три года, работая в меховом салоне, где от продавцов требуют соблюдать дресс-код, ей приходится осветлять волосы. Теперь она неотличима от прочих девочек, такая же платиновая блондинка в узком чёрном платье. По мнению Яны, выглядит это довольно мило, хотя и не украшает невыразительную внешность подруги. Она, как всегда, абсолютно права, и Вероника с ней согласна, странно только, что мужчины тем не менее обращают внимание. Вот тот же Трофимов, например. Или бывший муж Антон. Или пожилой «постоянный клиент» с потасканной, похотливой физиономией, который называет Веронику «Венерой в мехах». Бесцеремонная назойливость престарелого ловеласа вынуждает прятаться за вешалками или в подсобке. Ну почему всё, что её касается, из разряда анекдотов? Вот и Юрасик вечно подтрунивает, у него огромный запас историй о глупых блондинках.
Юрасик – муж Яны. Он какой-то начальник в какой-то непонятной «конторе», неизменно служащей ему предметом колких замечаний и острот. Вероника стесняется спрашивать о его должности, чтобы не давать поводов для ревности. Когда-то они довольно долго встречались, но тогда Юрасика называли Юрием и он серьёзно работал над построением новой математической модели в теоретической физике и даже мечтал о Нобелевской премии. Вероника догадывается, что теперешние его занятия бесконечно далеки и от физики, и от математики. Что поделаешь – такие времена...
Яночка позвонила в два часа дня и потребовала встречать Новый год в её новом доме, даже не спросив о планах Вероники. Какие могут быть планы у классической неудачницы?
– Ничка! Платье – только серый жемчуг! Ты в нём такая зайка! Никого не будет, мама у Жабика. Наконец-то он созрел, муж – объелся груш! Так что посидим по-семейному.
Тёплая волна благодарности наполнила душу – подруга мила и заботлива, как родная сестра.
– Ничка! Киска! – Яна прыснула со смеху. – Юрасик велел молчать, но не могу же я не сказать лучшей подружке! Он в своей конторе откопал для тебя такого… ну, не мачо, нет, но ничего… интересный. Не век же тебе одной куковать, глупенькая моя курочка! В десять Юрасик заедет за тобой! Чао-какао, целую тебя, мышка!
Вероника решила испечь свой фирменный курник. Достала из морозилки курицу и сунула её в микроволновку. Если предполагается знакомство и смотрины, то хотелось бы показать себя с лучшей стороны.
Мать заглянула на кухню, уколола Веронику острым взглядом и ехидно хмыкнула. Догадалась.
– Что, к Янке намылилась?! Свистнула она тебе?!
– У них новоселье, мама. Они переехали в коттедж. Юрасик хочет познакомить меня со своим коллегой. Не век же мне одной быть!
– Ты совсем растворилась в Янке! Живёшь по её указке!
Мать нарочно язвила, она терпеть не могла Альбину Эрнестовну и Яну.
До этой минуты в душе Вероники тихонько скулила жалость. Мать вчера приболела, до утра шуршала на кухне коробками с таблетками. Но после таких слов лучше уйти из дома, чем сидеть всю новогоднюю ночь за ноутбуком и слушать чехарду телевизионных каналов в спальне у матери.
Они почти не разговаривают, отношения испортились тринадцать лет назад, когда отец ушёл к Альбине Эрнестовне. Тогда мать выгнала Веронику из дома, и ей пришлось долго жить у Яночки. После суда и официального развода родителей девушка то возвращалась домой, то уходила, блуждала, не имея угла, не находя места. Жизнь с матерью была очень тяжёлой. Постоянно давило чувство вины – ведь невозможно было отказаться от отца, от Яночки и Альбины Эрнестовны. Мать же стремилась выбить любовь к «предателям». Возможно, Вероника совсем ушла бы из дома, но у матери случился обширный инфаркт.
Полгода назад, после смерти отца, мать немного смягчилась, но всё равно редкий день обходится без упрёков. На размен квартиры они обе не могут решиться – упустили время, когда за их трёшку, купленную после раздела имущества, можно было получить что-нибудь приличное, а врозь им не потянуть покупку квартир. У матери пенсия по инвалидности, а у Вероники зарплата продавца. Хотя можно было бы рискнуть и взять ипотеку, но после недолгой семейной жизни и развода с Антоном веры в себя ни капли не осталось.
Вероника с детства восхищалась Альбиной Эрнестовной и никогда её не осуждала. Её нельзя осуждать – она эффектная, элегантная женщина, воспитанная и образованная, не чета матери, обыкновенной скромной поварихе Таисье Смирновой! Отец просто не мог не уйти.
Альбина Эрнестовна всегда тепло относилась к Веронике, называла милой, скромной девочкой, щедро хвалила за любой пустяк, восторгалась врождённой интеллигентностью. Добрые слова заставляли млеть от удовольствия – родители-то были скупы на ласку.
В девяностые годы, когда Вероника училась в начальной школе, отец ушёл с завода, где не платили зарплату, и стал ремонтировать машины в собственном гараже. У него как-то сразу всё наладилось. Все говорили: у Валерки Смирнова золотые руки. Довольно быстро он стал владельцем небольшой фирмы «Автосервис», и к нему уже обращались уважительно – Валерий Александрович. Мать с трудом принимала новые реалии жизни и с опаской относилась к его новому статусу. То ли её смущало, что сама она не подходит под новые русские стандарты, то ли были какие-то другие причины, Вероника не особенно понимала.
Новоявленный бизнесмен неожиданно сблизился с отцом Яны, Эдуардом Павловичем Петуховым, которого другие соседи подозревали в связях с братками. Эдуард Павлович с молодых лет занимался спекуляцией, а затем ловко приладился торговать квартирами. Его деловая хватка, хитрость и изворотливость вызывали у отца глубокое уважение.
Но мать относилась к Петуховым прохладно. Не понимала, зачем они водят малолетнюю Яну по ресторанам и казино, зачем ребёнку подарили отдельную квартиру, и какая необходимость заставляла Альбину Эрнестовну непременно в Париже покупать модную одежду и бельё для себя и для дочери. Мать не могла переступить устарелые представления и моральные принципы и осуждала соседку за легкомыслие и стремление жить красиво. А для Вероники образ жизни Яны и её родителей казался вполне естественным, потому что другие люди старались им подражать и считали Петухову расчётливой и умной женщиной.
Летом 2000 года Эдуард Павлович пропал, а через полтора месяца, далеко за городом, был найден его сгоревший «мерседес». Соседки жалели Альбину Эрнестовну – она осталась без гроша в кармане, все деньги исчезли вместе с мужем. Мужчины же смотрели на молодую очаровательную вдову жадно. Траурное платье сделало её ещё привлекательнее, подчеркнуло стройность и грацию.
Петухова никому не жаловалась на свои беды. Лишь с Таисьей Смирновой делилась страхами: то боялась, что потребуют выкуп за мужа, то опасалась, что отнимут роскошную четырёхкомнатную квартиру в новом элитном доме или похитят и убьют дочь. Много раз Петуховы даже ночевали у Смирновых.
Альбина Эрнестовна часто заводила речь об отзывчивости и чуткости Валерия Александровича, а Таисью Алексеевну называла образцовой женой и матерью, уверяя, что нет для неё людей дороже. У Вероники в такие моменты сильно колотилось сердце и ужасно хотелось плакать от гордости за родителей.
Яна к четырнадцати годам, в отличие от Вероники, вытянулась и повзрослела, казалась восемнадцатилетней. Пережив семейную трагедию, она затаилась в себе, мимо соседок-сплетниц во дворе шмыгала мышкой. Но у неё ещё оставались приятели, которые постоянно звали на пикники и вечеринки.
Однажды среди ночи Альбина Эрнестовна прибежала к Смирновым вся в слезах, с распущенными по плечам длинными волосами. Яночка не вернулась домой!
Мать Вероники, услышав об исчезновении ребёнка, обмерла, схватилась за сердце и села на пол. Отец сделался чужим и страшным. Он сгрёб рыдающую соседку за плечи и пытался добиться, куда ушла Яна, где её искать. Несчастная женщина закатила глаза, запрокинула голову и почти без сознания повалилась на колени, бессильно цепляясь слабыми руками за его одежду.
Вероника бросилась поднимать её, закричала: «Не надо! Встаньте! Встаньте, пожалуйста!» Ей мучительно было видеть чужое горе и отчаяние и в то же время казалось стыдным, что плащ у соседки распахнулся, а под ним видна чёрная кружевная комбинация.
Когда мать плачет, тушь течёт у неё по щекам, лицо краснеет, распухает и напоминает варёную колбасу. А у Альбины Эрнестовны слёзы катились из-под ресниц, но ни тушь, ни помада даже не размазались. От её волос и кожи сильно пахло духами, до сих пор в памяти тот тревожный запах.
Внезапно, в безумном порыве, соседка набросилась на Веронику с поцелуями, чуть не задушила в объятиях, но тут же оттолкнула, вскочила с колен и стремительно вылетела за дверь. Отец, захватив монтировку, ринулся за ней следом.
Вероника с матерью не спали всю ночь. Мать плакала и выбегала в тёмный подъезд на каждый стук. Отец вернулся утром. Яночка нашлась у своей бабушки.
Вероника даже не поняла, из-за чего поссорились родители. Они долго не разговаривали, как будто ждали, кто кого перемолчит, кто первый признает себя неправым. Раньше отец всегда уступал матери, но тут пошёл на принцип. Они оба совсем перестали замечать дочь. Ей приходилось самой ходить за продуктами, готовить еду, стирать и убирать квартиру. Мать вдруг запила и забросила домашнее хозяйство. Отец являлся домой только переночевать.
Вероника жалела отца. Насколько она знала от Альбины Эрнестовны, ни он, ни она ни в чём не были виноваты. Безумную, безобразную ревность вызвали ничтожные и глупые подозрения.
Однажды отец позвонил и предупредил: есть срочная работа и он останется ночевать в гараже. Мать собрала его вещи в чемодан и поставила у порога. Утром, едва раздался звонок в дверь, Вероника бросилась открывать, но мать грубо отшвырнула её и открыла сама. За дверью стоял отец. Он виновато улыбался и, словно щит, держал перед собой огромный букет хризантем. Мать молча взяла цветы, выбросила их в подъезд и закрылась в спальне. Отец нерешительно потоптался в коридоре, взял чемодан и ушёл.
После ухода отца мать совсем с цепи сорвалась. Связалась с дворничихой Беломориной, вечно пьяной старухой в неопрятном, тюремном ватнике. Они каждый день пили палёную водку, а дворничиха ещё и курила без передышки у открытой форточки. В холодную грязную кухню невозможно было войти без омерзения. Там всё провоняло горьким табачным дымом. На столе и в мойке – горы немытой посуды, на полу – мусор, плевки и окурки. Вероника выгоняла Беломорину, наводила порядок, но мать кричала: «Ты, Верка, вся в отца, такая же чистоплюйка! И такая же предательница, сучка подзаборная! Поманят тебя – ты и побежала!» Била обидными словами, словно кирпичами приблудную собачонку. Вероника плакала от унижения и боли. Страшные мысли приходили в голову по ночам – родная мать срывает зло на ней, потому что отец не вернётся.
В школе узнали о разводе родителей, и Трофимов из параллельного класса начал донимать клоунскими выходками и дурацкими шутками. Однажды, на сдвоенном уроке физкультуры, так разозлил, что Вероника в ярости метнула в него теннисный мяч и поставила шикарный фингал под глаз. Хорошо, что наступили зимние каникулы, можно было притвориться больной, не выходить на улицу и не встречаться с Трофимовым. А ещё – не слышать сплетен соседок у подъезда.
Только в марте Вероника снова увидела отца. Он шёл по улице под руку с новой женой. Они были красивой парой! Оба загорелые – две недели отдыхали в Египте. Отец очень изменился. Он не только загорел, но и ростом стал как будто повыше. Да и выглядел моложе и мужественней. А может быть, просто у новой меховой куртки были широкие плечи?
Сравнивать пьяную, расхристанную мать с Альбиной Эрнестовной было безумием, и Веронике пришлось беспощадно и честно признать – мать недостойна отца. Их брак был случайностью и ошибкой. И сама Вероника была ошибкой, сплошной нелепостью с руками и ногами.
Она попыталась юркнуть в ближайший магазинчик, но её заметили. Увидев дочь, отец заулыбался, подошёл и обнял. Она сильно по нему соскучилась. Глаза моментально стали мокрыми, нос зашмыгал – пожалейте никчёмную, глупенькую маленькую девочку. Альбина Эрнестовна начала громко восхищаться – ах, какая умница, красавица. Понятно было, что это неправда, что ложью прикрыто желание ободрить и развеселить, но этому доброму намерению девочка была безмерно благодарна. Она, словно бездомная собачонка, жаждала ласки и защиты и готова была целовать любую руку, в которой не было камня.
Отец поинтересовался делами в школе и дома, дал денег. Альбина Эрнестовна достала из сумочки шоколадку. С этой шоколадкой и деньгами пьяная мать выгнала Веронику из дома.