Мне где-то 40-ок лет. и я завис между этажами. вынудил себя на бытие между уровней пролетов. у меня где-то 40 книг, а судьба бросает мне времяпрепровождение - шыбаться по подъездам. я ведь молодец. а у молодца всегда собачья жизнь.
они меня уже заметили и знают, что я могу сидеть. их амбивалентный ужас приближает зрачок к глазку, их кисель жалости, отвращения и страха созревает в страшных головах. моя же голова чувствует на своем месте что-то иное. впрочем, на их точке координат дрожал бы также. Ведь я молодец, как и говорил. Я так же считал бы себя плохим. Эйнштейна на нас нет.
мне совершенно некуда пойти. буферная зона из лестницы - пока лучшее решение. на улице такой мороз и однообразие, что хочется самого страшного. А тут я вглядываюсь в пульсации алых пульсаров электросчетчиков, а тут бегут кольца сатурнов электроупотребления. а тут цифры лижутся только вперед как время. Кстати, оно у всех разное. одни живут на полную катушку. другие - экономят. выбирайте, за кого вы.
эта игра интересная. объектов игры - по пальцам пересчитать, и потому просто. как днем ясно, какие у кого функции.
мистер-лифт чавкнул металлическими губами и выплюнул мужчину. Мужчина подарил ключ двери и пощекотал ей стальное брюхо. Дверь хихикнула и открыла куб. лифт завизжал по второму разу. в моей игре он зовется "инспектор". Чтобы не выгнали, я вычисляю и угадываю, где мистер-лифт остановится. нельзя с ним пересечься.
подъезд - это эрмитаж воображения. тут на стенах вспыхивают страсти в рамах. Рафаэли, Пикассы, Рембратасы в сравнении с иллюстрациями мгновенных ощущений скудны.
Ухо само вытягивается к стальным квадратам: слышно сморкание, слышно, чего боятся и ждут, слышно, в каких пытках тянется срок.
Аксессуар подъезда - закуток у мусорки. это самое непостижимое место. с цветами в горшках на окошке. Аппендикс. там альтернативная ось между уровнями. по летящему лифту мусора можно представить, кто что выбросил, и чем живут выбрасыватели. Этот медпункт хорош, но если тебя там не застукали. Надо выбирать такой, где не курят. Рассуждайте.
подъезды и этажи - это энигма. пролеты этажных уровней - это питатели.
квартиры примитивны - их четыре стены изнашивают до интеллекта телевизора.
за дверьми включили телевизор. понятно, какой канал. и ясно, о чем новости. сейчас только об этом и говорят рты. Сейчас только об этом и слышат уши. сейчас еще несколько десятков мильонов также лупают веками на экран. А гигатрон экранов смотрит на их тоску.
Пол мраморный. Иллюзия. цемент и сотни белых вкраплений пародируют небосвод.
Ребенок визжит. Потом смеется. Его слышно. Взрослый над ним - угадывается только бас, но не речь. Такое только утоньшает, о чем истинный разговор поколений.
За этой дверью старик. я по шарканью тапок угадываю осанку. Представляя его, даже я испугаюсь.
Клац! Кто-то выпучивается из железного листа с номерком. Мне быть ланью. при первой опасности мне ускакивать на иной уровень. Бдительность - союзник.
Человек дарит палец кнопке. Кнопка горит, инспектор-лифт, цепляясь руками тросов за блоки, карабкается на этаж. Власть коробки съедает беднягу, и кнопка гаснет. Прощай!
я все видел. ведь я видел подъезд.
тюрьма лучше чем улица. варианты богаты: сидеть на ступеньках, вслушиваться в журчание лампочек, вливаться в шорох за дверьми, рассчитывать пружины ног, - а можно чередовать. А можно чередовать чередование. Мозг можно обмануть мозгом. Не берите на веру.
ведь тут я в зоне границы.. ведь отсюда есть входы во все тайны.. и есть коридоры на многие уровни. А самому вырваться с этого пространства на мороз невозможно. Нужно принуждение.
Я счастлив, что подъезд был со мной!
Вот мне и стало слишком весело, что не сочетается с гармонией подъезда. Потому что веселье гонит прочь благоговенье. Вот оно и принужденье. Вот и нить Ариадны.
испытав лабиринт подъезда, утоплюсь в ребус литературы. в нем все проще чем в подъезде. слова и буквы сложены кирпичами в ровные нити. Полил пальцами грядки клавиш. И снова упруго скучно.
Удач вам в вашем подъезде.
Сильно бомжей не бейте.