1.
Большой черно-белый кот, вальяжно развалившийся на нагретом солнцем каменном пирсе, с безразличием наблюдал за швартовкой яхты Бенету 34. Швартовались втроем: рулевой и два матроса. Действовали в общем грамотно и правильно, но немного суетливо и чувствовалась легкая нервозность. Да, похоже что это начинающие «морские волки». Стало быть, мои товарищи по экипажу на ближайшие две недели.
Допив ледяную кока-колу и поставив на столик запотевший стакан, я покинул кафе марины и направился к яхте.
- Добар дан, другови, - поздоровался я на чистом сербском.
Но футболка с символикой Российской федерации парусного спорта выдала меня с головой. Все понимающе закивали.
Быстро выяснилось, что это на самом деле другая учебная группа, а мне предстоит дождаться своего коллегу, который еще на пути из Тивата.
Да, это она – удивительная страна Черногория, про которую Владимир Высоцкий сказал: «Мне одного рожденья мало - расти бы мне из двух корней… Жаль, Черногория не стала второю родиной моей». А город ленивых котов, летних ресторанчиков, пляжей и яхт – это Бар.
Уж коль выдалось свободное время, я решил посвятить его знакомству с яхтами, которыми располагала школа. Помимо уже упомянутой новенькой Бенету 34, рядом у причала кормой были пришвартованы Бенету 36, которой на вид было лет десять и Бенету 43 постарше. Ветеран 43-й удивил своим свежим на вид тиковым покрытием кокпита и палубы. Обычно тик приобретает серый «трупный» цвет уже после первого сезона эксплуатации, а этот был как новый, несмотря на возраст яхты. Мысль о том, что в яхтенных школах на лодках меняют тиковое покрытие, показалась мне просто невероятной. Но, подойдя поближе, я увидел, что это не тик, а стилизованный под тик пластик.
Другая яхта, Бенету 36 показалась мне более интересной в плане парусного вооружения. Мачта была повыше, чем у ее «коллег» по размеру корпуса, а гик закреплен ниже, что дало возможность увеличить площадь грота. И самая интересная деталь: в кокпите ближе к корме, перпендикулярно диаметральной плоскости яхты, закреплена рама. На раме размещен ползун, к которому крепится гика-шкот. Выполнена эта конструкция была явно для тонкой настройки основного паруса. В то же время силуэт и форма корпуса яхты были явно не гоночными, а круизными.. Такой вот гоночно-круизный гибрид.
Мое исследование флота школы были прерваны инструктором:
- Пока делать нечего, сходи в турагенство, заплати туристический налог, - сказал он, - да, и за одно зайди еще в яхт-магазинчик тут рядом, купи кусок троса узлы вязать.
Уж не стал я ему заявлять, что знаю эти узлы давным-давно, и вязать их могу с закрытыми глазами. Программа есть программа, дисциплина есть дисциплина. А тут еще и время незаметно подвело к обеду, что давало шанс оценить местную кухню.
Как мне объяснили, туристический налог можно заплатить в любом турагенстве, достаточно показать паспорт. Фамилию гостя заносят в электронную систему и полноту уплаты налога аккуратно проверяют на таможне при выезде.
2.
Мне осталось только переодеться в одежды, более соответствующие тридцатиградусной жаре и отправиться в путь. Ближайшая турфирма была рядом, в полсотне метров от выхода из марины. Открыв стеклянную дверь, завешенную экскурсионными рекламными плакатиками, я попал внутрь. Помещение было довольно тесным, не больше восьми квадратных метров. И стойка, за которой сидела довольно симпатичная служащая агенства. У стойки стояло трое: два мужика (один здоровый, бритый и лысый, другой – помельче, с жидкой бородой) и женщина неопределенного возраста с признаками плохого питания.
Лысый, когда меня увидел, поперхнулся воздухом. Баба посмотрела с совершенно уникальным выражением лица: испуганно-удивленным с проблеском ненависти. Второй мужик, бородатый, просто отвернулся к стойке.
Поскольку лицом и прической я в общем то мало отличался от всей прочей туристической братии, нетрудно было понять, что причина подобной реакции была в моей футболке. Непосредственно до поездки, в свете последних событий, очень часто приходилось слышать о том, что Россия теперь обрекла себя на изоляцию от всего «цивилизованного мира», отношение к русским теперь везде хуже некуда и т.д., и т.п. Это подвигло меня на небольшой социально-политический эксперимент: покупку нескольких футболок с изображением Путина и российской государственной символики. Они и составили мой гардероб на время пребывания в Черногории. С той футболки, в которой я вошел в турагенство, на встречных мне прохожих задумчиво смотрел наш гарант конституции во флотской военной пилотке, на фоне ракетного крейсера.
Когда я еще увидел на стойке перед этой компанией три синих паспорта с хохляцкими «вилками», то последние сомнения развеялись.
А девушка из-за стойки посмотрела на меня с любопытством. Дабы усилить впечатление, я заговорил с ней на своем «оксфордском» английском. «Укропатриоты» общались с ней конечно же по-русски…
Глупость и инфантилизм хохлов, которые выражаются в их лютой ненависти лично к Путину, давно уже не столько раздражают, сколько забавляют. Шагая из агенства по солнечной набережной, я с трудом сдерживал смех. Ну и той компании, по всей видимости, настроение тоже приподнял.
Магазинчик яхтенных принадлежностей расположился здесь же, на набережной. Такие же стеклянные двери, только без рекламы. Бухты с канатами разных цветов, материала и сечения висели прямо у входа. Я подозвал жестом хозяина.
- Мне бы вот этот, маленький кусок, только для тренировки на узлах, - попросил я по-английски.
- Хорошо, метр хватит? – отозвался он на русском с небольшим акцентом.
- Хватит, конечно,- я полез за деньгами.
- Не нужно, - был ответ,- мало стоит.
Отрезав метр бело-зеленого канатика услужливый хозяин прижег его края специальным паяльником и протянул мне:
- Пожалуйста.
Все поручения выполнены, можно было подумать и о хлебе насущном. Пока я шел к главной улице городка, подумалось: вот у нас в России частный сектор существует уже три десятка лет. А повел бы себя кто-нибудь из наших торговцев так, как этот хозяин яхт-магазинчика? Нет, не повел бы.
По обе стороны главного «проспекта» Бара, как и в любом курортном городке, один к одному жались маленькие магазины и летние ресторанчики. Полно вывесок на русском. Пройдя метров триста по аллее, я приметил ресторан с большой открытой террасой и скатертями на столах. Посетителей было очень мало, наплыв гостей стоило ждать ближе к вечеру. Сев за стол, я стал ждать официанта.
Молодой парень лет 20-25 появился примерно через пять минут. Заказав уху (которая у них называется «рыбным супом», ризотто и пиво, я откинулся на спинку скамьи.
Увидев в этот момент мой наряд, он широко улыбнулся и сказал:
- Хорошая футболка….
Вот такая международная изоляция.
3.
Мой компаньон, которого звали Максим, прибыл во второй половине дня. Известие о том, что нас будет всего двое в экипаже, его очень обрадовало. Ну еще бы: платил за койко-место в каюте, а получил в распоряжение целую каюту. Не стал я его раньше времени огорчать, и сообщать, что работа в экипаже в сокращенном составе имеет и некоторые отрицательные стороны. Отдельная каюта – это, конечно, замечательно. Только вот нагрузку, рассчитанную в походе или при занятиях швартовками на четверых, придется тоже делить только на двоих. И это будет длиться не 2-3 дня, а две недели. После такого «отпуска» вернешься домой не в самом лучшем и свежем виде.
Он в полной мере оценил всё это впоследствии, а пока я повел его тем же путем, который сам прошел в полдень: сначала турагенство, потом яхт-магазинчик.
Бар начинал понемногу оживать. Народ возвращался с пляжей и экскурсий, заполняя местные увеселительные заведения. После того как спала жара, на причале появились рыбаки. Один из них, мужчина лет сорока пяти – пятидесяти, проводил нас долгим и внимательным взглядом. То, что дело опять в «путинской» футболке, догадаться было несложно.
- Брат! – услышали мы вслед, когда уже прошли мимо.
Оглядываться не стали: ну мало ли к кому он обращается. Может один других из рыбаков – его брат.
- Путин! - раздался тот же голос.
Ну теперь уж сомнений не осталось. По долгу вежливости нужно было остановиться и повернуться. Он подошел. Последовало крепкое рукопожатие.
- Вернешься – привет передавай, - сказал он по-русски с акцентом, показывая пальцем на мою футболку.
- Хорошо, - серьезно ответил я, - как только увижу – сразу передам.
После чего мы продолжили путь.
- Да уж… Ничего не скажешь, сильный бренд, - прокомментировал Максим.
По возвращению на причал инструктор сообщил нам, что первую неделю нашей яхтой будет Бенету 34, на вторую - пересядем на «гоночную» Бенету 36. Кроме того, на следующий день по прогнозу погоды ожидается неплохой ветер, поэтому, чтобы не терять шанс, выходим в море и идем в Котор.
С дефицитом ветра я столкнулся впервые. У побережья Турции в районе Мармариса, который считается средиземноморской яхтенной столицей, летом дуют стабильные западные и северо-западные ветра. Конечно, их сила различается в зависимости от времени суток. Но полный штиль в тех местах – явление крайне редкое. Не говорю уже про Балтику, где штилевой погоды практически не бывает. А здесь, у берегов Черногории и Хорватии, штили или очень слабые ветра летом – явление обычное. И парусные яхты довольно часто ходят под двигателем. Поэтому многие называют Адриатику «дизельным морем».
Насколько правдиво это довольно неприятное прозвище мне и предстояло узнать в ближайшие две недели.
Сгоняв еще раз в город, в местный продуктовый супермаркет (благо, он был недалеко) и затарившись едой и бутылированной водой мы расположились в кокпите теперь уже нашей яхты.
Солнце зашло, яхты зажгли стояночные огни. В городе загремели дискотеки и засверкала цветомузыка. Говорят, что бесконечно долго можно смотреть на огонь, дорогу и то, как другие работают… А я бы смотрел и смотрел на ночную яхтенную стоянку, где наши парусные пилигримы, отдыхая от ветра и волн, соревнуются между собой в красоте и изяществе форм. А их огоньки зовут в путешествия к опасностям и приключениям, к настоящей жизни, прочь от офисной тягомотины, скучного и нудного прозябания «по месту жительства».
4.
Утро выдалось совершенно безветренным. Инструктор сообщил, что выходим в обед, дабы войти в Которскую бухту когда уже начнет темнеть. Ну а сам Котор будем искать уже по карте и по маякам, что намного увлекательнее, чем просто увидеть его в бинокль при дневном свете.
Ночное хождение по бухте с интенсивным трафиком – эксклюзив школы. Так рисковать яхтами (и их экипажами, кстати, тоже) станет не каждый. Конечно, на каждой учебной яхте есть опытный инструктор, который ходил тут ни один десяток раз, но ведь всегда можно встретить судно и с менее ответственной командой со всеми вытекающими последствиями… Ну а с другой стороны, доза адреналина – отличное лекарство от скуки. Короче, в любом случае опыт обещал быть интересным.
Ну а пока суть да дело, до обеда решили потренироваться в швартовках. С некоторым удивлением я обнаружил, что мой предыдущий опыт швартовок пригодился не сильно. Понятно, что каждая яхта в зависимости от размеров и, соответственно, водоизмещения, ведет себя по-разному в плане инертности. Но никогда бы не подумал, что разница настолько существенная. Швартуя кормой яхты 43-45 футов длиной, я обычно переключал задний ход на нейтраль за два – два с половиной корпуса от стенки причала (в зависимости от силы и направления ветра). А 34-х футовая Бенету сразу после переключения передачи вставала как вкопанная. И эффект заброса кормы от начала вращения винта на малых лодках проявляется, как выяснилось, намного сильнее.
В швартовках под палящим солнцем прошло время до полудня. И после обеда мы вышли в море. Ветер дул слабо, около 11-12 узлов. Парус поставили сразу, как только вышли из бухты. Надо отметить, что при всех своих недостатках маленькие яхты обладают одним очевидным преимуществом. Постановка парусов не отнимает ни силы, ни время. Все делается очень легко и быстро.
На траверзе мыса Црни открылся довольно любопытный вид: за кормой вдалеке видны были горы Албании, а прямо по курсу в голубой дымке в бинокль можно было рассмотреть хорватский полуостров Превлака. Вот так, в хорошую и ясную погоду все черногорское побережье вполне можно визуально наблюдать из одной точки.
Через несколько часов под бейдевиндом, переходящим временами в галфвинд, когда солнце уже стало клониться к закату, мы подошли к острову Мамула, гордо охраняющему вход в Которскую бухту.
Когда то этот маленький скалистый островок, диаметром всего около двухсот метров, назывался Ластавица (Ласточка). Но в середине XIX века генерал Лазарь Мамула, бывший в 1859-1865 годах наместником Королевства Далмация, построил здесь крепость. Далмация тогда была вассальным квази-государством, подчиненным Австро-Венгерской империи. Остров Ластавица был выбран для строительства из-за своего уникального расположения: он находится как раз у входа в бухту, полностью его блокируя. Каких-либо исторических битв крепости пережить было не суждено, но слава за ней всё же была. И слава довольно мрачная. Крепость использовалась в качестве тюрьмы сначала австрийскими оккупантами (в Первую мировую войну), затем – итальянскими (во Вторую мировую). По некоторым сведениям, содержавшиеся здесь заключенные подвергались жестоким пыткам и издевательствам.
Но сейчас это место больше похоже на шикарную виллу в средневековом стиле, чем на наводившую ужас тюрьму.
Крепость выстроена в форме полукруга, выпуклой стороной на Юго-Запад, в сторону моря. Примерно в центре, ближе к входу в бухту, над крепостными стенами возвышается круглая цитадель, с бойницами для пушек. Все пространство от цитадели почти до самой кромки воды заросло зеленью, маленькими деревцами и кустарником.
Стены крепости со стороны моря покрыты зеленым мхом, а саму цитадель, как старые аристократические дома, кое-где обвивает плющ.
Около полуразрушенного каменного причала болталось несколько маленьких двухместных весельных лодочек. Был бы я на чартерной лодке, и располагал бы своим временем – тоже занялся бы исследованием.
Ходили слухи, что местные власти собираются сделать на Мамуле какой-то туристический объект. Ну что ж, меняет время не только людей, но и места. Конечно, в первом случае от него для этого требуется значительно меньше сил.
Сразу после входа в бухту, справа открылся вид на туннели для подводных лодок, вырубленные в высоком берегу полуострова Луштица. Когда-то здесь была база военно-морского флота и югославские моряки возвращались сюда домой с боевых дежурств. А сейчас на этих брошенных «секретных объектах» резвится детвора. Дети поменьше лазают на бетонных плитах у основания конструкций, а подростки прыгают в море со сводов высотой 8-9 метров над водой, поражая подруг своим бесстрашием. Идиллическая картина – мечта пацифиста… Только вот за эту демилитаризацию пришлось дорого заплатить: всю страну теперь можно объехать на машине за полдня.
Ветра в бухте за высокими берегами не было вообще. Пришлось убрать парус и запустить дизель. Примерно через пару часов, когда уже стало смеркаться, подошли к единственному «дикому» острову в Которском заливе, на котором не было построек – Свети Марко. Остров имеет форму полумесяца, слегка загнутого на Юг. С этой стороны мы и подошли, бросили якорь. Ветра не было все равно, но закрытым с трех направлений сушей было комфортнее: риск того, что на тебя налетит какой-нибудь зазевавшийся рыбак, значительно снижался.
Разглядывая остров с нескольких десятков метров я вдруг заметил довольно странные сооружения. Это были хижины из веток с круглыми основаниями, метра 3-4 в диаметре, накрытые сверху такими же плетеными из веток коническими крышами-колпаками. Насчитал я их семь штук. Вид этих гигантских ульев на фоне леса в сгущающихся сумерках был довольно жутковатый. Вспомнилась компьютерная игра «Аллоды».
- Здесь когда-то был экосанаторий, - ответил инструктор моим мыслям, - туристы жили в этих самых хижинах без всяких удобств, наедине с природой. Без электричества, водопровода, канализации… Без всего.
Вот уж не знаю, хотел бы я так близко с природой пообщаться? Пожалуй, что нет.
5.
После ужина, состоявшего из копченой колбасы, сыра и консервированного таиландского тунца (других рыбных консервов в Черногории почему-то мы не нашли), мы преступили к составлению плана ночного перехода.
Теоретически, сложного в том, чтобы попасть ночью в бухте из одной точки в другую, ничего нет. Для этого нужно всего лишь иметь достоверную карту, где отмечены все маяки и другие навигационные знаки, компас, работающий спидометр и работающий эхолот. Нужно наметить ориентиры и задать точки поворота. Потом соединить эти точки отрезками и вписать в навигационный план длину и курсовое направление этих отрезков пути. Имея постоянную скорость, рассчитать время прохождения отрезка и, соответственно, момент поворота – это вообще пара пустяков. А сняв пеленги с маяков на берегу можно в любой момент проверить свое местоположение.
Когда-то слово «маяк» у меня, как и у любого читателя букваря, ассоциировалось с неким монументальным сооружением высотой в десятки метров, построенным на скале, сияющим на десятки километров. Есть и такие маяки, конечно. Но маяки в бухтах выглядят по другому: стальная труба, диаметром 100-120 мм, высотой 3-4 метра. С яркой лампочкой наверху, которая мигает с определенной периодичностью, указанной на карте.
Предстоящая задача была еще усложнена инструктором тем, что решено было идти через восточную оконечность Свети Марко.
- Там мель, - сказал он, - и очень узкий проход между мелью и берегом. Будьте осторожны.
Пока составляли навигационный план, стемнело окончательно. Ну что ж, якорь поднят и двигатель запущен. Вперед, гвардейский экипаж!
Я встал за штурвал как более опытный. Максиму сказал:
- Когда начнем поворачивать в пролив между островом и берегом, объявляй вслух любое изменение глубины на эхолоте.
- 3.5
- Нормально, идем. У нас осадка 1.8
- 3.2
- 2.8,- голос вахтенного слегка дрогнул
Я старался сохранять спокойный вид, но внутри что-то стало медленно сжиматься…
- 2.5
- 2.4
- 2.3, - голос Макса обрел спокойствие Сократа, с которым тот пил чашу с ядом. Похоже, он смирился с тем, что мы сядем на мель и просто констатировал хронику происходящего.
- 2.1
От плавника киля до дна оставалось 30 сантиметров. Я медленно и осторожно повернул чуть правее, ближе к берегу. Идем… Мы идем и Макс молчит, значит глубина не меняется! И при этом мы идем!
- 2.0
Так же медленно поворачиваю левее, на прежний курс.
- 2.2
Идем дальше…
- 2.4, - голос обрёл оптимистический оттенок.
Когда глубина выросла до 4 метров, я сказал:
- Всё, хватит. Можешь не объявлять. Благодарю за хладнокровие.
- Да, прошли нормально, - прокомментировал инструктор, не издавший ни звука в ходе всего эксперимента.
6.
Итак, одна задача решена. Оставалось всего лишь найти в темноте Котор. Тут возникла первая проблема. Как можно определить свое положение зная исходную точку, скорость и направление, я уже описал. Всё очень просто. Но есть одно «но». Дело в том, что в бухте с плотным трафиком вы не сможете сохранять постоянными скорость и курс. Их придется постоянно менять, чтобы избежать столкновения с другими участниками движения. МППСС (Международные правила предупреждения столкновения судов) действуют и ночью.
Следовательно, весь наш замечательный план по определению текущего положения исходя из скорости, направления и времени пути, с треском рухнул.
Осталось только одно: определять текущее положение по береговым ориентирам. Про GPS-навигатор я намеренно даже не упоминаю. Пользоваться в таких случаях электронными картами и спутниковыми навигаторами нельзя категорически. Уже на обратном пути при дневном свете мы включали свой навигатор. Несколько раз он показал, что наша яхта идет по суше. К чему бы это могло привести ночью - несложно представить.
Итак, береговые маяки. Тут мы столкнулись со второй проблемой. Увидеть маяк на скале очень легко, сложнее не увидеть. Ну, или не обязательно на скале, пусть просто на пустынном мысе или острове.. А теперь представьте, что этот маяк, высотой около трех метров, стоит на освещенной набережной. За маяком ярко светит ресторан. Рядом проходит автодорога, залитая светом галогеновых ламп. И повсюду вокруг жилые дома, магазинчики, в которых тоже горят окна. Увидеть маяк в такой засветке, особенно если он светит белым или желтым светом, можно, конечно, но очень сложно.
Как бы там ни было, потратив определенное количество времени и нервов, мы справились и с этим. Примерно около полуночи наша яхта подошла к узкому проливу, разделяющему Которский залив на две части. Вход в пролив должны были указывать латеральные знаки: зеленый огонь справа и красный – слева. Увидеть их было относительно несложно, значительно проще, чем белые. Но меня смущало другое: между этими огоньками была прекрасно видна автодорога, по которой гоняли машины. Понятно, что машины не могут ездить по воде, и никаких мостов тут нет.
Высказывать вслух свои сомнения я уж не стал, чтобы не выглядеть дураком. В конце концов, латеральные знаки просто так на суше не поставят.
Всё стало ясно, когда подошли совсем уж близко. Узкий пролив уходил немного влево, а автодорога на правом берегу шла почти у самой воды. Поэтому, если посмотреть со стороны моря, то казалось, что дорога проходит как раз между знаков. Вот, что называется: «не верь глазам своим».
Вошли в пролив. Движение было интенсивным, постоянно работала паромная переправа. Паром, который шел слева от нас перекрестным курсом сбросил скорость, и повернул правее, чтобы пройти за кормой. Да, правила знает. И, самое главное, правила соблюдает. А ведь, как я не раз замечал, так поступают не все капитаны коммерческого флота. О гигантских контейнеровозах или танкерах не говорю, с этими всё понятно. Но ведь и всякая мелочь типа буксиров, паромов, сейнеров и т. п. не всегда считает нужным соблюдать правила МППСС по отношению к «любительским» судам. Логика тут простая: «мы работаем, а они развлекаются. Вот пусть и держатся от нас подальше». Так что, с этой публикой надо быть осторожным.
Пролив прошли быстро, повернули направо и тут встретились с еще одним любопытным явлением.
- Осторожно, - сказал инструктор, - рыбаки прямо по курсу.
Присмотревшись, я действительно увидел два тусклых огонька на расстоянии 200-300 метров. Подойдя поближе и оставив их по правому борту, мы смогли разглядеть морских тружеников получше. Две маленькие вёсельные лодочки, в которых возилось по одному человеку. Освещались эти плавсредства керосиновыми(!) фонарями.
Долго думал: какова же должна быть мотивация, чтобы выходить в залив (довольно далеко от берега, кстати) на таких утлых суденышках ночью? Голодают что ли люди или это хобби такое специфическое, типа подледной рыбалки? Ведь случись что и помощь не придет. Темно. А случись возгорание от их керосинок?
Тем временем, до Котора нам остался последний бросок, последний поворот на Юг. Трехпроблесковый маяк, который должен был служить ориентиром, искали очень долго, но так и не нашли. Потом увидели яхту, идущую к нам с Юга. Решили лечь на встречный курс: до Котора было уже совсем близко и идти наш коллега мог только из которской марины.
Минут через 15 пришвартовались к стенке городской набережной древнего города. А «пропавший» маяк мы нашли на следующий день при солнечном свете. Он был там, где положено. Только не работал. Такое тоже бывает.
7.
Первые упоминания о Которе относятся еще к дохристианским временам, когда город входил в древнеримскую провинцию Далмация. Затем, на смену римскому пришел византийский протекторат. А в 1185 году основатель сербской королевской династии Неманичей, Стефан Неманя, триумфально въехал в Котор, который сдался ему без боя.
В «сербском периоде», который длился две сотни лет, и была выстроена мощная крепость, окружающая Старый город и по сей день. Несмотря на свою монументальность и очень грозный вид, крепость не спасла город в 1241 году от татаро-монгол Батыя, которые осадили и сожги его.
В 1371 году династия Неманичей пресеклась, а вместе с ней закончился и сербский протекторат. С тех пор до 1420 года Котор фактически был независимой самостоятельной республикой, пока не вынужден был принять венецианский протекторат, ища защиты от турецкого вторжения. На протяжении следующих четырех веков город мужественно и успешно отбивался от турок, которые неоднократно пытались его захватить, пока в его судьбу не внес коррективы злой гений Наполеона.
По Кампо-Формийскому договору в 1797 году город перешел от Венеции к монархии австрийских Габсбургов, затем, в 1805 году, по Пресбургскому договору, он был передан Итальянскому королевству, вассалу Наполеоновской Франции.
Именно тогда, в наполеоновские войны, здесь впервые появился русский флаг. В феврале 1806 года русские корабли и черногорские отряды заняли города Которской бухты. 28 февраля русская эскадра подошла к Котору и через два дня австрийцы передали город представителям адмирала Сенявина.
Которцы немедленно присягнули на верность императору Александру I. Приход единоверцев был встречен местными жителями с ликованием. Российские суда украсились флагами и вместе с со всеми восемью фортами произвели салют в 101 выстрел. По всей области слышалась пушечная и ружейная пальба, местные торговые суда, все дома и шлюпки украсились Андреевскими флагами.
Но, к великому сожалению, поражение русских войск под Фридландом 2 июня 1807 года привело к Тильзитскому миру, по которому русский царь уступил Которскую бухту Наполеону. 25 июля адмирал Сенявин получил царский указ «сдать провинцию и город Боко-ди-Каттаро» французам.
В 1814 году, после разгрома Наполеона, в котором черногорцы принимали активное участие, митрополит Петр Негош обратился к Александру I с просьбой принять Черногорию под покровительство России, но император просил черногорцев оставить Которскую бухту, перешедшую к Австрии по решению Венского конгресса. 1 мая 1814 года черногорцы покинули Котор, лишившись с таким трудом завоеванного выхода к морю.
В составе Австро-Венгрии Котор был частью Далматинского королевства, и оставался под австрийским господством с 1814 до 1918 года. С 1918 года, после поражения Австро-Венгрии в Первой мировой войне, город вошел в состав Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев, которое с 1929 года стало называться Королевство Югославия.
Тогда, в 1920 году, через сотню лет после эскадры адмирала Сенявина, в Бока-Которском заливе снова появились русские корабли, но теперь уже с остатками армии барона Врангеля и русскими беженцами. В лазаретах, открытых в районе Котора, беженцы получали медицинскую помощь, а потом расселялись по территории королевства. Многие наши соотечественники, вынужденные покинуть Россию после большевистского переворота, обрели здесь вторую родину.
Затем в Европу пришла Вторая мировая война и королевская Югославия была оккупирована немцами и итальянцами.
По окончании войны Котор, как часть Черногории, вошёл в состав возрожденной Югославии, на тот момент социалистической.
И последней трагической страницей истории древнего города, которая у многих из нас в памяти, было уничтожение Югославии «демократическим» Западом в 90-х годах прошлого столетия.
Спровоцированная и оплаченная Западом межнациональная война и прямая военная интервенция привели к отделению от Югославии четырех республик: Словении, Хорватии, Боснии и Герцоговины, Македонии.. А затем и к разделу «малой» Югославии на Сербию и Черногорию.
Непосредственно в Которе боевые действия не велись, но натовская авиация бомбила не только Сербию, но и Черногорию. Черногорцы, которые постарше, это прекрасно помнят.
8.
Выход в залив назначили на вторую половину дня. А пока можно было погулять по городу. В Которе мне довелось побывать ровно восемь лет назад, на короткой экскурсии из Хорватии. Надо сказать, Старый город, так похожий на иллюстрации со страниц рыцарских романов, произвел на меня тогда сильное впечатление. И еще очень удивила в тот раз местная «фауна». Раньше я думал, что из всех наших одомашненных животных стаями живут только собаки. Но по узким средневековым улицам Котора гордо ходили стаи котов. И это не могло не сказаться на экологической обстановке: в воздухе висело зловоние от разлагающихся кошек.
Любой, кто провел свое детство во дворах, а не за компьютером, знает, что спутать этот запах невозможно ни с чем.
Видимо, по этой причине животные и подверглись депортации, потому что теперь упомянутого запаха не ощущалось, и ни одного кота на улицах города я не увидел. Знаменитые которские коты сегодня представлены только в виде сувенирной продукции.
Побродив по древним мощеным улочкам и купив пару безделушек, я вернулся на яхту.
Около полудня мы отдали швартовы и под дизелем двинулись в обратный путь. Минут через 20 мы уже разглядывали уютный городок Столив слева по борту.
- Потренируемся здесь в швартовке лагом, - сказал инструктор, вон на том причале.
Он показал на невысокий но добротный бетонный причал длиной метров пятьдесят. Рядом расположился небольшой ресторан, католическая церковь и один из тех маяков, которые служили нам ориентиром прошлой ночью. Лестница вверх в гору вела к дорогим виллам, на которых висели объявления о продаже на английском и русском языке.
Швартовку лагом (т.е. бортом) я осваивал и раньше, конечно. Но никогда бы не подумал, что все это вполне можно сделать в одиночку. Не обязательно одному стоять на штурвале, а другому на швартовых. И последовательность действий при этом не такая уж и сложная. Нужно подойти к стенке причала на 1,5-2 корпуса, переключиться на нейтраль, подойти вплотную к стенке. Затем остановить яхту, дав задний ход, и опять переключив на нейтраль. После того как убедился, что яхта полностью остановлена – вперед! Первым делом бросить кормовой швартов на причал. После быстро пройти по палубе к месту крепления вант, взять носовой швартов, сойти на причал и в пару нахлестов просто зафиксировать его на причальном кнехте. Ну а дальше бегом по причалу к кормовому швартову, подтягиваем яхту, если она успела немного отойти, крепим «кормовой» на кнехте как следует. Дальше можно не спешить. Возвращаемся к носовому швартову, снимаем нахлесты с кнехта и крепим уже как положено. Ничего сложного. Правда, существенно упрощало задачу то обстоятельство, что погода была совершенно безветренной. Хотя, думаю что и при отжимном ветре вполне можно было бы справиться. Нужно было бы только запастись кормовым швартовом подлиннее и бросать его на причал дальше от стенки.
Наши занятия по совершенствованию швартовочного мастерства были прерваны протяжным гудком. Вернее, это даже было больше похоже не на гудок, а на визг. Обернувшись, мы увидели, что к причалу пытается подойти какое-то непонятное судно (что-то среднее между туристической гулетой и небольшим пассажирским теплоходом). Команда в форменных поло и шортах цветов рядом стоящего ресторана, размахивая руками, давала понять, что мы заняли их законное место. У одного усатого седого дятла даже хватило наглости прокричать на русском:
- Давай, давай!
- Мы тебе сейчас дадим, - совершенно беззлобно ответил я также на своем родном языке.
Не крикнул, а просто громко и спокойно сказал. Похоже, все всё поняли, потому что крики и жесты в наш адрес сразу прекратились. Как всё же похожи русский и сербский языки!
Тут надо добавить, что все причалы в Черногории являются муниципальными и требовать от вас освободить место не имеет право никто, даже владелец ресторана, построенного на причале.
9.
Закончив со швартовками мы покинули Столив и взяли курс на Пераст. Через четверть часа у нас появилась возможность рассмотреть два маленьких островка, которые принято считать одним из символов и визитной карточкой Которской бухты: Госпа од Шкрпела и Свято Юрай.
Остров Госпа од Шкрпела (Божья Матерь на Скале) является рукотворным и был построен на рифе, высотой на уровне поверхности воды. По легенде два моряка из Пераста, братья Мортешичи, в 1452 году нашли на нем икону Богородицы, которая излечила одного из них от тяжелой болезни. С тех пор горожане стали топить на этом месте старые корабли. Кроме того, был принят закон, по которому каждый проходящий мимо корабль должен был бросить на этом месте камень. Так появилось маленькое плато размером примерно 60х50 метров. На острове была построена церковь Божьей Матери, которая приобрела свой сегодняшний вид в результате реконструкции, осуществленной после землетрясения 1667 года.
Второй остров, Свято Юрай (Святой Георгий), обязан своим появлением не людям а природе. На нем расположилось старинное живописное бенедиктинское аббатство, которое впервые упоминается в 1166 году. Ученые, изучив сохранившиеся фрагменты первоначального архитектурного убранства, сделали вывод, что аббатство существовало как минимум уже в IX веке.
В мой прошлый визит в эти места, восемь лет назад, я мог видеть эти островки только издалека, с берега. А сейчас у нас была возможность пройти рядом с ними.
Пока я с нетерпением ждал приближения к чудо-островам, прямо по курсу в нескольких сотнях метров, на поверхности воды появились и исчезли одновременно три каких-то предмета. Сначала я подумал, что показалось, что было бы неудивительно: глазам ночью пришлось поработать выше всякой меры. Но через несколько секунд это снова повторилось! Пришлось взять бинокль. Дельфины!! Да, это были они. Милые, удивительные и загадочные существа. Первый раз я видел дельфинов в природе, на воле.
- Смотрите, у нас гости, - сказал я, обращаясь к экипажу.
- А, дельфины, - отозвался инструктор, - сюда в бухту они заходят очень редко. А в открытом море их много. Увидите еще.
Но похоже, что именно эти морские жители не горели желанием знакомиться с нами ближе и больше мы их не видели. Тем временем, мы подошли к островкам вплотную. Пришвартоваться к островкам не получилось: маленькие причалы были заняты туристическими теплоходами. Сделав несколько фотоснимков, мы повернули в пролив, который так долго искали прошлой ночью.
10.
Пройдя пролив без приключений, мы повернули на Восток и взяли курс на Тиват.
- Остановимся на ночь в Тивате, - сказал инструктор, - там хорошая марина.
Высокая честь ведения радиопереговоров с диспетчером марины выпала мне. Раньше я занимался радиопереговорами только в «игровом» режиме. По этой причине чувствовал некоторую неуверенность, набирая вызов на 72-м УКВ канале.
Голос предательски дрогнул, когда я трижды повторял название яхты, но переговоры были проведены успешно. Осведомившись о наших технических параметрах и последнем порте захода, диспетчер сообщил номер причала и места.
Было еще светло, найти свое место оказалось нетрудно и примерно через десять минут мы уже швартовались рядом с роскошным катамараном Лагун 52 под австралийским флагом.
Через несколько минут на палубе катамарана появилась женщина лет сорока, не то чтобы очень привлекательной внешности и начала что-то бормотать по-английски. Что-то про кранцы и про борта… Мы с Максимом закивали головами, что кранцев у нас достаточно, пусть не беспокоится и т.п. Но «морячка» удалилась с недовольным видом. Вместо нее появился худощавый мужчина лет 45-ти, сожженный солнцем, как и все коренные жители страны кенгуру.
- Пожалуйста, не ставьте кранцы напротив наших иллюминаторов, - проговорил он, специально замедляя речь.
Вот в чем дело… Иллюминаторы катамарана были закрыты заглушками одного цвета с бортом. Разумеется, заглушки не рассчитаны на сильное давление, поэтому кранцы надо размещать по борту соответствующим образом.
- Вы из Австралии? – осведомился я, хоть это и так было очевидно.
- Да, - гордо улыбаясь ответил наш сосед, - из Мельбурна.
- И вы проделали путь из Мельбуна на этом катамаране?
Австралиец засмеялся:
- Нет конечно, что вы! Мы взяли катамаран в чартер на юге Франции и теперь путешествуем по этому морю.
- Разве в Австралии мало интересных мест?
- Есть. Но все их я видел уже много раз.
Нда… Каждый развлекается на свой вкус и кошелек. Во сколько обошлась ему эта поездочка не хотелось даже думать, дабы зависть не задушила. Одна только аренда этого Лагуна должна стоить не меньше 5 тысяч евро в неделю.
Закончив уборку яхты и сходив в замечательный и современный душ в марине, мы уже готовились к отдыху, когда состоялась еще одна интересная встреча.
К нашему причалу на швартовку стала заходить крейсерская яхта 45-50 футов длиной. По линиям корпуса легко было определить, что судно не европейской постройки. На палубе вдоль бортов за леерные стойки были закреплены два ряда пластиковых десятилитровых канистр с питьевой водой. Динги на палубе не было, но за то там была надежно закреплена запасная мачта(!). Желтый флаг под краспицей, запрашивающий таможню, подтверждал предположение, что гости прибыли издалека.
На палубу выскочили два бойких старичка лет 60-ти в ярких куртках. Один с белой окладистой бородой, второй - совершенно лысый. Швартоваться наши новые соседи стали носом к причалу. Соответственно муринги завели на корму. Честно говоря, раньше на Средиземке я таких швартовок не видел.
Когда швартовка была закончена, показались остальные члены экипажа: еще один дедок и две энергичные старушки в непромоканцах. Вот такая вот команда стариков-разбойников…
- Добрый вечер, - поздоровался я с лысым,- откуда прибыли?
- Канада, - важно ответил он.
- Пересекали океан?
- Да, три недели в пути.
- Как погода?
- Один раз попали в шторм. Яхта показала себя очень хорошо.
Вот молодцы! Насколько более интересное занятие, чем целыми днями сидеть в интернете и ныть на форумах о том, какая сказочная жизнь была в совке.
11.
На утро мы покинули Тиват и взяли курс на рыбацкую деревеньку Бигово. По пути еще потренировались в спасении «утопающего», на что ушло несколько часов.
Когда вышли из Которской бухты нас ожидало разочарование: на море дул такой же очень слабый ветерок. Решили идти под дизелем. «Дизельное море» стало оправдывать свое прозвище. На место прибыли примерно в пять часов вечера.
Бигово расположено на берегу небольшого залива в 8 милях от входа в Которскую бухту.
Добротная бетонная набережная со спуском в воду по лестницам в нескольких местах. Небольшой причал. Примерно четыре десятка домов, два ресторанчика и одна маленькая гостиница. В бухте ближе к набережной на якорях стояло около двадцати катеров, лодок и баркасов сильно различавшихся по размеру и техническому состоянию. С другой стороны заливчика на волнах покачивались швартовочные буи и несколько привязанных к ним гостевых яхт. Некоторые буи были подписаны, что означало, что швартоваться к ним может не каждый.
Между яхтами и набережной курсировал четырехместный тузик.
- Это местное такси, - улыбаясь сказал инструктор,- сын хозяина ресторана возит гостей с яхт и обратно бесплатно. Борьба за клиента.
- Добар дан, кэптан, - крикнул рулевой тузика, проходя мимо нас.
- Добар! – ответил инструктор.
Пришвартовались к причалу. Никто не стал возражать, несмотря на то, что места там было немного.
В оставшееся до вечера время решили искупаться (второй раз за неделю пребывания на море). Давно замечено, что купание доставляет особенное удовольствие, если до этого весь день жариться на 30-ти градусной жаре, выполняя еще при этом какую-то работу.
На ужин в ресторан пришли бодрые и в хорошем расположении духа. Инструктор взял с собой учебник по МППСС и «веселые картинки»: карточки с навигационными огнями.
Пока мы за ужином читали учебник, нами мало кто интересовался. Но когда инструктор стал показывать карточки, туристы за соседними столиками стали обращать на нас внимание. Видимо, они решили, что мы играем в какую-то увлекательную игру. А игра была простой: тебе показывают огни, а ты должен определить тип судна и направление его движения.
Утром начали отрабатывать швартовку к бую, благо их тут было достаточно. Система ловли буя, которую нам показал инструктор, заметно отличалась от той, которую мне доводилось практиковать раньше.
Система, которую я видел раньше, заключалась в следующем: с палубы, вооружившись опорным крюком, на буй набрасывалась петля из швартова. Потом буй притягивали за швартов и привязывали за его петлю другой швартов. После этого первый швартов («захватовый») вытравливали и выбирали.
На это раз всё было намного проще: задним ходом подошел к бую, встал на купальную платформу, которая почти на одном уровне с водой, протянул руку и привязал швартов за петлю буя. Не нужно ползать по палубе на четвереньках с опорным крюком и накидывать им петлю, которой можно с первого раза и не попасть.
Рядом купался народ. Один из купающихся приблизился к нам начал что-то вопить довольно противным высоким голосом. Дословно понять сербский лично мне было все же сложно, но смысл этот тирады заключался в том, что тут не место для тренировок и сейчас он (или она) будет вызывать полицию. Над водой мы видели только голову и большую соломенную шляпу. Понять дед это или бабка, исходя из имеющихся данных, было невозможно. Соответственно, никто не знал даже как обращаться к этому существу.
- Не обращайте внимания, - сказал инструктор.
Пришлось последовать его указанию, хотя соблазн запустить в эту шляпу пустой пластиковой бутылкой или банановой кожурой был очень велик.
Повторив упражнение по швартовке на буй раз пять или шесть на каждого, мы попрощались с рыбаками и взяли курс на базу, в Бар.
К двум часам дня ветер задул со скоростью узлов десять. Не ахти, но парус поставить можно. Двигались очень медленно, не быстрее 4-5 узлов и путь до Бара занял почти весь день.
На следующий день море накрыл мертвый штиль. Занимались только швартовками в марине (которые уже изрядно поднадоели) и теорией.
Воодушевляло то, что нам еще предстояла самая интересная часть программы: оффшорный переход из Бара в итальянский порт Бриндизи и возвращение обратно.
12.
Прошла первая неделя нашей морской практики. Нам с Максимом поменяли инструктора. В этом тоже была особенность школы. Одну неделю с вами занимается один инструктор, вторую неделю – другой. Трудно сказать, есть ли в этом какой-либо практический смысл в профессиональном плане, но надоедает человек за одну неделю намного меньше, чем за две. Это факт.
Новый инструктор, которого звали Олег, пришел к нам с распечаткой прогноза погоды и грустным лицом. Сообщил следующее:
- С погодой нам не очень повезло, друзья, - сказал он скорбным голосом, - завтра ветер будет во второй половине дня и ночью. И послезавтра утром. Потом – штиль. То есть, если мы идем на Бриндизи, то туда дойдем нормально, а обратно через всё море придется тарахтеть дизелем. А это впустую потраченное время. Предлагаю дойти до расчетной точки в море примерно на середине пути и повернуть обратно. Весь завтрашний и ночной ветер отработаем полностью.
Думали и спорили долго. Очень мне хотелось увидеть Италию, к которой я проникся искренней симпатией после того, как несколько лет назад увидел Рим и Сорренто. Чего стоят одни только апельсиновые и лимонные сады, старые мощеные улочки и море цветов! Да и все прелести оффшорного похода, когда по всем направлениям не видно берегов, тоже хотелось ощутить в полной мере.
Максим, также как и инструктор, был тоже против того, чтобы «время терять». Черезмерно серьезно мой коллега относился к предстоящему экзамену на шкиперский сертификат. В конце концов, мне пришлось согласиться с мнением большинства. Выходим завтра в обед, ночью в море разворачиваемся и утром будем в Будве. Там отдыхаем и возвращаемся на базу. Забегая немного вперед, скажу, что впоследствии об этом своем согласии я не пожалел.
13.
На следующий день, сразу после похода в душ, весь наш экипаж отправился на закупку продуктов и воды в местный супермаркет.
Спешить особо было некуда и мы не спеша затаривались консервами, фруктами и минералкой.
- Добра майка!- прокомментировал прошедший мимо меня работник магазина.
Тут я вспомнил, что утром снова одел футболку с Путиным.
Швартовками в этот день решили не заниматься, поберечь силы. Но есть ведь еще МППСС, огни и вязание морских узлов. В последнем предмете Макс не очень преуспевал, что вызывало у меня улыбку, а у него – очень серьезное беспокойство по поводу грядущего «страшного экзамена».
Наконец-то долгожданный обед. Пообедав в одном из прибрежных ресторанов от всей широкой русской души, мы отдали швартовы и, с пожеланиями «семи футов под килем» от коллег из других групп, вышли в море.
Вахты договорились стоять в следующем порядке: я у штурвала, вторым Максим; Максим у штурвала, вторым Олег; Олег у штурвала, вторым я, и так далее с начала.
Ветер опять дул несильный, 10-11 узлов, с Юго-Востока. По прогнозу, должен был ночью зайти на Юг и усилиться до 14-15 узлов.
Отстояв до пяти часов свою первую вахту, и сдав с чистой совестью штурвал Максу, я достал из каюты бинокль и стал искать в морской дали своих друзей-дельфинов.
-Поспал бы, - сказал Олег, наблюдая за моим занятием, - У тебя две вахты подряд впереди.
Но в пять часов вечера спать как то совсем не хотелось, да и усталость пока не чувствовалась.
В десятом часу стало постепенно смеркаться. Суда зажгли навигационные огни. Но, поскольку никакие экзотические плавсредства типа буксиров, рыбацких сейнеров, минных тральщиков и судов на воздушной подушке нам не попадались, хорошей практики в огнях не получилось. Тут всё было просто. Огни у всех одинаковые: справа зеленый, слева красный, два топовых и кормовой – белые. Всё.
К следующей моей вахте, которая началась в одиннадцать вечера наш путь освещала только луна и звезды.
На правом траверзе появился пассажирский лайнер, горевший электрическим светом так, что на нем с трудом можно было найти красный левый навигационный огонь. Шел он перекрестным курсом под острым к нам углом. Тут у нас появилась возможность получить практический опыт на предмет оценки возможности столкновения судов. Надо сказать, что здесь практика никак не разошлась с теорией. Всё как по учебнику: снимаешь пеленг с судна, идущего перекрестным курсом, потом снимаешь пеленг еще раз через 5 минут. Если пеленг не меняется, то риск столкновения существует. В нашем случае с лайнером пеленг сокращался. Следовательно, лайнер должен пройти перед нами, что и произошло примерно через полчаса.
Затем тот же самый опыт поставили с сухогрузом, пересекавшим наш курс слева почти под прямым углом.
Примерно к часу ночи, как и было обещано прогнозом, ветер начал усиливаться и заходить с Юга. Багштаг поменялся на галфвинд, появился крен на подветренный борт.
Усиление ветра никак не отразилось на состоянии моря: оно оставалось совершенно спокойным. Яхта легко и плавно резала водяную поверхность. Море отвечало шипением из под правого борта и журчанием за кормой. Это звуковое сопровождение сильно отличалось от привычных мне ритмичных и монотонных ударов волн, и было намного комфортнее.
Луна хорошо освещала все вокруг, а на поверхности моря лунный свет разливался серебряной дорогой до самого горизонта. Вспомнилась булгаковская «лунная дорога» из «Мастера и Маргариты». Уж не знаю, ходил ли великий писатель под парусом, но свою лунную дорогу он наверняка увидел на море.
14.
В два часа ночи я снова встал к штурвалу. А еще через полчаса мы достигли расчетной точки и легли на обратный курс. Постепенно начинала чувствоваться усталость. Былое бравурное настроение куда-то незаметно ушло, и я поймал себя на том, что каждые 10-15 минут поглядываю на часы.
Еще через пару часов, ближе к концу вахты, у меня уже не осталось сомнений в том, почему Олег не захотел идти на Бриндизи. Прогноз погоды тут сыграл самую последнюю роль. Как я уже говорил, на вахте должны стоять как минимум двое. Один за штурвалом, другой – «на подхвате», т.е. ведет наблюдение за судовой обстановкой, помогает работать с парусами, да и просто следит за тем, чтобы рулевой не заснул. А теперь представьте, что в экипаже вас всего трое. Значит, три часа вы должны отстоять за штурвалом, потом еще три часа вахтенным (получается шесть) и после этого у вас будет три часа на отдых. Потом всё с начала: шесть часов вахта, три – отдых. Если переход длится чуть больше суток, то эта «карусель» должна будет прокрутиться трижды. А простоять три шестичасовых вахты с перерывами по три часа сможет не каждый, поверьте. Вдобавок, можно еще на минуту представить, что будет, если один из экипажа выйдет из игры (морская болезнь, травма или просто силы покинут). Это вообще будет полный финиш.
Но а дальше не составило особого труда представить себя на месте инструктора. Планируется дальний переход. Экипаж, включая самого инструктора, состоит из трех человек. Причем, один хоть и имеет некоторый опыт, но на дальние расстояния не ходил, другой – вообще в море вышел в первый раз. Идти с таким экипажем через море, пусть даже такое маленькое море как Адриатическое – это чистая авантюра. Авантюра, которая в самом лучшем случае закончится полным истощением сил.
Наконец-то вахта закончилась. На этот раз меня не нужно было уговаривать идти спать. Когда после трех часов рваного сна я поднялся из кают-компании, Будву уже можно было рассмотреть на горизонте. Еще через несколько часов мы подошли к острову Свети Никола.
15.
Будва - еще один древний город Адриатики, основанный по оценкам археологов примерно в V веке до нашей эры. В целом, исторические судьбы Будвы и Котора похожи как две капли воды, что не удивительно: города по побережью отделяет расстояние примерно в 40 морских миль.
Помимо своей уникальной исторической и культурной ценности Будва представляет собой и очень интересное место в плане лоции. Порт и марина находятся за Старым городом, куда попасть можно обогнув остров Свети Никола.
По карте обойти остров можно с Северо-Запада (узким проливом) и с Юго-Востока, где пролив значительно шире. Так вот «фишка» в том, что широкий пролив прегражден высоким и узким каменным рифом, который ниже уровня воды на 30-50 см. Если, не зная местной лоции, вы пойдете этим проливом, то разобьете яхту. Не посадите на мель, а именно разобьете корпус. И, что самое интересное, никаких предупреждающих об опасности знаков на рифе нет. Лишний раз подтвердилось золотое правило: перед заходом в любую гавань надо изучить ее лоцию, на знаки надеяться нельзя.
Вести радиопереговоры с мариной опять выпало мне. Но на этот раз я уже не сильно волновался. Все мысли были не о том, как правильно подобрать слова, а о том, как бы быстрее пришвартоваться и завалиться спать.
Через несколько часов сна довольно низкого качества (спать в яхте, которая под полуденным солнцем быстро превратилась в духовку, было очень тяжело), надев свою суперфутболку с Путиным, я решил посетить Старый город.
Как и можно было предположить, с момента моей прошлой визитации восемь лет назад, древний город, в отличие от меня самого, мало изменился. Те же мощеные улочки, те же сувенирные магазинчики на первых этажах домов, те же мини-кафе. Без труда я отыскал и то место, где тогда фотографировался: каменная лестница и окно за кованной решеткой.
Из цитадели, построенной на скале, нависающей над морем, открывался замечательный вид. Заметно изменился за последние годы остров Свети Никла. Тогда, в 2008 году, он был совершенно пустынным. А сейчас всю его пологую Северо-Восточную сторону плотно покрывали пляжные зонтики. Ну а где пляжные зонты, там и палатки, павильоны и т.п. От порта к острову и обратно постоянно курсировали моторные лодки, вместимостью по 15-20 человек, возившие отдыхающих.
Эксперимент с путинской футболкой шел полным ходом. Проходя мимо одного из многочисленных летних кафе, я стал объектом внимания компании из семи молодых людей лет 20-25. Один из них, парень с окладистой черной бородой и в соломенной шляпе, широко улыбаясь, медленно поднял вытянутую руку с воздетым вверх большим пальцем, что явно означало одобрение. Девчонки рядом с ним хихикали. Мне осталось утвердительно кивнуть и показать букву «V», что на международном языке жестов означает «победа». Бородач довольно и энергично закивал, девочки захихикали еще сильнее. Сдерживая улыбку, я пошел дальше.
И еще один контакт произошел на выходе из крепости. За самым крайним к дороге столиком сидела парочка лет тридцати. Судя по степени привлекательности женщины, это были явно не славяне. Когда я проходил мимо, парень поднял руку и обратился ко мне:
- Exсuse me!
Я остановился.
- Do you speak English?
- Yes.
- Is it Putin?
- Yes.
- Rock man, - сделал вывод турист, вытянув ко мне руку с сжатым кулаком.
Тоже мне, удивил. И без него я это прекрасно знаю. Ответив на его «мужское» приветствие, слегка ткнув его кулак своим, я пошел дальше. Узнавать кто он и откуда уж не стал. Не понравился мне этот тип: прежде чем вопросы задавать, мог бы встать хотя бы или мне сесть предложить.
16.
На следующий день утром мы отчалили от причала марины Будвы и к обеду были на своей стоянке в Баре.
Следующие два дня выдались совершенно безветренные. Отрабатывали швартовки и штудировали теорию.
Так незаметно в трудах и дожили мы до дня экзамена. Моя экзаменационная программа была сокращенной, поскольку сертификат шкипера у меня уже два года как был, и мне требовался только сертификат радиооператора.
А Максиму пришлось отвечать по полной: письменный экзамен по всей теории, швартовка в одиночку и радиопереговоры (в компании со мной).
Экзамен по радиопереговорам был довольно интересный: нас развели по разным яхтам и поставили задачу: связаться друг с другом по рации, передать координаты трех точек, нарисовать полученный треугольник и затем сравнить с тем, что у каждого получилось с исходным вариантом. Это мы проделали на отлично.
Но вторая часть мне понравилась значительно меньше: нам дали аудиозапись прогноза погоды на УКВ волне местной радиостанции и предложили изложить письменно кто что из него понял. Прогноз на записи был зачитан на сербском, а затем на английском языке. Сербский мы понимали прямо скажем не очень. Английский у диктора был крайне специфичен. Если сюда еще добавить характерные для УКВ-радиопередач помехи (шипение, треск и т.д.), то картина вообще получалась безнадежная. Но, тем не менее, что-то написали.
В конце дня нам объявили результаты. Как и предполагалось, все завершилось благополучно: экзамен мы сдали. Правда, Олег отметил, что в расшифровке прогноза мы особо не преуспели.
Ближе к вечеру принятый в экипаже сухой закон был нарушен.
Оставалось только провести уборку и собрать вещи.
Ну, что же, пора подводить итоги.. «Дизельное море» в целом оправдало свое не очень хорошее прозвище: примерно половина дней из нашей двухнедельной практики выдались безветренными. Как мне объяснили местные аборигены, дело тут еще не в самом удачном выборе сезона. Штили, если им верить, бывают в этих местах как раз в основном в июле и августе. Потом дует получше.
Доброжелательное по отношению к русским местное население и совершенно уникальные древние исторические города-памятники вполне компенсируют некоторые погодные неудобства.
На следующее утро, после уборки яхты, мне удалось еще пробежаться по магазинам. Не купить местный фруктовый ром домой было немыслимо. Кроме того, в яхтенном магазинчике прикупил гостевые флаги Черногории и Хорватии. Пригодятся. И самой удачной покупкой были местные лоции, которые отсутствовали в магазинах, но нашлись в администрации марины.
- Такси Подгорица! – услышал я, сидя в кокпите нашей вымытой для другой группы «гоночно-круизной» яхты.
Максим уехал часом раньше, ему лететь из Тивата, это дальше. Пора и мне.
- Счастливо, - попрощался Олег, - увидимся.
С Максом мы когда-нибудь еще вряд ли встретимся. Показалось мне, что всё это не его. Ну а уж с этим то мореманом увидимся еще обязательно.
Павел Дербенцев
Москва, 2015