«Эльфы – не люди. Они не должны больше находиться в резервациях, ибо их нужно уничтожить. Просто-напросто вырезать и всё. Король Яссэна Лутванг ар Зогн» Цитата из письма королю Айнании Ваиону.
Важные люди в один важный день собрались в подземелье замка Аруге, что находится в Пятиреченской столице – городе Самвате. В этот раз произошло действительно что-то очень важное, ибо пригласили не многих. Удостоились сего приглашения король Лутванг ар Зогн, король Ваион, император Пятиречья Ксивер, владыка Кунсиора Падд Кэнгко и король Оломии Генси Аймсский.
– Сначала они, значит, нападали на солдат, что стерегут границу, а теперь в край обнаглели и жгут целые деревни, убивают чинушей и грозят захватом Альвингских гор! – недовольно восклицал король Яссэна, что даже не заметил, как ударил кулаком по столу.
– Ты сам виноват, – отстраненно прошипел король Оломии. – У нас тут не достает одного очень важного человека.
– Конклав не намерен ждать никого и мы продолжим сию же минуту свои рассуждения. Мы должны добиться прекращения восстаний эльфов, – снова заладил Лутванг.
Они, очевидно, не дождались владыки Льюэля, черного мага Грасио Логша, который был занят борьбой с нимфами и элиадами на границе с лесом Тэрродионом. Грасио прислал своё письмо императору Ксиверу. Император не был на него зол. Как можно злиться на своего сына?
– Ты забыл, что ты делал с пойманными эльфами? Пытал прилюдно, отрубал им конечности, лишал зрения и умудрился даже заставить пить кровь, их собственную кровь! – завопил, странно дернувшись, Генси.
Он всегда так реагировал на жесткие действия в отношении других разумных рас. Ему казалось, что пытки – это крайность. Мало кто из королей и прочих держателей власти был с ним согласен. Генси просто жутко не повезло с расположением страны и большой общиной эльфов. Они неожиданно встали на сторону повстанческих отрядов, мародеров и банд, состоящих из их сородичей. Оломия всегда славилась своей уединенностью, но, видимо, слишком мягкая политика и бесхарактерность правителя сыграли злую шутку. Теперь же и в этой некогда тихой стране вспыхнули страшные пожары нетерпимости к другим…
– Я знаю, что говорю, Генси. Ты бы лучше заткнулся, – ухмыльнулся всё тот же Лутванг, сверкая золотым зубом.
Король Яссэна не был похож на остальных гостей этого запретного клуба. В его движениях, голосе, речи чудилось всем остальным что-то слишком крестьянское. Они были бы совершенно правы, если бы сказали, что в нём нет ни капли голубой крови. Ещё его прадед, приплывший с островов пиратов Айнсалоу, захватил неведомым образом власть в Яссэне. Правда, давно уже придумана легенда и история, признающая семью ар Зогн королеской, и правящей вроде как с незапамятных времен. Всем присутствующим давно известно, что историю пишут победители.
– Кхе-кхе, – покашлял, до этого молчащий, император Ксивер, чтобы на него обратили своё внимание все правители. – Видите ли, мы тут собрались не для ссор и споров, а для высказывания своих дальнейших планов, ну и возможного заключения союза. Нам надо держаться вместе, государи. Посмотрите на Луггер и Китъярр, они давно уже окрепли до такой силы, что готовы пойти войной. Кто это допустил? – он оглядел всех своими мутноватыми зелеными глазами.
– Мы и виноваты, но нам нужно подавить, для начала, восстания этих проклятых эльфов! – пробормотал молоденький король Ваион, взирая своими глубокими карими глазами на правителя Пятиречья. – Я понимаю к чему Вы клоните, император. Мы станем сильнее, покажем свою мощь своим недругам при одном условии…
–… Когда уничтожим эльфов, – договорил фразу Лутванг ар Зогн.
Ваион отличался от всех присутствующих, но только по причине своей молодости и излишней слащавости во внешности. От него пахло всегда духами и маслами; иногда этот запах перебивал ароматы женщин. Каштановые волосы чуть выше плеч чудесно гармонировали с карими глазами, но не придавали мужественности лицу короля, как должны были. Одежду он подбирал исключительно под цвет своей темноватой кожи, которая была таковой от чересчур жаркого солнца на территории его Родины.
– Мы итак загнали эльфов в резервации, наложили огромные налоги на их товары, не разрешаем учиться рядом с нашими детьми в одних образовательных учреждениях, заставляем говорить на нашем языке… – тихо сообщил правитель Оломии. – И это ведь не всё! После вот этого вы хотите хорошего отношения?! – он еле удержался, чтобы не крикнуть. – Не смотрите своими зенками так на меня!
– Ты защищаешь эту падаль? Ты в своем уме, Генси? – Лутванг подбежал к оломийцу, схватил его за горло и занес кулак для удара.
– Не дури! – выкрикнул Ксивер, вставая со стула.
Он единственный был в этом обществе самым рассудительным и весьма деликатным, хоть и порою забывчивее всех остальных. Император самый старый среди, собравшихся в подземелье, правителей. Его голова уже давно посидела, а борода с недавних пор дотянулась до груди, но глаза у него, как ни странно, всё такие же зоркие, а ум чист, не забит бреднями. У него, в отличие от остальных, присутствовала хотя бы одна толика мудрости.
– Мы должны хоть о чем-то договориться, иначе произойдет страшное, – пессимистично пробурчал Генси.
Лутванг опустил свой мужественный кулак и отошел на пару шагов от перепуганного, но не подающего своих эмоций, короля Оломии, взирающего на него с каким-то отвращением.
– Мы не крысы, борющиеся за отходы в мусорках. Мы должны сражаться за каждую пядь земли, за которую когда-то погибали наши мужественные предки! – не унимался всё король Яссэна.
– Мы и не отдаем. Эльфы просят автономии или хотя бы одной страны для них, – спокойно произнес Ваион.
– Мы не отдадим, – седовласый император вопросительно посмотрел на собравшихся.
– Ни за что, – хмыкнул владыка Кунсиора, вступив в беседу, недобро щурясь.
Кунсиор – очень неспокойная страна. Совсем недавно она перенесла жуткую гражданскую войну. Повстанцы сожгли главный замок в Эллиде, убили королеву и двух несовершеннолетних наследников престола. А Падду досталось не так, как его родным… Его попытались сжечь в опочивальне, ибо открыть её никто не сумел, но он успел выбежать из горящего замка. Из-за этого инцидента его пол-лица, а точнее левую его сторону, покрывает огромный шрам от ожога, не видит левый глаз и волосы на голове больше не растут. Приграничные районы всё ещё охвачены смутой, но страна выдержала это испытание и не распалась на небольшие карликовые владения. Почти все главы повстанцев были либо сожжены на главной площади, либо обезглавлены на ней же. Жены и близкие соратники были замучены в пыточных, их дети отправлены на строительство разрушенных строений.
– Тогда начнём облаву на этих сук, мешающих нормально нам жить, – выдохнул Ваион, осматривая сырое и противное помещение.
– А что если их движение станет слишком массовым из-за таких действий? – задумался Падд Кэнгко.
– Их слишком мало. Они не выиграют войну, – убежденно сообщил король Яссэна.
– Эльфы – очень мудрый и древний народ. К тому же они прекрасные воины, несмотря на свой прекрасный и женственный вид. Кстати, женщины у них ничуть не уступают в искусстве стрельбы из лука и владения тонким мечом, как его там, – мямлил Ксивер, почесывая седую бороду. – Саблей, точно.
– Ну, так, наш конклав решил? Мне уже не терпится повесить на площади Яссэнберга этих гадюк.
– Так ты их и без того каждую неделю вешаешь, – ответил король Кунсиора, уставившись на Лутванга ар Зогна.
– Поделом им.
– А что делать с вещими? – вдруг озадачился самый молодой из присутствующих.
– А что они? – не понял Падд.
– Они выступают за мир и за ними вполне может пойти народ. Они не уничтожают другие расы, а если и убивают эльфов, гномов или хоббитов, то только бандитов всяких, – пояснил император Пятиречья.
– Их слишком мало, – поднял свои карие глаза Ваион.
– Но какая у них сила! – завосхищался вдруг яссэнский король. – Мне удалось как-то встретиться с одним из вещих.
– С кем же? – съехидничал Кэнгко.
– С Деоном Альвингтоном из Пятиречья, – король Яссэна вновь сверкнул золотым зубом.
– Он даже не вещий, а полукровка какая-то, вообразившая, что может быть вещим из-за своей магической силы.
– Он истребляет зло, как и любой другой вещий.
– Но им плевать на крики и стоны людей, когда их с собственных домах сжигают эльфы. Знаешь, почему, Генси Аймсский? Потому что они их считают не злом и выступают за мир и согласие.
– Не вижу в этом ничего плохого, – взбудоражился тот самый Генси.
Ему непреодолимо вдруг захотелось сбежать из этого противного места и не менее противных людей, но так как он король, то должен сидеть на попе ровно, выслушивать мнения таких особ, как Лутванг ар Зогн и Падд Кэнгко. Он не то, чтобы ненавидел их или не мог их понять. Отнюдь, нет, он их отлично понимал. Именно это его и раздражало. А ещё его раздражало то, что его мнение никому из присутствующих не важно, словно сделали одолжение, позвав на очередное собрание. Теперь ему действительно начало казаться, что конклав шести стал ненужным и обременяюшим, бессмысленным и убогим.
Стены подземелья воняют плесенью и отравами для крыс. Тонкое обоняние позволило почти всем правителям это почувствовать. Царившая полутьма внезапно исчезла, огромная стальная дверь скрипнула. Казалось всем, что открыть её никто не сможет.
– Грасио! – воскликнул император, мимолетно улыбнувшись.
Самый старший сын – его гордость – вошел неспешно, чуть прихрамывая на правую ногу. Его одежда полностью соответствовала темным магам: удобные суконные штаны черного цвета, рубашка бардового цвета, шнурованные сапоги, длинный черный плащ с капюшоном.
Он скинул капюшон, откинул поудобнее плащ и облокотился о стену. Его голову покрывали коротко подстриженные волосы, что можно была заметить на его голове татуировки, изображающие какие-то странные растения с шипами.
– Мне всё-таки удалось усмирить этих мерзких нимф, господа, – владыка Льэля злобно улыбнулся. – Вы уже что-то решили?
– В серьезных раздумьях мы, – пропел Ваион. – Но, кажется, мы почти пришли к единому мнению.
– К какому же? – Грасио приподнял удивленно брови.
– Восстание надо подавить любым способом, не дав эльфам развернуться. А ещё вещих нужно оттащить от нейтральности подальше, к нам.
– Ладно, допустим, мы справимся с первым, но со вторым пунктом…
– Нужно найти того, на кого будет легко надавить, – высказал неплохой совет король Яссэна.
– И за кем охотно пойдут остальные, – закончил король темных магов.
В помещении запахло вином. Все блаженно и благодарно взглянули на Лутванга, открывшего прихваченную с собой бочку самого лучшего яссэнского вина.
2.
Русоволосый юноша мчался через широкие улицы Самвата в поисках своего друга. Ему надо было срочно предупредить о плохом. Это что-то плохое должно было случиться вот-вот. Сердце Гиллестейн ёкнуло и забилось в странном, беспокойном ритме.
– Гилли! – откуда-то неподалёку послышался чей-то неприятный мужской голос.
Парень закрутил головой в поисках наметившегося врага, как он уже решил. Когда он поднял свои синие-синие глаза вверх на крышу трёхэтажного здания, заметил высокого человека в чёрном плаще, смотрящего на него светло-карими, пронзительными глазами, совсем как-то недобро.
– Увидел, – ухмыльнулся тёмный маг, постепенно растворившись в воздухе.
«Как это он сделал? Такую магию мало кто использует…»
Человек в чёрном плаще оказался перед ним, улыбающийся всеми тридцатью двумя зубами. Он почему-то стоял и смотрел на юношу, не делая никаких движений несколько минут, а Гилл не мог даже пошевелиться, разглядывая мага.
– Ну, – маг задумался, скривил в какой-то безумной улыбке губы, – пойдём! – выдал мужчина.
– А я не хочу никуда идти, – быстро выпалил паренёк, испуганно глядя на странного человека, стоящего перед ним.
– Ты вздумал мне перечить! – маг засмеялся и схватил крепко Гиллестейна за руку. – Не уйдёшь, малец, – в глазах мужчины показалось сиреневое пламя.
Гилл уже знал, что означает оно и что с ним хотят сделать. Когда-то в школе ему объясняли, что чернокнижие – это очень плохое дело. Чернокнижие является могущественным и способно на очень многое, в том числе и на гипноз. Когда Гиллестейну было около семи лет, он часто воображал себя могущественным колдуном, способным сдвинуть Альвингские горы на несколько вёрст.
И сегодня юноша знал, что так просто тёмному магу не его не удастся поймать. Он тихонько, как можно аккуратнее и быстрее вытащил из кармана рваных штанов какой-то маленький, круглый, деревянный амулет украшенный засохшей веточкой вербены. Пока маг пялился на него, Гиллестейн глубоко вдохнул воздух и вместе с ним запах, который источает защитный амулет. Глаза Гилла перестали быть испуганными и послушными и начали внезапно сиять злобой, непокорностью и ненавистью. Черный маг неодобрительно взглянул, сжав губы так сильно, что они побелели.
Гиллестейн не стал долго думать, поэтому ринулся бежать от мага так быстро, что он видел только сверкающие пятки парня.
Глаза Гилла, казалось, замечали абсолютно всё вокруг, а сам же он вдруг стал юрким, ловким и невероятно быстрым. Он перепрыгивал лужи, небольшие заборчики и перелетал через лавки уличных торговцев. Он остановился, чтобы отдышаться. Позади него послышался жуткий лай собак. Медлить было нельзя и он снова побежал так быстро, как мог.
Сердце парня билось очень-очень быстро. И он совсем не понимал от чего именно: то ли из-за страха, поглотившего его часть души, то ли из-за длительного бега. Перед ним, наконец, возникло высокое здание, вроде как пятиэтажное. Штукатурка давно начала отваливаться, кое-где даже виднелись белёсые кирпичи.
«Это здание явно строили эльфы, – подумал Гилл. – Построили на века или даже на тысячелетия».
– Вещий! – хрипло, но громко крикнул юноша, смотря в зашторенные темной тканью окна.
– Его здесь нет! – на пороге появилась широкоплечая мадам в ярко-красном одеянии, намалеванная так, будто на её лице маска, а не макияж.
– Он мне говорил, что будет здесь, – Гиллестейн занервничал и в его голосе послышалась тревога.
– Обойди здание, – женщина нахмурилась.
Русоволосый кивнул и поклонился в благодарность, как когда-то его учили нянечки и преподаватель королевских манер. Преподаватель ему запомнился лучше нянечек. Это был очень старый, морщинистый дедок, приходивший всегда не вовремя. Ему было тяжело ходить и поэтому при ходьбе он использовал трость. Имя этого старика было сложным, трудно-выговариваемым и совсем не запоминающимся. Маленького Гилли, когда он ошибался или делал чуточку не так, старик был этой самой тростью, а бил он всегда в одну и ту же точку, которая была на левой ляжке.
Юноша поморщился, осмотрелся, прислушался и удостоверившись, что гончие далеко, ринулся оббегать дом. На этот раз бег для него не казался таким простым занятием, ибо ноги у него всё-таки начали болеть и практически не слушались своего молодого хозяина. Кое-как добравшись до противоположной стороны здания, Гиллестейн принялся вслушиваться в окружающие его шумы. Из какой-то комнаты явно слышались девичьи стоны.
– Хэй! – крикнул Гиллестейн, покосившись в сторону входа и вывески «Красна девица». – Ди-и-и! Деон! – ему пришлось закричать, несмотря на таящийся где-то позади ужас.
Но никто не вышел и не выглянул из окна. Второй раз закричать парень не решился. Ему было почти нечего терять, поэтому он полез на балкон. С первого этажа он поднялся на самый последний, чуть не сорвался, но его жизнь спас балкон под ним. Девушка всё также стонала и выкрикивала непонятные словечки. Он был вынужден забраться на балкон. Гиллестейн весь трясся, но отступать он не любил. Парень аккуратно приоткрыл незакрытое окошко, отодвинул на пару дюймов шторку.
Он не был удивлён увиденным, но ему так не хотелось отвлекать парочку от плотских утех… Только сейчас у него куча проблем и грядёт что-то неописуемо ужасное.
– Кхе, – кашлянул юноша, пряча стыдливо глаза.
Вещий оторвался от девушки, схватил свои брюки и быстренько их напялил. Молоденькая рыжая и конопатая девица, заметно покрасневшая, прикрылась одеялом.
– Гилл, – Ди недовольно хмыкнул, присаживаясь на кровать рядом с девицей. – Что ты потерял здесь? – оранжевые глаза неприятно засверкали огнями, полностью раскрывая эмоции вещего.
– Беда! – воскликнул юноша, вваливаясь в комнату.
Он чихнул от обилия летающей пыли в помещении.
«Такое ощущение, будто тут никогда не убирались. Тут даже не пыльно, а грязно», – заключил молодой человек.
– Говори быстрее, – пробурчал Деон, надевая просторную, из какой-то плотной ткани белую рубашку. – А ты, Ливанна, лучше уйди, – он грозно взглянул на барышню, та поспешно обмоталась какой-то тряпкой.
– Благодарю, – нежно произнесла девушка, поклонившись черноволосому.
– Иди уже!
Рыжеволосая особа поспешила ретироваться, чтобы не гневать такого частого посетителя и почитаемого в народе человека. Она была дочкой фермера, который обанкротился совсем недавно. Ей ничего не оставалось, как пойти работать в такое мерзкое заведение, как бордель. Она никогда не была легкодоступной девушкой, за ней ухаживали многие парни из городов и поселений, даже был один симпатичный эльф, но ей хотелось свободы. Зря, ибо сейчас она вынуждена зарабатывать на жизнь, продавая своё тело, а ведь у неё была возможность избежать это. Но тогда она бы не встретила этого черноволосого, оранжевоглазого мужчину с магическим мечом за спиной.
– Беги из города, как можно дальше! Вы в опасности! – встревожено попытался донести Гиллестейн.
– Что? Ты о чем? – вещий встал, недовольно вглядываясь в синие глаза друга.
– Ты… должен… уйти, – парень готов был уже зарыдать. – За мной бегут гончие, они страшно лаяли, но я как-то оторвался от них, правда, – Гилл сглотнул.
– Гончие? Ты имеешь ввиду магических собак? Церберов?! Бл*дь! – мужчина показал свои клыки, ухмыляясь и попутно оранжевыми зенками что-то ища.
Остановив свой страшный взгляд на небольшой черной шкатулке, Деон быстренько подбежал к ней. Нарисовал в воздухе какой-то странный символ очень похожий на зайца или кролика, шкатулся распахнулась и из неё полился приятный звук.
– Прости меня. Ты же простишь, да? Я должен был.
– Как ты узнал?
– Мне приснилось.
– Надеюсь, твой сон окажется не правдой.
– Это не так, к сожалению.
– Не унывай и беги быстро домой. Ты ещё многого не знаешь об этом мире, – тихо, почти шепотом произнес черноволосый, кинув шкатулку на пол со всей силы.
Шкатулка разбилась на тысячи мельчайших кусочков, которые почему-то не разлетелись по всей комнате, а просто образовали чересчур ровный круг.
– Что это?
– Лучше уходи и на мой крик сюда не прибегай, – мужчина улыбнулся, указывая на выход.
Гилл сначала хотел воспользоваться дверью, но подумал. что люди могут не так подумать, да и он молод пока что для таких заведений. Он буквально только вчера закончил учебу в академии. Правда, он многим говорит, что ему двадцать пять, от части из-за того, что он выглядит гораздо старше своего истинного возраста, 19 лет.
Этого милого и русоволосого парнишку всегда пугали человеческие странности, которых было предостаточно у его знакомых. Только почему-то его не пугали ни оранжевые глаза вещего, ни эти ужасные вампирские клыки вещего, да и его страшный, огромный, переливающийся латуньевым блеском меч не особо страшил.
Сколько помнит этого нетипичного вещего юноша, столько он и выглядит на лет тридцать от силы, а то и меньше. Да, он вполне уверен в своих знаниях и в том, что вещие стареют не так быстро, как люди, а Деон со странной фамилией Альвингтон – к эльфам он никакого отношения не имеет, и сам на самом деле из Пятиречья – не стареет вообще или его старение слишком медленно протекает.
Гиллестейн одобрительно кивнул, просовываясь в окно. Амулет всё продолжает пахнуть вербеной и висеть у него на шее. Он аккуратно полез вниз, стараясь не смотреть лишний раз вверх и по сторонам. Он еще с детства отчего-то боится высоты, но ради друга он готов на всё, а ради Деона он полез бы и на вершину самой высокой горы, что находится где-то посредине Альвингских гор.
Парень также вспомнил, что он бывал в храме Стихий не так часто и не запомнил ни одной молитвы, которые стали ему необходимы. Он пока толком и не решил даже верит он в богов или нет, но ему всё же кажется, что кто-то далекий и великий стережет людские судьбы, решает кому прожить долгую и счастливую жизнь, а кому-то прожить год и умереть в муках. Философию он любил и уделял ей много времени, пока не началась эта вся шумиха с эльфами, пока ему не стали сниться жутчайшие кошмары, из-за которых его семье и пришлось обратиться к вещему со странным, певучем именем и не менее необычной внешности.
Наконец, Гилл почувствовал носочками пальцев землю, убедившись, что никого нет, он окончательно на неё ступил.
– А вот и наш смышленый мальчишка! – отовсюду раздался хриплый и противный голос.
Только через пару секунд русоволосый понял, что голос звучит у него в голове, а темный маг всё это время находился где-то поблизости, будто чего-то выжидая.
– Эти жалкие фокусы со мной не пройдут, – снова послышался этот пробирающий до костей голос.
От страха юношу словно паралич схватил, он не мог пошевелить кончиком пальца и моргнуть был не в силах. Он хотел бежать и эта мысль не покидала его русую голову, но бежать было просто некуда. Торговцы, обычные люди – все исчезли, будто провалились сквозь землю.
– Молодец, – маг засмеялся.
Парень округлил глаза, всматриваясь в пульсирующий вокруг него черный дым. Вопреки всему, это оказался не маг в черном плаще, а какие-то люди, скрывающие свое лицо масками в виде различных животных и красными капюшонами. Он хотел бы спросить у них, кто они или даже просто закричать, но голос вдруг пропал, он будто стал немым.
Люди в масках крепко обхватили своими огромными ручищами в красных перчатках Гиллестейна со всех сторон, а он даже не пискнул. Из комнаты на четвертом этаже послышался душераздирающий крик вещего.
3.
– Кто такой мистер Ди, господин Ди, вещий по имени Деон Альвингтон? – начал ухмыляться чернокнижник.
– Он человек! – выкрикнул Гиллестейн.
– Чепуха! Я знаю, что он называет себя полукровкой.
– Я, честно, не знаю о чем Вы, господин Грасио! – русоволосый усмехнулся.
– Если не скажешь, твои зубы будут лежать на полу и тебе будет не до смеха.
– Он… – парень замялся.
– Кто он?
– Демон. Он так себя называет. Я больше ничего о нем не знаю, – он умоляюще взглянул на мага.
– Врёшь, вещими могут быть только люди без грязной крови эльфов и прочих отвратительных существ, – кареглазый скривился.
– Это всё, что я знаю.
– Как он тогда исчез? Говори!
– Он использовал какую-то шкатулку!
– Заклинание?
– Наверное, – юноша весь вспотел, пот медленно начал стекать по лбу.
Ему так хотелось вытереть эти капли с лица, но он не мог. Его тело, руки и ноги были надежно связаны. Вспоминая об этом, Гиллу захотелось почесать и руки с ногами. Они у него сильно затекли, он почти не чувствовал своих конечностей. Даже пальцы перестали его слушаться.
– Ты явно что-то скрываешь, малолетка.
– Я не так мал, чтобы ты считал меня малолеткой, ублюдок.
– Как ты меня назвал? – темный маг нахмурился и злобно уставился на юношу.
Гиллестейн отвернулся, чтобы не видеть отвратительную мину Грасио.
– Смотря на меня! Кто он?
– Вещий! – парень крикнул.
– Он не мог использовать такое заклинание, оно эльфийское!
– Значит… Он эльф.
– Ты же знаешь кто он, верно? – маг подошел к клетке, недолго постояв возле неё, он достал ключ, висевший на поясе.
Ключ этот больше похож на маленькую скульптуру, изображающую русалку с красивейшим хвостом. Гиллестейн сразу вспомнил рассказ вещего и сиренах, которые необычайно прекрасны, но и очень опасны для всякого, кто услышит их отвратное пищание, именуемое ими пением.
Черный плащ вдруг был скинут с плеч темного мага. Взору юноши маг предстал в своём страшном обличье, ничуть не уступающему его противному голосу. На голове Грасио волосы были очень короткие и редкие, поэтому Гиллестейн заметил татуировки. Вспоминая ответы Деона, он с трудом, но узнал некоторые травы и цветы. Особенно легко он узнал цветок эльфийской розы.
Но Грасио почему-то не открыл клетку и не зашел в неё, а вместо этого отошел к самому темному месту в помещении. Русоволосый даже подумать не мог, что там хранятся орудия пыток. Гиллу не пришлось долго ждать мага. Он за минуту подготовил розги с металлическими раскаленными наконечниками.
– Сейчас ты мне всё расскажешь, – ужасающе хриплым и тихим голосом произнёс маг, подходя к клетке.
Звук открывающейся двери совсем не радовал Гиллестейна, а будоражил его сознание. Через некоторое время раздался оглушающий свист, русоволосый зажмурился, всё тело мгновенно засаднило, как только наконечники коснулись его тела, но он не закричал, хоть и было намного больнее трости его седого преподавателя. Второй удар оказался ещё сильнее, парень не смог удержаться и громогласно крикнул, а голос его вернулся эхом. Третий удар и юноша перестал чувствовать собственное тело; он даже не мог понять холодно ему или адски горячо. Четвертый удар и он сдался.
«Спой мне песенку, парень,
Спой воробью мудро и красиво.
Видишь, это последний камень,
Что альвингов гор огниво», – сквозь хлесткие удары начало раздаваться у Гиллестейна в голове.
Как давно он не слышал этого детского, милого и будоражащего голоска, часто посещаемого его во снах. Он ему слышался в далеком детстве, пока его не стали каждую ночь посещать кошмары, разрывающие его сердце. И вот, этот голосок снова ласкает его душу, пока он без сознания.
«Неужели я снова схожу с ума? Я думал, что смогу стерпеть».
Он так хотел заплакать, но небытие ласково и крепко вцепилось в него и не хотело отпускать.
***
– Говори, куда этот нечистый исчез? В кого превратился? Что он сделал? – по-звериному скаля зубы, вопрошал темный маг.
Гилл молчал, глупо пялясь на него. Как он успел понять, мага зовут Грасио и почему-то парню сразу показалось, что это не обычный маг по имени Грасио, а владыка земли темных магов Грасио Логша, сын императора Пятиречья.
– Почему ты молчишь, щенок? – он ударил кулаком в стену.
Алая жидкость полилась по руке Грасио.
– Тебе вчерашнего мало? – в карих глазах мага показались искорки счастья.
Наверное, Гиллестейну просто показалось. Такой злобный и противный человек не может чему-то по-настоящему радоваться и чувствовать счастье. Маг занервничал, задрожал от бессилия. Парень знал, что он им нужен живой и такой, чтоб мог вымолвить хоть парочку слов.
– Тебе этого мало?! – маг заорал так сильно, что стены помещения задрожали, загудели и слова владыки Льюэля вовзвратились в виде противного эха.
Чернокнижник забегал по камере в поисках чего-то. Гилл уже понял, что ему будет не сладко. Кто же мог подумать, что закадычный друг вещего и правда совсем не знает, что сделал вещий и куда скрылся? Вот и Грасио не догадался.
– Знаешь, малолетка, а ты ведь смог меня выбесить! – злобно воскликнул маг, доставая какие-то странные щипцы и ножницы огромного размера.
Синие глаза юноши намокли. Вчерашний ужас он хорошо запомнил и повтора не хотел, а учитывая новые приспособления, Гилл уже давно догадался какие страдания они ему принесут.
– Готовься, ублюдок, – темный маг открыл небольшую деревянную дверь.
Грасио, всё также прихрамывая, как и раньше, вошёл. Чтобы не тратить энергию, он зажег огонь в камине, но долго мучиться он не захотел, поэтому решил использовать силу экономно. Вылил какое-то черное зелье в огонь, он тут же вспыхнул ярким красным цветом. Маг аккуратно подставил поближе к огню орудия пыток, чтобы нагреть.
Пару минут не прошло, как владыка Льюэля, надев перчатки, взял орудия и направился к столу с лежащим и привязанным на нём Гиллестейном. Войдя в камеру пыток, он властно посмотрел на испуганного парня.
Увидев сии «чудесные» щипцы и ножницы в руках у своего мучителя и, возможно, палача, Гилл потерял сознание.
***
– Ты знаешь, кто такие вещие? – спрашивала тоненькая и маленькая фигура девочки, стоящей в десятке шагов от русоволосого юноши.
– Знаю. Они – люди, созданные, чтобы защищать людей от любого зла.
– А что такое это зло?
– Это то, что приносит горе, смерть и ужас на своих кровавых лапах или руках, – Гиллестейн ответил немного взволнованно.
Фигура всё не показывалась, не открывалась взору его синих глаз. Парень решил подбежать к девчонке и посмотреть на нее, но чем ближе он подходил, тем дальше оказывалась фигура девочки.
– Кто ты? – выкрикнул он.
– Сначала ты ответишь на мои вопросы, – произнесла она немного злобно.
– Хорошо. Я слушаю.
– А я зло? – вдруг спросила незнакомка.
– Я не могу ответить на этот вопрос. Если ты никому не причинила зла, то ты хорошая, – немного замешкавшись, сообщил юноша.
– Спасибо, – нежно прошептала девочка, но немного расстроенным голосом.
Они оба погрузились в молчание. Вскоре фигура девочки стала отдаляться куда-то далеко, в темноту и пустоту.
– Кто ты? – выкрикнул парень.
– Я… пока не знаю, но я птичка, маленькая и незаметная птичка, – в ее голосе почудилась улыбка.
Гиллестейн хотел сказать свое имя, но фигура быстро скрылась во тьме, которая постепенно захватила всё пространство.
«Спой мне песенку в следующий раз», – до парня донесся еле слышный шепот.
4.
Пять великих и могучих правителей вновь собрались в сыром, неуютном и совсем не королевском помещении – подземелье замка Аруге, в столице Пятиречья. Шестой правитель сильно опаздывал, как и всегда. Грасио никогда не был пунктуальным.
– Господин Ди скрылся от верховного темного мага, использовав какое-то древнее заклинание, – Ваион задумчиво взялся за подбородок.
– Не какое-то, а эльфийское, – вздохнув, ответил Ксивер.
– Я об этом знаю. Меня больше интересует, что из себя оно представляет, – огрызнулся король, осматривая присутствующих любопытным взглядом.
Снова в куче дорогого шмотья пришел Лутванг ар Зогн, весьма уставшим и не выспавшимся выглядит Генси Аймсский, Падд Кэнгко явно уже успел выпить стакан другой водки или чего похуже, император Пятиречья не выглядит довольным, а даже наоборот.
– Мы разослали повсюду сообщение для этого странного вещего. Он должен клюнуть на наживку, – грозно пробурчал король Яссэна.
– О, боги! Зачем ему этот молокосос? Этот, как его там, Гиллестейн, ему, ровным счетом, никто.
За дверью послышались тяжелые шаги. Дверь со скрипом распахнулась. Перед правителями предста во всей красе Грасио Логша.
– Ошибаетесь, господа, – он ухмыльнулся. – Парнишка приходится ему близким другом. Он сбежал с ним из дома. Верно говорю, Генси? – он уставился на короля Оломии.
Аймсский прищурился и недовольно хмыкнул, отворачиваясь от мага. Ему сейчас не хотелось распинаться перед каким-то родственничком Ксивера. Кстати, оломиец был склонен думать, что Грасио не приходится сыном императору. Уж очень они были с ним не похожи ни по лицу, ни по разуму. Он так думал, но сплетничать не желал, ибо считал это недостойным занятием для мужчин в целом, а для людей с королевской кровью подавно.
– Это его решение, да и вещие не такая уж плохая компания, – спокойно сообщил король Оломии.
– Теперь эта неплохая компания сыграла с ним злую шутку, – маг скинул свой черный плащ.
– Надеюсь, мальчишка действительно важен ему, – вздохнул Лутванг.
– Ему надо поторопиться, иначе я из этого гадёныша выпущу всю кровь, – темный маг засмеялся.
– Не стоит, – безэмоционально произнес император.
– Если Деон не придёт, то мы найдём другого вещего, за которым пойдут.
– Другого такого нет, Грасио, – обреченно выдохнул Падд.
– Выход есть всегда, – улыбнулся Ваион, постукивая длинными пальцами по столу.
***
Сообщения для вещего разлетелись по всем странам, по всему миру. Деону стало путешествовать очень неудобно в поисках приключений и различных недобрых существ, которых надобно уничтожить.
– Здравствуйте, господин Деон, для вас есть сообщение, – очень старый седой дедок остановил странника.
– Прости, дед, но здесь у меня много работы. Творится что-то очень странное и чудовищное.
– Но это от короля, – прокрихтел дедок.
– Что, простите? – черноволосый прикинулся, что не понимает.
– Сообщение, – старик протянул конверт.
Деон удивленно уставился на конверт с дворянской печатью Оломии, ведь он ожидал очень длинное сообщение от императора, рассказывающее страшные теории о его рождении, угрожающие Святейшим Судом Богов Стихий. Но пока жрецы, шаманы и монахи на стороне вещих, ему не стоит волноваться.
– Спасибо, – вещий улыбнулся, взяв конверт. – Ничего не слышал о погибших людях?
– Нет, сынок, не слышал. Может, тебе девахи наши подскажут, они ведь часто шныряют по речке.
– А! Так трупы возле речки? – Ди удивленно посмотрел в даль, к небольшому лесу, в котором и должна быть речка.
– Всё верно, – старик одобрительно кивнул.
– Ещё раз спасибо, – странник неуклюже поклонился.
– Удачи тебе и сил, – сказал дед, направившись в свою халупу.
Альвингтон решил отойти подальше от деревни и прочитать письмо на лугу, где никто не будет беспокоить его своими глупыми прошениями изничтожить нечисть в доме.
– «Мы знаем о тебе многое, Деон. Знаем, что Гилли сбежал с тобой, чтобы путешествовать, сочинять что-то… Мы думали, с тобой он будет в безопасности. Гиллестейн с серьезной опасности, он попался к одному из главарей восставших эльфов. Просим, молим тебя, спаси нашего мальчика, он ведь у нас единственный. Семья Азелин», – вслух прочитал Ди.
Он разорвал конверт, пахнущий терпким запахом кофе и карамелью. Так пахло всегда в доме у семьи Гиллистейна, когда его мать готовила дома, а отец находился на очень важном городском собрании. Но сегодня Деону было не до хороших воспоминаний, ведь с его другом случились большие неприятности, в которых он, вроде как, виноват.
– Бл*дь! – выругался Деон, разорвав на четыре части записку, выкидывая её. – Чтоб вам пусто было, бесполезные вы твари! – он продолжил ругаться.
Тяжело вздохнув, снова грязно выругавшись, вещий направился в заброшенный дом на окраине, в котором ему посчастливилось остановиться. Ему почти всегда приходиться останавливаться в заброшенных строениях, в различных ужасных местах, вроде болот, лесов, пещерах, ну или у добрых, но как обычно бедных людей. Его это ничуть не удивляло, а даже обижало.
Дойдя до дома, Деон понял, что его приманивают специально, для какого-то необычного и, слишком противоречащего его профессии, дела.
«Сразу понятно, эти повстанцы ничего не сделает с Гиллом, но его психическое состояние всё ещё нестабильно… Надеюсь, они не успели ему сильно навредить. На этот раз я и правда волнуюсь. Совсем недавно мне удалось выудить несколько словечек о секретном собрании правителей и оказалось, что среди них есть чернокнижник по имени Грасио. Думаю, что это владыка Льюэля, отобранных земель эльфов, каким-то образом ставшими землями темных магов. Вот за такую несправедливость я ненавижу людей», – Деон подался в рассуждения, идя к своему жилищу.
– Господин Ди, – его окликнула какая-то девушка, он понял это по её милому голоску.
– Да, – громко откликнулся черноволосый, обернувшись
– Вы не могли бы… – она замялась.
Волосы ее были светло-коричневыми и мокрыми, но одежда сухой и глаженой. Она купалась в речке.
– Что?
– Там свежий труп, прямо в реке! Я так испугалась, – она испуганно взглянула назад.
– Хорошо, я скоро с этим разберусь. Вы только туда не ходите, ладно? Расскажи об этом всем в деревне. Предупреди их, чтобы они не ходили некоторое время на речку. Это слишком опасно, – он вежливо поклонился и пошел к реке, в глубь леса и за луг, оставив девушку позади.
Красивейшее место эта маленькая деревушка вблизи Азааля, второго по величине города Пятиречья. Эта деревня заброшена и разворована мародерами, в ней остались одни старики, инвалиды и молоденькие девчушки, ещё не успевшие выскочить замуж и нарожать кучу детей. Половина домишек заброшена, вместо дорог глиняное и каменное месиво, которое некому чинить, зато очень ухоженные огородики, сады в ещё не заброшенных домах, а в домах лишившихся хозяев симпатичные заросли сорняков и очень полезных трав, вроде мелиссы и клевера, из которых получаются неплохие настойки для снятия усталости и лечения царапин. Жителей этой деревни спасают речки, в которой водится много рыбки и лес, в котором можно изловить зайца, оленя или лису. Волков мало, они не любят такие открытые и маленькие леса.
Деон подошел к речке, вопреки его мыслям, вода в речке была достаточно теплой и не очень грязной. Дно хорошо было видно вместе с его обитателями, но рядом трупа не было, поэтому он пошел дальше по берегу. Через несколько десятков шагов он заметил мужские и высокие фигуры в зеленом одеянии. Черноволосый начал бежать и, приблизившись к ним, он увидел, что это эльфы.
«Они все жутко похожи друг на друга и цвет волос такой серый, грязный, различия лишь в росте и головных уборах. Они, наверное, разбойники. Кажется, главарь и самый старший – это самый высокий из них. У среднего нет веток на голове. У него шрам проходит ровно от уха до уха, даже по переносице», – вглядываясь своими оранжевыми глазами, подумал Ди.
– Sigliks! – крикнул самый высокий и самый старший из эльфов, обращаясь к остальным двоим. – Quom wescheey!
– Dir? – спросил эльф без веток на голове, указывая на приближающую фигуру человека.
– Yut, – утвердительно произнёс самый младший.
Эльфы почему-то не стали отходить от лежащего на земле трупа, у которого уже успели стащить самое ценное. Младший продолжал рыскать в поисках чего-то. Эльф перевернул мертвеца, быстро вытащил стрелу, покрытую какой-то сине-зеленой жидкостью. В воздухе запахло сладким цветочным ароматом. Тогда Альвингтон понял окончательно, что все убийства, поджоги домов и страшные звуки по ночам дело рук эльфов.
«Возможно, их не трое, а гораздо больше. Они прячутся в лесу или где-то поблизости», – заключил вещий.
– Что вы тут делаете? – он спросил, остановившись в пяти метрах от компашки. – Вы словно трупоеды, противно на вас смотреть, – прошипел он.
– Vatt dir saydkiz? – спросил эльф со шрамом.
– Dir… Saydxi, vatt sie jyolliks? – ответил старший.
– Что вы тут делаете?! – крикнул черноволосый, его оранжевые глаза наполнились блеском.
– Мы… мимо проходили, – сообщил вдруг главарь, подмигнув своим то ли братьям, то ли товарищам, в надежде, что этого незнакомец не заметит.
Но Ди не поверил, заметил почти сразу все жесты троих, говорящие лишь об одном – они готовы бежать, но не тут-то было. Подыгрывать им в его планы не входило, поэтому странник решил время не терять. Он начал мысленно шептать заклинание, что было призывом его меча.
В воздухе что-то заискрилось синими точками, послышался звук стали и волшебное пение сирен, призывающее выбирать верную дорогу.
– Вы банда, убивали людей и теперь за это поплатитесь, – спокойным тоном произнес вещий, блеснув своими клыками.
– Это не так! – грубо и заученно бросил младший.
– Думаете, я не заметил стрелу в трупе и аромат цветов эльфийской розы, ядовитой, но так вкусно пахнущей? – он засмеялся как-то злобно, противно и торжествующе.
– Ты убьешь нас, но не сможешь убить всех остальных. На наше место придут другие и так будет вплоть до вечности. Мы больше не хотим пресмыкаться перед вами, подлыми ворами наших земель! Нас миллионы, а не миллиарды, как вас, но если каждый из нас встанет, возьмет в руки оружие, то мы вас всех закопаем в землю! Близится время Порядка и Хаоса, призятся четыре войска, – главарь подходил к Деону медленными и маленькими шажками.
Эльф встал напротив вещего, паршиво и наиграно улыбаясь, смотря в животные глаза человека. Он был испуган, дрожал, как осиновый лист, но всё равно был бесстрашен.
– Ты так хочешь умереть? – вдруг спросил странник, поглаживая лезвие своего меча кончиками пальцев.
– Нет, я не хочу умирать. Но я готов стать жертвой на пути к счастью моего народа, – он гордо поднял голову, отводя взгляд в лес.
Альвингтон усмехнулся, поднял свой массивный, но легкий меч, и одним взмахом снес с плеч голову бандита. Очевидно, он не хотел подставлять истинных главарей.
– Я умею слушать сказки, но когда их говорят сказочники, а не уроды. Кто вы такие?
– Альвы, – произнес эльф со шрамом.
– Я не это спрашивал. Как вы зоветесь?
– Мы не расскажем, – заученно прошипел младший, смотря на труп главаря.
Странник пожал плечами и как ни в чем не бывало, подошел к оставшимся двоим. Они не шелохнулись, но мутные зеленые глаза выдали в их душах страх и что-то похожее на раскаяние.
– Мы не виноваты, – почти без акцента сказал средний.
Младший закивал, поддакивая ему на эльфийском. Эльф со шрамом повернулся лицом к своему подельнику, сделал какой-то жест губами и показал три пальца. Вещий не успел опомниться, как бандиты начали убегать, но им было не суждено убежать. Деон рывком ринулся за разбойниками, догнал младшего. Схватился за его рубашку, мечом подрубил колени и толкнул на землю.
– Не надо! – крикнул второй, остановившись.
Странник отрицательно покачал головой и со всей силы всадил меч в грудь эльфа. На его лице замер ужас, изо рта полилась красная жидкость. Последний бандит снова подался бежать.
– Aekirst tou'lle sieegh kio! – крикнул вещий, указывая лезвием на убегающую вдаль фигуру.
Меч с гулом и свистом полетел за мчащимся в лес эльфом. Он догнал его, вонзившись в спину. Эльф не успел даже пискнуть и просто упал замертво на зеленую траву. Кровь быстро просочилась сквозь легкую, и ни от чего не спасающую, одежду.
Чтобы повторить подобное заклинание нужно много лет тренироваться. На него уходит очень много сил и стоит его произносить всегда вслух, иначе может случиться непоправимая вещь… И Деон хорошо запомнил этот нелегкий урок.
Он с облегчением подошел к мертвецу. Ощупал его с верху до низу, не обнаружив ничего интересного или важного.
– Ну и кровищи тут, – вещий недовольно вздохнул. – Надо бы вас похоронить, а то будут ещё возмущаться люди.
Он аккуратно оттащил трупы эльфов в глубь леса, выкопав для них братскую могилу. Как и ожидалось, кроме награбленного, у них ничего не было. Ди не стал долго задерживаться в лесу, а то ведь можно нарваться на волков и медведей.
Вернувшись в деревню, он поведал историю о разбойниках-эльфах, которые были наказаны за все свои преступления смертной казнью. Вещий не любил хвалиться своими деяниями, но ему пришлось рассказать о случившемся лишь потому, что надо было успокоить жителей деревни. Они, разумеется, оказались признательны и благодарны, отплатили ему вкусным ужином и красивейшим сапфиром ярко-голубого цвета. Попрощавшись с благодарными стариками и молодыми девушками, он пошёл в своё жилище.
– Уже темнеет. Нужно действовать быстро, – прошептал вещий, раскладывая какие-то минералы по полу, делая из них круг.
«Есть порталы на одного человека, а есть на десять, сотню, тысячу и даже на десять тысяч… Правда, я не думаю, что у кого-то есть такая огромная сила, чтобы сотворить портал хотя бы на тысячу человек», – рассуждал мысленно черноволосый.
Он поставил последний камень – янтарь – прямо посреди остальных. В помещении исчез мрак и всё заискрилось красивым золотым сиянием. Через пару секунд внутри этого круга появился золотистый вихрь. Никого не дожидаясь, Деон прыгнул в портал. В его тело проникли лучи магии света или, точнее, огня, приятно прожигающие насквозь. Он будто летел над маленькими деревушками, лесами, реками, озерами. Странник мог даже услышать животных, щебетание птиц и говор людей, но всё это длилось очень мало времени, где-то около минуты. Он закрыл глаза, а открыв их, он оказался прямо посреди дороги.
– Никогда не знаешь, куда тебя выбросит, – он вздохнул, поправил рубашку и пошёл ко дворцу, носящему звучное название Аруге.
Шел он прямо, никуда не сворачивая, ни на кого не смотря. Подходя ближе к замку, он призвал свой меч. На нем до сих пор была кровь эльфов. Ди усмехнулся, увидев стражу возле главных ворот. Он не привык входить с приглашением, тихо, не убивая стражников. Последний раз без убийств он проник в небольшую крепость, – где живёт его учитель по имени Маэлирад –граничащую с Альвингскими горами.
– Эй, ты кто? – окликнул вещего один из стражников, недобро смотря на него из-под шлема.
– Деон, – черноволосый представился. – Кажется, меня тут ждут.
– Нам было велено никого не пропускать, – сообщил второй стражник, вглядываясь в странные глаза Ди.
– Ладно.
Странник занес меч для удара, удобно встав в нападающую позу. Стражники неловко схватили свои тяжелые мечи, но не дернулись с места.
«Что ж, вперед!»
Не успев опомниться и даже не успев занести для удара свои мечи, стражники в латах были повержены. Один умер довольно быстро, а вот второй не сдавался, кряхтел, пытался что-то сказать, но из перерезанного горла всё больше и больше сочилась кровь.
– Прощай, – не дрогнув, сказал Деон, закрывая глаза стражника. – Ты служил достойно королю, но перед любым вещим у вас слишком мало сил.
Ворота оказались заперты заклинанием, чуть-чуть помучавшись, Ди сумел подобрать заклинание. Они со стоном отворились, заманивая в замок. На пути оказались вторые ворота, перед которыми по иронии судьбы оказались совсем молодые солдатики. Черноволосый сплюнул и помчался на них с мечом. С позиции полуоборота он ударил рукоятью меча по темечку первого стражника, второго он ранил прямо в живот, третьего он не стал рубить мечом и просто со всей силы оттолкнул, тот убежал в угол. Вещий решительной походкой подошел к нему, приставил меч к горлу и полоснул со всей силы. Он начал медленно захлебываться своей собственной кровью, сползая на землю. Четвертый, пятый и шестой хотели напасть со спины, но Деон парировал все их удары, кружась и пробивая их латы меткими, но слабыми ударами, стараясь их просто обессилить.
– Не убивай, – прошептал один из, лежащих на земле, стражников.
– Ты слишком молод, чтобы умереть. Людская жизнь слишком коротка и бесценна, чтобы тратить её на тех людей, кого невозможно победить.
– С-паси-ибо, – промямлил парень, теряя сознание.
– Надо было учиться, а не дурью маяться, чтобы не оказаться мясом на поле боя, – уверенным тоном произнес черноволосый, подходя к двери.
Он ожидал ещё один код, который окажется намного сильнее первого, но вместо этого врата отворились, а перед оранжевыми глазами Деона возник человек в черном плаще.
– Мы тебя ждали, – хриплым голосом произнес он.
– О, сам Грасио Логша, владыка земель темных магов! Неужели вы меня так ждали? – издевательски улыбнувшись, недовольно прошипел Альвингтон.
– Значит, до тебя всё-таки дошло письмо.
– Да. Где Гиллестейн?
– Он у эльфов. Не слышал? Снова вспыхнули восстания. Теперь они поступают более ответственно.
– У кого он?
– Одного из главарей эльфов, на границе с Альвингскими горами.
– Ты удивительно спокойно об этом говоришь.
– Ты мне не веришь?
– Я никому не верю, даже себе, Грасио, – Деон начал осматриваться в замке. – Где он?
– Обсудим всё в другом месте, прошу в парадную залу, – маг указал в правую сторону с расписной дверью.
Вещий кивнул, подозрительно посмотрев в карие глаза владыки Льюэля. Зала оказалась наполнена ярким солнечным светом, который излучали тысячи различных свеч, светильников и даже несколько канделябров, стоящих на огромном, овальном столе вместо обычных свечей; они источали магическое и очень яркое свечение. Напротив друг друга восседали пять правителей.
– Приветствую вас, – ухмыляясь, поклонился черноволосый.
– Да-да! – воскликнул самый добродушный и наивный из королей, Генси.
– Мы здесь не для таких почестей, – громогласно сообщил король Яссэна.
– О, многоуважаемый Лутванг, я Вас не узнал! – съязвил Деон.
– И я рад тебя снова видеть.
Последняя их встреча закончилась не слишком приятно: вещий схватил Лутванга за горло, поднес его к пропасти, выпытывая сведения о ворах-невидимках. Как в последствии оказалось, король был не виновен, в отличии от его младшего сына. Лутванг был взбешен произошедшим, много кричал на слуг, нянек и вещего, но вскоре наградил его золотой брошкой. Король не знал, что Деон не был женат и даже не пытался завести, а такую красивую и дорогую вещь дарить легкодоступной девушке не имеет никакого смысла.
– Слышал о восстании?
– Разумеется, но я не думаю, что оно будет сильнее прошлого, – ответил вещий, рассматривая шрам и слепой глаз Падда Кэнгко.
– Я дал уже распоряжения касательно этих грязных существ.
– Какие? – оживился император Пятиречья.
– Вешать любого эльфа, у которого дома есть оружие, – ответил владыка Кунсиора, также любопытно разглядывая с ног до головы черноволосого.
– Вы серьезно? У каждого эльфа дома есть лук со стрелами! – начал восклицать Деон. – Вы очень глупы, если реально решились на это.
– Что ты знаешь, щенок? – разозлился маг.
– Мне намного больше лет, чем вы можете представить. Я знаю об эльфов лучше вас всех вместе взятых.
– Так ты сам полукровка, да ещё эльф, наверное, – Ваион скривил губы в мерзкой полу-улыбке.
– Ты же знаешь, что только люди могут быть вещими, – сухо ответил Ксивер, взглянув на Деона.
– Видимо, есть исключения, – ответил Лутванг.
– Не дури, видно же, что в Деоне ни капли крови эльфов, – наконец, сказал Генси Аймсский. – Деон один из тех, кому природа даровала свою магию, как он родился.
Ди покачал головой. Не то чтобы он хорошо знал магию или хорошо разбирался в ней, но большинство формул и заклинаний в его голове взялись ниоткуда. С одной стороны эта его особенность не один раз спасала ему жизнь, но с другой стороны этой особенностью тяжело управлять. Тем более, когда точно не знаешь на что способен. Об этой неприятности вещий решил умолчать.
– Гилл у вас, верно? Вы использовали восстание эльфов, чтобы приманить меня? Зачем? – неожиданно начал расспрашивать странник, разглядывая правителей.
– Что? Это не так, – немного наиграно промямлил король Оломии.
– Он у вас. Генси, я знаю слишком много людей, заимевших власть. Вы любыми способами готовы достичь своих целей, которые зачастую оказываются не такими хорошими, когда используется ложь, – он взглянул на поникшего и угрюмого Лутванга ар Зогна.
– Ты слеп! Ты не видишь, какое горе людям приносят эльфы!
– А сколько мы им зла принесли и ещё принесём? Может, им стоит расширить права? Они тоже могут любить, страдать…
– Не мудрено, что ты их защищаешь, Альвингтон, – вещего перебил император.
– Ксивер, моя фамилия не имеет отношения ни к чему. Я родился здесь, в Пятиречье, а эту фамилию мне дал мой учитель Маэлирад.
– Который был эльфом и по совместительству колдуном.
– И что? Это что-то меняет? Благодаря ему я стал тем, кем являюсь, – Ди вздохнул. – Просто скажите правду и отпустите Гиллестейна. Его семья сильно волнуется за него. Генси! Хоть ты скажи! – он перешёл на крик.
– Он… здесь, – тихо-тихо сообщил оломиец. – Но ты должен понять, что с эльфами надо разобраться.
– Нет. С ними надо договориться, – твёрдо сказал Ди, уставившись на недовольного короля Яссэна и обеспокоенного Ваиона.
– Прости, но ты не уйдешь отсюда, если не будешь согласен на сделку.
– Сегодня вы сговорчивые, – съязвил вещий, обнажая страшные клыки. – Если вы сделали Гиллу так больно, как я думаю, то мои зубы смогут разорвать вас всех, будьте уверены.
– Так ты согласен? – Ксивер деловито взглянул на Деона.
Тем временем за окном сильно стемнело, звёзды почти не видны, несмотря на исключительно чистое небо и яркий месяц.
– Вы не представляете, как сильно вы меня сейчас подставляете. Я не могу предать Гилла и не могу пойти поперек учения, – черноволосый задумался. – Гилл мне дорог и я должен убедиться в том, что с ним всё в порядке.
– Мы покажем его тебе, если ты гарантируешь нам, что поможешь справиться с восстанием, – император Пятиречья ухмыльнулся и встал изо стола.
Альвингтон отошел поближе к выходу из главной залы, пока правители отвлеклись на шум за окном. И неожиданно для всех, он побежал. Бежал долго, быстро и не оборачиваясь назад, пока не понял, что ему не найти секретный вход, слишком сложно и затратно. Времени нет абсолютно. он остановился в тупике без окон, дверей, грязно выругался и обернулся. Позади него шел темный маг, прихрамывая и мерзко улыбаясь. Когда он подошел достаточно близко, Деон хотел было использовать парализующее заклинание, но маг опередил его, резко кинув в него маленьким, волшебным шариком.
– Сволочь, – без эмоций произнес вещий, щурясь от гадкого свечения, окружившего его тело.
– Ты так хочешь умереть? – Грасио положил свою костлявую руку на плечо Ди.
– Никто не хочет умирать, запомни это, – он сплюнул кровь.
Заклинание владыки Льюэля оказалось не таким простым, как изначально полагал вещий. Оно не только парализовало его мышцы, но и начало душить. В горле мгновенно стало сухо, говорить он, конечно же, мог, но было очень больно это делать.
– Ты не соглашаешься – я тебя убиваю. Ты же понимаешь, что твоему другу тоже конец. Генси никаким образом не поспособствует спасению гражданина своей страны. Он слишком мягкотелый и добродушный человек, которого легко обмануть.
– Уроды, – вопреки боли в очередной раз облил дерьмом правителей. – Почти все власть имущие какие-нибудь извращенцы или просто последние суки.
– Вместо тебя мы найдем менее известного вещего, но за которым тоже пойдут остальные. Это не проблема, – он убрал свою руку с плеча странника, тяжело вздохнул и встал напротив него, всматриваясь в глаза, сверкающие животной злостью.
– Ты согласен нам помочь? Мы готовы даже дать тебе взглянуть на твоего дружка, ну и заплатим немного.
– Мне не нужно золото за выполнение отвратительной и даже предательской работы. Восставшие эльфы правы в каждом своем слове. Уверен, что рано или поздно они добьются своего.
– Это я посчитаю согласием. Ты весьма сдержан, кстати, – он ухмыльнулся, щелкнул два раза пальцами и заклинание исчезло.
Вещий упал на колени прямо на каменный пол, ртом жадно хватая воздух, попутно кашляя и отхаркивая кровь.
– Вставай, – властно прошипел маг, направляясь куда-то вправо. – Ты хорошо держался.
– Старею, – Деон встал и, всё ещё тяжело вдыхая воздух, пошел за Грасио.
Владыка Льюэля начал несвязно и очень тихо шептать слова на незнакомом для вещего языке, прямо напротив огромной картины, изображающей Ксивера ещё совсем молодым юношей. Внезапно и картина, и стена, на которой висела картина, исчезли, а вместо них показалась очень старая деревянная дверь.
– Так и знал, что я близко нахожусь с камерой пыток. Магия так и пронизывает всё это место.
– Ты прав, Деон. Иди за мной следом, иначе можешь заблудиться, – сказав это, маг открыл дверь.
Они аккуратно и почти бесшумно вошли. Тут же их окружили стены, со всех четырех сторон, но несмотря на это, они проходила лабиринт. Большинство стен оказывались иллюзиями, поставленными весьма хорошо.
– Так просто тут не пройти, лабиринт каждый день перестраивается.
– Заколдованное место, черпающее магию отовсюду, – Ди не был ничем удивлен, ведь ему и раньше приходилось видеть и проходить такие лабиринты.
Чувство магии у него было на высочайшем уровне и он знал, как пройти и этот лабиринт, которым так сильно гордился Грасио. Но этот лабиринт оказался очень большим и уходящим куда-то под землю, намного дальше подземелья замка.
Перед ними возникла почти такая же дверь, как и во время входа. Темный маг снова произнес какие-то годовые слова и поманил вещего рукой. Дверь открылась и они вошли в пыточную. Сразу перед ними возникла огромная клетка с заколдованными решетками. На полу, в углу показалась знакомая фигура. Без всяких сомнений, это был Гиллестейн. Маг зажег факелы, осветив помещение.
– Чёрт! Гиллестейн! – воскликнул Альвингтон, подбегая к клетке. – Гилл, ты в порядке?
– Что? – парень поднял голову и испуганно осмотрелся вокруг. – Ди! Ты пришел! Я думал, ты не придешь и лучше бы ты не приходил.
– Бредни, – черноволосый вздохнул. – Тебе совсем плохо, – сообщил настороженно он, разглядывая юношу.
Гиллестейн и правда выглядел ужасно: разодранная одежда, запачканная кровью, грязные и растрепанные русые волосы, слезящиеся глаза, почерневшие ногти на руках и ногах, пальцы на конечностях побелели.
– Ты это пытал, ублюдок? – громко и злобно прошипел вещий.
– Один раз использовал розги и всё, – он пожал плечами.
Деон развернулся и со всего маху врезал прямо в левый глаз магу, совсем не ожидавшему такого поворота.
– Это тебе за всё хорошее, – он потер кулак и в кровь разбитые костяшки пальцев.
– Больно, но заслужено, – прошептал Грасио, взявшись за пронизанный жуткой болью глаз.
– Я потерял сознание и после этого он просто посадил меня в клетку. Я ничего не сказал о тебе, клянусь.
– Он говорит правду.
– Я знаю, что Гилл не предаст меня никогда, – Ди подошел к замку, начал осматривать его и тут же удивленно добавил: – Он не волшебный? Как опрометчиво.
– Отнюдь, Деон, отнюдь, – он вздохнул, протягивая волшебный ключ.
Вещий быстро взял ключ из его рук, подошел к замочной скважине и повертев его против часовой стрелки, открыл дверь.
– Сейчас я освобожу тебя, мы залечим раны и ты поедешь к родителям в Ассендр, понял? – черноволосый вопросительно уставился на парня, тот в ответ утвердительно кивнул и взглядом указал на веревку.
Деон довольно быстро развязал магический узел, помог Гиллу встать и они в итоге вышли из клетки. Из-за кровоточащих и гниющих ран, юноша не смог идти и его пришлось посадить на стул, быстро промыть раны и перевязать их. Деон неплохо научился всё это делать, так как часто такая первая помощь ему нужна и оказывать её иногда просто некому, кроме самого себя.
– Я хочу спать и есть, и пить… Как же я хочу пить! – растирая синяки, проговорил парень.
– Что ж, тебе дадут попить и поесть, но как только тебе станет лучше, ты уедешь. Мне больше не хочется никаких проблем с тобой.
– Мне уже за восемнадцать лет! мне надоело уже, что все меня считают маленьким ребенком!
– Хватит.
– Мне снова начали сниться сны с фигурой маленькой девочки, – вдруг промямлил он.
– Что?
– Она пела песни и просила спеть для нее.
– Что еще? – Деон внимательно взглянул в синие глаза Гиллестейна.
– И она спрашивала о вещих.
– Она говорила, кто она и откуда?
– Нет, но называла, кажется, себя воробьем или воробушком.
– Забавно, – Ди усмехнулся, подальше отходя от юноши.
Он умолчал, что он знает одну легенду, эльфийскую, о которой когда-то рассказал Маэлирад. Воробушек был прекрасным и милым, был привязан к человеку, но человек почему-то возненавидел его и сильно ранил сердце воробушка, тогда он решил отомстить человеку и вызвал Хаос себе на помощь. Хаос бушевал множество дней и ночей, пока человек не полюбил воробушка и не начал с ним дружить. Хаос ушел, но оставил после себя огромные разрушения. Так и зародились различные ущелья, холмы, впадины… Красивая и древняя легенда, которая должна была маленьким эльфам рассказать про сущность человека. Она почти забыта и мало кто её знает.
5.
Деон решил переночевать в небольшой гостинице, хозяевами которых были зажиточные хоббиты, а точнее два брата-близнеца Люкс и Лекс. Гиллестейн ни под каким уклоном не согласился ночевать в замке и всё-таки уехал в Оломию, к своим родителям. В таком прекрасном и одиноком городе, как Самват, вещий остался совсем один.
Часы пробили уже давно за полночь, как вдруг, погашенные фонари, вновь зажглись, сквозь окна стали слышаться крики и звуки различных повозок, карет и повозок. Он начал прислушиваться к голосам.
– К Аруге, срочно! На защиту замка! – кричал, судя по голосу, генерал стражей, охраняющих столицу. – Быстро-быстро, на коней!
Начал слышаться топот копыт, в воздухе запахло гарью. Вещий вскочил с неудобной кровати, подбежал к окну, одернув штору. Перед его взором возникли пылающие огнем врата замка, который находился в версте от гостиницы, на холме, носившим название Аруге. Посмотрев вниз, с третьего этажа, он увидел сотни или даже тысячи испуганных лиц. Солдатики, совсем ещё молодые ребята, шли на явную смерть, если нападавшими окажутся эльфы.
- Бл*дь! – выругался черноволосый, шарясь в кармане. – Как всегда, когда надо этого нет!
Он ещё некоторое время наблюдал за происходящим в городе, пока не заметил, что начал пылать ещё и сам замок. Ди явно был взбешен и шокирован, схватил подготовленный к битве меч, он ринулся к замку.
Его дыхание было отточено до мелочей, поэтому он не задыхался, бежал примерно на одной скорости, никуда не отвлекаясь. Меч весело поигрывал лучами фонарей, скрипел и пытался вырваться из ножен.
***
Когда вещий прибежал к сгоревшим вратам замка, было совсем поздно – весь замок бы охвачен пламенем. Солдаты и стража просто стояли, ничего не делая, наблюдая, как огонь пожирает их святыню.
– Король спасся? – вопрошал Альвингтон, обращаясь к грузному генералу.
– Нет, к сожалению, – он снял свой шлем, открывая всем свою лысую, потную голову. – Мы пытались войти, но все окна и двери, словно стали стальными и непробиваемыми. Мы поняли, что это магия, но слишком поздно. Эльфы, как только зашли, в замок сразу же спалили опочивальню императора, – генерал не подавал вида, что расстроен, но каждое его движение полностью палило его.
– Мне жаль, – не слукавил Деон.
Он действительно считал Ксивера замечательным правителем, который оказался вполне достойным трона Пятиречья, он редко ошибался, но на этот раз он позволил себе пойти на поводу у остальных, что и было фатальной ошибкой, погубившей его. Ди действительно был расстроен и даже не мог предположить, что будет с Пятиречьем дальше, кому достанется трон. Эти вопросы остались в глубине его души.
– Я хочу посмотреть, что с замком. Огонь похож на волшебный и вполне может быть, что всё не так просто. Пожалуйста, закройте городские ворота, запретите всем покидать город, не посеяв при этом ещё большей паники. На дорогах сейчас слишком опасно, – вещий говорил громко, несвойственным для него тоном.
– Подожди, – генерал задержал черноволосого за руку, – не дури. Ты погибнешь.
– Нет, это навряд ли. Я, поверь, знаю, что делаю. Тебя же Эльбертом зовут, верно? – мужчина кивнул, всматриваясь в полыхающую башню замка. – Если что пойдет не так, то скажи, что я был героем и пытался уберечь мир от грозящей опасности, – Деон похлопал по-дружески Эльберта.
– Позволь… Просто возьми на удачу, – генерал вложил в руку вещего четырехлистный клевер. Не подведи нас!
– Постараюсь, – он улыбнулся, схватив на бегу меч.
Альвингтон три раза произнес защитное заклинание и, к его счастью, щит, спасающий от огня, всё-таки появился. Через пыль, гарь, разрушающиеся ворота, он ворвался в замок. Огонь был настоящим и очень сильным, щит еле удерживался, но Ди был силён и хорошо настроен. Закопченное здание больше выглядело богато, дорого, прекрасно и не создавало ощущения величия этого прекрасного места. Вместе с ним, будто полыхало прошлое, старая размеренная жизнь; оно умирало мучительно и долго, втягивая всех остальных, то есть живущих в империи людей. Коридоры тянулись и тянулись, лестницы вздымались то вверх, то вниз; внутри у вещего сидело непреодолимое желание поскорее покинуть разрушенную святыню.
Он забирался в различные комнаты, какие-то опочивальни и видел на полу десятки задохнувшихся в огне слуг, убитых стражей. Казалось, жизнь навсегда покинула сей замок. Оглушительный рёв сирены неожиданно раздался во всем Аруге, действуя на нервы и оглушая. Теперь у Деона не было сомнений, что организаторы поджога прячутся где-то в замке. Он повернул к еще одной лестницу, ведущей вверх. Вместо длинного и пропахшего гарью коридора с множеством комнат, был широкий коридорчик с видневшийся впереди огромной дверью.
– Опочивальня императора, – прошептал странник, ускоряя свой шаг.
Его щит перестал дергаться, перестроился в защищающий от магического огня. Ди задрожал, мурашки пробежались по всему телу.
«Что-то тут нечисто. Огонь… Он иллюзия?»
Щит растворился в воздухе. Вещий больше не чувствовал гари, вокруг витала лишь магия, эльфийская древняя магия, построенная на взаимопомощи природы и просящего у неё силы. Очень редкая в такие тяжелые времена магия.
Черноволосый добрался до двери, слегка толкнул от себя и она, послушно заскрипев, отворилась. Опочивальня выглядела совсем не типично, ибо на стенах не было картин, висел персикового оттенка тюль, кровать не была огромной, но на ней могли поместиться двое, два шкафа, две небольшие тумбочки возле кровати, маленький столик со стулом и кресло-качалка. Вещи были разбросаны, ваза с цветами разбита, на столе беспорядочно лежали важные бумаги с императорской печатью.
На кровати лежал мертвый Ксивер. Вещий ринулся почти сразу к нему, потрогал пульс, но он совершенно очевидно был мертв и уже долгое время. Глаза его были выпучены, рот раскрыт в немом крике, левая рука была сжата в кулак, правая же бессильно свисала с кровати, а синяя шелковая простынь под ним сильно смялась.
– Сердечный приступ, – заключил Деон. – Он был стар, ничего удивительного, что сердечный приступ убил его. Естественная смерть, как бы это не звучало парадоксально. Эльфы хотели достать тебя живым, император. Как вовремя ты ушел в мир иной, – он аккуратно закрыл глаза мертвецу. – Если бы ты знал, что тебя ожидало, оказался бы ты в плену у эльфов.
Он отошел от кровати с мертвым Ксивером, подошел к окну. Ему открылся замечательный вид на Самват, город который был одинаково прекрасен и отвратителен. Деон не знал, в чем особенность такого противоречия, но оно его забавляло. Ни в одном другом городе он не видел столько борделей, женщин торгующих натурой, сирот-бродяг… Когда и он бродяжничал, пока его не подобрал к себе Маэлирад и не отдал на учебу к вещим, разглядев его потенциал. Это были пробежки, удары, мечи, топоры, луки, ежедневный бег с препятствиями, убийства животных собственными руками. Всё это длилось так долго, что можно было сдаться или сойти с ума, что никак не входило в планы Ди, который мечтал стать вещим, защищать людей и стать хоть кем-то, а не грязным бродяжкой с оранжевыми глазёнками, за которые его часто поносили и грозились убить. Жизнь его было не легкой, причем в любое время и зачастую ему приходилось очень неприятные решения.
– Qoi si?! – крикнул очень звучный и певучий голос на эльфийском где-то возле двери в опочивальню.
Деон повернулся, радостно улыбнулся, что повергло в шок эльфа, одетого в плащ и висевшим на шее свистком; поднял в удобное положение меч, обнажив свои клыки. Увидев это, эльф начал бежать, но достаточно медленно, ибо он был ранен. Эту деталь почти сразу заметил странник, успев увидеть мельком черное пятно на сером плаще. Бандит споткнулся об упавшую скамью, начал ползти в пожарище, но он достаточно быстро понял, что таким образом не спастись, попытался дрожащими руками схватить свисток, но на его руку наступил вещий, вдавливая её в каменный пол. Эльф начал судорожно биться и кричать.
– Заткнись или мой меч окажется у тебя в позвоночнике и тогда твоя смерть будет медленной, мучительной и такой красивой для меня, но если ты перестанешь дергаться, то я лишу себя удовольствия, – спокойно расписал свои дальнейшие планы черноволосый, сорвав попутно с бандита капюшон.
Голову эльфа не украшал ни один волос, потому что его голова была покрыта различными надписями на эльфийском.
– Говори, что ты тут делаешь и где твои подельники или я прямо сейчас раздавлю твои прелестные длинные пальчики, – Деон поджал губы.
– Я скажу, только пощади! – воскликнул он. – Все остальные сбежали, оставив меня одного. Я не знаю куда они делись, клянусь!
– Плохо врешь, – странник скривился и нажал ногой на ладонь эльфа; кости заскрипелы и раздался звонкий крик.
– Я всё скажу!!!
– Я слушаю.
– Они переместились пещеры, тут поблизости, а я должен был спалить опочивальню императора, чтобы замести следы. Ты помешал мне, – бандит замялся.
– Говори или я окончательно сломаю все кости на твоих пальцах.
– Хорошо-хорошо! Они направятся сразу же в деревню Вергиэль, что за границей Пятиречья…
– Эльфийская деревня, – перебил Альвингтон.
– Нас не так много, но мы самые активные.
– И молодые.
– Это всё!
– Не верю, – вещий гадко улыбнулся, со всей силы нажав на ладонь эльфа, тут же послышался хруст костей и крик обладателя ладони.
– Самый последний дом, именно там обговариваются наши дальнейшие планы! – начал восклицать он.
– Спасибо, – шепотом произнес Деон, склонившись прямо над ухом бандита. – Прощай! – он вонзил свой меч в область сердце.
Эльф даже не успел пискнуть, как навечно закрыл свои пустые глаза.
Тем временем огонь продолжал набирать обороты, дошел до опочивальни, дышать становилось всё тяжелее и тяжелее. Вокруг вещего снова возник щит. Он не хотел больше находиться в умирающем замке, поэтому быстро-быстро побежал к выходу. Главный проход оказался завален, поэтому Ди разбил окно и выпрыгнул через него.
– Гарь заполнила весь воздух вокруг своим, – отряхаясь, промямлил недовольно он.
Дыхание его было надрывистым, он решил идти размеренно. Через минуту он вышел из замка и не обнаружил возле Аруге солдат или хотя бы городскую стражу. Всё было относительно тихо, исключая недовольные вопли горожан, которых не пропускали никуда.
– Я же сказал, что нельзя! Никому!
– Но мне срочно!
– Всем сейчас вдруг на ночь глядя захотелось срочно! Это опасно!
– От этой поездки зависит жизнь моей младшей доченьки, – женщина начала плакать.
Деон решил взглянуть, что же там за спор. Спустился вниз холма и обнаружил богатую повозку с весьма пышно наряженной дворянкой на ней и молодого совсем солдатика, которому голову с плеч снесут, если он ослушается приказа.
– Извините, можно вмешаться, – Ди вышел из темноты.
– А тебе что ещё надо? – она стервозно ухмыльнулась, думая, что никто не заметит этого.
– Если жизнь не имеет никакой цены для Вас, милая дама, то прошу прямо по этой дороге. Она представляет самый лучший вариант для гибели. Восставшие больше не добродушные протестующие, а настоящие бандиты, умеющие убивать. Вы же слышали, что они убили императора, верно?
Глаза дворянки забегали по сторонам.
– Ладно, так уж и быть, я дождусь утра, – с неким презрением произнесла она, давая сигнал кучеру.
Повозка развернулась и поехала восвояси, а солдат благодарно пожал руку Деону. Странник направился к гостинице, в которой ему посчастливилось снять небольшую комнату. Правда, он шел не для того, чтобы выспаться, а для того, чтобы одолжить или же купить коня. Портал делать никак не входило в его планы, ибо слишком много уходит сил на это. Вроде как всё просто, но как известно – всё обманчиво на первый взгляд. С магией лучше не шутить, она слишком серьезна. Иногда допустив простейшую ошибку или просто немного не так что-то сделав, можно погибнуть от своего же заклинания.
***
– Пожалуйста, продай мне эту старушку! Ради богов! – восклицал Деон.
– Прости, но нет… – кудрявый и рыжеволосый Люкс пожал плечами.
– Вот, держи, – вещий протянул небольшой мешочек. – Этого хватит на четверку прекрасных лошадей, только дай мне эту лошадь!
– Товира не продается.
– Прошу тебя, Люкс! Сколько тебе еще заплатить?! – он умоляюще посмотрел на хозяина лошади.
– Оставь в залог свой перстень, –Люкс указал на правую руку странника.
– Хорошо, но храни его, как зеницу ока.
– Ты храни эту кобылу также. Приведи её сюда живой, я тебе верну все эти камушки и перстень.
Хозяин передал ему поводья. Ди довольно кивнув, обнял по-дружески Люкса и пожал ему руку. Он прикрепил седло и сумку с нужными ингредиентами для различных нужд.
– Но, Товира! Но! – крикнул Альвингтон, оседлав кобылу.
Лошадь хоть и недовольно и медленно, но всё тронулась с места. Деон каждый раз погонял её поводьями и наспех прикрепленными к тяжелым ботинкам шпорами. Товира скакала достаточно быстро, поверив своему всаднику.
Останавливалась кобыла на пути к границе пару раз, чтобы перевести дыхание, чуть-чуть поесть травки и попить из лужицы воды. Путь же продолжался аж до самой ночи следующего дня, пока вещий не заметил огни вдалеке.
На мосту не было никаких солдатов, что было достаточно странным для этих мест. Обычно их достаточно много стояло. Солдаты проверяли с ног до головы, отбирали много различных вещей, входящих в списки запрещенных к продаже. Обычно это магические ингредиенты, драгоценные камни и вещества, вызывающие галлюцинации. С недавних пор они начали брать плату за пересечение местности.
Товира, как оказалась, боялась воды и всячески не хотела переходить по мосту через реку Варта, но, поев специального корма, кобыла всё-таки решилась перейти речку.
Деревушка Вергиэль, словно заброшена, но огоньки уличных фонарей обнадеживают и дают надежду, что она не пустует.
– Но! Вперед! – крикнул черноволосый всадник, энергично погоняя поводьями Товиру.
Они проскакивали множество симпатичных домиков, десятки беседок и садов и ещё совсем немного огромных деревьев. Повсюду запах эльфийской розы, такой прекрасный предостерегающий.
Совсем скоро начал виднеться конец деревни, упирающийся в небольшое болото. Дом на окраине не оказался похожим на заброшенный, а выглядел очень ухоженным, совсем недавно покрашенным в светло-голубой, с заколоченными окнами.
Деон спрыгнул с Товиры, привязал её к какой-то железной палке, торчащей из земли. Он проверил и убедился, что её очень тяжело вырвать. Вещий достал из-за спины свой, сверкающий новизной, испачканный кровью альвов, меч, подготовив специальное защитное заклинание, которое может убить всех, если в что-то или кто-то посмеет приблизиться. Он ворвался в дом, но никого сначала не застал, потом раздались какие-то крики, смесь криков и выбежали двое здоровых парней, молодая женщина и ребенок на вид лет десяти-двенадцати. Они уставились испуганными светло-карими глазёнками на него. Один из парней схватил со стены лук с отравленными ядом стрелами и нацелился грудь вещему.
– Не дури! – только и успел крикнуть Ди, как вдруг всё вокруг озарилось ярким желто-оранжевым пламенем.
Эльфов разбросало по всей комнате, они стонали и кашляли кровью. Деон сел на колени, в его груди виднелась искусно украшенная резьбой, стрела. Все эльфы, казалось, перестали сопротивляться перед смертью, но черноволосый увидел движение в углу, приглядевшись, он заметил мальчика, держащегося за живот. Вокруг него, повсюду, была алая жидкость. Он из последних сил занес меч над мальчиком, опуская его прямо ему на сердце.
В глазах Деона резко стало темнеть, он мало что понимал и просто лег рядом с трупом эльфийского ребенка, «утопая» в его крови. Яд подействовал, странника парализовало. Огонь начал медленно поглощать пространство.
– П-простите…
6.
Он почувствовал в воздухе витающий запах пламени, горящего дерева и смеси песка с глиной. Через какое-то время Деона кто-то потащил вперед, но он не мог открыть глаза или хотя бы сказать слово. Его голова резко опустилась, и резкая боль пронзила все внутренности, но Ди, наконец, смог вдохнуть свежий воздух. Его тело тащили очень медленно, позволяя его телу тереться о траву, а голове ударяться о мелкие камни.
Пару минут он снова пробыл в беспамятстве, но вдруг его голова начала неудобно свисать, а потом и вовсе ударилась о что-то деревянное и большое. Его прекратили тащить, голову подняли выше. В воздухе начали реять ароматы хвои, арбуза и мяты, но почему-то они не смешивались друг с другом, чувствовались по отдельности четко. С большим трудом, но всё же вещий открыл свои оранжевые глаза, но пошевелиться он не смог.
Возле его ног, на траве, отвернувшись от него и уставившись на темно-синее небо, сидела девушка в сиреневом длинном платье, босая и с прекрасной, растрепанной, длинной, толстой косой пепельных волос, украшенных венком из полевых цветов.
– К-кто… т-ты? – очень хрипло и несвязно прошептал странник, что его можно было и не расслышать.
Девушка резко повернула голову, расслышав его шептание. Она широко раскрыла свои серые глаза, удивленно начала рассматривать лежащего перед ней человека, абсолютно незнакомого, странного и… страшного. Она боялась, что он не очнется, но также сильно она боялась, что очнется.
– Я эльфийка, – она заморгала.
– З-зачем т-ты ме-ня спас-сла? – запинаясь, с болью в горле вопросил он. – Т-ты видела, ч-что я… сделал?
Пепельная челка, закрывающая уши эльфийки, была убрана назад. Деон мгновенно заметил милые, маленькие и острые ушки, доказывающие слова девушки.
– Ты был ранен, – с еле заметным акцентом прошептала она. – Я не могла не спасти тебя.
– Я… убил ту семью…
По бледному, худенькому личику с плавными и почти идеальными чертами лица побежали слезы. Эльфийка знала, что это он, но ей так не хотелось почему-то в это верить. Ей хотелось прямо сейчас сбежать, кинуться в объятия матери и долго-долго рыдать, произнося заученные в школьные годы молитвы. Не так давно, но всё же, она твердо решила стать лекарем и им стала, поэтому в её обязанности теперь входит лечение раненых и тяжело больных, помощь на поле боя.
– Я убийца… Я не д-досто-оин жит-ть, – заикаясь, продолжал шептать Ди, пытаясь сфокусировать своё мутное зрение на эльфийке, спасшей его.
– Прости, я не так сильна, чтоб быстро тебя дотащить до дома, – продолжая плакать, тихо произнесла пепельноволосая особа.
– З-ач-чем? – он сглотнул.
В глазах помутнело ещё хуже, стала видеться только длинная коса эльфийки. Он не мог больше дышать, во рту почувствовался вкус железа, начались судороги, а голова соскользнула с коряги. Боль пронзала его тело насквозь, изводила его сознание, ему начали повсюду чудиться странные существа и чей-то детский голос, шепчущий какой-то несвязный бред.
– Тихо-тихо, держись, – Деону прямо в нос ударил запах хвои, арбуза и мяты.
Эльфийка положила на колени голову странника, чтобы ему было удобно. Приступ прекратился не сразу, продлился несколько минут, пока Ди не перестал полностью двигаться и даже моргать.
– У тебя необычный цвет глаз, – пробормотала девушка, вытирая слезы.
– Д-да, - прохрипел он.
– Ты полукровка?
– Не знаю, – совершенно честно ответил вещий. – Я просто вещий.
– Моё имя Арзель, – она улыбнулась.
Деон закашлял, кровь полилась изо рта прямо на платье эльфийки. Она мигом подняла его голову выше, но это не помогло.
– Я у-ми-ра-ю, – по слогам промямлил он, запинаясь.
– Тс-с-с, – Арзель поднесла к губам палец и взглядом указала в сторону реки.
– Эт-то ваши? – Ди закрыл глаза.
– Да, тихо, – еле слышно ответила эльфийка.
– Повстанцы.
Она кивнула, начав гладить Деона по его черным, уже успевшим отрасти до подбородка, волосам. Когда она его гладила, его волосы напоминали перья воронов, а по цвету смолу.
– Тот дом… на окраине.
– Он горит ещё. Там не останется никаких следов.
– Я те-бя н-не поним-маю, Арзель, – он закашлял кровью.
– Я не знаю, что произошло, поэтому не берусь судить. Но, знаешь, тут ходят повстанцы, как вы их называете, которые приносят и себе, и нам неприятности, – она взглянула вдаль.
– Как эт-то?
– Мы не хотели таким образом добиваться справедливости, но несколько очень влиятельных эльфов договорились. Это банды из преступников, для них жизнь других и своя не стоит и гроша.
– П-почему вы молчи…те? – Ди снова открыл свои оранжевые глаза.
– Мы не можем, они убивают, насилуют и пытают.
– Вы все… умрете.
Эльфийка ничего не ответила, начав настороженно оглядываться по сторонам. Она знала, что так просто теперь не уйти, раз появились дежурные.
– Не у меня в груди стрела, отравленная одним из самых серьезных и смертельных ядов.
– Д-да, – он криво и кроваво улыбнулся, снова начав кашлять. – Если я умру, то напиши об этом Гиллестейну Азелину из Оломии. Пообещай мне, – странник провёл рукой по щеке девушки.
– Я обещаю, но ты всё равно будешь жить. Пообещай мне, – она повторила действие Ди. Спокойно, потерпи, – Арзель беспокойно посмотрела назад, но никого не увидев, она положила на землю вещего.
Гримаса боли сильно исказила довольно симпатичное лицо Альвингтона. С каждой последующей секундой ему становилось хуже и хуже, он определенно знал, что умирает и всем сердцем не желал этого. Пусть он и убийца, специально созданный для убийств. Пусть он и не ощущал никогда чувств, не хотел их ощущать, но в этот миг что-то в нем изменилось. Деон захотел чувствовать, ощущать полностью этот мир и не так, как он, через призму оценки, а по-новому, по-настоящему.
– Знаю, тебе очень больно сейчас будет, но ты должен потерпеть, – она наклонилась над ним, но Ди уже не видел её и не чувствовал даже запах её тела и духов.
Эльфийка села на него, взяла крепко в руки торчащую стрелу и со всей силы выдернула её, стараясь сделать это максимально аккуратно и безболезненно. Черноволосый даже не вскрикнул, лишь дернулся и раскрыл широко свои глаза, показывая всю животную сущность.
– Всё, всё хорошо, – Арзель положила руку на рану, из которой обильно сочилась кровь. – Только не умирай, прошу!
Никаких бинтов, платка или ещё какой ткани у нее, разумеется, при себе не оказалось. Ну а как же можно предугадать пожар и дом с убитой семьей, единственный выживший в доме убийца этой самой семьи? Она не могла бросить умирающего, просто не позволила совесть.
Чтобы остановить на короткое время кровь, девушка оторвала кусок ткани с платья, по-быстрому перевязала рану. Кобыла Деона мирно паслась неподалеку; Арзель её отпустила, чтобы кобыла случайно не пострадала. Хоть она и была старой, но всё-таки сноровку не потеряла и всё это время медленно брела за эльфийской и вещим.
Арзель аккуратно подошла к Товире, погладила её, затем отошла на пару шагов от неё, свистнула, ну и лошадь, наконец, перестала есть траву, обратив внимание на пепельноволосую особу. Эльфийка улыбнулась и взглянула в глаза лошади, та в свою очередь покорно фыркнула и подошла к девушке. Арзель взялась за поводья, но не стала запрыгивать на Товиру, а просто подвела её поближе к Ди. Эльфийке было тяжело, но всё-таки она смогла взвалить тело черноволосого на лошадь.
***
Арзель, спотыкаясь, забежала домой. Её сердце билось в очень странном ритме, в голове был только незнакомец и горящий дом. Ей хотелось поскорее забыть этот кошмар и начать день заново, лишь бы не видеть всего этого ужаса. Пока что она ещё мало что могла понять, ведь состояние шока погоняло ей, требовало быстрых действий и поменьше эмоций.
«Главное – спасти его. Всё остальное потом. Да, сейчас нужно поскорее затащить его домой».
– Мама! – крикнула девушка, разрывая в клочья тишину своим звонким голосом.
Послышались торопливые шаги и скрип двери, на кухне показалась женщина лет пятидесяти с седыми волосами, в опрятной белоснежной пижаме. Её морщинистое лицо исказило удивление и тревога. Женщина явно заподозрила что-то нехорошее, уставившись вопросительно своими серыми глазами на эльфийку: платье порвано и испачкано чем-то темно-алым, ноги исцарапаны и изодраны, руки также испачканы кровью и землей, а по глазам понятно, что девушка недавно плакала
– Что случилось? – произнесла женщина, подойдя к девушке.
Пепельноволосая прильнула к груди матери, но сдержала свои рыдания, не сказав ни одного слова.
Её мать увидела, что входная дверь оказалась настежь открытой, а на пороге разлегся человек без сознания, обмотанный кое-как, но кровь уже успела просочиться.
– Кто это? – мать испуганно посмотрела на Арзель.
– Я, мам, знаю только то, что он вещий, – она умоляюще взглянула матери в глаза.
– Арзель, милая, ты же знаешь, какие у нас могут возникнуть проблемы…
– Он ранен! – воскликнула молоденькая эльфийка.
– Я не могу тебе отказать, – женщина улыбнулась.
– Он может умереть, в его кровь попал яд.
– Ты же знаешь, что он может умереть.
– Он победит, – Арзель улыбнулась и помчалась к лежащему Ди.
Мать девушки быстро ринулась к раненому, помогла затащить в дом и положить в зале на старенький диванчик. Мать девушки принесла небольшую деревянную коробочку, которая оказалась аптечкой. В ней нашлись и инструменты для оперирования, зашивания и вкалывания.
– Потрогай пульс, он может не выдержать.
Арзель послушно потрогала пульс и одобрительно кивнула. Сердце билось нормально, но температура повысилась до тридцати восьми. Женщина приподняла веко на правом глазу вещего и сильно удивилась.
– Он не человек? – женщина запаниковала.
– Я не знаю… Он сам не знает, но похож на человека, – девушка расстегнула и сняла рубашку с него.
Рана кровилась, а вокруг нее по венам растекался яд, делая кожу серой, а кровеносные сосуды выступающими и черными.
– Дай нож, ножницы и щипчики, ещё принеси ведро воды для промывания крови.
Арзель помчалась на кухню, из бочки набрала воду и быстренько дотащила ведро воды до диванчика. Мать уже приступила к операции, осторожно разрезая кожу и плоть.
– Принеси что-нибудь, чем можно прижечь рану.
Эльфийка нашла лишь свечу, но догадалась быстро зажечь печь. Очень быстро она раскалилась, девушка положила в огонь кочергу. Через десять минут она была готова к применению. Зайдя в зал, она увидела мучащуюся мать, которая пыталась промыть рану.
– Получается?
– Да, но всё идет достаточно плохо. Я вколола ещё немного успокоительного вместе с понижающим температуру. Он весь потный, но очень горячий, – женщина печально опустила глаза.
– Мам, мамочка, пожалуйста, продолжай, – Арзель расплакалась, подбежала к дивану, опускаясь на колени. – Я же ведь не зря его вытащила из горящего дома, потом тащила на себе…
Женщина кивнула, принялась промывать рану. Прошло много времени, прежде чем рана оказалась полностью прочищена и промыта водой, залита противоядием и зашита тонкими шелковыми нитями. Арзель положила на лоб Ди влажную тряпку, обмазала ему руки и ноги непонятной болотного цвета субстанцией, которая хорошо помогала снизить температуру, залила в рот обезбаливающее. Пару раз за ночь черноволосый кричал и один раз дело чуть не дошло до судорог. К утру он успокоился.
7.
– Как он, милая? – прошептала женщина, взглянув на свою дочь, заходившую на кухню.
– Поправляется, со вчерашнего дня уже нет температуры.
– Я думала, ты живого мертвеца приволокла, а он, вон как, выкарабкался.
– Часто пьет, что хорошо влияет на отравленный организм. Глаза вновь реагируют на свет, но он всё ещё находится без сознания. По ночам ведет себя тихо, изредка хватаясь за простыни и шепча несвязные предложения.
– Всё ещё плох, но гораздо лучше, – мать эльфийки улыбнулась.
– Да.
– Смерть обошла его стороной… Интересно, почему?
– Наверное, ещё не время. Он нужен богам для чего-то очень важного, – Арзель села за стол, потянулась за свежей булочкой.
– Слышала новости? – встревожилась пожилая эльфийка, посмотрев в окно.
Небо было ярко-голубым, по нему медленно проплывали облака и быстро летали стаи птиц.
– Рано прилетели птицы, – промямлила девушка, наливая себе травяной чай.
– Сегодня в Самвате, Ассендре, Яссэнберге, Ойле, Никраде, Флюминберге, Эллиде и Санксисе состоялись казни.
– Цариэль, не начинай.
– Давно ты меня не называла по имени… Ты должна выслушать и попытаться понять меня. Они казнили обычных эльфов, сотни лет живущих с людьми в городах! Они казнят всех, у кого находят оружие. Жители городов паникуют.
– Прошу, я не хочу слушать это, – ком быстро образовался у неё в горле.
– Нет, слушай, – на морщинистом лице читалась горечь и непреодолимая печаль. – Казнят сотни эльфов на глазах у мирных жителей, объявляя их убийцами, насильниками и просто нелюдями. Они даже объявили охоту! Ты, понимаешь, малышка?
Арзель кивнула, отхлебнув чай, ибо говорить она не хотела, но и не могла.
– Мы все в опасности. Люди нам мстят за убитого императора Пятиречья. Они скоро придут и в нашу глушь.
– Мам, но ведь это повстанцы Нагшеля виноваты в этом. Пока были мирные протесты, нас никто не трогал.
– И не хотел слушать! – недовольно воскликнула мать эльфийки.
– Нагшелю нужна была эта война!
– Это справедливое восстание.
– С убийствами и поджогами деревень? – Арзель искренне не понимала сторону своей матери.
– Но…
– Никаких «но», мам, – девушка покачала головой, встав из-за стола. – Почему я стремлюсь всем помогать, не взирая на их расовую принадлежность? Раненый в соседней комнате тоже чувствует, тоже хочет жить и он здесь, чтобы защищать всех от зла. Ты же знаешь, кто такие вещие?
– Он – это другое. Ты его не просто так привела, я же вижу по твоим эмоциям.
– На что ты намекаешь?
– Он тебе понравился. Несмотря даже на то, что непосредственно он виноват в смертях семьи, что жила на окраинах.
– Я уверена, что его заманили обманом. Когда я появилась там, в воздухе витала магия, много защитной и сильной магии, – Арзель вздохнула.
– Ты такая наивная.
– Я видела это, когда молилась перед богами.
– Что? Как это?
– Я не знаю, но он нужен нам, очень нужен, – она пожала плечами и направилась в зал, к незнакомцу.
Пепельноволосая эльфийка всё прекрасно понимала, но не хотела с этим соглашаться. Она много раз встречалась с жестокостью и ненавистью, которые были знакомы не только людям, но и эльфам. Многие эльфы эгоистичны, самолюбивы и нетерпеливы, а также ужасно упрямы. Людей она знала хоть и гораздо меньше, но среди них не было столько лицемеров, а чувства были намного сильнее, что позволяло понять абсолютно всё. Она любила людей, любила всё, что они создали. Арзель нравились картины и музыка, корабли и кареты, простые домишки и огромные дворцы… А Деон, вещий, имя которого для неё осталось загадкой, поразил своей животной сущностью и волей к жизни. Она знала, что вещие лишены многих чувств и эмоций, чтобы им было проще и легче убивать, но что-то внутри неё верило в то, что люди не могут быть безэмоциональны и бесчувственны.
***
Прошло еще несколько дней, прежде чем излишняя беспокойность перестала возникать ночью. Швы сняли, начали промывать каждые два часа, с губ спала бледность, пальцы вновь стали такими же чувствительными, как прежде, реакция и рефлексы полностью восстановились, но уход всё ещё был нужен. Почти всем занималась Арзель, ибо её мать ходила в сиротский дом, в котором воспитывались, обучались юные эльфы, лишенные счастья жить в семье. Она не любила ходить туда и не желала там работать, ибо она боялась смотреть на таких детей.
Пришло время промывать рану и проверять температуру. Она тихо вошла в зал, медленно подошла к диванчику с лежащим на нем Ди.
– Ох, ты снова мокрый, – она потрогала его лоб. – Температуры нет – значит ты поправляешься.
Эльфийка намочила в специальном травяном отваре платок и начала промывать рану. Вдруг её руку резко схватил вещий, что она аж от неожиданности вскрикнула.
В глазах Деона всё было мутно, непонятно, горло пересохло, левая сторона тела адски болела, саднила и жгла.
– Пи-ить, – прошептал он.
– Сейчас-сейчас, – девушка взяла с тумбочки стакан, – Пей, – она приложила стакан к его губам.
– С-спасибо, – он схватился рукой за место, в которое его ранили. – Большой… шрам, – он сглотнул.
– Главное, ты живой, – Арзель улыбнулась, убирая выпавшие пряди за ухо.
– Ты… Как тебя зовут?
– Ты не помнишь, конечно же, не помнишь. Ты был в бреду, когда я тебя нашла, – она задумалась, вспоминая тот день. – Арзель.
– Деон Альвингтон, для тебя Ди, – черноволосый попытался улыбнуться, но вышло как-то совсем не очень. – Спасибо, что спасла.
– Тебе нельзя много говорить. Ты слишком слаб.
Он кивнул, прикрыв глаза.
– Сильно болит?
Деон опять кивнул, открыв свои оранжевые глаза. Дышать ему было тяжело, особенно вдыхать воздух. Сердце жутко болело, пока ему не дали что-то наподобие обезбаливающего.
– Я прощался с жизнью? – Ди хотел приподняться на подушке, но сил не хватило.
– Да, и просил сообщить, кажется, какому-то для тебя очень дорогому человеку.
– Гиллу, – он тяжело вздохнул, а эльфийка почти сразу же кивнула в ответ.
– Спи, тебе нужно больше отдыхать, – Арзель положила рядом с Деоном стакан с водой и ушла, прикрыв за собой дверь.
***
По истечении недели, вещий встал на ноги, даже мог проворачивать некоторые трюки с мечом и использовать простенькие заклинания. Но и этого ему было достаточно, чтобы радоваться. В обед состоялся весьма неприятный разговор между эльфийками и вещим.
– Меня, действительно, обманули, – сообщил он, глядя в серые глаза Цариэле.
– Как они выглядели? – оживилась Арзель.
– Видел одного из них, он был бритый с татуированной головой и, кажется, со свистком на шее.
– Люди Нагшеля! – воскликнула пепельноволосая. – Я знала, что что-то тут не чисто.
– Кто он?
– Он руководит повстанцами, тщательно скрывает свою личность, – ответила хозяйка дома.
– А откуда вы знаете?
– Он был воспитанником сиротского дома, а я была воспитателем, – пояснила женщина.
– Обиженный жизнью ребенок, захотевший отомстить… Всё ясно.
– Он не был никогда хорошим мальчиком, почти каждый день его наказывали.
– Это ничего не меняет, – Деон улыбнулся. – Значит, они уже ушли из деревни?
– Они снова придут, когда закончится провиант, – прошептала Арзель. – Не вздумай на них нападать, среди них есть маг.
– Я и не собирался. Мне нужно больше информации. Я больше не хочу слышать о многочисленных казнях и пытках прямо на площадях. Мне так жаль, что всё так вышло, – Ди покачал головой. – Я тоже причастен. От этого становится ещё хуже.
– Мы все виноваты в происходящем, – с печалью в голосе произнесла Цариэль.
Деон и Арзель закивали, с особой теплотой глядя на друг друга. Альвингтон нежно приобнял пепельноволосую, но увидев, что на них смотрит хозяйка жилища, сразу же прекратил обнимать. Внутри него что-то вдруг перевернулось, сердце начало отбивать сильнее, а при вдыхании аромата волос, тела и духов девушки, он будто уносился куда-то далеко-далеко, где не было столько насилия, ужасов и препятствий, где разлилось теплое море и светило яркое солнце.
8.
Из Самвата пришло весьма скорбное известие, что новым императором стал непосредственно Грасио Логша, который никогда не славился своей дипломатичностью, но был широко известен своей изобретательностью в пытках, извращениях и убийствах. В первый же час своего правления он убил множество людей и эльфов, назвав их предателями и нелюдями.
***
С двадцатого по двадцать четвертое марта дни в календаре эльфов отмечены красным, ибо именно в этот период времени землю благославляют боги на посев и хороший урожай осенью. Эльфы очень ценят и почитают сей замечательный праздник с незапамятных времен, ещё до прихода людей. Они назвали его праздником Новой Жизни или на альвингском (эльфийском) Novasa Vife. В последний день праздника у эльфов принято собираться вокруг самого старого дерева в их поселении, разговаривать только о хорошем, приводить детей и дарить им цветы, и молиться. В полночь все должны выйти на улицу, зажечь огромный костер, в который непременно надо кидать старые вещи и записки с пожеланиями и мечтами; альвинги верят, что так загаданные желания непременно сбудутся. Когда костер потухнет, остаются молодые влюбленные, которые всю ночь лежат под самым старым деревом, мечтая о будущем. Так проведенная ночь дарует, как они верят, крепкие брачные узы, счастливую любовь до самой смерти и здоровых детишек.
***
Пришло время праздника. Старосты бегали с самого утра, опережая первых петухов. Собаки, ничего не понимая, лаяли и лаяли, не давая никому спать. Деону стало заметно лучше, он мог снова наколдовать портал, ударить в прыжке врага. Одним словом – поправился. Ему нравилось проводить время в Вергиэль, тренируясь и помогая по хозяйству радушным эльфийкам с серыми глазами. Повстанцы Нагшеля так и не появились, что сильно разочаровало вещего. Он желал жестоко расправиться с бандитами, сдать главного властям и восстановить справедливость.
Всё утро Ди провёл за занятием с оружием. Он был очень благодарен Арзель за спасение лошади, сумок с важными ингредиентами и магического меча, который с самого первого выхода в свет помогал справиться со всеми, кто попадался под остриё. Пепельноволосая эльфийка украшала своё светло-зеленое платье искусственными и настоящими полевыми цветами, делала венок из душистых трав, которые почему-то не перебивали хвою, арбуз и мяту. Он наблюдал за девушкой через открытое окно. Как ни странно, но его спасительница управилась с праздничной одеждой достаточно быстро, быстрее чем он смог закончить тренировку с мечом.
– Сегодня замечательный день, – девушка незаметно подошла к вещему, он даже не успел заметить её пропажу из дома.
– Наверное, – он положил меч в ножны, чтобы случайно не задеть Арзель, обернулся к ней, ибо всё ещё был слаб и мог упустить меч из рук.
– Может, – она опустила свои серые глаза, начала мять платье, – быть, ты тоже пойдёшь? – девушка подняла взгляд и с надеждой посмотрела на черноволосого.
– Это опасно, ты же понимаешь, – он нехотя покачал головой.
– Все уже тебя знают? – эльфийка подошла к страннику на очень близкое расстояние, что могла сосчитать родинки на его лице. – У тебя родинка возле правой брови. У нас считается, что такая родинка приносит счастье, – она заулыбалась, пытаясь спрятать смущение.
– Зель, – Ди нежно взял её ладонь в свою, – ты чудесная, милая и умная девушка, – он покрепче сжал её ладонь, чтобы она не смела раньше времени уйти или, вернее, сбежать.
Только Деон так называл
– Они не придут, – серые глаза наполнились солеными и прозрачными слезами. – Правда-правда.
– Ненавижу, когда девушки пытаются добиться чего-то слезами.
– Я просто хотела, – эльфийка тяжело вздохнула, – чтобы ты пошёл на праздник со мной. Ты итак раскрыл себя полностью, поэтому ничего не изменится, если ты пойдёшь на праздник.
– Ты права, но мне просто следует вести себя тихо, не мелькать слишком часто перед глазами незнакомцев. Я тут для защиты, помнишь?
Арзель кивнула и тут же заговорила:
– Поэтому тебе не стоит бояться. И если ты будешь на празднике, то тебе станут больше доверять.
– С чего ты взяла, что я боюсь? Я почти ничего не чувствую, а страх для меня – это всего лишь слово, – Деон ухмыльнулся.
– Поверь, я вижу тебя таким, каким ты не был… никогда.
– Ты наивна.
– Ошибаешься. Я старше тебя намного.
– Мне не тридцать, как можно подумать, – он отпустил её ладонь.
– И сколько тебе лет? – девушка издевательски ухмыльнулась, ожидая ответа.
– Точно не знаю. Маэлирад сказал, что мне сейчас около 80.
– Врёшь, не может быть! – воскликнула Арзель. – Ты же вещий, старение замедлено не так сильно.
– Я не знаю точно кто я, я даже сомневаюсь, что вещий.
– Я слышала о тебе так много всего! Ты помогал многим людям, эльфам и остальным, убивал летающих, плавающих…
– Зель, я просто Деон из Пятиречья, – черноволосый тепло улыбнулся, посмотрев на ярко-голубое небо.
– Скоро обед, а затем уже праздник, – она вздохнув, медленно пошла за дом, к небольшому саду.
– Is pifeeplik rom Novasa Vife, – почти неслышно сказал он эльфийке, постепенно отдаляющейся от него.
– Daer siday, – послышался тихий голос девушки.
Он прекрасно знал эльфийский, мог на нем свободно говорить. Конечно, за много лет, проведенных непосредственно в Альвингских горах, и не такому выучишься у эльфов. К великому счастью или же к несчастью, Ди не перенял веру народа альвингов. Он почему-то плохо относился всегда к религиям, верованиям и прочим, что могло служить властям для управления людьми. В последнее время развелось слишком много безбожников или, как их любят называть различные жрецы, еретиков. Деона это очень радовало и забавляло, ведь теперь многие стали свободны решать всё сами, не обращаясь к посторонним и не отдавая им свои последние монеты.
Но эльфы верят в своих богов уже так давно, что бессмысленно отучать их от этого. Так им гораздо легче жить или же волочить своё жалкое существование. Много веков назад они потерпели своё первое поражение против людей. Так этот прекрасный народ и не смог справиться с людьми, постепенно занявшими их земли, города и крепости. Самое страшное было не это, а то что эльфов лишила свободы и их главной святыни, Альвингских гор. Множество лет велась кровопролитная, жестокая война за эти горы, которая опять-таки привела к поражению коренного населения. С тех самых пор эльфы стали изгоями, слугами и просто рабами. Они неоднократно принимали попытки избавиться от этого гнета, начинались протесты и восстания, которые подавлялись самыми ужасными способами. С недавних пор стали практиковаться показательные казни, которые были далеко не всегда справедливы. Достаточно было найти просто любого эльфа и лишить его головы прямо на главной площади, собрав как можно больше народа. Поэтому мало кто из эльфов смел показывать недовольство своей жизнью и окружающим миром, а говорить плохо про какого-либо правителя – это сродни самоубийству. Везде уши да глаза, которые непременно услышат и увидят, ну и напоследок сдадут, детально описав происходящее. Не факт, что написавший не станет следующим казненным на площади, не факт.
Вещий никогда особо не судил разные народы и расы, но большинство эльфов всегда считал высокомерными и лицемерными хитрецами, способными выгоду найти в пожухлой траве и сломанном гусином пере. Но он любил всегда эльфов, считал их очень умными и достойными воинами. Маэлирад тоже ведь эльф, причем самый что ни есть чистокровный, давший ему надежду на интересную жизнь. Как же можно говорить плохо о тех, кто тебя приютил, обогрел, воспитал и вырастил? Альвингтон… Именно эту фамилию он получи от своего учителя, потому что звучала она с его именем просто шикарно, можно сказать, легендарно. Она Деону сразу же понравилась. С тех пор он никогда не смел представляться как-то иначе.
***
Минуты тянулись быстро, все куда-то спешили. Часы пробили 18:00. Арзель сплела всем по венку из различных трав, которые непременно даруют счастье. Даже Деон не отказался от такого венка, ведь всё-таки счастья у него не было, но безумно хотелось его почувствовать хотя бы секунду или чуть дольше.
Они вышли их дома, направились в самую глубь деревни. Ещё издалека, вещий заметил раскидистую и пушистую крону. Без сомнений, это самое старое дерево в деревне, которое напоминало дуб. Он не прогадал, когда они подошли непосредственно к дереву, оно оказалось очень старым дубом. Вокруг него уже сидело множество эльфов, говорящих на самые разные темы. Самые младшие эльфы сидели и игрались во что-то похожее на камень-ножницы-бамага, весело шепчась и хихикая, подростки чуть повзрослее игрались в какие-то карточки с бутылочкой, игриво перешептываясь друг с другом, молоденькие эльфы сидели парами, не обращая внимания ни на кого, а эльфы постарше, уже успевшие завести семью, разбились на небольшие группы и просто болтали о своих семьях, достижениях, планах и мечтах, изредка вглядываясь в постепенно темнеющее небо и появившиеся луну и редкие звездочки. День оказался очень теплым, почти летним, хотя, в принципе, в местах Альвингских гор почему-то всегда достаточно тепло, будто сама эта земля и правда благославлена кем-то свыше.
Деон и Арзель постелили старый плед, сели на него и стали слушать всех остальных. Было шумно и весело, пришли музыканты-самоучки и бродячие музыканты, которые смогли быстро разогреть публику.
– Потанцуем? – Ди взглянул прямо в серые глаза эльфийки, протягивая руку.
– Да, – смущенно согласилась она.
Заиграла веселая, энергичная музыка, поддержанная звонкими голосами двух молоденьких эльфиек. Гитара, флейта и губная гармоника заиграли ещё резвее, подстрекая к танцу пожилых эльфов, которых на празднике было не так много; они работали на этот праздник все четыре дня, делая его интересным и завораживающим. Начали зажигаться фонари, но никто не обратил на это своё внимание.
Большинство молодых парней ушли куда-то на некоторое время, но достаточно быстро вернулись с вином и множеством бокалов, оставшимся ещё с прошлого урожая. В воздухе начал витать приятный запах винограда, который довольно быстро перемешался с ароматом трав, цветов и духов девушек и женщин. Цариэль ушла домой, сильно уставшая.
Танцы прекратились, музыканты тоже решили отдохнуть и присели, несколько парней принялись разливать вино по бокалам, аккуратно подавая по возрасту, начиная от самого старшего, заканчивая самыми младшими, которые при этом считались уже совершеннолетними. Детей отправили по домам, задаривая какими-то незначительными подарками и букетиками цветов.
– Тут так хорошо, – Арзель прижалась к страннику.
– Ага, – он согласился, незаметно прижав сильнее к себе.
– Что ты сегодня загадаешь?
– Я пока ещё не решил. Ты что загадаешь?
– Пусть это будет секретом, – она весело заулыбалась.
К ним подошел совсем ещё юный эльф, раздающий вино, вежливо спросил об алкоголе, на что получил согласие. Принесли два больших бокала с вином.
– За счастливое будущее, – произнесла девушка.
– За справедливость, – произнес черноволосый, чокаясь с ней.
Они отпили совсем немного, поставив бокалы рядышком. Алкоголь, хоть они и заказали, пить не хотели совсем, ведь эта праздничная ночь должна была запомниться надолго или даже навсегда.
– Смотри, как много стало звезд на небе и луна такая яркая! – Арзель радовалась всяким мелочам.
– Daer siday, Arsel.
– И тебе спасибо. Ты прекрасно говоришь на нашем языке, – она задумалась. – Откуда?
– Мой учитель, Маэлирад, был эльфом и я вырос в Гирденасе.
– Красивое место. Ты знаешь, что оно по-эльфийски звучит, как Girdenasa Sull.
– Красивое солнце. Да, знаю.
– Город был назван из-за красивого вида на закат и рассвет. Я бы хотела побывать там, – она мечтательно вздохнула.
– Зель, давай, я когда-нибудь снова вернусь сюда специально для, того чтобы свозить тебя в Гирденас и Вивиэль.
– Не обещай того, чего не можешь сделать прямо сейчас.
– Ты не веришь мне? – он усмехнулся, обнажая клыки.
– Если ты поклянешься всеми богами, которых только знаешь…
Ди поднёс указательный палец к её губам, пододвинулся поближе и прошептал на ухо:
– Больше всего на свете я ненавижу обещать, но ещё больше я ненавижу клясться. Прости, мы не можем знать своего будущего… Но я могу тебе доказать, что я всегда выполняю то, о чем иногда говорю. Хочешь?
Она изумленно раскрыла свои большие серые глаза, кивнула. Сердце её начало очень-очень часто биться, словно её сердцу хотелось вырваться из груди и начать отплясывать какой-нибудь сумасшедший танец.
«Не стоило мне пить», – только это она успела подумать, как вдруг её губы оказались больше не в её власти.
Вещий целовал бережно, стараясь не лезть, куда не следует, крепче прижимая к себе. Арзель не отталкивала его, а лишь пыталась притянуть поближе к себе, поддаваясь Деону.
– Ты… – она отстранилась.
– Это лишнее было, я понял, – Ди опустил глаза, отодвинувшись на самый край пледа.
– Нет, правда, нет! – девушке хотелось кричать, но она сдерживала свои нахлынувшие эмоции. – Is siey miellik, – прошептала она, не почувствовав даже, что по щекам текут слёзы.
– Что? – он засмеялся. – Ты не можешь меня любить, как я не могу полюбить никого. Эти чувства ненастоящие, понимаешь? Вытри слёзы, они тебе ни к чему.
– Ты говоришь, что не можешь чувствовать, не веришь ни в своих богов, ни в моих, но в глубине души ты всё ощущаешь и доверяешь кому-то, кто от тебя так далёк…
– Бред, это бред, – странник повернулся к Арзель, с сожалением посмотрел на неё.
Черноволосый нежно провел кончиками пальцев по её распущенным, длинным, пепельным волосам, коснулся её румяной щеки и темно-розовых губ. Её запах, запах хвои, арбуза и мяты, свёл его с ума, потому что по-другому чувства странника просто не объяснить.
– Is siey miellik, – произнёс он, отстранившись от девушки.
Альвингтон начал смотреть на небо, которое стало темно-синим, что непременно означало скорое приближение полуночи.
– Почему ты не веришь? – вдруг спросила эльфийка.
– Нет смысла во что-то верить. Я сам за себя решаю, что плохо и что хорошо. Я могу защитить себя, могу получить множество знаний вне храмов и из проверенных источников, а не от старейшин всяких или чокнутых жрецов, – странник хмыкнул.
– Многим ведь вера помогает справиться с трудностями…
– Самовнушение, Зель, – Деон снова уставился на пепельноволосую. – Я ничего не имею против, если без фанатизма.
Девушка кивнула, не решившись спросить ещё один вопрос, на который она ещё больше желала услышать ответ. После их встречи так многое переменилось, что она даже и не подозревала насколько…
Снова заиграла музыка, более мелодичная и тихая, мгновенно погружающая в атмосферу весеннего праздника. К дереву с целой процессией пришел старейшина деревни: седовласый, с длинной белой бородой, светлыми глазами, высокий и худой. Он шел с тростью, тяжело вздыхая и бормоча себе под нос несвязные слова.
– Это Гесеф, – прошептала эльфийка. – Сейчас он будет выбирать того, кому расскажет о будущем, потом уже будет костер.
– Будущем? – вещий удивился.
– Угу.
Альвингтон начал прислушиваться к словам эльфов и самого старейшины. Хоть он и знал отлично язык эльфов, ему было довольно тяжело его воспринимать, так как он давно уже не практиковался в общении на нем.
– Приветствую вас, братья и сестры, на самом величайшем и прекраснейшем празднике! – хриплым голосом, очень тихо прошептал Гесеф. – Я должен выбрать того, кто должен услышать о своем будущем, – он окинул всех оценивающим взглядом, остановившись на Арзель и Деоне, протянул руку и указал на кого-то из них.
– Я?! – воскликнула девушка, широко раскрыв глаза.
Старейшина отрицательно покачал головой и снова указал на них.
– Я, – утвердительно произнес вещий, вставая.
Эльфы начали громко возмущаться, обсуждая решение старика.
– Тихо, – громко и властно прошипел Гесеф. – Ты, подойди ко мне, – всё тем же тоном сказал он.
Ди без всякого страха быстрым шагом подошел к старейшине. Гесеф взял обе ладони странника в свои, стал что-то шептать и через мгновение старейшина уставился на него абсолютно стеклянными глазами.
– Ты – вещий, Деон Альвингтон родом из Пятиречья.
Черноволосый закивал.
– За тобой по пятам ходит смерть, ожидая твоего конца, но она никак не может тебя забрать с собой. Ты не подаешь ей руку. Ты будешь великим воином, о ком сложат множество легенд и сказаний. Про тебя будут знать самые маленькие дети. И ты скоро поймешь, что лишившись одного, ты получишь другое, гораздо лучшее.
– Как это?
– Ты встретишь воробушка, который укажет тебе путь. Не убегай от своей судьбы, господин Деон.
– Кто этот воробушек?
– Ха, – Гесеф засмеялся, – я не знаю. Знаю лишь то, что вы созданы друг для друга, но являетесь очень непохожими, словно две противоположности.
– Любовь?
– Возможно, но, может быть, что-то прекраснее. Главное, ты должен спасти всех от глобальной неприятности в лице друг друга.
– Что это значит, Гесеф?! Что это значит?! – вещий начал кричать, видя, что старик стал возвращаться к своему привычному и живому облику.
– Не знаю, – он сказал добродушно, пожимая ладонь Деона.
Альвингтон не знал, о чем сообщил ему старейшина и совершенно не понимал, как на это реагировать.
«Если я полюблю, то случится что-то страшное? Но Арзель – это ведь явно не воробушек, перевод её имени не такой», – размышлял он, подходя к взволнованной к ней.
– Что? Что он тебе поведал?
– Кажется, любовь, а ещё про какую-то беду намекну и сказал, что смерть всегда рядом со мной, – Ди выглядел совсем не по себе, резко побледнел и занервничал.
– Всё хорошо, эти россказни полный бред. Это что-то вроде развлечения у нас, – начала успокаивать Деона, понимая, что лгать совсем не может сейчас, словно разучилась.
– Надеюсь, – он, хоть и понял, что слова девушки сказаны были для того, чтобы ему было легче, но решил подыграть.
Откуда-то издали послышался звон часов, которые начали отбивать полночь. Молодежь начала в панике бегать в поисках своих припасенных бумажек с желаниями, старой одежды и веток для разжигания костра.
Часы пробили ровно полночь, а эльфы успели уже убежать на открытую местность, где благополучно разожгли огромнейший костер, в который кидали записки с желаниями, обернутые в старое тряпьё. Музыканты начали играть резвую, звучную мелодию, которая только и требовала чего-то дерзкого, необычного.
Время тянулось быстро, подошла очередь Арзель и её матери.
– Славьтесь боги! – в один голос крикнули эльфийки, кинув свои старые платья в огонь.
– С праздником! – хором произнесли все присутствующие, к которым присоединился и вещий.
– Не желаешь и ты?
– Наверное, это глупая затея.
– Ничуть! – воскликнула девушка, достав из сумки его рубашку, в которой он был ранен в доме на окраине. – Ты обретешь свободу сегодня, – она протянула ему.
– Что ж, чему быть – того не миновать, – он улыбнулся, приняв в дар свою порванную и грязную рубашку, из кармана которой выпал пустой лист.
– Держи, – Арзель подняла листок, подала его Ди, так же дав в придачу перо.
Странник поблагодарил девушку, сел на землю и быстро накарябал своё желание, которое могло быть только одним. Но не всем дано узнать, что было в записках эльфийки и Деона.
Записка быстро сгорела вместе с его драной рубашкой, эльфы поздравили его с праздником, как и всех остальных.
Снова начались танцы. Вещего затащил в свой омут длинный хоровод, веселящихся и придуривающихся, эльфов. Они танцевали и танцевали, не обращая внимание на всё, забывав о своих горестях и печалях. Были лишь звезды с луной на синем небе, музыка, благодатный огонь и море счастья.
9.
Праздник прошел. Осадок чего-то недосказанного и недоделанного витал всё ещё витал в воздухе. Ди начал готовиться к отъезду, которого у него никак не получилось избежать, хоть он и мечтал об этом. Арзель вела себя сдержанно, редко позволяя себе улыбки и косые взгляды.
Пепельноволосая эльфийка не хотела всем сердцем, чтобы вещий уходил куда-то далеко, туда куда ей не добраться. Наверное, так всегда, когда хочешь удержать рядом того, кто не безразличен.
***
Странник проснулся от шума за окнами и странного запаха, напоминающего горящее дерево. Он в панике выбежал на улицу. Перед его глазами стояла картина полная ужаса: всадники на в черном поджигали дома, рубили топорами, выбежавших эльфов, которые хотели просто спастись. Всё было в огне. Они мчались с огромной скоростью, снося всё и вся с пути, оставляя за собой лишь пепел и разрушенные жизни.
– Меч, – он прошептал. – Сначала спасти Зель и Цариэль, – черноволосый сам себе кивнул и ринулся обратно в дом.
– Арзель! Цариэль! – Ди начал громко кричать, перебегая из комнаты в комнату. – Вставайте! – заорал он, тряся пепельноволосую эльфийку.
– Что случилось? – зевая спросила она. – Тебе плохо? девушка протерла глаза, уставившись на, перепуганного и очень нервного, Деона.
– Нет времени! – выкрикнул он, забегая в комнату её матери. – Цариэль! Проснись! – выкрикну он.
Она недовольно открыла глаза, хмыкая и недовольно вздыхая.
– Что?
– Надо бежать.
– Куда?
– Всадники здесь.
– Они ничего не сделают нам, – она хотела снова лечь спать, но вещий схватил её за руку.
– Нет, они начали погром. Кто-то выдал меня, – Альвингтон усмехнулся.
Цариэль широко раскрыла свои серые глаза, в панике выбегая из комнаты. Никто не успел схватить даже платок, так как времени уже почти не осталось. Садом им удалось уйти из дома за десять секунд до нападения на него. Товира скакала медленнее скакунов эльфов Нагшеля, но зато намного тише. Странник и Арзель ехали верхом на одной лошади, а мать эльфийки на другой.
Деон оглядывался по сторонам, боясь случайно забрести не туда. В его в планы никак не входило попадаться в плен к этим охотникам за головами. Совесть его сильно грызла, ведь он несет вину, нависшей над этим мирным селением, угрозы.
Не успел он крикнуть Цариэль, чтобы она не медлила и погнала лошадь быстрее, как раздался крик, а потом удар. Арзель хотела обернуться назад, но вещий сжал её в своих объятиях так крепко, что она не могла пошевелиться. Девушка от бессилия заплакала, без всяких истерик и криков. Слёзы капали и капали, не переставая останавливаться.
– Не смотри назад, – он тихо-тихо прошептал ей на ухо.
– Мама, – также шепотом сказала пепельноволосая.
– Мы сейчас прибудем в Самват, я тебя обеспечу всем необходимым. Никто не посмеет ко мне сунуться, поэтому не беспокойся ни о чем, – он улыбнулся.
– Ты, что, не понимаешь?! – она взвыла и попыталась вырваться из железной хватки. – Мама! Я слышала её крик! Что они сделали с ней, Ди? Ответь, прошу тебя? – она не верила в происходящее, отказывалась верить, но в глубине её души что-то оборвалось и с грохотом упало вниз.
Она словно лишилась кусочка своей душе, самого дорогого и ценного её кусочка, бережно хранящегося с самого детства.
– Ты приносишь только горе, разочарование и смерть! – крикнула она, обернувшись к своему спутнику. – Гесеф сказал правду, что за тобой по пятам ходит смерть!
– Зель, молчи, прошу, – он закрыл ладонью ей рот.
– Не называй меня так, – Ди почувствовал её горячее дыхание. – Ты убил столько людей и хочешь счастья? Чего ты там пожелал? Так ведь, ты написал, что не хочешь быть тем, кем являешься?
Альвингтон хмыкнул, направив Товиру направо. Он и подумать не мог, что всё произойдет именно так, так молниеносно.
– Что ты пожелал, Деон? Говори мне! – эльфийка снова крикнула, когда странник убрал свою ладонь.
Ди только хотел ей ответить, как услышал позади стук копыт, несущихся с огромной долей вероятности на них. Он обернулся, доставая свой сверкающий латуньевый меч с гравировкой. Он спрыгнул с кобылы, сильно долбанул её шпорой, чтобы та понеслась к мосту, ведущему в Самват.
Перед ним остановился всадник, ехидно хохотавший некоторое время.
– Я ведь темный маг, – он облизнул губы. – Ты, наверное, это понял, – всадник мерзко улыбнувшись, указал на горящие дома.
– Будь ты королем, я бы всё равно здесь встал, – черноволосый сплюнул, показав свое презрение сопернику.
– Хорошо, что мы тебя быстро обнаружили, а то пришлось бы спалить всю деревню, – он усмехнулся.
– Честный бой? – Деон вопросительно посмотрел на эльфа.
– Когда это ты видел в последний раз честный бой с магом? – его глаза заискрились. – Попробую-ка я угадать… Ах, да! Никогда! – он громко прошипел, нападая на вещего прямо из седла.
Деон успел отреагировать довольно быстро, отразив довольно-таки сильный удар. В следующую же секунду он рывком с пяти шагов накинулся на всадника, тот поставил магический барьер.
– Умно.
Противник ухмыльнулся, набрасываясь снова на вещего с такой же позиции, как в первый раз. Это была его ошибка. Ди парировал удар, нанося лезвием глубокие раны коню. Тот начал брыкаться и кинулся бежать, жутко хряхтя. Кровь начала струиться из шеи скакуна, но эльф всё ещё удерживался в седле, пока конь не перекинул его через голову и дико заржал, пробегая прямо по своему бывшему всаднику. Щит, конечно же, успел исчезнуть за это время, а наколдовать новый проблематично в таких условиях. Через минуту наматывания кругов, конь издох. Маг встал, отряхнулся и с очень диким и животным выражением лица, направился прямиком к Альвингтону.
– Ты поплатишься! – воскликнул он, бросаясь в атаку.
Ди с трудом отбил атаку, увернувшись в полуобороте. Почти сразу же начал двигаться по кругу, пытаясь отвлекать внимание противника движением меча. Несколько раз он специально ставил меч в положение, с которого обычно атакуют, но не делал этого. Магу надоело на это глядеть, поэтому он позволил себе расслабиться, но не тут-то было. Деон со всей силы долбанул мечом по новому щиту, на порядок худшему по качеству предыдущего. Он со скрежетом развалился на кусочки, а эльф не успев удивиться, оказался с мечом в сердце. Глаза темного мага закрылись навсегда, как и у его скакуна.
Черноволосый начал ощупывать одежду погибшего в неравном бою. Ничего интересного не оказалось, кроме небольшой записки, сложенной на четыре раза.
«Маэлирад мёртв. Всё, как ты просил. Следов наших там нет, я всё проверил тщательно», – говорилось в этой записке, написанной королевскими чернилами, которые можно было с легкостью отличить от других запахом и составом ингредиентов.
«Мёртв. Я не верю. Чепуха какая-то. Они, видимо, говорят о ком-то другом, – сам себя обманывал Ди, душой ощущая новую дырку, образовавшуюся в его душе. – Они искали меня… Маэлирад мёртв», – заключил, наконец, вещий, вспоминая моменты, проведенные со своим наставником, учителем.
Маэлирад был для него, как отец, которого не было у него и не могло быть. Вещими становятся сироты, у которых просто нет будущего. Таким ребенком был когда-то и он. Старый эльф помог ему обрести смысл жизни, хоть и одновременно потерять очень многое при учебе. Ему нравилось чувствовать себя важным и нужным, что черноволосый и подумать тогда не мог, в какое дерьмо ввяжется и какое дерьмо ему надо будет убивать. Редко когда он задумывался о своей жизни и о своем будущем, но в последнее время он стал слишком часто о нем слышать от чужих людей. Сказал ли правду тогда Гесеф? Кто такой этот воробушек и стоит ли его искать? Эти вопросы сокровенная тайна, убранная в шкатулку и хорошо припрятанная в чулане, где ей самое место.
Опомнившись и впав в абсолютную ярость, он стал дальше ощупывать одежду мертвеца. Он нашел совсем маленький клочок бумаги, в котором было лишь старинное заклинание по призыву огня и имя, прочитанное вслух.
– Грасио Логша, – странник засмеялся, предвкушая много-много алой жидкости, которую он вознамерился пустить всем причастным в заговоре.
Кровь полилась сквозь туман ярости, безжалостности и презрения, запеленавший оранжевые глаза вещего. Он мчался, обнажив клыки, в самую гущу всадников, снося на бегу головы и конечности, сжигая лица и превращая многих в ледяные статуи. Он использовал все силы, которыми только мог пользоваться, чтобы изничтожить напавших на деревню. Эльфы смотрели на происходящее с изумлением и отвращением, благодарностью и ненавистью.
Алая река крови была пролита на плодородную землю, недавно благославлённую богами. Кто-то из юных эльфов начал играть на гитаре живую и бодрящую мелодию, наблюдая за дракой: один против всех.
Последнего всадника Деон убивал медленно, наслаждаясь каждым его стоном. Сначала он располосовал ему лицо, потом когда тот соизволил упасть с коня, располосовал конечности, а затем всё остальное тело. Этого ему показалось очень мало, поэтому он привязал его к задним ногам коня, после чего со всей силы ударил хлыстом. Конь помчался с диким ржанием далеко вперед.
10.
– Арзель, послушай, я виноват, – он глядел своими оранжевыми глазами на неё, пытаясь совладать с собой и выдавить хоть каплю сожаления.
Безразличие всё нагло перебивало и перекрывало, не позволяя лишнюю эмоциональность. Ему хотелось рыдать громко и надрывно, взывая всех богов к ответу, но он не мог. Внутри него пропасть, бездна и нависший над ней деревянный, старинный мостик, стоит на который вступить, как можно тут же упасть.
– Ты видел себя? – она вытерла слезы, закрыв ладонями свое бледное личико.
– Прости…
– Ты тоже тогда сказал прости, когда убил ту семью?
– Я же объяснил тебе тогда и ты поверила мне.
– Я больше не знаю кому верить, Деон, не знаю! – эльфийка зарыдала пуще прежнего.
– Не надо, – вещий осторожно подошел к ней, обнимая.
Её сердце резко застучало быстрее. Девушка начала всхлипывать. Он не люби, когда кто-то плачет, а когда это делала пепельноволосая, ему хотелось стать самым смешным шутом, чтобы она громко и заливисто хохотала.
– Это всё, что ты можешь сказать? – тихо произнесла она. – Я забираю свои слова, что люблю тебя.
Ди не ответил, прижав к себе пепельноволосую только сильнее, прислушиваясь к её ритму сердца. Он знал, что так просто теперь ничего не будет и такого чувственного поцелуя он, наверняка, больше не получит. И самое страшное, что он не особо переживал по этому поводу. Его теперь начала волновать месть на пару с жаждой убийства владыки Льюэля, перекрывающая всё.
– Ты не думаешь обо мне, совсем.
– Зель, милая, я сейчас думаю только об одном…
– Как бы ухитриться, чтобы затащить в пастель? – её серые глаза запылали обидой.
– Не придумывай.
– Тогда что?
– Я хочу найти этого ублюдка и убить его. Не могу больше ни о чем думать, – Альвингтон решил сказать правду.
– Ты скажешь хотя бы, кто он? Я должна знать, – девушка расслабилась.
– Нет, прости. Но ты узнаешь об этом сразу, как я завершу своё дело.
Арзель недовольно хмыкнула, но прижалась щекой к руке Деона.
Комнатка, которую они сняли на двоих в гостинице «У братьев гномов» в небольшом городишке Киир Даален вблизи столицы Мистины Кирсдайле, оказалась весьма лучше той, что когда-то он снимал в Самвате у близнецов Люкса и Лекса. Для двоих она очень даже приличная и не к чему придраться, кроме грязной занавески. Двуспальная кровать удобная, два кресла и столик просто созданы для того, чтобы создавать романтичную обстановку, парочка картин неизвестных художников для уюта, стены выкрашенные в светло-фиолетовый, недорогой и старенький ковер на полу, за которым как ни странно ухаживали. Гномы, как и многие низкорослые расы, любили повыпендриваться и поэтому строили высоченные здания, держащиеся, к слову, на соплях, но – раз они не развалились ни через год, ни через десять лет –на качественных. Многих восхищали и продолжают восхищать сии творения. Что можно сказать о Мистине, земле гномов, так это то, что она живописна, зелена и богата углём, да чащами. Если же брать творчество гномов и ими же построенные городища, то, безусловно, можно сказать, что они великая цивилизация, которую никак не смогли выбить из своих мест ни люди, ни эльфы и уж тем более ни хоббиты.
– Так ты ещё любишь меня? – вдруг спросил странник, нежно притронувшись кончиками пальцев к шее и губам девушки.
Она хотела было что-то сказать, но он легонько приставил указательный палец к нежно-розовым губам. Серые глаза эльфийки предательски засверкали, выдав все чувства и эмоции их обладательницы.
Ди убрал нависшую пепельную прядку с глаза девушки за ушко, погладил её по волосам и с чувством поцеловал сначала в лоб, но затем быстро переместился к губам. Он и сам не знал, что с ним происходит, когда эта милая пепельноволосая особа рядом с ним, и он может ощущать до боли прекрасный аромат её тела переплетенный с запахом хвои, арбуза и мяты.
11.
Нагшель, как выяснилось, тогда в битве не участвовал, успешно сбежав до начала веселой бучи. Его несколько помощников также ретировались, стащив у местных жителей дорогие украшения, вещи.
– Зель, береги себя, – черноволосый улыбнулся. – Возьми этот четырехлистный клевер. Говорят, он приносит удачу, – он протянул помятый и сухой листик клевера эльфийке.
– Это ты должен беречь себя, – она опустила голову, чтобы её возлюбленный не мог заметить, как намокли от слез её глаза.
– Конечно, – он обнял её крепко-крепко, прижимая к груди.
– Обещай, ты вернёшься, а потом мы будем путешествовать по Альвингским горам, – Арзель шмыгнула носом.
– Обещаю, – вещий ласково поцеловал девушку в волосы, вдыхая любимый аромат хвои, арбуза и мяты.
Ему не хотелось уходить, ведь он знал, что данное обещание может быть не исполнено. В его душе тут же снова возникала защитная бездна, которая наглухо оттесняла его чувства, превращая их в комок бумаги.
Она со скорбью в глазах и сердце приняла листик клевера, коснувшись на секунду шершавой ладони вещего. Арзель хотела что-то сказать, на её губах читалось это отчетливо, но что-то её останавливало. Может быть, ей хотелось попросить, чтобы странник остался с ней ещё на несколько минут, а может она просто хотела обнять его.
Деон вышел, хлопнув старой и потрепанной дверью.
– Is siey miellik, Deon, – послышался еле слышный голос девушки.
– И я тебя люблю, Зель, – он незаметно улыбнулся.
Он тяжело вздыхал всю дорогу на пути из дома сапожника, живущего в Оломии, своего приятеля по имени Омальк Суреп, которому он помог избавиться от надоедливого призрака, без конца будившего его по ночам. За такое простое существо, он получил замечательного друга, к которому он может обратиться в любое время, а тот не в праве отказать. Хоть и было это достаточно давно, они не забыли о дружбе и обещании приходить на помощь в любую минуту. Омальк великодушно согласился на неопределенный срок спрятать у себя миловидную эльфийку.
С Гиллестейном встретиться он не смог, да и не хотел его подвергать лишний раз опасности. Всё-таки в прошлый раз ему нехило так досталось по его вине. В общем, Альвингтон решил повременить.
Он купил себе молоденькую кобылу по кличке Рьена светло-коричневого цвета с белыми пятнышками буквально вчера, за день до своего отъезда в Мистину. Кобыла оказалась резвой и прыткой, долго не слушалась, но Деон её подчинил задабриванием. С ней он достаточно быстро несся через леса, поляны и долины, переходил множество маленьких и больших речек, скакал по холмам.
***
Волнения начались снова, как только на площадях повесили целую эльфийскую семью. Множество улиц были блокированы великим множеством эльфов, единым порывом которые выбрались из своих домов. Им надоели бедность, отчуждение и неприязнь людей, считающих их ничтожествами. Эльфы выбрасывались из окон, ломая кости, спрыгивали с башен, оставляя от себя лишь кровавое месиво.
Восстания прокатились по всем странам, в которых жило достаточно эльфов, чтобы начать протест. Были и радикалы, которые, правда, вместо драк и разбоя, убивали сами себя прямо на глазах у всех. Завелись весьма странные протестующие, отказавшиеся есть. Потом пошли ограбления купцов, перекрывания главных дорог… Но всё заканчивалось, как только появлялись солдаты или стражи с оружием в руках. Они не жалели протестующих и просто убивали их, сажали в тюрьмы, где над ними издевались так, что после выхода мало кто оставался в своём уме.
***
Единственный несчастьем и сюрпризом для Деона стало объявление в Пятиречье и Льюэле деятельность вещих недопустимой и строго наказуемой по закону, а самого его отправили в розыск, а за его голову готовы выплатить аж десять тысяч либринов, что весьма неплохие деньги.
Этот, вот, розыск и начал действовать почти сразу, так как уже через день после его выхода, владелец хибары, которую он снял за копейки, выгнал и даже вернул деньги, лишь бы вещий не разглашал тайны, что останавливался у него. Старик Альф сильно переживал и не хотел вляпываться в говно, от которого никак потом не оттереться. Ну, это он так думал.
А Ди перечить не стал, да и лишний шум ему был совсем некстати, ведь всё-таки ему удалось приблизиться к Грасио, ещё недавно ушедшему в забытье.
На вещих никто никогда не нападал, хотя они довольно часто в последнее время попадали в серьезные неприятности. Просто эта профессия для многих является священной и неприкасаемой, да и в обиду себя уничтожители всяческого зла навряд ли дадут. Для них нет ничего невозможного, а убийство своих врагов для них дело чести и достоинства.
Поэтому он достаточно быстро выехал из Мистины, направляясь в Яссэн, через который можно очень быстро попасть в Льюэль.
Денег у вещего совсем не осталось, последними были двадцать три либрина, которые он все прожог в таверне. Он выпил слишком много различного алкоголя, в числе которого были и водка, и медовуха и даже сливовица, что привело к неприятному состоянию. Но у него получилось добраться до своего шалаша, сделанного быстро и качественно. Деон давно уже привык к такому некомфортабельному жилью. Зачастую он мог таким образом выжидать какое-то ни было чудище или группу разбойников, досаждающих поселениям.
Следующий день ознаменовался жутчайшим похмельем, от которого Ди избавился эликсиром, приготовленным на всякий случай несколько месяцев назад. Он, не то чтобы знал, что помчится пить от скуки, но следовал совету своего учителя, Маэлирада, который неоднократно ему советовал делать такой на экстренный случай. Мало кто к нему приставал, ибо знали все, что даже в таком состоянии им придёт конец, а если заглянул Деон Альвингтон, известный своей жестокостью, то уж точно не сдобровать.
Страннику было тоскливо и даже горько вспоминать дни, проведенные в Гирденасе, когда он был совсем мальчишкой, всему учился с очень большой тяжестью, но и таким же большим рвением. Все эти пробежки, трюки, мешки с песком, бревна, дороги так отчетливо прорисовывались в его голове, будто они были вчера. Когда это он успел так вымахать, повзрослеть, стать собой? Порой он и думал, как бы изменить жизнь, повернуть бы назад, но с другой стороны его тут же одолевали совсем иные мысли, в которых он не представлял себя обычным пареньком, бегающим за каждой юбкой, подсматривающим на речке за девками и боящимся пойти в лес из-за обычных волков.
«Наверное, мне так суждено было. Но хочется увидеть свою жизнь иногда со стороны… Или поменять её на день, чтобы убедиться в своей правоте или, наоборот, неправильности, – он сам себе улыбнулся. – Я бы променял многое за секунду рядом с мамой, которую я помню очень смутно. Единственное, что знаю о ней, так это то, что у неё на голове были кудрявые каштановые волосы и серые глаза, намного темнее, чем у Арзель. Она так мелодично и красиво смеялась, а потом сплела пальцами какой-то странный символ… И я больше ничего не помню, дальше только скитания, голод и холод, издевательства, ненависть, следом уже был только старый эльф, приютивший меня, ставший для меня отцом, другом, учителем. Настоящего отца я не помню совсем, будто его и не было у меня, но я помню его молодой и энергичный голос, который что-то несвязно произносил, пока мама то ли укачивала меня, то ли просто игралась со мной. Я не знаю, как у других моих коллег, но вроде как все мы бывшие сироты, ненужные родителям, выкинутые на улицу и подобранные такими, как мы. Я тоже должен буду в скором времени, когда мне будет не под силу носиться по миру и избавлять его от многочисленного зла, найти такого мальчика и слепить из него похожего на себя воина, убийцу чудовищ. Если судьбе или богам так надо было, то я не буду противоречить. Но смерть должна ещё подождать, я не готов к смерти, ибо слишком много дел не завершено».
До границы с землей темных магов было меньше пяти верст, пара деревень и солдаты, преграждающие всем путь. Конечно, легких путей черноволосый странник не искал, но и попадаться пограничникам он не хотел, ибо лишний шум мало кому нужен, когда отправляешься на поиски императора с намерением медленно, беспощадно, бессердечно, бесчеловечно и просто зверски покончить с ним.
12.
Деон добрался до пограничной деревни. Бодрый мужчина с лысиной на голове орал какие-то важные объявления.
– Кто поцелует первую красавицу в нашей деревне, тому достанется она! Все желающие приходите к двухэтажному дому возле трёх елей, дому купца и поварихи. Вас ждёт награда!
Черноволосый весьма заинтересованно слушал каждое последующее объявление, но ничего хорошего так и не услышал. Кто-то даже шептался о колдовстве, за которое родители девушки получили кару небесную. Сие дело подбодрило вещего и он с чистым сердцем отправился к дому этих людей.
Дом оказался совсем недалеко, на соседней улице. Он выглядел намного богаче всех остальных домов и было почти сразу понятно, что хозяин купец или продавец, ибо много различных деталей выставлено возле дома, в импровизированном садике.
Рьену он повёл за собой, чтобы та не брыкалась и не убежала. Достаточно громко постучал в дверь из красного дерева, богато украшенную различными рисунками.
– Здравствуйте, – дверь открыла темноволосая женщина в возрасте тридцати пяти лет. – Вам кого?
– Это вы дали объявление? – он вопросительно посмотрел на хозяйку.
– Мы, – она утвердительно закивала.
– Возможно, я помогу вам.
– Чем же? Кто Вы такой? – женщина недоверчиво прищурилась.
– Я, как бы, вещий…
– Не похож.
– Знаю-знаю. Могу доказать! – он подмигнул, сразу же кинув на землю что-то вроде монетки.
На месте медного круга размером с абрикос весело забрызгала вода, издавая шум моря или океана.
– Что это? Лужа? – она подбежала прямо к, образовавшейся, луже.
– Это море, оно настоящее. Осторожней, утонуть можно, – Ди заулыбался, наблюдая за восхищенной женщиной.
– Как интересно! Не может быть! – восклицала хозяйка.
– Ну, верите мне? – он подошел к миниморю с противоположной стороны, растопырил пальцы и быстро сжал в кулак.
Море начало исчезать, постепенно совсем исчезло и оставило от себя лишь кружок мокрой земли.
– Вы уговорили, – женщина зашла в дом, поманив черноволосого за собой.
Он привязал кобылу к, плотно вкопанному, железному столбу, прямо возле зеленой травы. Она с радостью начала щипать травку, полностью отдавшись удовольствия. Альвингтон зашёл в дом, аккуратно потерев свои старые, тяжелые ботинки о тряпку на входе.
– Идём-идём, – приговаривала женщина, идя по лестнице, ведущей, на второй этаж. – Ещё немного.
– Ты это кому? – послышался гордый и басистый голос мужчины.
– Это к дочке.
– Кто на этот раз? Вор? Шут? Или уличный пройдоха без крова и денег?
Деон с опаской поднялся по лестнице и остановился, увидев купца, чьё имя он забыть никак не мог последние три года. Джер Эмцки, купец, отдавший ему почти два года назад, а то и больше, буквально последний кусок хлеба, когда их обоих ограбил неизвестный вор, в последствии оказавшийся ругару хуомен – оборотнем, способным превращаться в людей, но не вбирать в себя их характер, умения и многое другое, при этом очень любящим досаждать всем своими шалостями – по имени Олукки. Ди, конечно, его не тронул, ведь его вид почти вымер и убивать всегда запрещалось тех, у кого интеллект почти на ровне с человеческим или эльфийским. Есть и проблема небольшая с такими существами, как ругару. Их два вида: один безопасный – хуомен, ругару этого вида никому не способны причинить зла, а второй – ангез, ругару именно этого типа являются очень опасными, пьющими кровь, как правило они тоже могут принимать облик человека, но животная сущность их выдает с потрохами. Дело в том, что ругару ангез – это смесь оборотня и вампира, похожего больше всего по морде на гиену, и с таким же интеллектом, как у этой самой собаки. Однако, люди в этом мало разбираются и при любом упоминании ругару, они думают, прежде всего, о ангез. Для вещего остается до сих пор тайной то, почему такие разные виды относятся к одному семейству и по его мнению их стоит разделить, ведь ругару хуомен страдают от этого.
Олукки был знатным обманщиком и воришкой и именно в этом заключался его талант. Только так он мог заработать на жизнь. Купец и странник сразу же решили не трогать этого молоденького хуомена, ведь он проявил себя благородно, оставив записку, что при возможности вернет деньги, как только разбогатеет. В это никто не поверил, конечно же. Просто это действие очень повеселило их и скрасило парочку минут жизни. Найти было Олукки достаточно трудно, но с другой стороны легко.
С Джером они не виделись с того самого момента, как расстались на перекрестке. Хозяин жилища был то ли рад, то ли расстроен, то ли удивлен, увидев Деона.
– О, Боги! Деон, сколько лет прошло? Я думал, что мы не увидимся больше никогда! А я вспоминал те прекрасные и веселые дни! – начал восклицать Джером Эмцки, подбежав к вещему. – О, Боги! Как я рад! Как рад! – он крепко сжал в своих объятиях черноволосого. – Ты ж совсем не изменился! – он похлопал по-дружески по спине Ди.
– Всё, Джер, хватит! – он засмеялся.
после этих слов купец разжал руки и встал напротив него, всматриваясь в оранжевые глаза, будто что-то в них выискивая.
– А ты постарел, – вдруг сообщил странник, оглядев с ног до головы знакомого.
– Я – не ты, – он вздохнул. – Ты же слышал, верно?
– Угу.
– Моя маленькая принцесса выпела какой-то эликсир. Мы с Жарисой не знаем, что делать.
– А что там за поцелуй требуется?
– Мы и сами не знаем, – ответила жена Джера. – Она нам лепетала о нем, а потом заснула крепким сном, что не разбудить, – по щекам женщины потекли слёзы.
Эмцки указал рукой на дверь справа, в которой, очевидно, и должна лежать заколдованная. Альвингтон направился туда, тихо открыв дверь. На кровати лежала девушка, абсолютно бледная и худая, со впавшими щеками и синяками под глазами.
– Нужно всё делать быстро.
Родители девушки согласно закивали.
– Есть ли бутылочка? Ну, от эликсира.
Жариса помчалась куда-то вниз, через пару минут вернулась с маленькой бутылочкой. Она её дрожащими руками протянула Деону, тот быстро взял и принялся читать всё, что на ней было написано.
– Тут сказано, что только поцелуй любви сможет расколдовать вашу дочь, – он сжал губы. – Я ничем не смогу помочь, извините.
Джер и Жариса резко помрачнели, начали тяжело дышать.
– Она протянет от силы ещё неделю. Нужен тот, кто действительно её любит.
Слёзы начали градом скатываться с лица жены купца, он же её начал успокаивать, а Ди ничего не оставалось, как просто покинуть дом.
Он отвязал Рьену, запрыгнул на неё и только хотел ударить её, чтоб она побыстрее ускакала отсюда, но не тот-то было. Дверь открылась, к нему подбежал старый знакомый и сунул тройку купюр по сто либринов, вежливо пожимая его ладонь.
– Спасибо, я никогда не забуду твою помощь. Ты уже второй раз выручаешь меня, а я почти ничем не могу отплатить, – с долькой сожаления произнес Эмцки.
– Я ничего не сделал ведь, – Ди вздохнул.
– Просто возьми это в дар от меня за неоплатный долг. Удачи тебя! Я знаю, она тебе понадобится! – Джер криво, но искренне улыбнулся.
– Благодарю, добрый друг! И тебе удачи! – ударив кобылу поводьями, уже прокричал вещий.
Деньги появились, кушать ему по-прежнему сильно хотелось, поэтому он направился в небольшую таверну, в самом центре деревеньки. Пить он не стал горячительные напитки, всё-таки к серьезному делу надо относиться серьезно. Деон не стал много заказывать, но не удержался от заказа бараньей ножки. Сытно поев, он заплатил и с чистой совестью и не голодный помчался дальше.
Рьена мчалась быстро-быстро, почти не останавливаясь и не возмущаясь. Ей нравился галоп, она чувствовала себя прекрасно, пробегая последние домишки деревеньки, уходя далеко на равнину с густой травой.
***
Порталы Деон не очень-то любил, ведь они наносят вред организму и практически всегда невыносимая боль пронизывает насквозь тело, из-за чего ты теряешься в пространстве на пару минут. Если ты не приспособлен к такому перемещению в пространстве, то это может кончиться очень плохо. Ты, разумеется, навряд ли погибнешь от этого, но рассудок потерять ещё как можно. Поэтому порталы не пользуются популярностью.
13.
Вот и он – Льюэль, земли, принадлежащие, тёмным магам. На небе ярко светила луна, освещая Деону путь. Звезды мерцали огоньками на чистом синем небе, вдали начал виднеться черный замок, который служил резиденцией Грасио. Вещий знал, что верховный маг где-то рядом, прям возле него. Порталы Логша чувствует так хорошо, что даже такой простой и по силе, и по формуле, каким обычно пользовался странник, он почувствует за много верст.
Он спрыгнул с Рьены, вытащил, подготовленный к такому знаменательному событию, свой сверкающий в темноте латунью меч, и начал пробираться через небольшое болото, вынудившее его бросить кобылу и идти пешком.
Двадцать минут и он был на месте, в одной версте от замка, веющего какой-то непреодолимой злобой и страхом, побуждающим к дальнейшим действиям.
– Ай-яй-яй, – послышался хриплый и до дрожи противный голос.
Ди обернулся, хоть уже заведомо знал, кому принадлежит он.
– Грасио, – он ухмыльнулся, показав специально свои клыки, широко раскрыв свои оранжевые глаза, чтобы получше узреть этого подлеца.
Он был не в своем привычном одеянии, а стоял в защитных легких латах, на ногах черные сапоги со шнурками, кожаные черные штаны. Голова его по-прежнему была с очень короткими волосами и по-прежнему в татуировках, одна из которых сильно напоминала вещему эльфискую розу.
– Ты надеялся поохотиться за мной, но я не люблю играть в жертву, – маг усмехнулся.
– Я знал, что ты почувствуешь магию и придешь ко мне сам. Ты просто помог мне побыстрее тебя обнаружить, – черноволосый тоже усмехнулся, начав вертеть в руках свой меч.
– Маэлирад так кряхтел, когда умирал. Он долго сопротивлялся моим рукам. Противный старикашка, да ещё и эльф, – он скривился.
– Ещё и колдун, – Альвингтон злобно уставился оранжевыми глазами в крысиные карие глаза своего противника.
Грасио зевнул, делая вид, что ему безумно наскучили эти разговоры и слушать бредни он больше не намерен.
– Маэлирад меня многому научил. Тебе до такой магии далеко.
– Ах, ты знаешь, что такое магия? Прямо-таки настоящая, а не ваша, вещих? – Логша засмеялся, взявшись за то место, где у него должно быть сердце.
– Знаю-знаю.
– Магия эльфов устарела и никакого вреда не нанесет, она даже не пробьет мой щит! – темный маг самодовольно скрестил руки на груди.
– Хватит трепаться, – громко произнёс Деон, выставляя меч в атакующее положение.
Черноволосый укрепился в земле ногами, рассчитал сколько прыжков нужно, чтобы достать до мага, подобрал одни из самых древнейших заклинаний для своего щита и для уничтожения щита темного мага. Ди, конечно, знал о магии очень много, но большинство различных заклинаний, призывов, заветов он не использовал, заменяя их своим смертоносным оружием. Иногда ему приходилось комбинировать меч и заклинания. Обычно до этого доходит, когда повстречаются сирены, чаровницы или, на худой конец, феи.
Деон кинулся на мага молниеносно, нанося по его щиту огромной силы удары. Защита Грасио начала трещать по швам, но он достаточно быстро её чинил, пока вещий снова не понесся в атаку, сделав сальто назад, выкрикивая древнейшее заклинание. Маг завороженно его слушал, не в силах даже шелохнуться. Воспользовавшись ступором Логши, странник подобрался к нему на достаточно близкие расстояние, петляя вокруг него. На пару секунд Деон стал невидимым, что позволило ему нанести мечом по внутренней стороне коленей. Маг громогласно вскрикнул и упал на колени. Щит его противника моментально обратился в стекло и с неприятным скрипом разбился на маленькие и многочисленные осколки. Ди опустился на ноги, с небольшого разбега кинулся в атаку, обойдя соперника полукругом, чтобы хорошенько запутать. Но и император был не глуп, почти сразу сработал инстинкт самосохранения, и он оградил себя энергитическими полями, очень трудно видимыми и трудно сокрушаемыми. Меч вещего ударился о такое поле, пропитался его энергией и Ди отлетел в одно мгновение на пару десятков аршинов, больно ударившись головой о дерево.
– Я знал, что так будет, – триумфально и победоносно заявил маг, открывая взору черноволосого свой меч.
Темный маг со всего маха занёс меч прямо над сердцем Альвингтона, но что-то вырывалось порывами сильнейшей магии из вне. Он чувствовал какую-то пульсирующую силу рядом, совсем близко.
– Что это? – выдавил император из себя.
Деон поднял свои глаза вверх, не ощущая своего тела, будто он освободился от оков и теперь может летать, парить в небе… Его животные глаза оранжевого цвета заискрились каким-то огнем ярости и негодования.
«Я здесь, чтобы отомстить, победить и вернуться к Зель. Она этого очень ждет. Обещания надо выполнять, если их когда-то дал. Мы все крупицы чего-то великого, мы все созданы для какой-то цели. Если моя цель – это погибнуть от рук Грасио, то мне и правда лучше умереть, – он усмехнулся. – Мы все связаны между собой незримой цепью или мы сами являемся звеном этой цепи? Если кто-то случайно из цепи исчезнет, то за ним могут исчезнуть все остальные. Если смерть способна меня подождать ещё некоторое время, то я буду перед ней в долгу, выплатить который смогу лишь после кончины».
– Спой мне песенку, вещий,
Спой своему воробушку.
Ты сегодня не пропащий,
Кровью не испачкана рубашка, – вытягивал милый голосок где-то в его сознании.
Ди резко привстал, понимая, что он может справиться с любыми трудностями, а с такими, как этот урод и подавно.
– Khassir lui'det anteq ty'le, – он шепотом произнес заклинание, а темный маг не смог его расслышать.
Меч Логши по-прежнему был занесен прямо над сердцем черноволосого. Его заклинание каким-то образом было подавлено, но уж точно не удивленным магом. Вещий понял, что тут действуют чьи-то сильные чары и уж точно не те, которые он мог где-то наблюдать. Вокруг всё резко покрасилось в дневные цвета, на небе появилось солнце, но это длиной буквально пару секунд. Когда снова наступила ночь, Альвингтон заметил, как начал таять меч его противника. Он разлетался на мелкие частички, превращаясь в золотистый пепел, опадающий на траву.
Грасио вскрикнул, но было уже поздно. Он и сам начал рассыпаться на многочисленные золотистые кусочки. Деон не мог никак пошевелиться, как будто кто-то его держал. Потом вдруг пришло зыбкое и мягкое забвение, по которому вещему пришлось долго-долго блуждать в поисках дороги назад.
***
После того, как Грасио Логша, император Пятиречья и владыка Льюэля, исчез, восстания эльфов стали такой силы, что никакие прилюдные казни не спасали положения правителей. Эльфы без диктата таких личностей, как Нагшель, взяли в руки луки со стрелами, сабли и любое другое оружие, каким только владели. Они не грабили и не убивали тех, кто им был не нужен. До правителей они так и не смогли добраться, но это было делом времени. Тут сработал пункт о драгоценных задницах этих самых правителей, которые ну никак не хотели лишаться жизни и покидать свой пост.
На престол Пятиречья и трон Льюэля вступил наследный средний сын, погибшего в следствии заговора собственного сына, Ксивера. Наксальд оказался более милостивым правителем, нежели Ваион и Лутванг, которые всё никак не хотели объявить эльфов свободным народом, как сделали это Генси Аймсский и Падд Кэнгко. Падд поступил, как настоящий король, простив всё эльфам, даже смерть своих близких. Он ведь понимал, сколько зла доставили люди и сколько погубили жизней, что его семья – крупинка. Кунсиор стал одной из самых первых стран, в которых эльфы стали вровень с людьми. Да и для государства это было намного лучшим, чем многочисленные восстания, сильно изнуряющие казну. Пятиречье быстрыми темпами начало набирать обороты практически во всем, вокруг него стали собираться страны. Тайный конклав перестал существовать, а на его замену был создан новый – союз государств не только политический, но и экономический. Торговля пошла в гору, все начали оправляться от недавних проблем. Тогда к конклаву и присоединились король Яссэна, Лутванг ар Зогн, и король Айнании, Ваион, ибо деньги для них намного дороже чести и принципов.
А вещий пропал, будто провалился сквозь землю. Хотя, может быть, так и случилось…