Дети вольные ветра жгучего
Плакать-причитать не приучены,
Все летим мы вдаль той дорогою,
Где печали нет. Не с тревогою
Смотрим мы на жизнь. Солнце ясное
Нас с собой ведет. Будем праздновать.
Нет свободней нас, нет счастливее,
Нет краев для нас всех красивее,
Вечно мы в пути, нет нам Родины,
Только лишь придем – вновь уходим мы;
Наша жизнь в степи да под звездами,
Вечно мы в пути, мы так созданы.
Село Леськи.
Для Радды не было края красивее, чем Украина, пусть даже родилась она не здесь, а настолько далеко, что даже вожак табора не мог припомнить, в каком краю это произошло чуть меньше четверти века назад.
Прекрасная цыганка, увешанная золотыми монистами, так красиво оттеняющими ее разноцветное платье, белоснежную кожу и длинные кудри цвета красного дерева, не могла не притягивать взоров – все мужики-хуторяне от парубков до почтенных панов звали красавицу к себе погадать. Бабы шипели как змеи, девки зеленели от зависти, а черноокая Радда только посмеивалась либо «недоуменно» поднимала брови-полумесяцы, как бы желая спросить, а в чем же дело. Не понимали эти глупые мещане, как кроты изрывшие местный чернозем, что не место вольной цыганке в их поселении.
Любила Радда бродить возле Днепра, что напоминал ей ее любимый синий платок; любила она петь и плясать, но больше всего любила ночной ветер и огромные звезды – все то, что во все времена называли люди волей. Сегодня же табор снимался с места и шел в иные края, потому Радда и спешила к реке, ведь не скоро еще она опять сможет полюбоваться на прозрачные золотистые от летнего солнца воды.
Была и другая причина ее прогулки к Днепру-реке, вечная цыганская причина, которую тоже порождает только истинная свобода, и имя той причине была любовь, а имя причине причин – Василь.
И он уже ждал ее возле воды.
- Коханая моя, - тихо произнес юноша с золотыми волосами, протягивая руки своей любимой цыганке.
Радда положила свои маленькие руки поверх крепких мужских ладоней и заглянула в васильковые, словно послужившие маяком его имени, глаза. Уезжать не хотелось, но свобода еще важнее, чем любовь, и не сможет она отказаться от звездного неба над головой даже ради его глаз.
- Прощевай, Василь, - чуть сжав натруженные пальцы, сказала она и отправилась вдоль берега обратно в табор.
Увы, прекрасная цыганка и не подозревала, что за ней следят.
Темноволосая девушка шла след в след за своей соперницей, что околдовала ее любимого парубка, но Василь не достанется этой цыганской ведьме – здесь очень хороший косогор. Она прекрасно понимала, что не полюбит ее после этого Василь, но и разлучница жить не будет. Босоногая мстительница была уже близко.
Радда услышала мысли Оксаны и повернулась к ней.
- Зачем? – сказала она своим красивым голосом. – Ты же знаешь – нет у меня магии.
- Врешь, ведьма проклятая! – девушка вцепилась в цыганку.
Может, Радда сумела бы защититься, будь они на пологом склоне или ровном берегу, но косогор был скользким, да и опавшая хвоя под ногами скользила еще сильнее, чем мох или даже мокрый песок.
Речную тишину разорвал резкий всплеск. Так и не расцепившись, словно сама судьба предназначила им один и тот же жребий, упали обе красавицы в глубокую реку, и говорили потом предания, что так и остались они в глубине Днепра-реки русалками…