Промежутки между тренировками необычайно важны. Пока ты отдыхаешь твой организм перестраивается, привыкая к нагрузкам, которые ты ему «прописываешь». Мышцы приходят в тонус и растут.
Поправив очки на переносице Рациональная сторона обобщает:
«Хотя ты и не занимаешься профессионально легкой атлетикой, все же ежедневные пробежки на пределе своих возможностей тебе лишь вредят. Для максимального эффекта необходимо делать “разгрузочные” дни, когда ты либо не получаешь нагрузку – отдыхаешь, либо пробегаешь небольшой отрезок пути, как бы сообщая мышцам: “Не расслабляйтесь”. Сильное напряжение мышцы деформирует ее, делает множество микроповреждений на ее поверхности. А во время отдыха мышца залечивает эти раны, которые, когда зарастают, образуют новую мышечную ткань. Но объем мышечной массы это еще не все. Для длинных дистанций необходима общая выносливость, которая достигается скоростью синтеза молекул АТФ в клетках, а для тренировки этой способности необходимо выполнять короткие, часто на пике возможностей, тренировки с последующим отдыхом. Они позволяют увеличить доступные ресурсы клеток для обеспечения самих себя энергией во время интенсивных тренировок.»
Этими упражнениями мы и займемся и сегодня пойдем на новый рекорд. Новая трасса, новая дистанция, новые возможности. Цель – 12 километров.
Такое отличное самочувствие. Мышцы в отличном состоянии, поэтому есть полная уверенность, что я смогу закончить дистанцию.
Уже привычные 5 минут ходьбы, разминка, включение GPS и музыки. Я готов.
В наушниках Хью Лори (Hugh Laurie) поет:
«Joshua fit the battle of Jericho…»
Первый шаг, второй…
«… Jericho, …»
… ускорение…
«… Jericho…»
… легкие прыжки с одной ноги на другую, со стороны похожие на бег.
«… And the walls came a-tumbling down».
Быстро выбегаю из своего родного города и бегу вдоль забора градообразующего предприятия. В памяти тут же возникают моменты из прошлого.
Когда-то мне было 14 лет, и я работал на этом заводе летом несколько месяцев в цеху со своим дедом. Мы собирали авиационные двигатели и я был у него на поруках. Сейчас его нет уже с нами, но я помню, как он с отеческой заботой учил меня и вкладывал силы, чтобы я начал хоть что-то в этом понимать. Я собирал какие-то детали, протирал что-то ацетоном, подносил и уносил инструменты… Но было во всем этом что-то еще, что-то такое, будто вместе с этой наукой я должен был понять, как жить самому и как живут люди вокруг.
Но забор закончился и воспоминания отступили. Забор повернул налево, а я продолжил бежать прямо навстречу своему второму километру. Справа от меня было узкое поле, которое на другой стороне заканчивалось лесозащитной полосой, а слева теперь узкая полоса дач, стоящих прямо у дороги и отделяющих другое поле непроглядной стеной.
Не интересный пейзаж сегодня дышал жарим летним днем и зеленые травы вторили дыханию легкого ветра. Бежать было легко, но каменная обочина доставляла небольшой дискомфорт, мешая рассматривать окружающие элементы природы и заставляя постоянно выбирать место, куда следует поставить ногу, чтобы случайно не подвернуть ее.
В начале третьего километра ужасная дорога кончилась и я смог наконец поднять свой взгляд, чтобы рассмотреть где я впервые оказался на своих двоих. На моем пути виднелся храм, стоящий внизу прямо у реки; хотя до него и было не больше 200 метров приходилось задирать голову вверх, чтобы рассмотреть, чем он увенчан. Меня всегда поражало это зрелище: храмы, построенные у нас в стране! Даже если ты не принадлежишь к христианской религии ничего не мешает тебе любоваться красотой этого настоящего произведения искусства! Слегка пузатый снизу, но стройный к верху, с белыми арками и зелеными куполами, красоту которых на пиках завершают золотые кресты. Аккуратный заборчик из стальных, черных прутьев очерчивает территорию, совершенно не мешая заглядывать внутрь, где всюду разбиты прекрасные цветущие кустарники и деревья. Тропинки в храме выстланы каменной брусчаткой, но не разбиты, поэтому на вид идти по ней очень легко.
Заканчивается забор, говорящий о том, что территория храма здесь также прерывается и я оказываюсь на абсолютно некрасивом мосту, сделанном из камня грубо и надежно. Но нему я пробегаю, чтобы выпасть из воодушевленного состояния и оказаться на перекрестке дорог. Пробежав прямо которого, я опять оказываюсь на дороге, протянутой словно струна через пшеничное поле-деку гитары. Колосья за место струн создают шелест, но мне его не слышно, я лишь представляю, как он может звучать. Дуновение ветра – «шурх»: так отвечают колосья.
Когда поле подходит к концу, справа от меня вырастают сложенные в аккуратную кучу срубленные сосны. Прямо перед входом в лес. Мысль о том, что есть возможность оказаться в тени от палящего солнца, доставляет мне огромное удовольствие, и я ускоряюсь, стараясь не смотреть на деревья, срубленные по желанию прогресса.
Дорога словно змея петляет в лесу. Иногда по ней проезжает одна или две машины, КАМАЗы, груженые каким-то хламом – это все жители этих километров, пока я по ним бегу.
В лесу много птиц, которые время от времени пролетают надо мной, распевая свои песни. Возможно, в нем водятся и животные, сомневаюсь, что лоси или волки, но кто-нибудь поменьше.
Вырубки как необитаемые острова лишают блаженной тени. Торчащие пни – все что осталось от некогда высоких деревьев. Какой жалкий фарс. В середине вырубки стоит одинокая сосна, на которой сидит какая-то птица. Наверное, есть какой-то смысл, почему они оставили это дерево, но, даже зная его, это ужасное зрелище. Возможно, я не справедлив к людям, занимающимся вырубкой деревьев, но это акт вандализма над природой. Обречь что-то или кого-то на долгое одиночество, что может быть хуже?
«Смотря на такие «виды», я, пожалуй скоро стану спринтером с хорошими результатами».
«Все-то тебе юмор искать», – отвечает сторона Радости.
«Смотрите, кто снова появился, именно из-за тебя мы быстрее и бежим! Как это называется? Сострадание?» – могло показаться, что сторона Рациональности рада компании, но на самом деле всюду сквозило лишь желание дискутировать.
Радостная сторона лишь молча улыбнулась.
Лес кончается и я подбегаю к своему шестому километру. Скоро нужно делать поворот назад. Круговой трассы здесь не выйдет, а если бежать дальше, то я вернусь домой лишь через 20 километров – чего мне сейчас не пробежать.
Любопытная прямая дорога через поле, которое не засеяно ничем, кроме обычного бурьяна. Я бегу с холма, поэтому каждый шаг дается очень легко, я словно лечу надо дорогой. Впереди метрах в 200 стоит дорожный знак. И весь вид так напоминает вид трасс из каких-то американских или даже итальянских фильмов, что я невольно представляю, как на знаке красуется шрифт и оформление, свойственное для США.
Вдалеке над дорогой испаряется вода, образуя замысловатые расплывчатые иллюзии. Такое всегда можно увидеть в ясный и жаркий солнечный день. Справа в голове автоматический архитектор строит аккуратную итальянскую виллу, и разбивает виноградники. Пожалуй, я готов поселиться здесь и прямо сейчас.
Смотрю на GPS. 5,98… 5,99… 6,00… 6,01… Разворачиваюсь и бегу по другую сторону дороги назад. Машина проезжает мне навстречу. Мне так не хочется покидать тот великолепный образ, который возник у меня в голове, но затягивать с тренировкой не стоит: солнце стало печь сильнее, а я уже довольно много потерял воды. Хочется пить, а ближе всего вода из храма, туда и направимся.
Я резво пробежал шестой километр и встал как вкопанный.
«Они издеваются?!» – кажется, Рациональная сторона умеет подбирать слова для отражения смешанного эмоционального состояния.
Передо мной лежит мертвая лиса. Очередная дорожная трагедия. Воспоминания о недавно похороненной кошке всплывают в памяти.
«Скорее всего была сбита ночью», – продолжает рациональность.
Красивая рыжая шерсть, и огромный, великолепный рыжий хвост.
«Эти места все-таки обитаемы»
«Надо оттащить ее от дороги», – оппонент-Радость тоже на месте.
В этот раз споров со стороны рациональности нет, единственное о чем она напоминает, так это о том, что голыми руками ее взять нельзя.
Я ставлю тренировку на «паузу» и иду к ближайшим деревьям, чтобы взять две упавшие ветки. Все операции занимают не более 5 минут. И теперь лиса лежит в канаве, присыпанная высокой травой с поля. Еще одна могила.
«Все в этом “зверинце” довольны? Можем продолжить тренировку?» – саркастически уточняет Рациональная сторона.
В это раз ответа нет. Я прохожу еще метров 100 и возобновляю бег. В этот раз пейзаж меня не занимает.
«Как подобные совпадения возникают?» – Рациональная сторона начинает свой очередной анализ.
«Совпадений в жизни нет. Все в природе движется согласно двум законам: закономерности и целесообразности», – поправляет сторона Радости.
«Всего лишь твоя гипотеза. Доказать подобное также сложно как и опровергнуть. Но мне любопытен не сам факт этого события, любопытно то, что именно нам во время пробежки попадается второй труп на дороге»,
«Лишь второй?» – я ощущаю взгляд Радости в пустоту.
Я перебираю дни между этими двумя тренировками и вспоминаю, кого еще я видел мертвым. Погибающая во многих местах мира природа: скошенные травы, вырубленные леса, сожженные поля, убитые животные – все, что я видел по телевизору. Мертвые люди.
Огромное чувство прощения ко всему умирающему наполняет меня.
«Мы можем их лишь проводить. Они выполнили свою роль и в этот раз и уходят с миром. И это совсем не страшно. А знаешь, что страшно? Страшно не прожить свою жизнь. Люди; множество людей, которые предали свою природу и все святое и прекрасное в себе. В поисках счастья они выбрали неверный путь, возжелав временного и уходящего и забыв, что деньги, всласть или страсть существуют лишь секунду в их жизни. А они стремятся продлить ее, растянуть на всю жизнь, даже, уверяют, учат всех, что это и есть смысл: прогореть в этих страданиях, прожить жизнь для себя и умереть в страхе. Вспомни современную рекламу, весь ее massage: «живи для себя», «живи ради своего тела», «купи себе эти замечательные часы, подчеркни свой стиль» … Весь современный мир держится на этом. И поэтому все, кто считают это ценным в своей жизни и стремятся к этому вовсе не живут, они даже не существуют».
«Разве есть смысл от того как ты проживешь? Мы приходим из грязи и уйдем в грязь. Нет никакого смысла в этом, иначе о нем было бы уже известно. Я могу прожить всю жизнь потакая своим желаниям и буду от этого счастлив!», – протестует Рациональная сторона.
«Во-первых, если тебе о чем-то неизвестно, это не значит, что этого нет. А во-вторых, ты даже не понимаешь о чем говоришь. Но я могу объяснить тебе на твоем языке, о чем ты протестуешь, чтобы ты понял между чем ты делаешь выбор. Согласившись на жизнь в этих страстях ты проживешь жизнь для себя. В пределах лишь твоего эго. Что тебя ждет в нем? Страх перед завтрашним днем, страх перед другими людьми в любых делах от того, что тебя могу предать, страх перед смертью, страх за свою собственность. Страх жить. Ты думаешь, что сможешь быть счастлив в пустых встречах и связях, но ты игнорируешь один факт: эго ненаполняемо, у него нет предела. Зато в нем есть неуверенность, неудовлетворённость, зависть, ревность и гордость. Ну и в итоге, ты лишаешь возможностей постигать новое. Сейчас тебе непонятно это до конца, но объем усвояемой тобой информации полностью зависит от твоей, если говорить твоим языком, эмоциональной зрелости. Ты не можешь узнать больше, чем знаешь сейчас, но все-таки есть способы учиться. Откажешься ли ты от возможности, пусть и малой, понять, постичь все ипостаси этого мира? Откажешься от возможности постичь себя?» – Радостная сторона произносила все это с огромным чувством сожаления, не осуждая и не повышая тона, словно говоря все это маленькому ребенку.
По какой-то причине Рациональная сторона молчала. Возможно проверяя и «переваривая» новую информацию. Я бежал уже по лесу в максимальном темпе. Навстречу мне ехала велосипедистка. Я улыбнулся ей, так как мы с ней занимались один и тем же, что необыкновенно мне импонировало. Когда мы разминулись я почувствовал легкий укол одиночества.
«Разлуки между людьми нет. Это иллюзия, что мы расстаемся с кем-то. Если ты не носишь в своем сердце компромиссов, то ты любишь по-настоящему, без условий. И это чувство не ограничивается твоим телом или умом, оно бескрайне. Оно способно дотянуться до всех, кому ты отправляешь свой привет».
«Капля стала плакать, что рассталась с морем,
Море засмеялось над наивным горем:
“Все я наполняю, все – мое владенье,
Если ж мы не вместе – делит нас мгновенье”.
Это стихотворение Омара Хайяма в переводе Осипа Борисовича Румера. Но ты не подумай, что я уже во всем с тобой согласился», – слегка уколов напоследок закончила сторона Рациональности.
Сторона Радости второй раз за сегодня улыбалась, не сказав ни слова, но в этот раз ее улыбка ощущалась теплее.
Перед храмом я трижды перекрестился. У его входа играли дети под присмотром женщин. Для такой жаркой погоды женщины были одеты слишком тепло. На них были навязаны разноцветные платки и все наряды имели такие яркие цвета, что их легко можно было принять за цыган, часто встречаемых на вокзалах. Я прошел мимо них и встал перед входом в храм. Снова трижды перекрестился и вошел.
Я спросил у монахини, где можно сделать несколько глотков воды. Она мне показала, а я, выпив немного, удалился, чтобы не смущать всех своим растрепанным видом.
Последние два километра дались мне тяжело: не стоило, возможно, делать остановку. Но вскоре я добрался до родного городка. Я выключил музыку и остановил GPS на значении в 12 километров. Тренировка была завершена.