Сижу я, значит, такой навороченный весь, по самые немогу, в девятке новой «мокрый асфальт», 1600 движочек. Стекла тонированные, диски кованные, на торпеде корона золоченая — дезодорант модный.
И прикид у меня, что надо. Ботинки остроносые красные, рубаха шелковая, зеленая, в огурцах индийских, брюки свободные, пинджак горчичный, рукава подвернуты до локтя, из-под них подкладка видна, светлая, в тоненькую полосочку. Загляденье, а не пацан!
Ну и котлы золотые на руке тикают, Ролексы!
Сижу я, значит, в девятке, на автобусном кругу, друга жду, а кругом люди ходят, и каждый, кто глянет на меня, так и завидует, так и завидует.
И тут в окошечко стучит . Гляжу — бомжик нечесаный. Вчера такой еще в НИИ каком-нибудь анекдоты в курилке травил, а тут вон оно как — нечесаный, одет вроде в не рваное, но пахнет от него — жуть. Ителлигент, мама Дуся, вшивый…
И говорит мне этот бомжик, - "Дайте, пожалуйста, сигаретку." Так и говорит «дайте, пожалуйста». Нет, чтобы, «братан, дай закурить!», а тут «дайте пажааалуйста».
Ну, я чё. Справа на сиденье у меня пачка Мальборо лежит. Не просто Мальборо — настоящее, контрабандой до киевского вокзала довезенное, задорого проданное. С маленькой такой наклеечкой — CA – Калифорния значит (странно, почему CA – Калифорния, КА же должно быть, да ладно, не об этом разговор).
И такая жаба меня начала душить. Такая жаба.
Чтобы я, своё мальборо, вкусное, задорого купленное бомжу поделил.
Нет, думаю. Не бывать тому! Уже окошко собрался закрывать.
И тут вспомнил, я вчера Борьку вечером подвозил, он пьяный был вусмерть, и всё из карманов своих норовил достать и по машине разложить.
Вспомнил, пачку «Беломора» он достал, и на торпеду выложил, да и забыл, когда вылезал. Я тогда, чтобы вид машины не портить, эту самую пачку в бардачок убрал и крошки табачные потом с торпеды мягкой тряпочкой вытер.
-Ща, - бомжику говорю, а сам в бардачке роюсь. Вот они — плебейские курительные палочки! Сначала думал, всю пачку что-ли отдать, потом решил — нефик!
Пару папирос вытащил (Боря-то неаккуратный был, стряс пачку-то, табак видимо высыпаться начал у него, он и сплющил гильзочки-то, а некоторые и скрутил даже — эстет, блин!). Так вот, пару беломорин корявых этих я вытащили бомжику в щелочку окна и просунутл. Тот на меня так посмотрел, как будто я кожу с лица на ухо намотал. Смотрит, глаза круглые, руки трясутся — во до чего человека жизнь довести может!
Я ему папиросины-то прямо в руки трясущиеся и засунул. А он стоит как столб, на меня зырит зенками своими огроменными и сиплым голосом спрашивает: «Даже так????».
Не поверил, значит, в щедрость мою, бомжара! Не думал, что две дам ему беломорины!
Вот ведь счастье у мужика. А он всё на меня смотрит, спасибо-спасибо бормочет и пятится всё, пятится, смотрит на меня и пятится. "Иди", - говорю, "с Богом!" и окошко то и закрыл.
Вот, думаю, хорошо, что мальборо сэкономил, вишь всего за две беломорины тут такие сопли…
А вечером Борюсик ко мне приехал. То да сё. Посидели — потрындели. А он тут и говорит: «Слушай, я вчера косяки свои у тебя в машине не забыл?».
«Какие косяки?», - спрашиваю, а сам, вдруг чувствую, что понимание ко мне какое-то приходить начало.
«Да пачка «Беломора» с косяками у меня пропала, куда задевал, не помню».
«А» -, говорю, «Беломора»… Так это, ты вчера в бардачок засунул».
Ну пошли, конечно, забрал он свои косяки.
Про два израсходованных я ему не рассказывал - что он, Борюсик, помнит, что ли, сколько чего у него было. Нашлись — уже хорошо.
А потом я и подумал.
Вот, подумал, бывает фрустрация. Это когда действительное с ожидаемым расходится.
Ну, то есть, действительное хуже, чем предполагал.
А вот когда действительное лучше, чем ожидаемое?
Вот когда ты, скажем, папироску просил, на папироску рассчитывал, а тебе косяк дали?
Два...
Это как называется?
Антифрустрация?
Хотя, может быть, тот бомжик вовсе не на папиросы рассчитывал, может он на мальборо моё контрабандное зарился.
Вот и разберись, пойди...