Сегодня на ужин будут Солнышки Господни...
Но при одном лишь условии: я сам должен слазить в погреб и вытащить оттуда банку варенья - у бабушки не сгибается спина из-за плохой погоды, а я ведь уже совсем большой парень.
И всё бы ничего, только вот в погреб лезть мне как-то не по себе, страшновато. Знали бы вы, как там холодно, темно и сыро. И ещё там ползают пауки с длинными ножками и растут грибы. Странные белёсые грибы на стенах. Хуже, пожалуй, бывает только вечером под диваном, где живут эти мерзкие чёрные руки, которые так и тянутся к вашим ногам... так и тя-я-янутся... Но делать нечего, пришлось рискнуть. Уж очень я любил Солнышки!
***
Недавно мне исполнилось четыре. Я был счастлив.
Своего собственного папы у меня тогда ещё как бы небыло, а мама по утрам всегда уходила на работу. Она носила жёлтое кримпленовое платье и капроновые колготки, а ещё надевала на голову кудрявый парик - так считалось модно.
В тот день, вернувшись из города пораньше, мама принесла мне в подарок заводную машинку и новые штанишки. Синие бархатистые штанишки с передком, держащимся на двух широченных помочах. К передку был крепко-накрепко пристрочен большой накладной карман с аппликацией - белый домик под красной крышей и с трубой. Из трубы вовсю валил ситцевый дым. Помню, это стали самые любимые мои брючки. Дед подарил мне книжку "Крот и ракета", в которой были цветные картинки и много-много новых слов, а бабушка... Впрочем, об этом чуть позже.
Потом домой пришёл дядя Вова, как всегда немного пьяный, и мы все вместе уселись в гостиной пить чай "со слониками". Я совсем не любил чай, поэтому ел конфеты и улыбался.
В последнее время дядя Вова целыми днями играл на гитаре в Лермонтовском парке и распивал с друзьями вино. Горькое вино, оно мне не нравилось. Ещё у дяди Вовы были настоящие клёши и рыжие тёти-подруги. Одну подругу звали Нинка, и дядя Вова женился на ней пару лет спустя, а позже Нинка сгорела на диване от сигареты, а мои сестрички чудом спаслись.
Вообще-то дядя Вова обычно сидел в тюрьме, и мы с бабушкой ходили к нему в больничку, когда он вдруг захворал от перелома позвоночника, и носили передачи. Злой военный в зелёно-красной фуражке нехотя впускал нас за тяжёлую решётку и заставлял бабушку всё принесённое с собой выкладывать на стол. Пока он ломал нашу хлебную буханку толстыми пальцами и долго-долго тыркал проволочкой в масло, бабушка стояла и молчала, слезинки свои она берегла для больничной палаты.
***
Бабушка вошла в комнату сияя, как новая электрическая лампочка, и в одной руке у неё благоухал праздничный пирог, а в другой - огромное блюдо полное Солнышек. Сверху пирог украшали аппетитные вишенки, а так же четыре горящие свечки: "Поздравляю, внучок! Ты встал совсем взрослым!" Родные тут же водрузили пирог в самый центр стола и заставили меня дуть на него, чтобы потушить огоньки. У меня получилось с первого раза!
А потом дядя Вова потребовал водки. Он сказал: "что за праздник без водки", - и хитро подмигнул мне. Дедушка укоризненно покачал головой, мама смолчала. Тогда дядя Вова рассердился и начал кричать на деда: "что, бля, за семейка такая, пацанёнку праздник портят, водки им жалко, бля...", а потом ударил дедушку по лицу...
***
Мы с мамой и бабушкой долго прятались под яблоней в саду, до тех пор, пока дядю Вову снова не увезли в тюрьму. На жёлтой машине с белой полосой. И когда мы вернулись обратно в дом, дедушка растерянно сидел на полу, постоянно прикладывая мокрое полотенце к своей щеке. На полотенце была кровь. Рядом на корточках пристроился участковый с планшеткой в руках и что-то писал.
- А какого х** он к соседям-то с топором ломанулся?
- А бес его знает... Водку, наверное, искал, дверь перепутал. Мож, думал - кладовка...
- Ты это, Степан, слышишь? Сыночка-то не выгораживай лучше, не надо. Э-эх, Стёпа, Стёпа! Урод твой Вовка, урод. Жаль мне вас, хорошие вы люди, а сыном Бог вот наказал...
Наконец, милиционер отстал от моего дедушки, махнул рукой в сердцах и, громко топая сапожищами, ушёл. Мама заплакала, бабушка тоже, и все сразу захлопотали вокруг деда...
- Цыть, курицы! - строго прикрикнул на них дедушка. - Мальчонку ещё перепугаете!
Странно, но мне было ничуть не страшно. Интересно? Да! Весело? Конечно! Хороший получился день рождения, правда? Не как у всех! Дедушку, конечно, было немного жаль. А в общем... Спасибо дяде Вове, век не забуду!
***
Солнышки... Мы ели их уже утром. Бабушка пережарила оладушки со шкварками и выложила передо мной на блюдце:
- Кушай, мой маленький... Пора нам к адлакату.
Солнышки глянули на меня, словно лики Господни. Ласково улыбнулись... И тут я почему-то заплакал, а бабушка уже подвязывала на голову свой серый пуховой платок...