Бакинский роман

http://mp3.open.az/index.php?sn=6806&a=listen



Бакинский роман
 
 

Глава  1.
 
Они  играли  в  прятки,  и Фарид  залез на  крышу  водокачки. Зажав рот  руками,  он  трясся в  беззвучном  смехе,  наблюдая  за  тем, как Алик -  была его  очередь искать -  стараясь  не отходить  далеко  от  водокачки,  чтобы  успеть,  в  случае  чего  первым  добежать и хлопнуть  по  стене  рукой, отмечая, тем самым, что  нашёл ещё  одного  спрятавшегося.  «Давай-давай,  ещё  на шаг  отойди,  и я спрыгну!» - думал  он, подтянувшись  к  самому  краю. И,  в  тот  момент,  когда Алик  отошёл  на  пару шагов,  а Фарид  уже  готовился с  воплем прыгнуть и  со  всего  размаха,  хлопнуть  по  стенке  водокачки,  во  двор  въехал,  урча  и  пыхтя,   грузовик. Водитель грузовика -  молодой  парнишка,  открыв  дверь  кабинки  и  высунувшись,  чуть  ли не наполовину,  пытался  развернуться  в маленьком  дворике,  чтобы  подъехать ближе  к нужному  блоку.  Ребятня,  забыв про игру,  помчалась  с  шумом  и  гамом  навстречу грузовику,  галдя  и  наперебой  давая советы. Двор был  общим,  находился в  самом центре  города,  и тем,  кто  помнит  такие дворы, не  трудно  представить  себе  весь  колорит,  всю  прелесть  таких  дворов,  похожих  изнутри на  муравейник  и  скворечник одновременно. Старые  лестницы,  с  железными перилами,  куча  бельевых  верёвок,  кран  во  дворе, голубятня, небольшая  беседка и несметное количество  непонятных  пристроек,  хаотично  заполнивших  всё  пространство  двора,  не  оставляющее,  практически, свободного  места для игр. Но  дети-  есть дети.!  И  такая  мелочь,  как  отсутствие  достаточного пространства  их  не смущала. В  этом маленьком  дворе-колодце,  они  умудрялись  играть и  в  прятки,  и  в  казаки-разбойники,  и в   перетяжки,  и  даже  в  футбол, нередко,  в  результате  чего  двор  оглашался сначала  звоном  очередного  разбитого  стекла,  а  потом оглушительными  воплями.. После  таких  «матчей»  несколько  дней во  дворе  царила  тишина. Потому,  что  мальчишек,  оттаскав  за уши,  надавав подзатыльников  и  отстегав ремнём,  не  выпускали  во  двор. А  девчонки,  сначала злорадствовали. Потому,  что  могли  спокойно играть  в классики,  в  резинки или  прыгать  со  скакалками не  в  самых  отдалённых  уголках  двора,  куда  их  оттискивали мальчишки.  В  распоряжении девчонок  был  весь  двор,  пусть  совсем  маленький,  но всё-таки -  целый  двор! Но  через  пару  дней девчонкам становилось  скучно. И, вскоре, они,  переругавшись  между  собой -  обычно,  всё  свою  энергию  девчонки  тратили  на мальчишек, которые  дёргали их  за косички  и  всячески  доставали,  вынуждая  убегать   вверх  по  скрипучим  лестницам  и прятаться от  их «внимания» -  сидели  отдельными группками,  по  два-три человека,  и  даже  в гордом  одиночестве,  перекидываясь уничтожающими  взглядами  и язвительными  репликами.  Ещё  через  пару  дней  мальчишек,  всё  это  время  томящихся  от безделья,  выпускали во  двор  и…. Всё  повторялось  снова…и  снова…
   На  шум  грузовика  и  крики   детворы,  оглянулись  мужики,  сидевшие  в  беседке  и   игравшие  в  нарды.  Почти на  всех  балконах появились  женские  головы.  Все с  любопытством наблюдали  за  грузовиком.
- Аг”эз, Самая, бильмИрсян кИмди гялЯн? (Слышь, Самая, не  знаешь,  кто  приехал? «Г»  произносится  гортанно.)  - Зычным голосом  крикнула   неимоверно толстая   женщина, Эльвира,  жившая  на  третьем  этаже.  Она  была  такой  толстой,  что, практически,  не  спускалась  во  двор. Слишком  тяжело  ей  давались  спуск  и подъём  по  лестницам,  который протяжно  и угрожающе  скрипели  под  её  весом..
- Нёщщ  бильмирям,  аз? Ряхмятлик  Сашанын  отаг’ыны  вердиляр  дяя, анна- балады.  Эри  дя  йохду! Бяхтявяр  эля  башымыза. (Почему  это  не  знаю?  Комнату  ряхмятлик ( покойный  у  мусульман)  Саши  отдали  даа,  мать  с ребёнком. И  мужа нет!Вот  счастье –то на  наши головы!) – Горделиво ответила  Самая – сухая,  чёрная  женщина,  с  выкрашенными  перекисью  в  противный,  грязно-рыжий  цвет,  вечно  лохматыми  волосами.  Самая   всегда знала всё!  На  вид  ей  можно  было дать от сорока  до  шестидесяти  лет. В зависимости от  того, появлялась  ли  она  перед  соседями  в грязном,  замызганном  халате,  с  головой,  перевязанной через  лоб, сложенной  косынкой,  тоже  неопределённого цвета,  возраста  и  очень  сомнительной  чистоты. Или  же  выходила  из  дома,  принарядившись,  приведя волосы  в  более-менее  приличный  вид.
- Кюль  эля  сянин  тяпёвя! Аг’эз, Саша  ня вахтдан  ряхмятлик  олду? О  урус иди,  онлар   чарствия  нибиснийя  дейирляр  э,  ай чушка! (Пепел  на  твою  башку! Слышь, с каких  это  пор  Саша ряхмятлик  стал? Он  был  русским, они говорят  Царствие  Небесное, чушка! ) -  Раскрыв  пятерню и  сделав  жест  рукой  в  сторону  Самаи,  свесившейся с балкона второго  этажа  противоположной  ей стороны, сказала Эльвира.
- Чушка  сянин  атонду! (Чушка  твой  отец.  Чушками  в  Баку называли  в своё  время  выходцев из  районов. ) -  беззлобно огрызнулась  Самая ,  сплёвывая  кожуру  семечек.
- Сян  хардан  бильдюн  ки,  эри  йохду? (Откуда ты  узнала,  что  мужа  нет?)
- Валя  дэди. Дюнянь  гетмищдим ЖЭК-а,  дейир,  ордерда  ики  няфярин  ады  вар,  арвадын  да  паспортунда  печат йохду. Йетимчясидя  бич-балады  дэмяли! (Валя  сказал. Вчера я  в ЖЭК  ходила,  она  говорит,  в  ордере два  человека,  а  в паспорте у  женщины печати  нет. Значит,  выродок  у  неё  незаконнорождённый.)
   Наконец, грузовик,  последний  раз,  громко  заурчав,  остановился.  Вслед  за  грузовиком  во  двор  въехало  жёлтое  такси. Вернее, въехать  полностью  не  удалось -  не  было  просто  места.  Поэтому,  такси  остановилось  в арке.  Из  такси  вышла женщина и зашла во  двор.
  Фарид  уже  давно  стоял  в  толпе  ребятни и  они, с открытыми  ртами,  смотрели  на  женщину, как-будто  сошедшую  с  афиш  или открыток.  Она  была  тоненькая, высокая. Волосы  - мелко  завитые и  почти  белые - были  красиво  уложены. На  них -  непонятно как-  держалась  крохотная  шляпка,  тёмно-красного  цвета.   Синее  платье  в  мелкий  горошек  было  перехвачено  в  талии широким  белым поясом.. Лиф  платья  был облегающим,  рукава – «колокольчики»,  а  низ -  широкий и  плиссированный. Довершали  образ  сумочка  и  туфли  - «лодочка» - на  широком,  высоком каблуке и  ажурные  перчатки. Перчатки  были белоснежные,  а  сумочка   и  туфли  -  лакированные и тоже  тёмно-красного цвета.
  Тонкую,  белоснежную шею, уши и кисть левой  руки украшал  жемчужный  комплект.  А   на  кисти  правой  руки красовались нежные, золотые часы.
     Мужчины  сидели,  раскрыв  рты. Один  из  них -  дядя Паша -  так  и  замер  с  занесённой  рукой, в  которой  сжимал  зары. *(игральные  кости для  нард.)
- Тооофик!!! Ноолду? Нёщщ  гуруйуб  галдун??  -(Тофиик!! Что  случилось? Чё ты замер?) -  истошно  завопила Самая. Тофик - тщедушный,  вечно  заросший  щетиной,  был  её  мужем.
- Агзыву  йум,  аз! *(Рот  заткни,  слышь?!)-  Крикнул  ей  в  ответ  Тофик  и,  встав  из-за стола,   застёгивая  на  ходу  пуговицы на старой  сорочке,  в широкую  полоску,  подошёл  к  женщине,  которая  оглядывалась  по  сторонам. Взгляд её  больших,  серых  глаз, был  растерянным  и  печальным.
- Здравствуйте,  ханум. -  Сказал  Тофик,  улыбаясь  во  весь  щербатый  рот. Усы его  смешно топорщились.
- Здравствуйте. – Ответила  женщина,  робко,  улыбнувшись.
-  Значит,  это  Вас  в  комнаты покойного  Сашки  заселили? – То  ли  спросил,  то  ли  утвердительно  сказал  Тофик.
- Да.. Вот..  У меня и ордер есть.. -  Женщина  торопливо открыла  сумочку.
- Не  надо,  что  Вы?-  Великодушно  протянул  Тофик. –  Ну,  добро  пожаловать  в  наш  двор. Мы  здесь  все  одной  семьёй  живём. Кстати,  забыл  представиться.  Тофик.
- Очень  приятно. А  меня зовут  Нигяр.
 В  этот  момент  к  ним подскочила  Самая,  и,  подбоченившись,  встала между  своим мужем и  новой  соседкой.
-  Ой,  да что  ты говориишь?? Нигяяяр?? Ха-ха-ха!! Не  успела заявиться,  как  к  чужим мужьям лезешь??? Вырядилась,  как актриска! Шляпку  нацепила,  перчатки!  -  Визжала она.
     Фарид  готов  был  провалиться  сквозь  землю. Ведь  Самая и Тофик  были его родителями..
 Нигяр,  глаза  которой  сначала расширились  от ужаса,  а, затем,  наполнились  слезами,  сделала  шаг  назад,  приложив  руку  к  груди и, еле слышно, пробормотала:
- Как…  как  Вам  не  стыдно?? Что..  что  Вы  та ..?
  Её  последние слова  заглушил  грохот, донёсшийся из  кузова  грузовика.  Все,  вздрогнув,  оглянулись. И  увидели,  как через  тюки, протиснулась высокая девочка,  лет  пятнадцати, и,  перемахнув  через  борт,  в  считанные  секунды  встала между  Нигяр  и  Самаей. Никто не  успел  очухаться,  как  она  влепила Самае  такую  пощёчину,  звук  которой  эхом  отразился от стен  двора-колодца. Самая пошатнувшись,  чуть не  упала,  но  сумела схватиться за   рукав сорочки мужа. Сорочка  была  старая,  стиранная – перестиранная.. Рукав,  треснув  по швам,  оторвался  и  Самая упала навзничь.
 - Если хоть кто-нибудь  посмеет  открыть  свой  поганый  рот  в  сторону моей  мамы -  будет иметь дело  со  мной!
   Она  оглядела всех  тяжёлым,  диким  взглядом. Кулаки   её  то сжимались,  то  разжимались..  Глаза  у  неё  были необыкновенного цвета – почти прозрачные. Сейчас  в  них,  казалось,  пылал  огонь..
  Тофик,  схватив  жену  за  шиворот грязного  халата,  потащил  в сторону  дома.  Вопли  Самаи  и  угрожающее  шипенье  Тофика, в котором  отчётливо  слышался отборнейший  мат,  были  единственными  звуками.. Когда  Тофик,  волочивший  Самаю,  вошёл  в блок,  то  двор  погрузился  в  полную  тишину, которую  нарушал  лишь  свист  ласточек,  летавших  высоко  в  небе..
 - Эй,  ребята,  ну- ка,  помогите! -   Крикнул    водитель  ребятам,  собравшимся  кучкой.  Мальчишки,  переглянувшись  между  собой, посмотрели на Фарида. Ведь  это  его  матери  только  что  влепили пощёчину и,  судя по  всему,  той  уже  достаётся  от  мужа. Со второго  этажа раздавались  недвусмысленные  звуки,  возвещавшие  о  том,  что  Тофик  учит  её уму-разуму. И от  того,  как отреагирует  Фарид,  зависело  -   станут ребята помогать  новосёлам  или нет.
 Фарида  разрывали  противоречивые  чувства. Как  сын,  он  понимал,  что  только  что,  на  его  глазах -  и  не  только на  его,  но  и  на глазах  отца и  всего  двора -  незнакомая  девчонка  влепила его  матери пощёчину.
 А с другой  стороны,  Фарид, опять-таки,  как  сын,  понимал,  что  сам  он,  несомненно, поступил  бы  точно так  же. Правда,  женщину бы  он  бить  не  стал,  но  мужика  бы  размазал  по  асфальту за  такие  оскорбления в  адрес матери.
 Фарид,  молча,  запрыгнул  в  кузов  грузовика и стал  передавать  тюки,  завязанные  узлом.
 Ребята  охотно  бросились  на  помощь.  Женщина  благодарно  улыбнулась.  Эльмира и  остальные  соседки,  всё  это  время,  словно застыв на своих  балконах,  молча,  наблюдали за  происходящим. Через  несколько  минут   крики,  вопли,  топот  и звон  разбитой посуды  из  комнат,  которые  занимала семья Фарида,  затихли. Ещё  через  минуту  раздался  топот  ног,  спускавшихся  по  лестнице. Тофик  появился во дворе,  тяжело дыша,  весь  пунцовый,  с  расцарапанной  шеей  - Самая  не  оставляла  мужа  без  сдачи  и воспитательные  процедуры, проходившие  довольно регулярно,  так  её  ничему  и не  учили.   Рубашку  он  сменил. Теперь  на  нём была  клетчатая безрукавка. Мужики,  забывшие про  партию в  нарды,  тихо переговаривались  между  собой.
- И чего  сидим? -  Хмуро  обратился  к  ним Тофик. Мебель  тоже  детвора потащит?  Мужики  с готовностью  вскочили,  казалось,  что они  только этого и ждали.
- Ой,  нет-нет-нет,   нужно,  спасибо  Вам! Мебель  у  нас  очень тяжёлая!–  Нигяр  протестующее  замахала руками. -  Сейчас  должна подъехать  вторая машина,  грузчики в  ней.
- Ну,  пока  они  подъедут,  мы  освободим этот  грузовик. А потом  и  тот разгрузим.
 Сказал  Тофик  тоном,  не  терпящим  возражения..
 
 
Глава 2.
 
   Дом, в  котором  родился и  жил  Фарид,  был  старинным,  очень  добротным.  Как  и  всё,  что  строили  в  конце  девятнадцатого века.  Из поколения  в поколение,  жители  дома  рассказывали  его  историю. Когда-то  весь  дом принадлежал  какому-то  миллионеру, но  началась  Революция,  миллионер  с семьёй благополучно  покинул  свою  Родину. А дом,  поделив  на комнаты,  заселили  разными жильцами. На каждом этаже  была  по единственной  кухне  и  санузлу.  Каждая  семья старалась  максимально  улучшить  свои условия. Но  это  было довольно  сложно  сделать. Общие  дворы,  коммунальные квартиры…Это – целая  эпоха,  это  - отдельный  мир, описать  который  я  не  берусь,  потому  что  сама  никогда не  жила. Но  бывала в  гостях, ещё  ребёнком,  у  нашей  очень-очень дальней  родственницы  и  до  сих  пор,  хоть и  смутно,  но  помню -  какое  неизгладимое  впечатление  на меня  произвело  увиденное.. Двор –колодец, скрипучая  лестница, длинный  коридор,  забитый  вещами -  каждый  старался  вынести лишнее  в коридор,  чтобы   в своей  комнате  освободить  хоть  чуточку  места. Помню  смешанные  запахи.. Огромные  потолки…Стенные  камины,  в  которых весело  играли  язычки  пламени… А  эта  история.. Просто  - история.. …
 Квартира,  в которой до  последних  своих  дней   жила семья Саши,   досталась  ему в  наследство  отца – революционера,   командира Красной  Армии,  партийца,  коммуниста,  и  ярого  борца за справедливость. Старожилы  этого  дома,  да и  жильцы  из  соседних дворов, частенько  вспоминали  дядю  Колю -  шумного,  глухого  на   одно  ухо,  очень  крепкого,  как  на  слова,  так  и на  руку мужика.  А  его жена -  Варвара -  была  полной  его  противоположностью. Дочка семьи  Питерского  аристократа,  безумно влюбившаяся  в молодого  красавца-красноармейца,  она  сбежала   с  ним,  прямиком из  родно  Питера  в  революцию.  Не  желая расставаться с  мужем ни на минуту, Варвара   окончила курсы  сестёр  милосердия-  так  тогда называли  медсестёр – и  сопровождала своего синеглазого  красавца  везде,  куда  бы  его  не  отправляла  Родина -  сначала «делать» революцию,  затем – строить социализм. До торжества  коммунизма дело  не  дошло. В  тридцатые   годы  Коля  с  Варварой  оказались в Баку, куда их  послала  Советская Власть.  Коля  к  тому  времени  был  уже  не  простым  рядовым революционером. В Баку он  прибыл  в звании капитана. И  работал  в организации,  название  которой  люди старались даже  не  произносить.
   Равенство – равенством,  а  организация -  серьёзная. О  сотрудниках  своих, весьма и  весьма,   ратующая. И,  поэтому,   Баку встретил  питерского  товарища  тёплым, майским,  вечером  и  ордером  на трёхкомнатную  квартиру на первом  этаже.  Они были единственными обладателями отдельной  кухни  и  личного  санузла,  в  котором стояла  огромная,  чугунная  ванна – предмет  зависти всего  дома.  Варвара  была  очень  доброй  женщиной  и, в  отсутствие мужа  разрешала  соседкам  пользоваться  её  ванной. Их квартира была  на  первом этаже,  и  даже  вход  у  неё  был  отдельный. Вернее,  входов  было  два -  один общий, проходной, а другой – со  двора. Нужно было только спуститься на три ступени вниз. Над  дверью висел  широкий  козырёк, а  по  бокам – небольшие каменные  выступы,  так  что дверь  в  квартиру  находилась  в  небольшой  арке. И  дождливую  погоду  можно было  спокойно,  не боясь  промокнуть, открывать  или закрывать  дверь  в квартиру,  стоя в этой  арке. Под козырьком  висел  фонарь,  яркий  свет которого освещал  не  только арку,  но и  часть  двора. Со  временем,  пользуясь  служебным положением,  Коля  поставил кирпичную стену,  которая  закрыла проходной  вход. В  результате  чего, получилось,  что  к  квартире  прибавилось  достаточно большое помещение,  что-то, вроде,  кладовки, которая  примыкала к  той  стене,  за которой была кухня  их  квартиры. И,  опять –таки, благодаря  доброте  Варвары,  кладовкой  пользовался  весь дом. Хозяйки  приносили туда свои   банки -баллоны  с компотами,  соленьями,  вареньями. У каждой  из них  была  своя, отдельная  полка и  ключи от кладовки.. Но, однажды,  разразился  скандал -  кто-то, втихую,  стал  пользоваться  чужими запасами. Доказать  никому  ничего не смогли,  воришка  остался  неизвестен  и, соответственно,  безнаказан. Но,  в  результате,  пострадали  все. Коля, потребовал,  чтобы хозяйки забрали  своё  добро пригрозив,  что если до  вечера  они  этого  не  сделают,  то  он ночью же  выбросит  всё  к  чёртовой  матери. Никто  не  сомневался,  что  он  так  и сделает.  И  после  этого,  безобразного,  случая  кладовка  тоже  отошла  в  полное  распоряжение  его  семьи.  Коля  замуровал старую дверь. Вместо этого  он перестроил  кухню так,  что  теперь в кладовку  вела только  одна дверь – с их  кухни. 
  У Саши  с Варварой  было  три сына.  Саша был  младшим. Двое  старших  сыновей после  окончания  школы  уехали   из  Баку  и приезжали  только на похороны. Сначала – родителей,  потом -  Лизы,  жены  Саши,  а  на похороны самого  Саши  они  даже  не смогли  приехать... Старший – Володя -  в  институт  имени Плеханова,  в  Ленинграде. Средний – Алексей –  в  МГУ. Естественно,  что оба,  по  окончанию,  не  вернулись  в  Баку.  Володя со  временем стал  крупным  бизнесменом,  а  Алексей  вообще  уехал  в  Канаду и тоже  прекрасно  там  устроился.  А вот  Саша   пошёл  по  стопам  отца. Окончил  школу,  поступил в АЗИ, откуда  его  и забрали  в  ту же  организацию,  в  которой  работал  его  отец,  вернее,  Коля  был  уже  почётным  пенсионером. Название  организации  к  тому времени  звучало  иначе,  но  властью она   обладала всё  той  же, и  страх  нагнетала всё  так  же.
   Женился Саша рано,  ещё  будучи  студентом. Лиза,  казалось,  была  копией Варвары. Как внешне,  так  и по характеру,   они были похожи  так,  как  редко бывают,  похожи  родные мать  с  дочкой.  Да ещё  и  профессии,  почти  одинаковые.  Лиза  была  врачом-терапевтом.  Со  временем она  стала участковым  врачом  и  весь  их  дом,  так  же,  как  и  те,  которые  находились  на её  участке, буквально  боготворили её. Она была  умной,  доброй  и  безотказной.  В  любое время года  и  суток  бежала на помощь к  тем,  кто  в этом нуждался.
   Детей Саше  с Лизой  Бог не  дал.  И  вина  была  Сашина. Но  об  этом они  узнали  не  сразу. Как - обычно,  долгие  годы  Лиза истязала  свой  организм, потому,  что  редко какой  мужчина,  да ещё  в  те  годы, да ещё  на Кавказе -  независимо  от  национальности, менталитет даёт  о себе  знать -  мог  подумать,  что  причиной  отсутствия  детей  может  быть  он.  В конце-концов,  когда  и  мужчины -  правда,  тщательно  это  скрывая –  переборов  себя, стали обращаться  к  врачам,  стало  возможным  решение  данной проблемы. Но,  Сашин  случай  был  безнадёжным.
  Узнав,  что  все  эти  годы,  Лиза совершенно  зря  травила   вой  организм  препаратами,  большинство  из  которых  были гормональными,  в  результате  чего  она заболела  раком,  Саша горько  запил..
  Смерть  Лизы его  подкосила окончательно.  Он  запил  по-чёрному. Через  год, в  квартире Саши,  кроме  горы пустых  бутылок, пары-другой  разношёрстной,  побитой  посуды,  поломанного  дивана,  одной  табуретки  и  потрёпанной  одежды, кучей  валявшейся по  всей  квартире,  включая  кухню  и кладовку.
   Соседи нередко  обсуждали  между  собой  -  кому же  что  после  смерти  Саши  достанется  эта  квартира. Сначала началась незаметная,  мышиная возня,  затем -  открытые  интриги,  перешедшие  в  безобразные  сцены. В  результате все  соседи,  без исключения,  переругались. Но  никто не  оставлял попыток. Каждый  старался   вынудить   Сашу  перепродать  ему  квартиру, естественно, чем  можно дешевле. Но,  потерявший,  казалось,  разум, Саша в  этом вопросе  был  непреклонен..  Он  отвечал,  что  он сам  знает,  что  ему  делать!
  А,  где-то  за пару месяцев  до его  смерти,  во  двор  въехала  чёрная «Волга»,  с государственными  номерами. Даже,  если  бы  на машине не  было  государственных  номеров,  принадлежащих  той  конторе,  когда из неё  вышли трое  мужчин,  внешний  вид которых  -  мрачный  и  какой-то бестелесный,  при всём  том,  что  все  трое были,  как  на подбор,  высокими  и  статными  -  без  слов говорил  о  том,  что  они -  коллеги  Саши.   Естественно,  что  Саша  к  тому  времени,  уже  давно не  работал.  Но,  видимо, не  желая позорить  свои  доблестные  ряды спившимся  коллегой,  Сашу  почётно  проводили на пенсию,  по  состоянию  здоровья.  Никто не знал -  в каком Саша  был  звании. Потому,  что сотрудники  конторы, в  которой  он  работал,  ходили  в  гражданском, и формы надевали  в  крайне  редких  случаях. Да и   удостоверения  свои  никому  не  демонстрировали,. Но, судя  по  всему,  пенсия  у  Саши была  более,  чем  хорошая.  Но  это  не  помешало  ему  пропить  всё, что  было  в квартире..
  Ни с  кем, не  здороваясь,  абсолютно  молча, лишь, бросив  быстрые,  цепкие  взгляды вокруг,  трое мужчин  прямиком направились в  квартиру  Саши. Через некоторое  время   «люди  в сером»  вышли из  Сашиной  квартиры.   И, снова,  не  проронив  ни  слова  и также  бросая цепкие  взгляды,   сели  в машину  и  уехали.
  Некоторое  время  во дворе  стояла напряжённая  тишина.  Тофик,  первым,  озираясь,  зашёл к  Саше. Тот  сидел  на  диване,  перед которым  стояла  табуретка. На  табуретке  стояла  бутылка портвейна,  открытая банка  магазинных,  солёных,   огурцов  и  буханка хлеба. А  в  тарелке,  с  битыми краями, лежали  несколько кружков разного  вида колбас, кусок сыра, шпроты. Сведущий  человек, несомненно,  признал  бы  в  ней,  покрытой  слоем  грязи,  бесценное произведение искусства, остаток  роскошной  посуды из приданого, которое  привезли когда-то, родители  Варвары. Через  много  лет они  приехали  в Баку, чтобы  познакомиться,  наконец,  с зятем.  И  повидать  дочь  и  троих  внуков,  успевших  к  тому  времени  родиться.. Они  приехали,   поправ  самолюбие  и  гордость, смирившись  с  тем,  что  их  единственная дочь, потомственная аристократка,  представительница рода,  корни  древа  которого уходили  на  несколько  сотен  лет в историю России,   сбежала с  каким-то  плебеем.  Но этот  плебей был  доблестным красноармейцем, одним из  тех,  кто  делал  революцию,  круша  на  своём  пути  всё,  что  не  было  угодно новой  власти..  И они  любили друг  друга. Родители  Варвары  видели,  что их  дочь -  счастлива.  А  это -  самое  главное для  родителей. Видеть  своего  ребёнка  счастливым..
  Как  ни  старались  соседи,  Саша не  рассказал  ни  слова  о  том,  зачем  к  нему  приезжали бывшие  коллеги. На  все  вопросы, связанные  с этим визитом -  как заданные  прямо,  так  и завуалированные -  Саша криво  усмехался  и, прищурившись,  еле  ворочая  языком,  говорил:
- Какие  такие  три  товарища? Из  кино,  что ли?
 Через  некоторое  время,  поняв  окончательно,  что  Саша  ничего  не  скажет, соседи  отстали  от  него  со  своими  вопросами.
   Умер Саша в  больнице,   куда его,  с  дикими  приступами,  отвезли  недели  за  три  до  смерти. Кстати, больница  была ведомственной. Видимо, Саша  в  своё  время  был  хорошим  сотрудником. Потому,  что  похороны тоже  взяла  на себя контора..
 Соседи  были  крайне  удивлены, когда  увидели  Сашу,  в гробу, в  форме. Давно  уже  никто  не  видел  его таким -  чисто  выбритым, аккуратно  подстриженным.. Хоронили его  в форме,  увидев  которую,  все  ахнули – Саша  был в  звании  подполковника..
  Прошло  несколько  месяцев после  смерти  Саши, квартира  так  и  оставалась  пустой,  дверь  была  запечатана..
 А  ещё  через  некоторое  время  во  двор  въехала  та  же  самая  машина. Но  в  этот  раз из неё  вышел  только один «человек  в  сером» и трое  мужчин  с  большими  спортивными  сумками. Через  полчаса  «человек в  сером» уехал. Почти три месяца   те  двое жили  в квартире  Саши  и  делали  ремонт. Ни  с кем  из  соседей  они  не разговаривали. Только  кратко  здоровались  при  встрече. Ни  разу они не  присоединились  к  мужикам,  игравшим во  дворе  то в  нарды,  то в  домино. А попытки заглянуть в  квартиру  пресекли  в корне. По  окончанию ремонта   опять  приехала  та  же  машина,  тот же  «человек в  сером». Через  некоторое  время  все  четверо сели в  машину  и  уехали.  На  следующий  день  в  той  же  самой  машине  приехал  «человек в  сером» и  две  женщины.  Мужчина  уехал минут  через  десять. А женщины весь  приводили  квартиру в  порядок -  мыли  окна,  полы,  выносили  мусор,  оставшийся  после ремонта. И,  точно  так  же,  как  и мастера,  делавшие  ремонт,  женщины,  выходя  периодически  из  квартиры,  чтобы  вынести мусор,  ни  с кем  не  общались. И  на предложение  одной  из  жилиц  выпить  с  ними  во  дворе чаю,  коротко  поблагодарив, отказались.
  Все  терялись  в  догадках  -  кто  же   заселяется в  квартиру  покойного  Саши?
 А  через  неделю  в  их дворе  появился  тот самый  грузовик,  и  произошла  вся  эта   история,  с которой  всё  и началось..
 
3.
 
- Спасибо  вам  всем  большое.    Сказала Нигяр,  оглядываясь  всё  с  той  же  робкой  улыбкой. Затем,  остановив взгляд  на Тофике, добавила:
 - И  простите,  пожалуйста,  что  всё  так  получилось..
 Её дочь,  которая  за  всё  это  время  не  произнесла  ни  слова,  бросила на  мать  испепеляющий  взгляд  и  процедила  сквозь зубы:
- Это  ещё  та  дрянь  должна  перед  тобой  извиняться!
- Лиля! -  Нигяр посмотрела  на  дочь  осуждающе.
  «Лиля..» -  подумал  Фарид, глядя на  девочку. «Красивое  имя..»
 Тофик,  в  свою  очередь,  откашлявшись,  сказал:
- Нигяр –ханум,  дочка-то  Ваша,  права. Это  я  должен  извиняться за  свою жену. Это  Вы простите,  что  так  получилось. Самая -  не плохая,  но .. – Он  развёл  руками,  словно  говоря  - «Ну,  что  поделать? »
- Ладно,  будем считать,  что  ничего не  было.
   Лиля,  молча,   расставляла  коробки,  тюки  и  узлы. Фарид  старался  быть  постоянно  где-то  рядом  с  ней,  чтобы  успеть подать  или  подхватить.. Эта  девочка произвела  на  Фарида  необъяснимое  впечатление.   И ночью,  лёжа в  постели,  он,  вновь и вновь,  воспроизводил  в  памяти  весь прошедший  день.  Перед  мысленным  взором,  вновь  и  вновь,  оживали  картинки того, как    Лиля,  перемахнув  через  крыло  грузовика,  словно дикая кошка,  встала   между  своей  и  его  мамой  и залепила пощёчину.. И,  вновь,  Фарида  разрывали  двоякие  чувства. Потому,  что на его глазах  ударили  его  маму,  но,  ведь  и он  бы  убил  любого, кто  осмелился  бы  нанести его  маме  такие  грязные  оскорбления!  А то,  что  отец  устроил  матери  хорошую  взбучку,  служило для Фарида чем-то,  вроде  наглядного доказательства того,  что  мать  получила по  заслугам.    Потом  он  вспоминал,  как  она,  молча,  не  глядя  ни на кого,  таскала  вещи,  позволяя своей маме только  самые  лёгкие вещи.  А  её  мама уже успела  переодеться в очень  симпатичный,  яркий  - с  оранжево-жёлтым рисунком - костюм.  Когда  Нигяр  вышла  из  ванной,  где  переодевалась,  все  - и ребятня,  и  мужики,  помогавшие  таскать  мебель,   и грузчики,  так  и  замерли.. Костюм  был  брючный -  широкие  брюки- клёш и приталенный  пиджачок.  Женщины  в  их  доме  носили на  выход   платья,  юбки,  а дома,  в  основном,  ходили  в  халатах или  уже старых  платьях,  в  которых  и  на  люди не  выйдешь.  Кто-то  в  более-менее  красивых, аккуратных,  а кто-то -  в замызганных, заштопанных,  повязав  сверху  фартуки. А чтобы  вот   так,  запросто,   дома ходить в  такой  красивой  одежде?  Нет, такого  они ещё  не  видели. Лиля  тоже  была  в  брюках,  но она  была  ещё  подростком. На  Лиле, кстати,  были  джинсовые  брюки,  которые тогда  можно было  достать  лишь  по  большому  везению -  если в  магазинах  были  нужные  знакомства,  или  купить с  рук.
« Лиля..Ли..ля..  Ли…иии..ля.» - мысленно повторял  Фарид  медленно  перекатывая на  языке  слоги, словно,  конфету-барбарис. И ему  казалось,  что  с  каждым  повторенным  слогом,  во  рту, действительно, усиливается  вкус  этой  конфеты  -  «стекляшки».
   Вдруг, потолок его комнаты осветился  светом  фар,  въехавшей  во  двор  машины. Фарид  тут же  вскочил  и  подошёл  к  окну. Во дворе  стояла  та  самая  «Волга». Из  неё  вышел  мужчина,  «в сером», и  зашёл  в  квартиру  Саши. Вернее,  теперь  уже  в  квартиру Нигяр  и  Лили.  Машина  уехала. Последнее,  что  он запомнил,  проваливаясь  в глубокий  сон,  шипение  матери за перегородкой,  разделявшей  комнату  на две части.
- Отстань  от меня,  Тофик!! Ты  думаешь,  я  прощу,  что  ты  избил  меня  из-за  этой  ..шалавы??
- Самая,  заткнись!  Фарида  разбудишь!! Давай,  поворачивайся.. И  иди  сюда..
   Жизнь  в  коммуналке  была  причиной  быстрого,  порой,  чересчур быстрого, взросления  детей. Трудно  скрывать то,  что  детям рано  знать в  силу  возраста. Потому, что живёшь  на крохотном  пространстве, и  родительское «ложе»  находится  на  расстоянии вытянутой  руки  за ширмой,  которая  каждое  утро  складывается  и прячется  за шифоньер,  чтобы  вечером  вновь стать  зыбкой преградой между  взрослым  и ребёнком..
   Утром,  позавтракав,  Фарид выскочил  во двор. Некоторые  из  ребят  уже  были  во  дворе.  Беседка,  в  которой  по  вечерам собиралась  мужская  половина двора,  была  в  их  распоряжении.  Когда Фарид  подошёл  к  ребятам,  то  все,  разом,  замолчали.
- Чё  заткнулись? -  Зевая,  спросил  Фарид.
- Да,  нет.. Тебе  показалось. -  так  же,  зевая,  ответил  Виталик. Потом,  не выдержав,  сказал: - Хотя,  всё-равно  узнаешь. Мы  тут вчерашнее  обсуждаем..
 Несколько  пар глаз  уставились  на Фарида  и он понял,  что  речь  идёт  о  пощёчине,  которую  влепила Лиля  его  матери. Настроение  сразу  испортилось.
-  Короче,  если  по  справедливости,  то  мать  сама  нарвалась. Тем  более,  что  и  пахан  ей  вчера объяснил. Вот  ты,  Виталик,  чё сделал  бы,  если бы  на  твоих  глазах  твоей  маме  такие  слова  кто-то  сказал?
- Да  убил  бы! – Тут  же  ответил  Виталик. Потом,  добавил:  -  Правда,  женщину  бы  я  бить  не  стал,  но  мужу  её  или  пахану,  или  брату,  сыну  -  не важно  кому -   всыпал  бы
- Вот  и  всё..
- Ну,  да..   Точно..  -  раздалось  несколько  голосов..
- Короче,  думаю,  нужно,  как  эта  тётя  Нигяр  сделать -  будем считать,  что  ничего этого не  было. -  Сказал  Фарид..
  - А вчера  ночью  мужик  на  «Волге»  приезжал. -  Гнусаво  сказал  Артур.
- Ты  тоже  видел? -  живо отозвался Фарид.
-  Ну,  да. Я и  утром видел,  как  он  уезжал. Рано  ещё  было,  в семь  часов. Я проснулся  воды выпить,  услышал,  как  машина во двор  заехала. Подошёл  к  окну,  посмотрел -  вчерашняя. А потом  мужик  этот  вышел,  сел  в  машину  и  укатил..
- Наверное,  пахан  Лилькин. – Сказал  Фарид. -  Машина -  служебная. Наверное,  он работает там  же,  где  и  дядя Саша,  покойный, работал.   -  С  видом  знатока  продолжал  он,  понизив голос  до шёпота.
- Лилькин? Пахан? -  Прищурившись, сказала  Соня -  сестра Артура. Рыжая  толстушка. Они  были родными  братом  и  сестрой,  но очень  отличались   и  внешне,  и характерами. Соня  была  толстой,  рыжей,  вся – от макушки  -  покрыта  веснушками. Вредной, язвительной,  злой  и  сплетницей. А Артур был  высоким,  худым,  смуглым   и  очень-очень добрым.
   Фарид  мгновенно  залился  краской  и готов  был  придушить  самого  себя. Но,  к счастью,  все    ребята  удивлённо  смотрели на Соню.
- А что? Её  же  Лилька  зовут,  а  мать -  Нигяр. Забыли  что  ли? -  Сказал Жорик. Его  отец  был  ювелиром  и их  семья жила  в соседней  с Фаридом  комнате.
 - Ну,  да! Точно. -  Поддержал  его  Артур.
 -  Слушай, Фарид,  твоя  мама  сказала,  что  ей  тётя Валя,  из ЖЭК-а,  сказала,  что  в паспорте  у  Нигяр  печати  нет. Значит, никакой  это  не  муж,  а  любовник! И  с чего ты  взял,  что  Лилька -  его  дочь? Может,  эта  Нигяр  нагуляла её  неизвестно  от кого?  -  Язвительно  продолжала  Соня.
   Все  знали  её противный  нрав и  злой  язык,  поэтому,  старались  не  связываться  с  рыжей  толстушкой. Вот и в  этот  раз,  Артур, пожав  плечами,  глядя  на сестру  осуждающе- недоумённо -  сказал:
- Да,  тебе –то  какое  дело?   
- Мне? Да  мне –то  - никакого,  а  вот  мамашам нашим  нужно  за  папашами  следить. А  то  они  как  увидели эту Нигяр,  прям  все растаяли. Чуть шеи  не свернули! Дома  их  и   гвоздик  прибить  не  заставишь! А  вчера  прям  все бросились вещи  таскать! А  что? Вот  мама наша  вчера уже  папу  предупредила,  чтобы  тот  даже  в сторону  этой  шалавы  не  смотрел!
  Фарид  готов был  придушить  Соню. Но  он  понимал,  что  это  будет  выглядеть  как-то  очень  странно.
     В  это  время  открылась  дверь  квартиры,  которую  ещё  некоторое время все,  по  старой  памяти,  будут  называть  Сашиной. В арке  появилась Нигяр. На ней  была форма  стюардессы,  на  ногах  белые  лакированные  туфли на каблуке,  в  руке  она держала сумочку – тоже  белую и  лакированную. Почти  половину  лица скрывали  большие,  солнечные  очки, в  широкой  белой  оправе. Девочки  смотрели на неё,   раскрыв рты. Мальчишки  вели  себя  более  сдержанно.
  - Доброе  утро,  ребята!  - Нигяр  поздоровалась  с  ними,  улыбнувшись и  помахав  рукой.
- До..оо..  б.. ро..  е.. -  Разноголосо  отозвались  ребята. Нет,  определённо,  к  ним  во  двор  заселилась   настоящая  актриса!
 Цокая каблучками,  Нигяр  прошла мимо них,  обдав  волной  аромата..
- Клиимааа. – Восхищённо  прошептала Света,  прожившая  в   соседних  с  Артуром  и Соней  комнате..
- Чего?  -  Удивлённо  протянули  Виталик  и  Фарид  одновременно.
- Да  духи это,  французские. Клима  называются!
- Ты  -то  откуда знаешь? Тоже  мне,  выискался спец  по французским  духам! – Язвительно  фыркнув,  сказала Соня.
- Да  уж  знаю! – С вызовом,  уперев  руки  в  бока,  ответила Света.
- Ы-хы.. Знает она. – Продолжала  Соня.
 Света, набрав  воздуха  в  лёгкие,  выпалила:
- Да  я  эти духи  до  конца своей  жизни буду  помнить! И название,  и запах!
- Это  ещё  почему? -  Соня,  глядя  на  Свету,  прищурив  глаза  и  тоже  уперев  руки  в  бока,   не  сдавалась  Соня.
- А потому!
 - И  почему?!
  Света,  помолчав,  сказала:
- Да   Наташке   ухажёр  в прошлом месяце  на день рождения  подарил.  А я  взяла  и надушилась.. Так  Наташка  меня чуть не  убила! Оказывается,  они  настоящие,  французские и очень-очень дорогие. Она сама ими только по праздникам  и  особым  случаям пользуется. Наташа орала  так, что я думала, у  меня  перепонки лопнут! Даже  побила  меня.. Только  я  никому  не  стала  жаловаться. Потому,  что нельзя  брать  чужие  вещи без  спроса,  а  тем более -  Наташкины.
 Сомневаться  в её  словах  никто  и не  подумал. Все в  этом доме знали -  какой отвратительный  характер  у  Наташи, сводной  сестры Светы. Они были родными   по  матери.   Отец  Наташи бросил её  мать,  когда узнал,  что та  беременна. У  них  даже  загса  не  было. А когда Наташе  исполнилось десять  лет,  то  мать  вышла  замуж  и  вскоре  родилась  Света. С того  самого  дня Наташа  возненавидела всех – и  мать,  и отчима,  и  соседей. Но  больше  всех  она ненавидела  Свету. И  даже  не  скрывала  это.  Самое  удивительное,  что Света,  наоборот,  буквально  боготворила старшую  сестру. Она старалась  во  всём  походить  на  неё. Но это  ещё  больше  раздражало Наташу. Внешне  это не  составляла  никакого  труда -  девочки были удивительно  похожи! Даже между детьми, у  которых и мать и отец одни, не  часто  встретишь  такое  сходство,  за  исключением  близнецов, конечно. Обе  девочки были  высокие не  по годам,  тоненькие,  белокурые и  с  огромными  синими глазами.  Но  насколько они  были  похожи  внешне,  настолько  же,  отличались характерами.
- Мда уж.. Твоя  Наташка по  праздникам  и  особым  случаям  только  пользуется,  а стюардесса  -то  наша  -  каждый  день. - Процедила сквозь  зубы Соня.
- Ты  Сонька,   однажды  захлебнёшься. – Прогнусавил  Артур,  печально  глядя на свою  сестру.
- Не  поняла?! -   Угрожающе  сдвинув  брови,  спросила  Соня.
- Да  желчь  твоя  лопнет,  вот  ты и  захлебнёшься! -  Сказал  Артур. Соня,  взвизгнув,  бросилась на брата с  кулаками.  Артур,  вяло отмахивался  от  неё,  словно,  от  назойливой  мухи.
 
 
4
 
   Весь  день  Фарид  крутился во дворе,  ни разу  даже  не  выйдя  за его  пределы. А  ведь  до  сегодняшнего  дня  он  только и  искал возможность,  чтобы  улизнуть со двора.. Дом  их   находился  в  самом центре  города  и,  стоило  только,  пройдя  через  арку,  в которой  всегда  было  темно,  ветрено  и  жутко  воняло,  потому  что  там  стояли мусорные  баки,  как  оказывался в  самом сердце города!  И,  казалось, что  ты попал  в совершенно  иной  мир! Люди  -  нарядные, красивые,  прогуливались  по  улицам,  деревья  днём отбрасывали  тень,  фонтаны  дарили  прохладу  в  летние  дни. А вечером…О,  вечерний  Баку  -  это сказка.. Кто  видел -   всё  знает и понимает,  что  передать  словами  всю  эту красоту  просто  невозможно.... А остальным   -   нужно приехать  и  увидеть  всё  своими глазами…
  Но  в  тот  день  Фарид  даже  за  хлебом  сходил,  вернее,  помчался  туда и обратно в течении нескольких  минут,   с  большой неохотой.  Хлебный  магазин  находился  буквально  за углом,  но  ему  казалось,  что  именно за  эти  несколько  минут,    Лиля могла выйти  и  пойти  куда-нибудь.
  Он  постеснялся  спросить  у  ребят,  которые  в  его  отсутствие оставались  во  дворе,  не  выходила  ли  Лиля  из  дома.
 Полудённая жара  загнала  ребят  по домам, Фарид тоже  пошёл  к  себе,  но  под  видом того,  что  исправляет велосипед, расположился  на  веранде,  окна  которой  выходили  во  двор  и  он  мог  видеть дверь и три  больших  окна  заветной квартиры.  Где-то  после  полудня  он  увидел,  как  распахнулись  окна.. Нежные  тюлевые  занавеси  тихо колыхались.. Сердце  Фарида  бешено забилось. Забыв о велосипеде,  который  он  специально  разобрал, Фарид, смотрел,  как  заворожённый. Он  пытался разглядеть -  что же  там,  внутри?  Он потерял  счёт времени. Не  слышал  ничего  вокруг  и  очнулся  только  тогда,  когда  получил  затрещину  от матери.
- Кёппяй оглу,  бир  саатды чаг’ырарам, кар олмусан??* (Пёсий сын, целый  час зову,  оглох?  - Самая  стояла,  держа  в  руках  кулёк с  мусором.  – Давай,  быстро выкинь  мусор,  вымой  руки  и  иди ужинать! И  убери  свои  железяки  из-под  ног!!
  Фарид, пробормотав  под  нос,  что  ему  всё  надоело,  тем  не  менее,  взял  кулёк  с  мусором  из  рук  матери  и помчался  вниз  по лестнице.  Пробежав  через  двор,  он  остановился  у  арки,  размахнувшись,  швырнул  кулёк,  попав  в самый  центр  кучи  мусора, валявшейся вокруг  переполненных мусорных баков. Затем,  оглянувшись,  убедился,  что никаких  любопытных  глаз  нет -  было время  ужина  и  даже  самые заядлые  любительницы торчать  у  окон были  заняты  приготовлениями,  отовсюду  доносился  запах  жареного  лука, лобио, яичницы с помидорами,  баклажанов,  то  есть,  обычное  летнее  меню. Фарид  тихо  подкрался  к  крайнему  из окон  и, протянув руку через  решётку,  схватился  за край  тюли и  слегка  отодвинул  её. Увиденное  его  поразило!! От  вчерашнего  бардака  не  было  и  следа!  Окно,  в которое  он  заглянул,  выходило  в  гостиную.  И Фарид  увидел  красивый  ковёр, тёмно –синий,  с удивительным  рисунком;  мебель  из  тёмного  дерева  -  такой  не  было  ни  у  кого  в  их  доме! - была аккуратно расставлена; пианино  -  чёрное,  матовое,  с встроенными  бронзовыми  подсвечниками -  стояло  в  углу. В  центре  комнаты -  большой, яйцеобразный  стол  и  стулья  с  мягкой  обивкой. Точно  такая  же  обивка была  на  красивом,  большом  диване  и двух  креслах, стоявших  по  его  бокам. Перед диваном  стоял  журнальный  столик.. На всех  окнах висели  тонкая,  нежная тюль  и тяжёлые  портеры в  тон ковру  и  обивке мягкой  мебели..
  Лиля -  в  шортах  и  маечке -  стояла спиной  к  окну  и, доставая  посуду  из  коробок,  аккуратно протирала  каждую  вещь  и расставляла  её.  Большая  хрустальная  люстра  переливалась  всеми  цветами  радуги  под  косыми  лучами  садящегося  солнца, которые  падали  в комнату из  противоположных  окон, тех,  которые  выходили на  другую  сторону  дома,  прямо на центральную площадь.
  - Фааариииид!!! Хейванын  баласы,  ольмюсян?!*(Сын  животного,  ты  умер  что  ли?!) -  раздался крик  отца. Фарид  вздрогнул  и отпрянул  от  окна.  К счастью,  Тофик  не видел  того,  что  Фарид  подсматривал  в окно.  Солнце  светило  ему   в  глаза  и  он, приложив  руку  козырьком  ко  лбу, старался  разглядеть – куда  же  делся сын,  которого послали  всего  лишь  выбросить  мусор.
  Фарид  взбежал  по лестницам,  получил очередную  затрещину-  уже  от  отца. Но  даже  не  огрызнулся -  он  был  полон  счастья! Ведь  только  что,  всего  пару  минут  назад,  он  увидел  Лилю!! Пусть,  тайком,  пусть  со  спины!! Но  -  увидел!! И  теперь  он  знает, как  выгляди  гостиная  комната!  Наскоро  поужинав,  Фарид  выскочил  во  двор.  Артур  и  Виталик  уже  были  во  дворе.
- Фарид,  у  меня  есть  двадцать  пять   копеек! У Артура -  тридцать две! -  Блестя  глазами   и  понизив  голос,  сказал  Виталик. – Сейчас  Жорик  придёт,  у  него  есть  двадцать копеек. У  тебя сколько?
 Фарид  полез  в карман  брюк  и  достал  пригоршню    двух,  трёх  и  пятикопеечных  монет.
 - Сорок  семь!   - Сказал  он,  подсчитав.
- Здорово!! Рубль  двадцать  четыре!  Пошли,  погуляем?!
 Фарид не  хотел  выходить  со двора,  но! Рубль  двадцать  четыре  копейки -  это очень,  очень хорошие  деньги  для  четырёх мальчишек  двенадцати –тринадцати   лет! Можно  вдоволь напиться  газировки!! Сладкой  ваты!Мороженного  в  бумажных стаканчиках!! И  даже  купить  казенаки!   Всего одну  плитку,  но  в  ней – восемь кубиков! Каждому  по  две!!
 Пройдут  годы. Настанут  времена,  перевернувшие,  покалечившие  судьбу огромной  страны и  многих, слишком  многих,  людей.. Виталик,  Артурик,  Жорик  вместе  с  семьями  навсегда  уедут  из  Баку…Но  ни  один  из  них  никогда  не  забудет  свой  родной город.. Этот двор-колодец,  старинный  дом, соседей, с которыми было  пережито  и  плохое,  и хорошее.. И  никогда  не  будет ничего вкуснее,  чем  копеечные   газировка,  мороженное,  сладкая  вата  и  квадратики  казенаки…
   Вернулись  они,  когда  уже  стемнело,  и  в  окнах  домов  горел  свет. Первым делом Фарид  посмотрел  в  окна   квартиры  Лили. Они были  закрыты, свет  горел  лишь в  крайнем,  боковом окне.  Жёлтый  свет люстры  заливал комнату. Но, из-за  тюлевых  занавесей ничего  невозможно было  увидеть.
  Мужики  играли  в  нарды, некоторые  женщины, принеся  с  собой  табуретки  и  стулья,  сидели  вокруг  самодельного  стола -  перевёрнутый  деревянный  ящик  из-под  помидоров,  на  который  постелили старую  клеёнку -  и  пили  чай,  грызли  семечки и болтали.. А  некоторые,  держа  чашки  с  чаем  в руках,  принимали  участие  в  чаепитии со  своих  балконов.
  Девчонки,  разделившись на  группки -  в  зависимости от  возраста -   играли  в  классики,  резинки,  с куклами или  тихонечко шептались,  время  от  времени хихикая и  бросая взгляды  в  сторону  мальчишек  и взрослых.
  Взрослых  парней  во  дворе  в  это  время ещё  не  было,  а подростки,  рассевшись  на  лестнице,  обсуждали  насущные  дела.
  Фарид,  естественно,  сидел  так,  что  окна квартиры  Лили  были прямо  напротив,  и  он  мог  спокойно  смотреть  в  их  сторону,  не боясь  вызвать  лишние  внимание  и  подозрение.
  Был  первый  час  душной,  летней  ночи, когда  все  стали  потихоньку  расходиться по  домам..
  Дождавшись,  пока  отец  захрапел,  а  мама  перестала ворочаться,  Фарид,  выскользнул  из  постели  и  на  цыпочках  подошёл  к окну.
  Свет  в  боковом  окне всё  ещё  горел..
 
5
 
  Проснувшись  утром,  Фарид,  первым  делом подошёл  к  окну  и увидел,  что  все окна  в  квартире Нигяр  и  Лили  открыты настежь.   Тюлевые  занавеси,  словно  паруса,  то  раздувались,  то  безвольно  свисали..
 Наспех  позавтракав,  Фарид  побежал  во двор.
   И снова  день  прошёл,  как  обычно -  шум,  гам,  суета. Только в  самую полудённую  жару  двор  погружался в  тишину.  Но,  как только  жара  спадала,  двор  снова  оживал.
   В  десятом  часу  вечера во  двор  зашла  Нигяр.  Фарид  заметил,  как  изменилось  выражение  лица  его  матери.  Остальные женщины  тоже смотрели  на Нигяр  довольно  неприязненно. Кажется,  именно  в  тот  момент  Фарид,  своим детским  сознанием,  не умея  ещё  правильно  сформулировать  мысли,  почувствовал  и  понял,  что  самая  страшная  сила -  это  зависть. Не  ненависть,    а именно зависть,  которую  - как ни  старайся -  скрыть  невозможно. Ну,  что  мешало этим женщинам  так  же,  как  Нигяр,  ухаживать за собой? Конечно,  внешние  данные  и  материальные  возможности  имеют  огромное  значение. Но,  разве трудно  ходить  с  чистыми волосами,  красиво  и  аккуратно  их  собрав? Не носить  старые,  замызганные  халаты  и   другую  одежду,  которую  на  люди  уже  и не  надеть? Что им,  таким  женщинам,  когда-то  бывшими  молодыми  и,  если  уж  не  писаными  красавицами,  то,  во   - всяком случае, довольно  симпатичными, когда встречаясь  с будущими  мужьями,  они  прихорашивались,  пользовались  косметикой, красиво  одевались? Почему,  выйдя  замуж и родив,  они  постепенно,  день  за  днём,  забывали  об этом? Месяцами  не ходили  в парикмахерские,  годами  забывали о маникюре-педикюре,  довольствуясь  тем,  что  просто  отстригали  ногти, а  в  лучшем случае - сами  наносили на  них какой-нибудь  лак,  который  не  стирали  неделями  и ходили  с  облупленными ногтями? И  почему,  увидев ухоженную  женщину,  они,  исходя  желчью,  поливали её  грязью, считая,  что  если  женщина за  собой ухаживает,  значит,  хочет привлечь  внимание  чужих  мужчин! Потому,  что  законным  мужьям  этого не  нужно! Главное,  чтобы был  накормлен,  обстиран, ну, а  супружеский  долг,  он  на  то  и  называется -  долгом,  чтобы  вовремя его  исполнять!
  Конечно,  Фарид,  в свои  двенадцать лет не  мог думать  именно  так,  но он  явно  ощутил -  в  глазах  и на  лицах  женщин, сидевших во  дворе -  вспыхнули недобрые  огоньки. Он  чувствовал,  что  улыбки  на  их лицах  были натянуты,  а голоса – притворно – дружелюбны,  когда Нигяр,  прежде,  чем зайти  к  себе домой,  прошла  через  двор  и,  поздоровавшись  с мужчинами,  которые,  все как один,  смотрели на  неё,  не  скрывая  восхищения, а  затем   обратилась  к  женщинам:
- Добрый  вечер!  Приятного  чаепития.
 Самая  демонстративно  фыркнув,  шумно  отхлебнула  чай  и  отвернулась  в  сторону,  что-то  пробормотав. Фарид,  как  и  вчера, почувствовал  стыд  за её  поведение.
 - Добрый- добрый, джана! * (Джан – душа, ласковое  обращение  -  джана,  обычно,  использовали русскоязычные  бакинцы. ) - Ответила  Роза -  мама Артура и  Сони. Казалось,  что  у Розы  вообще  не  было  шеи,  а  голова  была  привинчена   к  широкой, пышной,  белоснежной  груди. Крохотный  подбородок и нос кнопочкой  были  почти не  видны  на её  лице,  они, словно, спрятались  в щеках;  круглые,  навыкат,  карие  глаза,  большой  рот  и  брови,  которые,  казалось,  навсегда замерли  в  изумлении  на  высоком лбу,  обрамлённом  крупными,  окрашенными хной  кудрями коротко остриженных  волос.  Голос  у  Розы  был  мягким,  бархатным и она была  одной  из  немногих женщин  в  их дворе,  которая   носила  дома  красивые,  яркие  халаты.
 - Садись,  выпей  и  ты  чаю.  Познакомимся как-раз. – Сказала  Сима -  мама  Жорика. Сима  была  худой,  как  жердь,  и такой  же неопрятной,  как Самая. Но,  когда Сима  с  Изиком -  мужем -   шли куда-то  в  гости,  она  невероятно преображалась.  Месяцами ходившая  с  некрашеными  волосами,  она  ставила  краску. И,  когда  она распускала волосы, завивавшиеся  мелкими  кудряшками, они  отливали  иссиня-чёрным  цветом. Глаза в  такие дни  она обводила   чёрным  карандашом. Брови  вразлёт и  длинные,  густые ресницы,  покрытые  тушью, чётко  выделялись  на её  лице.  Ярко-красная  помада очень  шла  к  её,  чуть  смугловатой,  коже. Когда Сима  выходила  из  дома в каком-нибудь  красивом наряде, которых  у  неё  было  вполне  много,  гордо  держа  под  руку  круглого, лысого  Изика,  который  был ниже  Симы  на две  головы,  от  неё  невозможно  было  оторвать глаз! Такой  яркой,  эффектной  она была. Но,  увы. На  следующий день  волосы вновь  собирались на  затылке в небрежный  пучок, перетянутый  потрёпанной  резинкой от  старых  чулок.  Снова  надевался  старый,  выцветший  халат,  поверх  которого  Сима, зимой  и летом,  даже  в  самые  жаркие  дни, повязывала широкий,  потерявший  свой  изначальный  цвет  и  вид,  шерстяной  шарф. Сима  жаловалась,  что  у  неё  болят  почки.
 - Спасибо  большое,  как-нибудь  в следующий  раз.  Я  только с рейса,  устала  очень.  -  Ответила  Нигяр.
- На  новоселье-то  когда  пригласишь, джигяр?* (Джигяр  -  лёгкие,  дословно. Смысл -  тоже  самое,  что и  душа. )  -  Спросила  Роза.
  - А вот  прямо  сейчас  и  приглашаю.  Приходите  завтра,  к  семи.  Можете взять с  собой  детей  и  мужей,  если хотите.
- Ну,  конечно,  придём,  джигяр!
  Когда Нигяр,  попрощавшись,  отошла от  женщин на несколько  шагов,  Самая,  всё  это  время  демонстративно  смотревшая  в сторону,  повернула  голову  и  плюнув  ей  вслед,  произнесла -   не  очень  громко,  но и  недостаточно  тихо, если  бы  она  хотела, чтобы  её  услышали  только сидевшие  рядом  женщины:
- Даш  дющейди  башува эля  сянин  бура  кёчян  гюня!* ( Да посыпались  бы  камни на  твою  голову,  в  тот  день,  когда  ты поселилась  здесь!)
  Фарида  обдало  горячей  волной  стыда! Ведь  Нигяр  могла услышать! Она  не  отошла  ещё  настолько  далеко. Но Нигяр  или  на самом  деле  не  услышала,  или просто  не  посчитала  нужным реагировать  на  слова,  брошенные  ей  вслед.  Проходя  мимо  ребят, она  остановилась  и,  почему-то,  глядя  именно  на Фарида,  сказала:
- Ребята,  приглашение  касается  и вас. Приходите,  познакомитесь  с Лилей  поближе.
 - Мы  придём! Обязательно  придём! – Разноголосо  ответили ребята,  а Фарид  только   смущённо  кивнул.
  Он  смотрел  на неё  и  думал  о  том,  как  же  сильно  отличается  эта  женщина  от его  матери… Конечно,  Фарид  любил  свою  маму, несмотря  ни  на  что! Пусть  она вечно кричит,  всегда  и  всем недовольна,  отвешивает  ему  постоянно  затрещины,  и  она  далеко, ох,  как  далеко  не  такая красивая как  Нигяр. Но  Самая -  его  мама  и  этим  сказано  всё! Но..  всё  же.. Как  жаль,   как  же  жаль, что  она  не  такая,  или  хотя бы,  немножечко  не  такая,  как  Нигяр…
 
  6
 
- Ни  ты,  ни  Фарид  не  пойдёте  к  этой  шалаве с её  выродком,  ясно??  -  шипела  за перегородкой  Самая..
- Это  ещё  почему?
- Ты  ещё  спрашиваешь?!
- Самая,  ты  сама виновата,  что эта девчонка   дала тебе  леща,  ясно? Кто  дал  тебе  право оскорблять  её  мать ? При  всех! Ни  за  что ни  про  что?! А,  вот ответь?
- Кто  право дал,  спрашиваешь? -  Фарид   чувствовал  по  голосу  матери,  что  та просто задыхается  от  ненависти  и злости. -  Да  она сама и дала такое  право!! Нечего ходить,  расфуфырившись,  и  к  чужим  мужьям  приставать,  понятно? «Приходите  с детьми  и мужьяаамиии!» -  передразнила  Самая Нигяр,  придав голосу  максимальную  гнусавость.. –  К ней  по  ночам   любовник  приезжает!! Ясно  тебе?
- Да с чего  ты  взяла? Ты  что,  не  понимаешь -  где человек  работает?!
- А мне Валя  сказала! Она  её  паспорт  видела,  когда ордер выписывала! Не  стоит там печать !! Ни о замужестве,  ни  о  разводе!! Понятно  тебе??!! Или   вам,  кобелям,  очень  удобно,  что  под  боком  шалава  живёт? Далеко ходить  не  придётся,  да? И  дочка подрастает! На  смену  мамаше! Кстати,  дочка -  на фамилии  матери!!
- Самая!! Ты  что? С ума сошла? Ты  думаешь  что  говоришь?? Во - первых,  какое  кому  дело? Во-вторых,  она ни  к  кому  не приставала. В-третьих,  а кто  тебе мешает  расфуфыриваться? А?! Кто  виноват,  что  ходишь  вечно  грязная? Волосы  жирные!! Потом  от  тебя  воняет так,  что  отворачиваться приходиться!!
- Что???  - Самая,  уже  не  в  силах  сдерживаться,  взвизгнула. Раздался  звук  шлепка и  Тофик тут же обматерил  её. Видимо, она ударила мужа по голому  телу,  покрытому свежим,  ещё  красным,   загаром.  – Ах,  ты  … Ах..  -  Самая,  конечно,  понимала,  что  если она  сейчас оскорбит Тофика,  то  он  запросто отвесит ей  хороших  тумаков. Поэтому,  она  ругала  Нигяр. –  Ах,  ты шалава!! Ах,  ты сучье  отродье!!
   И ещё  много  других,  грязных  слов  и  проклятий  сыпала разъярённая женщина,  оскорблённая  словами  собственного  мужа.
  Фарид,  пожалев,  что  сейчас лето,  а  не  зима,  когда  можно  было  бы  накрыться одеялом с  головой,  да ещё  и  под  подушку  голову сунуть, чтобы ничего  не  слышать. Он  просто  заткнул  пальцами  уши и  уставился  в  потолок.  Голос матери  теперь доходил  до него  как  непрерывное  бормотание,  в  котором,  практически,  невозможно было  разобрать  отдельные  слова. 
«Интересно,  сможет  папа  заставить  маму пойти на новоселье? Или, хотя  бы  сам  пойдёт?  Ведь,  если ни  одного  из  них  на новоселье  не  будет,  то  и  мне,  наверное,  нельзя идти.. Хотя,  почему  нельзя?? Нигяр сама,  лично,  пригласила нас всех,  и  смотрела прямо   мне  в  глаза!!» - Эти  мысли  были  последними,  перед тем,  как Фарид  провалился  в  сон..
  Всё  утро и  весь  день  Фарид  маялся,  пытаясь  понять -  чем  же  закончился вчерашний  спор между родителями. О том, чтобы спросить напрямую,  естественно, не могло  быть и  речи.  Отец  вёл  себя,  как  ни  в  чём,  ни бывало. А  вот  мать  всем  своим  видом и  поведением  показывала,  что  настроение  у  неё  хуже  некуда.  На  лице  застыло  недовольно-раздражённо-злое  выражение;  к  мужу и  сыну  она  обращалась только  в случае  крайней  необходимости,  цедя  слова  сквозь  стиснутые  зубы и  поджав губы; гремела посудой,  готовя, накрывая  или  убирая со  стола.. Одним словом,  демонстрировала,  что  она  - в  ярости.
   Периодически  выбегая  во двор,  он  по  разговорам  друзей,  понимал,  что   все  собираются  на новоселье!  И  от  сознания  того,  что только  его  там не  будет,  Фарид  готов  был расплакаться  и взвыть!
   Когда    он,  в очередной  раз,  вернувшись  со  двора,  застал  отца,  достающим  из  шкафа  свежую  сорочку,  сердце  его  радостно забилось.
- Па.. -  сказал  Фарид,  стараясь придать  голосу  максимальное  безразличие,  и не  глядеть  на  мать,  которая  сидела,  забравшись  с ногами,  в углу  дивана. Самая нервно  листала  журнал «Работница».
- Чего тебе? -  Буркнул  Тофик,  повесив  сорочку  на  спинку  стула  и  снимая с вешалки  брюки.
- А  ты  куда собираешься? – Он  боялся спросить  прямо, понимая,  что  запросто  может навлечь  на  себя  гнев  матери  и та  выместит на  нём  всё  своё  зло и обиду  на  мужа,  которому  она,  естественно,  не осмелилась  высказать  всё,  что  думает    в свою  очередь  о нём,  как  о  мужчине.
   «Видите  ли,  я  вонючая? Это  я  -  грязная??  Легко  тебе  претензии  предъявлять! А  сам,  как  мужик,  как  муж  и отец,  что  сделал для  того,  чтобы  создать  своей  семье  хоть  какие-то  условия?!!  Конечно,  я  буду грязная  и  с  жирными  волосами,  и  потом  будет от  меня  нести!! Потому, что  живу  я  в коммуналке,  где  всего один  туалет  на  каждом  этаже,  а  чтобы нормально  купаться,  нужно в  баню  ходить! И весь  день  я  торчу  в  маленькой  кухне,  тоже  общей,  в которой  на  разных  плитах  варятся-парятся-жарятся  в кастрюлях  и  сковородах   завтраки,  обеды и  ужины! И  стирать  мне   приходится  в  маленьком  закутке,  согнувшись  в три погибели,  а чтобы  слить  грязную  воду  мне  нужно этот чёртов  таз  тащить  через  всю  веранду  в  туалет!! Конечно,  хорошо этой шалаве  в  отдельной  трёхкомнатной  квартире,  с отдельной  кухней,  туалетом  и  ванной  комнатой,  в которой  и  колонка  стоит, огромная,  и  ванна  чугунная! Да  и  любовник  у   той  шалавы  не  чета  тебе, Тофик! На  служебной  машине  разъезжает,  в костюме ходит!!! И все  знают – где  он  работает. Не  то,  что  ты,  мой  ненаглядный -  обыкновенный  рабочий  на  нефтеперерабатывающем заводе! От  тебя самого  несёт,  как  чёрт  знает от кого! Кроме  пота,  сигарет,  лука  и  чеснока,  которые    жрёшь   ежедневно,  ты ещё  весь  пропитался  специфической  вонью,  которую ничем невозможно    перебить. И ты  ещё  смеешь  что-то там  возмущаться?? Да тебе  даже  такой, какой  я стала сейчас -  жирно!!»  -  Естественно,  сказать всё  это   Тофику Самая могла только  мысленно..
- Как  это  куда? На  новоселье! Эля  дёйюл,  ай арвааад? *(Не так ли,  жена?) -   Ответил  Тофик   бодро и,  подмигнув  Фариду, неожиданно  ущипнул  Самаю,  которая  сидела спиной  к  нему. Диван  стоял рядом  с  шифоньером,  и  Тофику  нужно  было  всего лишь протянуть руку.
  Самая,  дёрнувшись,  ударила мужа по  руке,  свернув журнал.
- Нет,  не так!  Никуда  я  не  пойду! Хочешь -  иди сам, но  я  не пойду  и  Фарида  не  пущу!! Пусть  потом соседи  думают-гадают -  чего это  все  семьями пришли,  а  ты  один?
 У Фарида  дыхание  перехватило,  когда  он  услышал слова  матери о  том,  что  она и его не  пустит….
- А чего  им  гадать?  -  Сказал  Тофик,  пожимая  плечами. - Все  же  видели,   что  ты  натворила! И,  вместо  того,  чтобы забыть поскорее  этот  позор,  ты  делаешь  всё,  чтобы  ещё  больше  мусолили!
- Забыыыть??? Забыть,  как  эта  сопля  меня  ударила?? А ты  потом   добавил??- Самая  старалась  не  очень  громко   говорить. Но, периодически,  её  голос   срывался на визг.
- Так,  Самая. -  В  голосе  Тофика послышались  нотки,  которые  хорошо  были  известны  и Самае,  и Фариду.  Никогда  после  слов, сказанных  таким  тоном,   ни  Самая,  ни  Фарид  не  смели ему  перечить  или,  не  дай Бог,  ослушаться.. Ничем хорошим  это  никогда не  заканчивалось. И,  если лёгкие  тумаки  и  шлепки,  которыми  он  нередко  награждал  жену  и  сына,  то  в  этом случае  без хорошей  порки  не  обходилось..  –  Ты мне уже  надоела! Встань,  приготовь  свои  и  Фарида  вещи  и,  чтобы в  семь  часов  ровно  оба были  готовы!
- Мы  на парад  что ли  идём? –  Начала  было  Самая, но  тут  же  осеклась  под грозным  взглядом  Тофика.. – Да,  чтоб  ей провалиться! -  прошипела она,  встав  с дивана  и, подойдя  к  шифоньеру,  раздражённо  перебрав  плечики,  выбрала  самое  своё нарядное  платье,  сорочку  и  брюки  для  Фарида  и  швырнула всё  на  диван.
 
 
 7
 
   По  привычке,  сохранившейся   с  тех  времён,  когда  в квартиру  заселился Коля с  Варварой,  а  после  их  смерти  и  Лиза -  жена Саши  - разрешала  женщинам и  детям  пользоваться её  ванной. И  даже  после  смерти Лизы,  женщины с  детьми,  особенно  зимой, чтобы  не   тащиться  в баню  с  детьми   и  сумками  со  сменной  одеждой, полотенцами  и  остальными  банными  принадлежностями, продолжали некоторое  время  пользоваться  ванной в  его  квартире. Конечно,  это  было очень  удобно  -  составляли  график -  когда и чья  очередь -  и  никаких  тебе очередей  в  бане,  никакой  возни  с переодеванием. А,  самое  главное,  что     никуда не  нужно  было тащиться,  волоча   за собой  разморенных,  распаренных  детей. Не  нужно  было нести  обратно  сумки  с  мокрыми  полотенцами и одеждой,  которую,  сняв  с  себя и  детей,  женщины  прям там  же,  в бане и  стирали.. Ну,  и  какая  -  ни какая,  а экономия. Баня-то была платная,  а Саше  можно было  просто  принести  что-то из  еды.  Но, увы,   когда Саша окончательно  спился, а  в  квартире, кроме  него,  постоянно  проживал  какой-нибудь  собутыльник,  женщины  прекратили  пользоваться его  ванной,   о чём  постоянно жалели.
  Мужики  продолжали  ходить  к Саше  даже,  когда  он  спился совсем.   Как-только  погода  не  позволяла сидеть  в беседке,  во дворе, они   перетаскивали  к  Саше стол  и  скамейки. Ставили  посреди  большой  комнаты. Весело  трещал  огонь  в огромном,  стенном камине. Мужики,  не обращая  внимания  на Сашу  и  очередного его  собутыльника,  играли  в нарды,  тайком  от  жён  чуть-чуть выпивали, одним  словом,  отдыхали  от  своих  половинок  и  детей в  чисто мужской компании.  Подростки тоже  забегали  иногда  к Саше -  тайком  покурить,  поцеловаться  в  тёмных  углах. И  даже  малышня нередко  забегала  в квартиру,  дверь  которой  никогда не  запиралась.  Квартира  Саши  была  их  дополнительным  местом  для игр. Но   ребята  постарше  и  взрослые постоянно   выгоняли их  оттуда,  пользуясь  старшинством. Поэтому,  все, кто  жил  в  этом  доме,  прекрасно знал,   как выглядела   квартира  Саши  в разные  времена -  при  его родителях,  жене  и  когда  он  остался один.
  Пока,  после  смерти  Саши, в  квартире  шёл ремонт,  никто  понятия  не  имел,  что  там творится.  Стёкла были  наглухо  замазаны штукатуркой,  а   молчаливые и   угрюмые  мастера и  затем женщины,  наводившие  порядок после ремонта,   в  корне  пресекли  все попытки,  любопытствующих соседей,  заглянуть  вовнутрь  квартиры.
   А потом,  когда мужчины и подростки  помогали  занести  вещи  и  мебель,  то  никому из  них   как-то  не  пришло  в  голову разглядеть ремонт.
 И вот Изик, Сима с Жориком; Тофик, Самая с Фаридом;  Юра, Нина   с Наташей  и Светой;  Роза с Артуром  и  Соней – муж  Розы, Эдик,  был  в  отъезде -  наконец,  переступили  порог  квартиры  Нигяр.
   Мужчин заинтересовал  только  шикарно накрытый стол.  Подростков -  видеомагнитофон  и  целая полка  с видеокассетами!  В начале  восьмидесятых  это  было запредельной  роскошью!! А  вот  женщины  были  просто в  прострации..
  Им казалось,  что  они,  выйдя  из  своих  коммунальных комнат, перейдя   двор-колодец, шагнули  прямо  в  какое-то  иностранное кино.  Всё  в  этой  квартире  было  великолепным  и  непривычным  для них -  обыкновенных  советских  женщин..
  Нигяр встречала  гостей  в  светло -  голубом  платье, очень  простом. Но Сима,  которая неплохо  разбиралась в  вещах,  с  удивлённо – одобрительными  нотками  в  голосе, шепнула  на  ухо Наташе,  сидевшей  рядом с  ней:
- Я  такое  в  новой  бурде*  видела . («BURDA» - популярный у  советских  женщин  журнал  мод, который  было  достаточно  трудно достать. )
   Крупные  красные  бусы,  красный  кожаный  ремень  и  домашние  туфли на небольшом  каблуке  дополняли  образ  Нигяр. Волосы были собраны в  небольшой хвостик  и  скреплены  заколкой,  сплошь  усыпанной  мелкими  камушками,  переливавшимися  всеми цветами  радуги под  светом  люстры.
  Лиля,  была  в  джинсовой  короткой  юбке  и белой  маечке,  на нагрудном  кармашке  которой  был  вытеснен логотип   «ARMANI». Длинные  волосы  были  собраны  в высокий,  «конский»  хвост. На  ногах -  прозрачные  вьетнамки. Наташа  смотрела на  Нигяр и Лилю,  не  скрывая  зависти  и  восхищения.
 Роза,  Нина  и  Самая усиленно  делали  безразличный  вид. Но  в  их глазах  и натянутых улыбках  читалось  желание  придушить Нигяр.
  Молодёжь  сидела  вместе  со  взрослыми,  но  за отдельным  столом.Красивая  скатерть,  двойные  тарелки,  ложки,  вилки,  ножи, бокалы  для   шаманского и  отдельно -  для лимонада!  - всё  было,  как у  взрослых!  И  даже  стояла бутылка  «Крюшон» -а!
  - Ну,  что же.  Давайте знакомиться. - Сказала Нигяр, поднимая свой  бокал, когда все  расселись и  Тофик  разлил мужчинам  водки, а  женщинам -  вина. -   Меня зовут  Нигяр,  вы  уже  знаете.  Я  работаю  стюардессой,  летаю  за границу,  в основном,  ведомственными рейсами. Мужа  у меня  нет. И  никогда  не  было.  Но  у меня  есть  любимый  мужчина,  с  которым  мы вместе  уже   шестнадцать  лет. Это   -  отец  Лили. Вы  все его,  наверное,  уже видели  -  это он  приезжает  на служебной  машине.  Я  никогда  и  ни  от  кого  это  не скрываю.  Прекрасно  зная,  что  неведение  порождает домыслы,  которые  очень  далеки  от  истины.  Приезжает он  редко,  потому  что живёт  и  работает не  в Баку. Это  всё,  что  я могу вам  рассказать. Надеюсь,  что  я  удовлетворила  всеобщее  любопытство. Ещё  раз  приветствую  всех,  желаю  приятного аппетита  и,  надеюсь,  что мы  все  будем хорошими  соседями.
 
8
 
Увы,  но хорошего добрососедства  не  получилось. После  новоселья, все  женщины,  как  одна,  возненавидели  Нигяр.  Им,  простым женщинам,  мужья  которых  были  обыкновенными  рабочими  или  рядовыми  сотрудниками  в каких-либо НИИ, даже  присниться не могла  та  роскошная  обстановка, в  которую  они  попали,  переступив порог квартиры  новосёлов.
   Изобилие  продуктов,  деликатесы, которыми  был  уставлен  стол,  были  для  Нигяр  и  Лили  обычным явлением.  Два раза  в  месяц во  двор приезжала «Волга»  с государственными  номерами и  водитель – молчаливый,  двухметровый  красавец  заносил к ним пакеты из  плотной жёлтой  бумаги -  продукты из  специализированного магазина,  куда  простым  смертным  путь  был  закрыт. Многие  даже  понятия не  имели,  где  эти  магазины  находятся  вообще. Одевались  Нигяр  и Лиля  ток,  словно  только  что  сошли  со страниц  модных  журналов. А главным  предметом  зависти  и  сплетен  стал  мужчина  «в сером», который  приезжал,  правда,  довольно редко, поздним  вечером,  иногда -  ночью,  а  уезжал   рано  утром  на  той  самой  «Волге».
   Самая вообще  Нигяр,  кроме  как  шалавой,  а Лилю -  ублюдком -  не  называла. Фарида  каждый  раз  мысленно передёргивало, когда  он  слышал  какие  грязные  оскорбления  льёт его  мать,  поддерживаемая другими  соседками. Только Нина  пару  раз  слабо попыталась  встать на  защиту  Нигяр,  но  почувствовав, что   может  навлечь на себя  гнев  соседок,  просто  отмалчивалась. А вот Наташа,  которую  съедала  зависть,  тем  не  менее,  сделала всё для  того,  чтобы  подружиться с Нигяр.
  Начала  она  с  того,  что  однажды,  пришла  к Нигяр и,  жутко  смущаясь  и  краснея,  спросила,  не  смогла  бы  Нигяр  одолжить  ей что-то  из  своей  одежды.
- У  нас  в группе  девочка замуж выходит, пригласила  совсем  неожиданно. А  у  меня только  два платья выходных,  и то  видели – на Новый  Год  и  на  свой  день рождения я  надевала их. Если бы  она хотя  бы  за  месяц  раньше  пригласила меня,  я  бы что-то  сшила. А  так..
  Нигяр  одолжила  её  не  только  платье,  но  ещё  и  туфли,  клатч –Наташа впервые  слышала  это  слово – и  шикарную  чешскую бижутерию. Кроме  этого,  Нигяр  сделала  Наташе  макияж,  собрала волосы  в  красивую  причёску.  И,  напоследок,  надушив  её своими духами  -  «Magie  Noire» -  положила    в клатч  духи,  помаду  и зеркальце  в  бронзовой оправе,  инкрустированной разноцветными  камнями.
  Увидев  зеркало,  Наташа  ахнула.
- Какая  красота!!!
- Это  я  в  Индии покупала. – Сказала  Нигяр. – Можешь  оставить  себе,  у  меня  ещё  несколько  штук  есть..
  На  следующий  день,  возвращая   вещи -  в целости  и  сохранности -  Наташа  принесла торт «Наполеон»,  который  собственноручно испекла. Это  был   нонсенс! Наташа  вообще  ничего  по  дому  не  делала! А  тут -  постаралась  на  славу!
  С  тех  самых  пор  Наташа  регулярно  одалживала  у  Нигяр  вещи. Некоторые,  Нигяр  просто дарила  Наташе. От  чего  та приходила в  полный  восторг. К  Нигяр  иногда приходили  подруги-  такие  же  холёные,  красиво  одетые  молодые женщины.
 Наташа  частенько  заходила  к  Нигяр,  сидела  у  неё  часами,  помогала приготовить  или испечь  что-то  вкусненькое. И,  нужно отдать ей  должное,  как  ни старались  Нина, Роза,  Самая  и  Сима  выпытать  у  Наташи  какие-либо  подробности о  Нигяр,  Наташа, зло  и  презрительно  глядя на  них,  прищурив  зелёные  глаза,  цедила сквозь зубы:
- А-ха,  щас! Вот  я, прям, разбежалась  и  рассказала вам  всё! Сплетницы!
   Лиля держалась  особняком. Она  не  сблизилась  ни  с  кем  из  сверстниц. Но,  как  ни  странно,  только  к  Фариду  и Свете у  неё было  особое,  тёплое  отношение.  С Фаридом  она могла,  встретившись  во  дворе  или  в  магазине, перекинуться  парой  слов. А Свете она,  так  же,  как  и Нигяр  Наташе,  отдавала вещи,  которые  были ей  малы. Часто,  позвав  девочку  к  себе,  она  сплетала  её длинные,  прямые  волосы,  в разные,  красивые  косички. И Свете  ходила,  боясь  сделать  лишнее  резкое  движение, чтобы   волосы не расплелись.
 Однажды, Соня,   съязвила:
- Ну,  что? Как  тебе  с  Наташкой  соседские обноски?
 Света  растерянно  посмотрела на  неё. Залилась  краской,  глаза  наполнились  слезами.
- Дура ты,  Сонька, и завистливая. – Сказал Артур, качая  укоризненно  головой. -  Если  бы  не  была  такой  толстой,  сама   бы умоляла Лилю  дать  тебе  поносить  её  одежду.
 - Иди  ты  к  чёрту,  тупица! – Набросилась  Соня  с  кулаками  на  брата. Но Артур,  вяло,  как  от  назойливой  мухи,  отмахивался от разъярённой  сестры.
  Закончилось  лето, начался  новый  учебный  год.   И,  как  оказалось,  Лиля училась  не в  той  школе,  где  они  все. А в специализированной школе,  в  которой,  в  основном,  учились  дети  партийных  работников, ведомственных служащих и  остальных представителей  «высшей  касты». Ну,  и для порядка -  дети из  обычных  семей.  В стране,  девиз  которой  был  «Все – равны!»,  всё   было  далеко не  так.
  В школу  Лилю по утрам   отвозила  та самая служебная «Волга».  И  это  было   ещё  одним предметом  зависти  соседок.
9
 
  Время шло.. И  наступили  смутные  времена,  вспоминать  о которых  больно  до  сих  пор  всем,  кому  пришлось  это  пережить.. Первыми в  Канаду уехала  семья  Артура и Сони. Провожали  их  тяжело,  не  скрывая слёз   горечи  и недоумения. Уехали они, к счастью,  до  начала  событий, изменивших  судьбу  огромной страны и   перевернувших  жизнь всех,  без  исключения. Затем,  в  самый разгар,  уехала семья  Жорика. Они  уехали в Израиль.  Потом,  в  Москву  уехал  Юра. Но,  через  полгода  он  вернулся. К  этому времени  Наташа,  вовсю,  крутила роман  с Сергеем -водителем   той  самой «Волги», двухметровым,  молчаливым  красавцем.  Роман их  начался благодаря  Нигяр,  которая, заметив,  как  Наташа  смотрит на Сергея,   приложила  массу  усилий,  чтобы  тот,  наконец, решился пригласить  Наташу  на свидание. Любовь,  действительно,  творит  с  людьми  чудеса. Все  только диву  давались - куда делась  та,  язвительная,  злая,  ненавидевшая всех  и  всё  вокруг, Наташа?
   Благодаря Вале-  подруге  Самаи,  работавшей  в ЖЭК-е,  которая  воремя посоветовала  той  «подмазать»  нужных  людей,  Самая с Тофиком  теперь  стали  владельцами  трёх  комнат. Они  присоединили  к  своей  комнате  две комнаты,  в которых  жила семья Артура с Соней.
  Фарид,  испытывал  двойственные  чувства. Он,  конечно,  был  безумно  счастлив,  что теперь  у  него  была своя,  отдельная  комната! Но,  вспоминая    о  том,  что  это стало  возможно лишь  «благодаря»  ужасным  событиям,  ему  становилось очень  грустно. Он скучал по  своим товарищам,  даже Соньку-  злую,  вредную, рыжую  толстуху,  он  вспоминал  с  теплом. Скучал  он и по  Виталику, который, несмотря  на  тщедушность, всегда готов  был  полезть  в  драку  за  друзей. Его  семья уехала  самой  последней,  несмотря  на уговоры соседей.  Скучал  Фарид  и по  Жорику – смешному,   не  выговаривавшему  буквы  «р»  и  «л»,  знавшему  кучу  анекдотов и  историй, которые  нередко  выдумывал сам. Но он рассказывал  так  живо и  красочно,  что  невозможно  было  понять -  реальная это  история или  Жорик  придумал  всё  только что,  буквально, на  ходу..
    Но  время шло,  неумолимо  меняя всё  вокруг..  Приходилось  приспосабливаться. После  катастрофического  дефицита,  магазины изобиловали  продуктами питания,  одежды  и  быта. Открывались  фирмы,  компании.  Появилось  много  иностранцев. Самая  с Тофиком одни  из  первых  стали  ездить в  Турцию,  Сирию и  Иран. Они  преуспели в «челночном» бизнесе  и  уже  через  довольно короткое  время   стали  владельцами магазина.   
Вернее,  сначала,  они  арендовали  небольшой  подвальчик, а  затем  и вовсе выкупили. Самая  и Тофик  преобразились. Вскоре,  Тофик  купил  огромный  внедорожник. И  теперь  Самая-  поправившаяся  и  безвкусно,  но  дорого  одетая -  с  высокомерным  видом  проплывала  через  двор  и садилась  на  переднее  пассажирское  место,  окидывая  всех  торжествующим взглядом.  А  ещё  через  год Тофик и Самая уже  были владельцами шести комнатной  квартиры,  с отдельным  санузлом.  Они присоединили к  своей  комнате,  кроме  тех  двух,  в которых  раньше  жила  семья  Артура с Сонькой, ещё  три,  выкупив квартиру   у  семьи, которая  жила прямо  над  ними. Теперь,  обе  квартиры,  объединяла  внутренняя,  винтовая лестница.
   Нигяр  уже  давно  не  работала стюардессой. Теперь  она   занимала   высокую должность  на  таможне,  в  аэропорту.   И была одной  из  первых  женщин,  севших  за  руль  собственного  автомобиля.  Мужчина «в  сером» продолжал  всё  так  же -  изредка -   приезжать и уезжать.
 Лиля  окончила институт  и  работала  в какой-то  английской  компании. У  неё  тоже  была  своя  машина..
  Фарид  уже  давно  понял,  что  влюблён  в  Лилю. Но  он  понимал,  что  для  неё  он  - всего лишь соседский  мальчишка.  Нигяр  и Лиля продолжали  дружить  только  с Ниной,  Наташей  и  Светой.  А  Света, превратившаяся  в  настоящую  красавицу была влюблена  в Фарида..  Наташа и Сергей  поженились,  у  них  родились  очаровательные  близнецы -  мальчик  и девочка. Наташа переехала  к Сергею. Родители  Сергея  давно умерли. Его  старую  бабушку  забрали  к  себе  родители Наташи,  чтобы  молодым никто  не  мешал.
  После  окончания  школы, Фарид  поступил  в  архитектурно-строительный институт.  А после  института,  благодаря  крупной взятке,  он  «отслужил»  в  армии -  отец  смог  сделать так,  что  служба  его  проходила в  пригороде  Баку. Конечно,  нельзя  винить родителей,  не  желавших  отправлять  своих  детей  в  зону  военных  действий. Всем  уже  давно  стало  ясно -  вся  эта война  была затеяна людьми,  стоявшими  у власти, первая  волна патриотизма,  унесшая  сотни  и сотни  молодых  жизней,  оставив  сиротами детей,    и родителей,  оплакивающих безвременно  погибших  сыновей.
   Фарид  довольно  часто  приезжал  домой -  благо,  родители  были  в  состоянии  «отблагодарить»  командиров,  чтобы  те  отпускали его  на  пару  дней,  и  даже на  больший  срок.
  После  окончания службы, Фарид,  приехал  домой  и в тот  же  день  узнал,  что Нигяр с Лилей  сдали свою  квартиру  в  аренду  какой-то  английской  компании,  а сами  купили  квартиру  в одной  из  новостроек.
  Ему  рассказала об этом Света.
- Ой, Фарид,  мы с  мамой, Наташа с Сергеем и  детьми были у  них  в  гостях. Вот  это  у  них  квартира!! -  Восхищённо рассказывала Света.  -  Двести  с  лишним квадратных  метров! На  последнем этаже! На  балкон  выходить  страшно!! Так  высоко!! И весь  город -  как  на ладони! !А  какая  мебель!! Ммм.. Просто  сказка,  а не квартира!!
 Они  гуляли  по Торговой. Фарид  испытывал  к  Свете  определённые  чувства,  но прекрасно  знал -  это не  любовь! Образ  Лили,  с того  самого дня,  как  он  впервые увидел  её,   не  покидал  его.
- А  как они  сами? Тётя Нигяр,  Лиля? – Спросил  Фарид,  придавая  голосу  как –можно больше  безразличия,  словно,  он  спросил это только  ради  приличия.
- Замечательно! Лилькин  папа  - уже  генерал.  Тётя Нигяр -  такая  же  красивая  и  молодая. А Лиля -  просто  фотомодель! Она  на иностранок  похожа! И  жених  у  неё -  англичанин!
Фарид  почувствовал,  как   сердце, сначала,  словно замерев, затем,  забилось  в  бешеном  темпе. Ему  казалось -  ещё  чуть-чуть и оно выскочит,  разорвав грудную  клетку.
- Да? -  Всё так  же,  деланно – безразлично,  спросил  он, закуривая  сигарету. Хорошо,  что  Света  в  этот момент,  зачем то,   полезла  в сумку,  иначе,  она бы,  наверняка  заметила,  как  предательски дрожали  его руки,  и  ему  пришлось несколько раз  щёлкнуть зажигалкой. Кстати,  это  был  подарок  Лили. Однажды,  возвращаясь  откуда-то  поздним  вечером,  она  увидела Фарида,  стоявшего в арке. Он,  воровато  оглядываясь -  чтобы  не  заметили  родители  или  кто-то из  взрослых  соседей, которые  обязательно настучали бы его родителям -  пытался  закурить. Увидев  Лилю,  он  так  растерялся,  что  выронил  спичечный  коробок и  мятую  пачку сигарет  прямо  в лужу.. Лиля, улыбнувшись  своей  странной, полуулыбкой,  полезла  в  сумку и,  достав  из  неё  початую пачку сигарет «SOBRANIE»  и  зажигалку «ZIPPO», протянула ему  со словами:
-  Или  бросай,  или  зарабатывай  на приличные  сигареты  и хорошую  зажигалку.
  Фарид  учился  тогда  на первом  курсе. Лиля,  несколько  секунд,  смотрела  на  него,  потом,  взъерошила его волосы  и,  легонько щёлкнула по носу.
   Ох,  как  запали  эти слова  в  его  душу! На  следующий  же  день  он  заявил  родителям,  что  ему  надоело  просить у  них  деньги на карманные  расходы. К  этому  времени бизнес   у  Самаи  и  Тофика раскрутился настолько,  что  кроме  магазина  в подвале, у  них уже  было  несколько контейнеров –магазинов  на огромной  ярмарке,  находившейся по дороге  в  аэропорт. Несколько  дней  Фарид убеждал  родителей,  что,  если  они  устроят  его на  работу,  то   на учёбу  в  институте  это  не  будет  влиять. Наконец,  через  неделю, Тофик  сказал,  что договорился  с одним  из  своих  компаньонов  о  том,  что Фарид,  после  занятий  в  институте  будет  работать  во вторую  смену  в  магазине,  в  торговом  центре,  в  отделе,  где  продавали  мобильные  телефоны.
  Интернет  и  сотовая связь  уже  твёрдо  вошли в  жизнь  людей. Зарплата  была отличная,  вдобавок,  кормили за счёт  фирмы  и  за каждый  проданный  телефон  прибавляли проценты.
   Так  что,  в очень  скором  времени, Фарид  не  только  перестал  брать  деньги  у  родителей,  но,  практически,  полностью обеспечивая свои  карманные  расходы,   нередко,  покупал  что -  нибудь  домой  или  делал  подарки  родителям.   Кто бы  мог подумать,  что  причиной  этому  стали  всего  лишь  слова,  сказанные  ему  Лилей?
 Всё  это  пронеслось  у  Фарида  за те  короткие  минуты, которые показались  Фариду  вечностью,  пока  Света  копошилась  в сумке. Фарид  лихорадочно  думал -   продолжит ли  Света  рассказывать,   или ему  придётся  самому  задать вопрос о  том,  что  за  жених  у Лили.
- А,  нашла! -  Сказала  Света,  достав из  сумки  заколку  и  собирая  волосы.
 К счастью,  Света продолжила сама:
- О чём  это  я? Ах, да! Про  Лилю.  Во-первых,  она  выглядит как  иностранка. Ну,  в принципе,  ничего  удивительного. И тётя Нигяр, и Лиля с первого  дня  отличались  от  всех,  помнишь, Фарид?
 Ещё  бы он  не  помнил! Но,  пожав плечами,  безразлично  сказал:
- Да, нет. Как-то  не  обращал  внимания.
-  Ну,  конечно! Вы  же -  мальчишки, вам  и дела не  было  до  того,  что все  женщины  в  нашем дворе  чуть с ума не  сходили!Ой,Фарииид, ты  помнишь,  каким  был  наш  двор? – Грустно  протянула Света. – Помнишь,  какие  все  дружные  были? Правда,  и ругались нередко,  даже  драки  были.. Но..
 Если бы  все  мысли  Фарида не  были  сейчас  заняты  Лилей  и новостью о её  женихе- англичанине,  про  которого  Света  только  что сама  завела разговор,  то  он  с  удовольствием поддержал  бы  её,  вспомнил  бы  своих  друзей   детства,  какие-нибудь  забавные истории,  но ему сейчас  не  было  дела  ни до  чего  на  свете! Он хотел  только одного-  чтобы  Света,  наконец,  продолжила рассказывать  про  Лилю,  её  жениха. Как  бы  больно ему  ни было  слушать  -  он  хотел этого!  Поэтому,  Фарид ограничился  только тяжким  вздохом..   Света,  видимо,  поняла по-своему  его  вздох. Она взяла его  под  руку  и несколько  минут  они  шли,  молча, погружённый  каждый  в  свои  мысли. Наконец,   она  сама  прервала  молчание.
- Фарид,   давай  зайдём  куда-нибудь,  перекусим?
 С  трудом  скрывая  раздражение  и  ненавидя себя за это,  потому  что  прекрасно  понимал -  злится  он  на неё   только по одной причине! Если  бы  не  мысли,  терзавшие  его  сейчас,  он  с удовольствием   бы  поддержал  предложение  Светы. Они  уже  два  месяца встречались. Пока,  кроме  поцелуев,  которыми  они  украдкой  обменивались,  стоя в  тёмной  арке,  между  ними  ничего не  было. Фарид  уже  давно повзрослел,  и за его плечами  было  несколько  полноценных  связей  с  женщинами.    Но  к  Свете  у  него  было какое-то  трепетное  отношение. Наверное,  не  малую  роль  играло то,  что  они  родились и  выросли  в  одном  доме,  и не в  каком-то  обычном,  а  в  коммунальном. Что  само по  себе является  особым миром. Поэтому,  прекрасно  понимая,  что  стоит только ему захотеть  и  Света,  не  задумываясь, переступит черту,  за которой  начинаются  совершенно  другие отношения, и  несмотря  на  то, что  Света  ему  очень сильно  нравилась -  она была,  действительно,  самой  настоящей  красоткой -  Фарид  не  торопил  события. Он понимал -  первым  в  её  жизни  мужчиной  станет  обязательно  он. Но  он  был  неуверен -  захочет  ли он,  чтобы  эти отношения перешли  в нечто  большее,  чем  просто   близость. Захочет ли  он  жениться  на  ней? Потому,  что  женитьба  не  входила  в  его  планы на  ближайшие  несколько лет. И  одно  дело  встречаться  и  спать  с  какой-то  посторонней  девушкой,  и,  совсем  другое,  если  этой девушкой  будет  Света.
Фарид, усилием  воли, заставил  себя  улыбнуться  и  сказать:
- Конечно,  Свет, пойдём,  поужинаем.
- Я  хочу  лахмаджун!!*(Турецкое  блюдо)
-  Они  проходили  как-раз  мимо турецкого ресторана,  одного из  первых, открывшихся  в Баку  и,  как ни  странно,  до сих  пор  высоко державшего  марку.
  Фарид,  изо  всех  сил  старался  вести  себя  так,  как обычно – шутил,  ухаживал за Светой,  рассказывал какие-то  смешные  истории.  В  ожидании  заказа,  они принялись  за  салат.
 Мысли Фарида  вертелись вокруг  того,  как  ему  заставить Свету вернуться  к  недоконченному  разговору. И, решив,  что,  в принципе,  нет ничего  зазорного  в  том,  что  он  поинтересуется -  что там  за  жених – англичанин  у  Лили,  только собрался  было задать  этот  вопрос,  как  Света его опередила.
- Мм!! Что  ты  за человек? Вот, неужели  тебе  нисколечко не интересно – кто  Лилькин  жених? Я же  начала  рассказывать  и  сбилась, вспомнила старый  двор,  соседей.
«Интересно! Ох, если бы  ты знала,  Света -  как  мне  интересно!» -  подумал  Фарид,  а  вслух сказал,  безразлично  пожав  плечами:
- Ну,  не знаю. Как-то вылетело  из  головы.
Света, закатив  глаза,  укоризненно  зацокала  языком.
- Так вот,  слушай. Лилин  жених -  шеф  той компании,  которой  они  сдают  свою квартиру  в  нашем доме. Такой  .. ну,  настоящий  лондонский  денди!
 Света  ещё  несколько  минут рассказывала  о  женихе Лили. Но Фарид  уже  не  слышал. Перед  глазами  вновь  и вновь прокручивались  картинки, связанные  с Лилей,  из  прошлого-  как  далёкого,  так  и  не  очень.
 Он  не  помнил,  как они закончили ужин, как  вышли из  ресторана,  и, прогуливаясь по  Торговой, подошли  к  арке,  ведущей  в их  двор.  Прежде,  чем  зайти  во двор,  Фарид, понимая,  чего от него ждёт Света, остановился  в  самой тёмной  части  арки,  притянул  её  к  себе  и  несколько минут целовал.
Затем,  они  вошли  во двор. Даже  при  свете  фонарей  было видно,  как у  Светы горят щёки   и  влажно  блестят  глаза.
А Фарид не испытывал  ничего. Вернее,  чисто  физически  он был  молодым  и здоровым парнем, и,  естественно,  организм  не  замедлил   отреагировать.  Но  на  душе не  было  ничего,  кроме  пустоты..
 Фарид,  сидя  в  пустой беседке,  курил  и  смотрел,  как  Света  поднялась  по лестнице,  прошла  по длинной  веранде,  помахала  ему  из  окна  и  зашла  к себе.
Фарид  понимал,  что уснуть сегодня  ему  не  удастся. Он  достал  из  кармана  мобильный  телефон.   Обзвонил  своих знакомых женщин,  с  которыми  встречался, когда  ему  нужно было  весело и  полноценно провести  вечер  и  ночь. Затем,  позвонил  маме  и  сказал,  чтобы  они заперли дверь  на ночь. 
10
 
 - Я  беременна.. -  Сказала  Света..
  Фарид почесал указательным  пальцем  переносицу. Света  смотрела  на  него взглядом,  в котором были  смешаны  страх, радость, ожидание. У неё  на  лице было  такое выражение, что  он  прекрасно  понимал -   только от его  реакции  будет зависеть,  зальётся  она слезами  или  бросится ему  на  шею,  полная  счастья.
 Фарид вдруг  подумал : «А почему бы  и  нет? Света -  прекрасная  девушка, не  просто  красивая,  но и  добрая,  выросла,  практически,  на моих  глазах,  я  у  неё  первый  и  единственный. Она меня  любит. Тем  более,  что  мы  уже  около  года  живём вместе. Правда, мать  начнёт  выносить  мозг,  но  отец поддержит,  это  во-первых,  а  во – вторых -  я уже  давно от  них не  завишу.»
 Это было  правдой. Фарид  уже  несколько  лет,  как  работал  в  строительной  компании. К  тому  же, он  очень выгодно  продал   несколько проектов и  в  данный  момент  работал сразу  над двумя  новыми  заказами. Один  был от  частного  лица,  другой – от  фирмы.  Так  что,  он  мог  строить  свою  жизнь так,  как  считал  нужным.
Зарабатывал Фарид достаточно  хорошо  и  уже  год как  жил  отдельно от  родителей.  И Света,  на самом  деле,  уже  скоро год  жила  вместе  с  ним -  это было  его желанием.
- Надеюсь,  ты не  шутишь? – Сказал  он,  проводя  тыльной   стороной  ладони  по обнажённому  плечу  Светы. Они  лежали  на  диване.
- А  ты? -  Света  смотрела  на него  всё  ещё  испуганно, голос  предательски дрожал.
- Не  шучу.
- Я  тоже.
- Значит,  завтра  пойдём  подавать заявление  в  ЗАГС.
- Я.. я  не  хочу,  чтобы  ты  женился  на  мне  только  потому, что я  беременна. – Из  её  глаз уже  катились  крупными горошинами слёзы.
- Не  только  поэтому.  –Он привлёк  её  к  себе  и поцеловал  в  губы. Они  были  тёплыми,  мягкими.
- Ты  никогда  не  говорил  мне,  что  любишь  меня. – Прошептала  Света.
-  Правда? – Фарид  искренне  удивился.
- Правда. – Света  улыбнулась,  трогательно,  по –детски,  утирая  слёзы  тыльной  стороной  руки. Фарид  неожиданно для  себя  почувствовал прилив нежности  и,  совершенно  искренне  сказал:
- Ну,  прости  меня, Светик. Я  тебя  люблю.
- Правда? – Света  уже  сияла.
- Правда.
  И  в  тот  момент Фарид,  действительно,  верил  в  то, что он  её  любит.
 К полной  неожиданности  Фарида,  Самая  не  только  не  сказала  ни единого  слова  против,  но,  наоборот,  очень  обрадовалась. А  новость  о  том, что Света беременна,  привела  и её, и Тофика  в  полный  восторг. Ведь  все  их  ровесники давно были  уже  дедушками  и бабушками.
 Свадьбу  решили  сыграть через  месяц. 
- Зачем тянуть? Чем  быстрее  сыграем свадьбу-  тем лучше. – Говорила  Самая,  глазами  указывая  на  живот  Светы, который  был ещё  совершенно  плоским. Света  краснела,  аж  до  ушей и смущённо прятала  лицо,  уткнувшись  в  плечо  Фарида.
– Приданого никакого  не  нужно.  – Продолжала Самая. – Слава  Богу,  у  Фарида  в  квартире  всё  есть.
- Ну,  как  же  так?  -  Протестовала  Нина.  – Мы с Юрой  всю  жизнь работали,  копили  для  Наташи, и Светы. Вот, Наташе  всё  купили,  когда  она замуж  выходила И Светочке  купим.
- Так,  Нина, не  беси  меня! Если  тебе  с Юрой так  это  принципиально  важно, деньги,  которые  вы  собирались  потратить на  приданое,  можете  поставить на счёт  в  банке. Но – только  в «Акциз» - банк!  Это  самый надёжный  банк!  Пусть накапливается  денежка. А Света  потом  сама решит -  когда  и  на  что  их  потратить.
  Месяц в предсвадебной  суете пролетел  незаметно. Раздавая  пригласительные, Фарид  принимал поздравления  от друзей,  сотрудников  и ничего  не  чувствовал. Он  думал  о том,  что, в  принципе,  наверное,  так  и должно быть.  Это девушки,  чуть  ли  не  с  пелёнок,  мечтают о  свадьбе, о белом  платье с  фатой, букете  лимузине,  огромном  торте  и  об остальной  ерунде.  А  у парней совершенно другое отношение к  свадьбе и всему, что  с  ней  связано.
 Свадьба была в  самом  разгаре,  когда Фарид  увидел  Лилю. У  него  перехватило дух. Ни  одна  девушка,  даже  Света, которая была просто  сногсшибательно  красива  в  роскошном белом  платье,  не  могла  сравниться  с ней. Высокая, в коротком  платье,  облегающем  великолепную  фигуру, с короткой  стильной  стрижкой,  покрашенных  в  жгучий  чёрный цвет волос,  который  ещё  больше  подчёркивал белизну  кожи, а  глаза  казались  совершенно  прозрачными, она  вошла  в  зал и  тут же  притянула  к  себе  все  взгляды. Что-то в  ней  было  такое,  что  притягивало,  словно  магнитом. 
 Фарид  сидел  за столом   и  смотрел,  как  она  поздоровалась  с его  родителями,  затем,  окинула взглядом зал, потом посмотрела  прямо  в  глаза  Фариду. На  губах  её  была вся  та же  полуулыбка. Света,  увидев  Лилю,  радостно  замахала  ей  рукой. Улыбка Лили  стала  тёплой. Она  прошла  через  весь  зал,   гибкой  походкой,  словно пантера перед  прыжком. Лиля  встала из-за  стола,  подбежала  к  ней  и  крепко  обняла. Фарид смотрел,  как  Лиля  что-то говорила Свете,  та,  счастливо смеялась и  тоже  что-то  говорила. А Фарид  сидел,  словно,  прикованный Он был  не  в  силах  даже  встать  с места  и  подойти к  ней.
- Фарид! Ну,  ты  чего  сидишь? -  сказала  Света,  поворачивая  к  Фариду  светящееся  от счастья  лицо.
  А Фарид,  сидя  на  собственной  свадьбе,  в  костюме  жениха,  не  замечал никого  и ничего  вокруг. Ни  красавицу Свету, носящей под  сердцем его ребёнка,  ни  счастливые  лица  родителей-  своих  и  Светиных  -  ни радостные  лица  гостей,  он даже не  слышал музыку.. Весь  мир  сейчас  заключался для  него  в  девушке, стоявшей  в нескольких  метрах  от него.  В  той,  которую   он увидел несколько  лет  назад,  когда  она  была  ещё  подростком  и превращалась на его  глазах  в  красивую девушку,  немного  холодную,  с  чуть  отстранённым  взглядом светлых,  иногда казавшихся  прозрачными, глаз,  и  со  странной  полуулыбкой, которая,  тем не  менее, передавала  миллион  эмоций.. И  он   думал только об  одном.  Как  он  мог  столько времени быть  так  далеко  от  неё?  Почему  он  до  сих  пор  не  нашёл  в  себе  сил  признаться  ей,  что  любит ей,  наверное,  с первого  взгляда. С  той  самой  минуты,  когда  увидел  её,  протискивавшуюся  через  тюки  в  кузове  грузовика,  одним  махом  перепрыгнувшую  через  борт  и вставшую  между  своей  мамой  и  его.   Как он  мог все  эти  годы  жить,  не  видя  эти глаза,  эту  полуулыбку? Не  слышать голос,  чуть хрипловатый и глубокий  одновременно.. Не дотронуться до  белоснежной  кожи.   Как  он  мог  до  сих  пор  не  прильнуть  к  этому,  чётко очерченному  рту и  не  целовать её  до тех  пор,  пока  из  этих  губ не  раздастся  стон  наслаждения? Ведь он  уже  давно  познал  женщину,  и  не мог  не  понимать,  что  под  этой маской отчуждения и  какой-то  холодности, в Лиле  спит  настоящий  вулкан страстей.. И  что  именно  она – его  женщина. И  только её  запах  и  вкус  сможет сводить его  с  ума,  заставлять покрываться  кожу  мурашками. И только  с  ней  у него будет сладко ныть всё  внутри. И сердце  будет биться,  бешеным пульсом  отдаваясь  во  всём теле.. А  теперь  он женится..  На  хорошей, любящей  его,  девушке.  И совсем  скоро  она подарит ему  сына,  или дочь -  не важно. Но он  понимал -   если  бы  Света  не забеременела,  он, наверняка, не  женился бы  на  ней  и  со  временем отношения  тихо  сошли  бы  на  нет.    Он  прекрасно  понимал, что без  Светы  он  сможет спокойно  жить.  Что  никогда  не  будет сходить по  ней  с ума,   не будет   сгорать от страсти.
 Он, наконец,  встал  со  своего  места  и  подошёл  к  ним. Света  светилась  от счастья.
- Поздравляю,  Фарид. – Сказала Лиля,  протягивая  ему  руку. Он  поднёс  её  руку  к  губам  и  поцеловал. Господи,  как  бы  он  хотел, чтобы  это  мгновение  никогда  не  заканчивалось! Чтобы  время остановилось,  и  он  вечно  мог  бы  чувствовать  на своих  губах бархат её кожи;  слышать аромат  духов -  чуть  горький,  с  неуловимым оттенком какой-то  восточной  пряности..
 - Спасибо. Ты  одна? -  спросил  он,  всё  ещё  держа её  руку  в  своей.
Её  пальцы выскользнули  из  его  руки. Все  движения  Лили  были чуть  замедленными, плавными.
- Да. Мама  во  Франции. Я  тоже  завтра  улетаю.
 Грохот  музыки  заглушал  их  голоса,  и  им  приходилось говорить,  почти касаясь губами  ушей. И, каждый  раз,  когда  они приближались,  его,  словно,  пробивало  током,  и  он  чувствовал  её  аромат.. И сходил  с  ума.. Фарид  хотел  сейчас  только  одного. Остаться наедине с Лилей,   и слиться с  ней  каждой  клеточкой  своего  тела..
 Лиля прошла к  столу,  за которым  сидели  соседи. Свободное место  было  только одно,  и  она  оказалась  спиной  к  столу  жениха  и невесты..  Когда Фарид  и  Света прошли на своё  место, он  вообще  не  мог  видеть  Лилю. Стул,  на  котором  она  сидела,  стоял за столбом,  украшенным  шарами,  цветами и разноцветными  фонариками. Но на  огромных  мониторах,  висевших   на стенах  зала, достаточно  часто  стало  появляться  её  лицо.  И первой  его  внимание  на  это  обратила  Света.
 - Ой,  Фарик,  оператор,  явно,  влюбился  в  Лилю -  постоянно  снимает  её! – Сказала  она  ему,  указывая  на монитор.
 И,  действительно, оператор  снимал  Лилю  с разных  ракурсов. Фарид,  до  этого  вообще  не  смотревший  в  монитор, теперь, старался не сводить  с  него  глаз,  чтобы  не  упустить  момент,  когда  на  нём  появится Лиля.
 - Свет,  я сейчас  подойду. -  Сказал  он Свете,  надевая  пиджак  от  костюма,  который  до этого  снял  и  повесил  на спинку кресла, стоявшего  рядом. Света  не  хотела, чтобы  свидетели  сидели  с ними   за  одним  столом.
- Решил  сбежать  от  меня  в  самый  разгар  свадьбы? Ну,  мне  уже  не  страшно. ЗАГС  у  нас  есть,  так что,  милый  мой,  никуда  ты от меня  не  денешься! -  Со  смехом  сказала  Света.
« Если бы  ты  только знала -  как  я  хочу  сбежать!» -  Подумал  Фарид,  а  вслух,  придав лицу и голосу  горестное  выражение,  тяжело вздохнул. Света  расхохоталась  и,  потянувшись  к  нему,  шепнула,  глядя  в  глаза:
- Я так  тебя  люблю.. Так  люблю.. И  очень-очень  хочу  поскорее  оказаться  дома.. Наедине с  тобой. И  никогда,  никуда  тебя  не отпускать..
 
 
11
 
 «Господи.. Что же  ты  творишь  со  мной? В  чём  вина этой  девочки,  испытывающей  ко  мне,  судя  по- всему,  то  же  чувство,  что  я испытываю  к  другой?? Всё,  Фарид! ВСЁ!! Стоп. Остановись. Забудь. Не  думай.  Это  всего лишь  …» -  думал он,  проходя  через  зал. Его постоянно кто-то  останавливал,  что-то  говорил,  хлопал  по  спине,  обнимал,  поздравлял. Он  всем широко  улыбался,  что-то отвечал,  но  всё  это  проходило  мимо его  сознания.  Он  думал  о  том,  что  проходя  мимо  стола,  за  которым  должна  была сидеть Лиля,  он  не  увидел  её.
«Неужели  она уже  ушла? Когда? Почему  я  не  заметил?» -  Думал  он,  окидывая  взглядом  танцующих гостей,  надеясь,  что  увидит Лилю среди них. Но её  не  было.
 Фарид  вышел  в  просторный  холл. Здесь  был  накрыт  шведский  стол,  около  бара  стояло  несколько  человек. Напротив  двери зала была  дверь,  ведущая   во двор ресторана.  Фарид,  пройдя через  холл, желая подышать  свежим  воздухом, вышел во  двор. Сердце  вздрогнуло,  когда он  почувствовал,  прежде, чем  узнал  Лилю, в силуэте  девушки,  сидевшей на  скамейке,  в самой дальней беседке,  увитой    вьющейся розой. Девушка  сидела  спиной  к  входу  и  курила. Фарид  медленно  подошёл.
- Не помешал? -  Спросил  он. Свой  голос  он  слышал так,  словно, на голову  ему  надели  аквариум..
Лиля оглянулась.  Свет  фонаря осветил  её  со  спины  и её  лица,  практически,  не  было  видно. Но    по  её  голосу Фарид почувствовал,  что  она  улыбается  своей,  странной,  полуулыбкой.
- Нет,  что  ты?  Не помешал.
 Фарид  зашёл  в   беседку  и сел  на скамейку,  напротив. Их  разделял всего  лишь  стол,  шириной,  не  больше метра. Но ему  казалось, что  между  ними -  пропасть..
 Он достал  из  кармана  пиджака  пачку сигарет  и зажигалку. Дрожащими  руками достал  одну  сигарету  и  щёлкнул  зажигалкой.
- Узнаёшь? -  Спросил  он,  протягивая  ей  зажигалку.
- Узнаю.. – Теперь  улыбка Лили  была полной. Он  увидел  ровный  ряд  белоснежных  зубов.
- Тебе  бы  зубную  пасту  рекламировать. -  Сказал он.
- Спасибо,  приглашали,  кстати.
- Правда?
- Да.
- Отказалась?
- Да.
- Почему?
- Паста  была  говно.
  Фарид  расхохотался. Вот  в  этом  была вся  она. Лаконичная,  прямолинейная,  не  выбиравшая выражений.
 Он  смеялся,  а  в горле  стоял ком. Он  думал  о  том,  сколько таких  моментов  могло  бы  быть  в  его   жизни с  ней! Сколько  раз  они могли  бы сидеть  вот так,  напротив. Он  мог  бы  видеть  её  лицо,  глаза,  слышать её  голос,  чувствовать  аромат её  духов. Такой удивительный, неповторимый. Прикасаться   к ней.. Исступлённо  ласкать.. почему,  почему  он,  вернувшись  из  армии,  не  поехал  к ней,  не  рассказал  о  том,  что  любит её? Что ему  мешало? Неужели,  та,  детская робость,  которую  он  испытывал  к  Лиле  с  той самой  минуты,  когда  впервые  увидел её? Да,  когда  ты  всего  лишь  двенадцатилетний  мальчишка,  то  пятнадцатилетняя  девушка кажется  тебе  такой  недоступно  далёкой! Но,  когда  тебе ужу  двадцать и  больше? Какое  значение  имеет разница  в возрасте  на каких-то три года?!
- Ты  не  обидишься,  если  я не вернусь  в зал? Мне  уже пора.  Завтра утром я  улетаю  в  Лондон..
 «Вот  и  всё..» -  Пронеслось  в голове Фарида.
- Надолго?
- Пока на полгода. Там  посмотрим.
- По  делам  или?
- Или..
«Вот  и  всё..» - Стучало  дробью  у  него  в  висках..
 Словно  во  сне,  увидев,  как Лиля  встала,  он  тоже  поднялся  со  скамьи. Как  в  тумане слышал  её  голос,  но  не  мог  разобрать,  ни одного,  слова.. Просто,  кивал  головой,  держа  в своих  руках  её  руку. Затем,  почувствовал,  как  она  взъерошила ему  волосы  и, задержав  на  нём  взгляд,  словно,  вдруг на  что-то решившись,  поцеловала  его  в  губы. Чуть коснувшись  губами  его  губ. Повернулась  и  вышла  из  беседки. Он  стоял и  смотрел  ей  в след.. Отсюда был  отлично  виден  двор  ресторана.. Он  смотрел,  как она  шла,  не  оглядываясь. Подошла к  своему  автомобилю.. Села за руль... Машина отъехала  чуть-чуть.  Затем, остановилась. Лиля,   моргнув  ему  фарами машины,  несколько раз  просигналив,  уехала..
  В  беседке  ещё был слышан  аромат  её  духов. К  нему  присоединялся запах  вьющихся  роз.. У Фарида кружилась голова. В  ушах шумело. Лицо  горело так,  словно  он  стоял,  пригнувшись  к  костру.. Молоточки  в висках  отбивали дробь.. Невыносимо  хотелось плакать. Он  чувствовал  себя таким  одиноким и  несчастным,  как  никогда  до  этого..
  Медленно  выйдя из  беседки,  Фарид, с трудом,  преодолел желание  сесть  за руль   своей  машины, предварительно,  сорвав  с неё  все украшения   - это  Света захотела,  чтобы  украсили  именно  его  автомобиль,  чтобы  он  сам  сидел  за  рулём,  а она – рядом. Она всегда   мечтала  именно об  этом! И, когда  его  внедорожник -  белый,  с красной  кожаной  обивкой,  разукрашенный  цветами, шарами  и  всякой  другой  ерундой,  ехала впереди  кортежа,  с опущенными  стёклами , в  котором билась  на ветру  её  фата,  не  было ни  одного  прохожего  и  ни  одной  машины,  которая с восторженным  удивлением  не смотрела бы  им  вслед! Это  потом  уже довольно  часто  можно было  увидеть  в  Баку  самого  жениха  за  рулём свадебного  автомобиля. Но,  судя по  удивлённым  взглядам, они  были  первой  парой, которая  ввела  это  новшество в  их  городе. -   и,   помчаться вслед за машиной Лили,  догнать её, преградить  путь,  выйти  из  машины,   и броситься  к Лиле с  криком:
- Я  люблю тебя!! Только  тебя!! Я  не  знаю,  почему  я  такой  кретин,  что  столько  лет  молчал! Не  уезжай!! Останься со  мной.. Навсегда..
Но  он  знал -  что ничего  этого  не  будет..
Пройдя  через  холл ресторана,  Фарид   зашёл  в туалет. Сняв пиджак  и сорочку,  он  умылся.. Лицо  горело,  в  висках  стучало. Вытираясь  бумажным  полотенцем,  он смотрел  в  своё  отражение  в  огромном,  на всю  стену,  зеркале.
- Вот  и  всё,  братец.  – Пробормотал  он своему  отражению. Вдруг,  ему  захотелось  с размаху, со  всей  силой,  разбежавшись, врезаться  в  зеркало. Чтобы оно   разбилось на  миллионы осколков. Фарид закрыл  глаза и так явственно  представил  себе  эту картинку, что  в  ушах  раздался звон,  а он  сам,  словно  со  стороны  смотрел  на то, как  отражается не в  одном,  огромном,  зеркале, а   в  миллионах его   осколков.
«И пусть  найти  попробуют….» -  прозвучала  в  его  голове строчка из знаменитой  и  любимой  многими песни.  Причём,  в исполнении самого  Михаила Круга. Но  в  той  строчке  было  совсем  другое  слово.. «И  пусть стереть  попробуют.. »
12.
 
- Фарид  -мюэллим, вам  по-городскому Света- ханум  звонит. -  Раздался  в селекторе  чуть картавый  голос Вероники.
Фарид,  досадливо  поморщившись,  тем  не  менее,  произнёс совершенно  ровным голосом,  в котором не  было ни тени раздражения или недовольства:
- Соедини.
Раздался  щелчок  и  тут  же  в  трубке  послышался  крик:
- Ты  издеваешься?? Да?? Тебе  что,  плевать  на меня? Ах,  да,  как  же  я  забыла? На меня  тебе,  действительно,  плевать,   а  на  детей тоже??
- Света,  не  кричи,  что  случилось?
- Что  случиииилось? Ха-ха! -  Фальшиво  рассмеялась  Света. –  Нет,  мне  это  очень  нравится!! Ты  что,  действительно,  не понимаешь?  У детей  на вечер   - билеты  в  театр!
- Я  скоро  буду. – Сказал  Фарид,  мысленно,  чертыхнувшись. Он,  и  в  самом  деле, совершенно забыл  о том,  что  сегодня,  в пять  часов  вечера,  во  Дворце Республики  состоится  премьера  детского  спектакля  Московского ТЮЗ-а. Представление, если  всё будет  так,  как  прорекламировала   медиа,  должно  было быть грандиозным.
 Фарид быстро  просмотрел  документы,  убедился, что никаких  неотложных дел нет и, выехал  из  офиса. Он ехал  и думал  о  том,  что  жизнь  со Светой  стала просто  невыносимой  и,  если бы  не  дети,  в которых  Фарид  просто  души не  чаял,  он  уже давно развёлся с ней.
 В  последнее  время в  лексиконе  Светы появилось несколько  слов,  которые  она  достаточно  часто  употребляла. Это  раздражало Фарида  донельзя. Может быть, он даже  не  замечал  бы  их, если  бы,   не  тон,  которым она  произносила. Слово  «действительно» было  одним   из них.
«Ты,  действительно,  забыл  то - то и  то  - то?», «Ты,  действительно,  не  хочешь того  - то  и  того –то..?», «Ты,  действительно, не собираешься …?» и  так  далее,  и  тому подобное.  Говорила  она,  высокомерно  изогнув бровь и презрительно  сжав  или  обиженно надув  губы.  Фарид  с  ужасом думал,  что  в  неё,  в  милую,  добрую Свету,  непонятным  образом поселилась та  Наташа,  которая была до  своего замужества. Ведь  Фарид  прекрасно  помнил -  какой  стервозной,  ненавидящей  всех  и  всё  вокруг  была с  та,  пока не  встретила Сергея  и  не вышла за  него замуж.  Видимо,  её  злая  сущность,  покинув  Наташу,  витало  в воздухе  и,   по  каким-то причинам,  решило заселиться в  Свету.
 Фарид  не понимал  -  почему  произошла  такая метаморфоза? Они  были женаты уже  семь  лет. Он  всегда  был  внимателен,  ласков, нежен  и щедр. Обожал  детей :    шестилетнего  Тофика,  названного,  по  традиции,  в честь  своего  дедушки, и  трёхлетнюю Сабину. Ни  Света,  ни  дети,  ни  в  чём не  знали отказа,  в  пределах  разумного,  конечно. Материальное  благополучие их  семьи  стабильно росло. Бизнес родителей  Фарида  процветал, сам  он  работал  всё  в строительной  компании, принадлежавшей  очень  влиятельному человеку.  Кроме  заказов  на проекты,  которыми  занималась  компания,  Фарид  имел  постоянный  доход о т частных  заказчиков. Его  проекты уже давно были  известны в  определённых  кругах,  славились своей  практичностью,  добротностью и были далеки от помпезности. К  Фариду  обращались те,  кто  готов  был  платить  хорошие  деньги  за  высокое качество,  избегая  излишеств.
  А что  касаемо  их  супружеских отношений,  то  и  в  этом вопросе  Фарид  был  ласков,  внимателен,  страстен. Он  регулярно и с огромным   удовольствием  наслаждался  близостью  с  женой,  которая  после  рождения  двух  детей  сохранила прекрасную  фигуру.Грудью она  детей  не  кормила -  что при  рождении  сына –первенца,  что  при рождении дочери,  молоко  у  неё  пропадало, практически, не успев  появиться. Никаких видимых следов,  связанных  с двумя беременностями и  родами, на   её теле не  было. А после рождения Сабины, Света сделала небольшую интимопластическую  операцию. Так что, как  женщина  она  оставалась  для  него достаточно желанной.
 Конечно,  Фарид  не  был  ей  верен на все  сто.  Редко, очень редко,  он,  всё-таки,  изменял Свете.  Но это никогда  не  происходило по пьяни  или с какими - нибудь  девочками  по вызову.  Нет,  это  было не  в его правилах. Во- первых,  он  очень  дорожил  своим  здоровьем, и, соответственно,  здоровьем  Светы. Во-вторых,  он  никогда  не  бывал  настолько пьян,  чтобы  не  суметь  контролировать себя. В основном,  это  были,  женщины, которых  он   достаточно  долго  и  относительно хорошо  знал, и,именно  по  этим  двум причинам -  доверял.
Света не  знала  о его изменах.  Номера  этих  знакомых были  записаны  в его  «левом»  телефоне,  который  он  никогда не  приносил  домой. Этот  телефон – невзрачный,  самой  простой  модели -  он  держал на  работе,  в  сейфе.  Когда  ему  хотелось  встретиться  с кем – то  из своих знакомых, то просто  отправлял  пустое  смс.  Таким  образом,  он заботился  не  только  о  своей  безопасности, но  и избавлял  от неприятностей и  своих  знакомых. Потому,  что  у  каждой  из  них,  естественно,  была своя  жизнь,  которую  он, конечно,  не  хотел  бы  испортить.
 Одним словом,  жизнь  Фарида  смело  можно было  называть удавшейся  во  всех  смыслах. Ему   было  всего  тридцать лет,  он  был  полон  сил,   у него  была  красавица  жена,  двое  очаровательных  детей,  родители, слава  Богу,  находились в  полном  здравии,  их  бизнес процветал. Фарид  сам  отлично зарабатывал, жил  в  шикарной  квартире в самом фешенебельном районе  города,  недавно  построил  роскошный,  загородный  дом, менял раз  в  год  машину-  покупая  каждый раз  новый  автомобиль. Его любили   друзья, уважали  на работе,  его  проекты пользовались  огромным успехом,  среди  его  клиентов были  одни из самых  богатых и  влиятельных людей.
 Но в  последнее  время, а,  если точнее,  последний  год,  отношения  со  Светой  катастрофически  испортились.  А,  если  уж  совсем начистоту, то,  примерно  через  год –полтора  после  свадьбы,  он  с  ужасом ловил  себя  на мыслях о том,  что  Света его  раздражает. Пока они  просто  встречались,  он  не замечал того,  что  она -  совершенно  пустая внутренне. Он видел -  насколько они с  ней  разные. Да,  она  была красива,  любила  его, близость  с  ней   была  прекрасной,  страстной, и..  это было  всё!  Им не  о чём было  говорить! У Светы  было  какое-то  атрофированное  чувство  юмора,  а  мещанские  замашки,  иногда,  граничившие  с откровенным ханжеством,  приводили его  в замешательство.  К  тому же,  чем  лучше  становилась  материальная сторона их  жизни,  тем  больше  он  замечал,  как в ней  проявляются  высокомерие,  хамство по отношению  к  тем,  кто  стоял  ниже  неё  на социальной лестнице.   С  людьми работавшими  в  сфере обслуживания, Света разговаривала,  даже не глядя  им  в  лицо,  цедила  слова  сквозь зубы,  на её  лице  тут  же  появлялось почти  брезгливое  выражение. Фарид не понимал  этого! Сам он  всегда  был  очень  обходительным  и  простым, никогда  не  корчил из  себя важную шишку  ни в  ресторане,  ни  в  магазинах. А  Света, даже   выбирая  продукты  в супермаркете, не  упускала случая, чтобы  не  нагрубить  девушкам-продавщицам. А однажды, они зашли   магазин,  чтобы  выбрать  ей  духи.   Девушка –консультант,  мило  улыбаясь,  подошла  к  ним и стала  рассказывать о  новом парфюме,  поступившем  в их  магазин. Света, бесцеремонно  оборвала  девушку:
- Послушай, не  мешай мне, ладно? Я  сама  знаю,  какие  мне  нужны  духи.
  Девушка, сначала покраснела,  затем,  побледнела. Пробормотав, еле  слышно,  дрожащими  губами  слова  извинения, девушка отошла от  них.  Фарид  видел,  как из  её  глаз  брызнули  слёзы,  которые она  незаметно  смахнула  рукой  и,  вновь  натянув  на  лицо  улыбку, пошла  навстречу женщине,  вошедшей  в магазин. Женщина  была взрослой, очень  холёной. Одета  она  была,  казалось,  просто. Но,  сведущему  человеку, достаточно было  одного взгляда,  чтобы  понять -  насколько  дорогой  была это  простота.  Женщина,  судя  о-всему, была  постоянной клиенткой,  потому, что называла  всех  девушек  по именам и  они  обращались к ней по  имени,  добавляя,  в  знак уважения,  слово  «ханум».
- Света,  зачем ты так? Это – её  работа,  ей  за  это  платят. Она  просто  обязана  встречать клиентов,  предлагать продукцию.
- А-ха!  И  не  только  продукцию предлагать! Они тут себя  готовы предложить! Я  видела,  как  она  смотрела  на  нас! Думала, наверное, что я -  русская  ****ь,  подцепила  крутого  мужика  и теперь  раскручиваю  его на бабки! – Достаточно  громко  сказала Света.
 Фарид  оторопел. Схватив  ей  под  локоть,  он  вышел  из  магазина.
- Ты.. ты  с  ума сошла? Ты  что болтаешь??  Ты -  моя  жена! Мать  моего ребёнка! Откуда такие  грязные  мыли?! И, главное,  откуда  такая осведомлённость?!
  Потом,  уже дома,  Света  долго извинялась  и даже плакала.
- Меня  взбесило то,  как она  смотрела на  тебя!!  Я  просто  приревновала!!
  Фарид  тогда  списал  её  поведение  на  ревность.  Больше  при  нём  таких, откровенно, безобразных сцен она не устраивала.
   Обе  беременности Света  переносила с  тяжёлым токсикозом и уже на третьем месяце,  когда  она была  беременна  первенцем,   им  пришлось  нанять  женщину,  тётю Тому,  которая  вела всё  хозяйство.  Потом,  после рождения  сына,  пригласили  ещё  и  няньку. И Фарид,  неоднократно,  становился  свидетелем того,  с  каким высокомерием  она  разговаривала  с ними. Он попытался урезонить её.
- Света,  тётя  Тома годится  тебе  в  матери. Ты  говоришь с  ней  на  «ты»,  нередко  повышаешь  голос. Так нельзя,  Света.
- Фарид,  давай  договоримся, что  ты не  будешь  лезть  в  мои отношения  с прислугой.- Сказала Света  и  столько  презрения  и  высокомерия  было  в  её  голосе, что  Фарид просто  не  нашёл  что ей на это  возразить.
 В  принципе,  домой  он  приходил достаточно  поздно  и  не  имел никакого  желания  посвящать  несколько  часов выяснению  отношений. Он  играл с  детьми,  наслаждаясь каждой  минутой,  проведённой  с  ними. Тофика,  естественно,  Фарид  любил -  и  как  первенца, и  как  сына. Но в Сабине  он  просто  души  не  чаял.  А вот  Света,  как  бы  дико  это  не  звучало,  сына  любила,  явно, гораздо больше.  Сабина, видимо,  тоже чувствовала  это  и  тянулась  к  отцу.

13

Настроение  у Фарида было  великолепным.   Компания,  в  которой  он  работал,  выиграла  тендер на строительство  крупного объекта.  Он  вышел  из  кабинета президента компании,  где  только что,  в  тесном  кругу,  они  выпили  по рюмочке  коньяка,  а   вечером должны  были   собраться  в  ресторане,  в котором компания  арендовала зала, чтобы  отметить такую  удачу.  Заходя  в кабинет  к  президенту  компании,  он  всегда  ставил  телефон  на беззвучный  режим. И,  теперь,  достав  телефон  из  кармана,  увидел несколько пропущенных  звонков,  среди  которых  было несколько  от Светы. Последний  - минуту  назад.  Он  перезвонил, приготовившись к  тому,  что  сейчас  услышит раздражённый  голос Светы   и  вопросы  о  том, почему  он  так  долго не  отвечал,  Фарид, глубоко  вздохнув,  сказал,  как - можно  более спокойным тоном.
- Да,   Света?
  Но,  к  его  огромному  удивлению,  ни  воплей,  ни  претензий  он  не  услышал.
-  Фарид,  привет.  – Ему  показалось, что Света всхлипывала. Сердце  Фарида  оборвалось.
- Что  случилось? Ты  плачешь?!
- Да.. Я  плачу… Мне только что  звонила  Наташа. Нигяр  умерла..
 В ушах  зашумело, перед  глазами  возник  образ  Нигяр -  молодой,  красивой, казалось,  что  время не  властно  над  ней. Сколько  Фарид  её  помнил -  она  всегда  была  красивой,  ухоженной,  улыбчивой.
- Как -  умерла? -  спросил  Фарид, 
-  Наташа  говорит,  что  она  сама..
  Света  зарыдала  в  голос.
- Успокойся! Я  скоро буду!
  Вернувшись  в  кабинет  к  президенту  кампании, Фарид  сказал,  что  не сможет принять  участие  на банкете.
- Что  случилось,  Фарид?  - Спросил  президент  компании.
- Не  хочу  омрачать  вас  плохой  новостью,  но  умер очень  близкий  мне  человек.
  Коллеги  выразили  соболезнование,  спросили, не  нужна  ли какая-то  помощь. Поблагодарив,  Фарид  попрощался и,  вернувшись  в свой  кабинет,  отдал  некоторые  распоряжения секретарю.   
Он  ехал домой,  а перед  глазами  вновь  и  вновь  возникал  образ  Нигяр.
«Умерла.. она  сама..» -  Звучал  в  ушах  рыдающий  голос  Светы..
  - Па! Мама пъячит и  пьячит.. -  Горестно  вздыхая,  сообщила ему  громким шёпотом  Сабина,  как  только  он  зашёл  домой.  Она была  на  руках  Солмаз -  нянечки,  которая  работала у  них  с  рождения Тофика.
В  огромных,  светлых  глазах  дочки,  опушённых  густыми,  длинными  ресницами  стояли  слёзы. 
 Фарид,  как  бывало  каждый  раз,  стоило  ему  взглянуть  на  дочь,  почувствовал  прилив  нежности,  болезненной,  щемящей..  Он  взял  малышку  на  руки,  прижал  к  себе,  ощущая  под  пальцами   хрупкое  тельце.  В  отличии  от крепыша -  брата,  который с  рождения  был  гораздо крупнее  своих  сверстников,  Сабина  была  тоненькой,  хрупкой,  как  фарфоровая  кукла. Сердце  малышки  сильно  стучало  и эхом отзывалось  в  его груди. Вдыхая  аромат  её  волос,  Фарид,  расцеловал Сабину   и  сказал:
- Ничего,  милая, поплачет  и  успокоится..
 Он  вошёл  в гостиную,  держа  Сабину  на руках. Малышка, крепко обняв его  за  шею,  положила  голову  ему  на плечо.
 Света  полулежала  на  диване. В  изголовье  сидел Тофик  и,   хмуро  смотрел  на  неё.  Глаза Светы  были  закрыты,  по  лицу -  такому  красивому,  что  его не  портило   даже горестное выражение -  медленно   текли  слёзы.  В одной  руке  она  сжимала платочек,  в  другой – держала ладонь  сына.
Фарид  сел   на край  дивана,  усадив  Сабину  себе  на колени. Света  медленно  открыла  глаза и  привстала.  Веки  опухли,  глаза  покраснели..  Её   губы  задрожали,  и,  прижавшись к  плечу Фарида,   она  заплакала навзрыд..
  Сабина  тут же  присоединилась  к  ней. Удивительным  было  то,  что  при  такой  внешности,  казалось  бы,   голос   девочки должен был бы  быть  тоненьким  и  тихим. Но,  на самом деле,  с  детства  у Сабины  голос  был с  лёгкой  хрипотцой,  а когда  она волновалась  или нервничала -  то  разговаривала  баском. Ну,  а  если  уж  ревела  -  то    стоял такой  ор,  что,  хоть  святых  выноси. Слёзы  текли градом,  рот искривился,  Сабина уморительно  была  похожа  в  такие  моменты на   Царевну - Несмеяну,  такой,  как  её  рисовали  в советских  мультфильмах.
- Ну-ну,  малыш,  успокойся! -   Сказал  Фарид,  прижимая  к  себе  рыдающую  девочку,  а другой  рукой  обнимал   Свету. Тофик,  мужественно  сдерживая  слёзы,  переводил  взгляд,  полный  сочувствия и тревоги, с  мамы  на  папу.   
- Солмаз! Ты  идиотка  что  ли??– Вдруг,  отстранившись  от  Фарида,  гневно заорала Света. –Не слышишь,  что  она   орёт, как  резаная?!! Да  забери  ты  уже  её! 
 Сабина  заплакала  ещё  громче  и горше.  В  комнату   бесшумно  вошла Солмаз  и  подошла  к  дивану. Сабина  крепко  обняла  Фарида  за  шею  и не  хотела  идти на  руки к  няне.
- Иди,  моя  хорошая,  иди  к  Солмаз.  Помоги  ей  приготовить  мне   чай,  ладно? А  вечером я  отвезу  вас на качели,  договорились? Только  не  плачь,  солнышко. – Сказал  Фарид,  целуя  мокрое,  солёное  от  слёз,  личико  дочки. Затем,  обратился  к  сыну.  – Тофик,  сынок,  иди ты  тоже  с  ними.  Только  ты  сможешь   быстро  успокоить  сестрёнку.  Займи  её  чем-нибудь  и  присмотри,  хорошо? Ты  же у  нас  взрослый парень.
   Фарид  всегда  обращался  с детьми  очень  ласково,  но  по-разному. С  Тофиком  он  никогда  не  сюсюкал,  а обращался  с  ним,  как  со  взрослым,  часто  вёл  «серьёзные»  разговоры.  Желая похвалить  сына,  он,  крепко,  «по-мужски» жал  ему  руку  или,  прижав за плечи,  взъерошивал  густые,  темные волосы.  А  с Сабиной  он  просто млел  и таял,  сюсюкал  с  ней,  целовал,  возился  при  каждой  свободной  минуте.. Он даже  умел заплетать  ей  косички! Причём,   разные  и довольно сложные.
 - Сабиш,  пойдём,  что  покажу! -  Сказал  Тофик, взяв  сестрёнку  за  руку. Та,  просто  обожавшая  старшего  брата,  утирая  слёзы  тыльной  стороной  ладошки,  всё  ещё  плача,  но  уже  убавив  «громкость»,  слезла с коленей  отца  и  послушно  вышла из  комнаты.
- Дверь за  собой  закрой! – Резко  окликнула  Света  Солмаз. Та,  всё  так  же  бесшумно  и  молча,  закрыла  дверь.
 Фарид,  понимая  прекрасно,  что  сейчас  будет  совершенно  неуместным  делать  Свете  замечания  по  поводу   того,  что  она  накричала  на  дочку  и  няню,   хотя,  это  было  бессмысленно  в любом случае, не сказал  ни  слова,  хотя,  у него, буквально,  ещё  звенело  в ушах  от крика  жены и неловко от  оскорблений  в  адрес няни. Но,  если  учесть,  что  Солмаз,  несмотря,  ни на  что  столько лет продолжала  работать у  них  и  относилась  к  детям  с искренним  теплом  и заботой, значит,  и  Солмаз, и  Свету  всё  устраивало.
- Ты  сказала  по телефону,  что  Нигяр сама..  Можешь объяснить? -  спросил  Фарид,   так  и не  сумев произнести  слово  «умерла»..
 Света,  утерев платочком лицо,  тяжело  перевела  дух и,  срывающимся голосом,  ответила:
- Да,  мне  позвонила  Наташа. Сказала,  что    месяц  назад  Нигяр узнала,  что  серьёзно  больна. Болезнь быстро прогрессировала. Врачи  предупредили,  что  лечение  может  всего  лишь  продлить ей жизнь, и то  ненадолго.  А   сегодня вечером  Лиля,  придя  домой,  нашла её .. -  Света  вновь  зарыдала.. Фарид  обнял  её. Немного  успокоившись,  Света продолжила: -  Нигяр  оставила записку,  в которой  написала,  что  прекрасно  понимает,  что  её  ожидает. Что она  не  хочет  переносить  дикие  боли,  которые  в  результате  ни  к  чему,  всё-равно,  не  приведут.  Написала, что  не хочет  превращаться  в овощ  и  быть  обузой  для  родных. .. Она  сделала себе какой-то  укол..
- А Лиля в  Баку?  -  Спросил Фарид.  Он  уже  давно  мог  думать о  Лиле  со  спокойной  грустью.  Что,  в  принципе было? Ничего. Его  детская  влюблённость,  которая  в какой-то  момент  переродилась  в страсть,  а затем,  осталась  в  памяти   нежным,  тихим  воспоминанием,  похожим на лёгкую  полуулыбку Лили..  И  только  один,  практически,  воздушный,  поцелуй,  когда  Лиля,  прощаясь, поцеловала  его  в  беседке,  во  дворе  ресторана,  где  проходила  его свадьба со Светой.  Их  губы  едва  коснулись.. Вот и  всё..
- Да,  она прилетела  из  Лондона,  как  только  узнала о болезни Нигяр..
 Света  несколько минут  помолчала,  качая  головой,  в  такт  своим  мыслям. Потом,  глубоко переведя  дух,  встала с  дивана.
- Ладно, я  сейчас оденусь,  и  поедем к  ним. Нужно будет помочь  с похоронами  и всё  такое..
- Хорошо.


14.

- Господи,  как  быстро  летит  время. Завтра -  годовщина Нигяр. -  Сокрушённо  вздохнула Света и  тут  же  добавила уже  совершенно другим,  язвительным,  тоном:  – Ты,  естественно,  забыл.
 «Забыл? Нет,  дорогая,  не забыл.. А время,  и  вправду,  летит  быстро. Слишком  быстро.» -  подумал  Фарид,  но, не произнося  ни слова,  прибавил  звук  телевизора,  не  желая  слышать монолог жены. Зачем?  Во-первых,  он  и  так знал  наперёд  всё,  что она скажет,  а  во-вторых,  ему  сейчас  было  слишком хорошо.  Ему  не  хотелось  ничем   омрачать  воспоминания,  связанные  с  тем,  что  произошло всего  несколько  часов  назад,  и  те,  которым  скоро  будет  год..
  Тогда,  год назад,  по  дороге к  дому  Лили,  он  и  представить  себе  не  мог,  что,  увидев  Лилю  почти  через  семь  лет -  в  последний раз  он  видел  её  там,  в  ресторане,  на своей  свадьбе – его  чувство всполохнется,  как  пламя костра.
 Квартира,  в которой  жили покойная  Нигяр  с Лилей,  до  отъезда  Лили  в  Англию,  была на последнем этаже.  Внизу, лифт  с ними  села женщина – в  тёмно – синем,  дорогом,  костюме.  Света сразу  узнала  в ней  одну  из  подруг  Нигяр.  Та,  нередко,  приходила вместе  с  другими  подругами – стюардессами в гости  к Нигяр, когда  они  с Лилей  жили  в их  дворе.
- Какой ужас. Кто бы  мог  подумать? – Горестно  сокрушалась  женщина. – Нигяр  была  среди  нас всегда  самой  красивой,  весёлой. Да  она,  практически,  не  болела никогда.. Бедная Лиля.. Две  такие  тяжёлые  потери, всего за  несколько  месяцев.
- А  что  случилось? – спросила Света.
- У  неё  муж  погиб, четыре  месяца назад. Он  был  любителем экстремального   отдыха.  Любил  лазить  по  горам, занимался  дайвингом, в  пещеры  спускался.  Ну,  и  доигрался,  прости Господи. – Женщина перекрестилась. -  Утонул  он. 
- Какой  кошмар.. -  Прошептала  Света. – Мы  и не  знали  ничего. Хотя,  моя старшая  сестра, Наташа,  чаще  общается,  вернее,  общалась, с Нигяр.
  Лифт  бесшумно  поднялся на последний  этаж. Дверь  в одну  из  квартир  была  открыта.  И  первая,  кого  они  увидели,  была Лиля..
 У Фарида  захватило дух. Та  же  короткая  стрижка,  только  волосы уже  не  чёрные,  как  тогда, в  день его  свадьбы,  а,  практически,  стального  цвета.  Белая  кожа.. И  лихорадочный  румянец  на  щеках.. Всё  такая  же  тонкая,  высокая,  в  тёмно –сером  платье,  по  -колено.  В квартире  было  не  очень  много  людей.  Света,  обняв Лилю,  произнесла обычные и,  совершенно ничего не  значащие,  слова  соболезнования. Фарид,  молча,  пожал  ей  руку. Их  взгляды встретились.  Глаза Лили  прозрачными  и  сухими.
 Фарид  прошёл  в комнату,  где  сидели  мужчины. В  одном  из них   Фарид  узнал  «человека  в  сером». Тот,  почти,  не  изменился. Такой  же  высокий,  статный,  только седины стало больше  и глубже  складки  у  носа.  Фарид  пожал  ему  руку,  отметив про себя,  что  рукопожатие  у  мужчины  было  крепким.  Раньше  Фариду  казалось,  что Лиля   похожа  на Нигяр. Но  теперь,   увидев,  наконец,  её  отца  воочию,  Фарид   понял,  что  Лиля была,  практически,  копией своего  отца. Такие же  тонкие  черты лица,  брови вразлёт,  прямой нос,  крупный,  красивой  формы  рот,  светлые,  почти прозрачные,  глаза.  Тоже  сухие. Но  веки  были  красными  и  опухшими.
 Фарид  сидел  лицом  к  двери и  видел, как Лиля проходила  по коридору,  то одна,  то  в сопровождении  кого-то. Несколько  раз  она,  тихо,  звала отца. Он  выходил  к  ней в  коридор,  они о  чём-то говорили. В  один  из  таких  моментов,  после  того,  как Лиля  что-то  сказала,  отец,  прикрыв  лицо  ладонями, затрясся в  беззвучных  рыданиях. Лиля обняла его,  что-то  шептала  ему  на  ухо,  гладила  по плечам,  голове,  как  ребёнка,  целовала его. И  только  тогда  в её  глазах  появлялось  тепло  и любовь.  Словно,  луч света  проходил  сквозь  кусочки льда..
 Тело  Нигяр,  после  омовения  в мечети,  обёрнутое  в кяфян*(белое  полотно,  исписанное  словами  из Корана,  в  которое  у мусульман  оборачивают,  с  головой, усопшего) лежало в  зале.
  Когда настало  время   ехать на кладбище,  отец  Лили  рыдал,  как  ребёнок,  а Лиля  стояла,  прислонившись  к  косяку двери,  смертельно бледная  и что-то  шептала   обескровленными  губами, глядя,  как  выносят  тело  Нигяр.  По её  лицу медленно,  очень –очень  медленно,    текли  слёзы.. Сердце Фарида  обливалось  кровью. В  этом молчании  было  гораздо больше  проявления горя, чем  ему  приходилось  неоднократно  видеть  на  таких  печальных  мероприятиях,  когда женщины   кричали,  рвали на себе волосы,  причитали.. Уже  выйдя в  блок,  Фарид,  боковым  зрением,  увидел, как  Лиля  стала   медленно  сползать по  косяку двери.  Он  заметил,  что   две  женщины успели  её  подхватить с  обеих  сторон,  под  руки...
  Был  одиннадцатый  час. Люди потихонечку  расходились. Сергей  отозвал  Фарида  в сторонку   и  тихо  сказал:
- Фарид,  я бы обязательно  остался,  но у  близняшек  ангина,  а Наташа.. -  Он  откашлялся  и,  почти неслышно,  добавил: -  она беременна.  Она молчит,  не признаётся,  но  я  вижу -  ей  нехорошо.   Ты    не мог  бы остаться?  Вдруг, не  дай Бог,  Максуду  Алиевичу с сердцем опять плохо станет?  Два  раза   скорую  ему  вызывали.  А я утром рано, к  семи,   приеду.
  - Конечно,    останусь. – Сказал  Фарид.
В  этот  момент  Света вышла  из  ванной  комнаты.
- Что случилось?  - Спросила она.
- Да,  я  вот  попросил  Фарида,  чтобы  он  остался. -  Сказал  Сергей.  И повторил  то  же  самое,  что  только  что  говорил Фариду.
 - С какой  это  стати ему  здесь  оставаться?  - Зашипела  Света.  Сергей  с  Фаридом удивлённо  переглянулись,  затем,  оба, уставились  на Свету.
-  Ну.. У  них  ведь никого  нет  из  родных..  – Проговорил  Сергей.
- И  что?  Почему  Фарид  должен  остаться здесь??
- Ну…  Нехорошо же  их  одних  оставлять. -  Пробормотал  Сергей.
-  Света. Закрой  свой  рот  и давай,  собирайся. – Сказал  Фарид.  -  Сергей  с Наташей  довезут  до  дома.
  Фарид,  с  удивлением,  заметил,  что  говорил  сейчас -  впервые!  -  со  Светой  точно таким  голосом  и  тоном, как  его отец  с  матерью,  когда  та, явно,  переходила  границы дозволенного. И,  видимо,  в его  глазах  и  на  лице  было что-то  такое,  что  заставило  Свету  подчиниться. Молча,  поджав губы,  она развернулась  и прошла в  комнату..
 Через  некоторое  время  Наташа  отозвала Фарида  в  сторону.
- Слушай,  Света,  кажется,  рехнулась. Она сейчас  мне,  в ванной  комнате,   такое наговорила! Такие  гадости!! Даже  повторять  не  хочется.
- По поводу?  - Спросил  Фарид, хотя,  прекрасно понимал  о  чём  шла речь.
- Да,  из-за  того,  что  ты остаёшься здесь.  .. Я  не  понимаю,  что в  этом  такого  страшного?  Честное  слово,  если  бы  не  дети  и .. -  Наташа смутилась,  но  потом продолжила-  ну,  Серёжа  сказал  мне,  что  рассказал  тебе  о том,  что  я  беременна.
- Кстати,  поздравляю. – Сказал  Фарид.
- Ой,  спасибо. Так  вот, Фарид,  честное  слово,  если бы   дети не болели,  я  бы сама осталась,  или Сергея  бы  оставила,  если  я  себя  так  плохо не чувствовала..
-  Наташа,  прекрати  оправдываться.  – Прервал  её  Фарид. – Знаешь, я  прекрасно понимаю,   что  существует  женская  солидарность,  а кроме  этого,  Света – твоя  сестра и  ты,  в любом  случае,  будешь  на  её  стороне.  Но  она  стала  просто невыносимой.
- Да,  я замечаю.. -  Грустно вздохнув,  сказала  Наташа. –  Помнишь,  какой  стервой  я  была?
- Помню. -   С улыбкой  сказал  Фарид.
- Так  вот,  мне  иногда кажется,    что  вся  моя  стервозность  к  ней  перешла.  Кроме  того,  что  стерва,  так  ещё такая  хамка,   такая  высокомерная  стала,  просто  диву  даюсь.  Я с ней пыталась  поговорить,  но  она так  меня  отшила,  что  я даже  не  нашлась  что  ответить. Ну,  ладно,  я  пойду  к Лиле.
  Менее,  чем через  полчаса,  в   огромной  квартире  уже  никого,  кроме Максуда Алиевича, Лили и  Фарида не  было. 

15
   Максуд  Алиевич    оказался  удивительным  собеседником.  Он  владел несколькими  иностранными  языками  в совершенстве. Был очень начитанным,  эрудированным. Они  сидели  в кухне-студии,  пили чай  и Фарид  внимательно  слушал.   Лиля стояла  у  окна и курила..
- Мы   познакомились  с  Нигяр,  когда  ей  было  пятнадцать лет,  а мне  - двадцать  пять.  Мы  безумно  любили друг  друга. Нигяр  росла без  родителей -  они  утонули,  когда  ей  было  всего  три  года. Её  вырастила  бабушка. Хорошая была  женщина, Лилия Петровна,  покойная. Нигяр  Лилю  в  честь неё  назвала.  Мы  встречались  с Нигяр и  ждали,  когда  ей  исполнится восемнадцать,  чтобы  пожениться. Но, когда  ей  исполнилось  семнадцать – Нигяр  забеременела.  А через  месяц  меня вызвали  в кабинет  большого начальства и  сказали,  что  отправляют в Алжир.    Причём,  направляли  меня туда не  одного, а  с  одной  из  наших сотрудниц. В качестве  мужа и жены. Ни  она,  ни  я не хотели этого брака. Но  кого  это волновало? - Максуд  Алиевич  замолчал. Фарид  слушал,  не перебивая,  не задавая  ни  одного  вопроса.. –  Моя  супруга  - Кристина -  знала  всё.  У  нас  с  ней были  тёплые,  дружеские  отношения.  Мы понятия  не  имели,  что  творится  здесь   с  теми,  кого вынуждены  были  оставить.. Вернее,  бросить.  Не  знаю,  каким образом,  но  Кристине  удалось  узнать,  что  Нигяр  родила  дочь. Я  и представить себе  не  могу,  что  пришлось пережить  моей  Нигяр. И,  рискуя  всем – карьерой  и даже  жизнью -  я  написал  Нигяр письмо,  где  попытался  ей  всё  объяснить.  И она поняла  меня.. А через  два  года  Кристина погибла  в Алжире. Я  сам  избежал  смерти только  чудом. И вернулся  в Баку. В аэропорту  меня встретили и сразу  отвезли  в  одну  из  квартир, находящихся  в ведомстве конторы.  Где мне  объяснили -  если я  хочу,  чтобы  Нигяр  и  моя  дочь  жили нормально,  то  я  должен  держаться  от  них  максимально далеко. Я   понимал,  что эта  «беседа по  душам» -  устный,  неофициальный  приказ,  нарушение  которого  невозможно.  Но я  решился  на  шаг,  который  мог  обернуться  чем  угодно. Но  мне повезло. Меня поняли и пошли навстречу.   Я попросил  разрешения  на  одну,  единственную  встречу. И  получил  его.  Нигяр  и Лилю  привезли ко мне. Лиле уже  было  пять  лет. На  пятый  день  к  нам  пришёл  «гость».  Результатом  этой  беседы  стало  то,  что  Нигяр  стала внештатным сотрудником нашей  конторы.  Её  устроили  стюардессой   в команду,  которая летала с высшими  чинами.  А меня перевели  в  Москву,  в центральное  управление. И  уже из  Москвы  направляли по разным городам мира.   Пять лет  мы  с Нигяр встречались  несколько раз  в год. То  в Москве,  то  в Париже,  то  в Лондоне,  то  в Берлине. Одним  словом  там,  куда нас  направляла Родина.  И именно через  Нигяр я передавал  самую  важную  информацию.   А  потом меня  вернули  в Баку. Дали  хорошую  должность.  И  опять провели  «беседу  по душам»,  в которой  дали понять,  что,  желательно, ничего в  наших  отношениях  с Нигяр не  менять, но,  если  уж  очень  хочется,  то  можем по-тихому  официально  зарегистрироваться и я могу  дать  свою  фамилию  и отчество  Лиле. Но,  посоветовавшись,  втроём -   Лиля  была  уже  достаточно  взрослой,  вернее,  она  вообще  рано  повзрослела  и  Нигяр всегда  со  смехом  говорила,  что  ей  часто  кажется,  будто  она не  мама Лили,  а Лиля -  её  сестра,  причём,  старшая -  мы  решили оставить   всё,  как  есть.  Нигяр получила  ордер  на квартиру  покойного  Саши. Начинались  смутные  времена.  И,  неизвестно,  чем всё  могло  закончиться.  А  потом,  когда развалился  Союз, я,  честно  говоря,  ожидал  для себя  самого худшего.  Но  был  удивлён  тем,  что  мои  знания и опыт   оказались  востребованными  новым руководством.  К тому времени   мы уже  сдали  квартиру  в городе  английской  компании,  сами  купили  эту   и  стали жить,  наконец,  вместе.. Правда,  недолго. Лиля уже  встретила своего  Эдварда  и, вскоре,    улетела  с  ним  в Лондон.. И вот,  теперь,  когда,  казалось бы,   только  жить  и жить,  мы  с Лилей  остались совершенно одни..
 По  лицу  Максуда Алиевича потекли  слёзы.  Лиля  обняла  его  и  поцеловала  в  голову.
-  Папочка…   
Максуд Алиевич,    достал из  кармана  листок  бумаги. Поцеловал его  и  стал  читать,  не  стесняясь  своих  слёз.
 «Мои родные,  любимые.. Простите  меня  и  постарайтесь  понять. Когда  я узнала  свой  диагноз,  то  первой  моей  мыслью  было  то,  как  же  вам  об  этом сказать? Я  долго  думала,   прочла  массу  информации  и прошла  обследование  у  лучших  врачей.   И,  когда я  поняла, что  буду  постепенно,  на ваших  глазах,  на  глазах  моих  любимых,  единственных  в  этом  мире  людей,  постепенно  превращаться  в  овощ,  теряя  красоту,  ум   и силы, становясь  обузой.  Да,  родные  мои,  что  бы  там  ни говорили, но  настаёт момент,  когда  заканчиваются  силы  и  терпение, даже   у самых  близких,  любящих  людей. Поэтому, я  приняла решение ничего вам не  говорить,  до тех  пор,  пока  буду  чувствовать себя  хорошо.  Я  не  хочу,  чтобы вы видели,  как  я исчезаю,  как  пропадает  во  мне  всё  то,  за что  вы меня  любите. Простите  меня,  мои  родные,  мои  любимые. Дороже  вас  у меня  никогда и никого не  было. Лучшей  жизни,  чем  с тобой,  Максуд,  мой  любимый,  единственный,  Максимушка,  я   бы себе  не  желала.   Лучшей  дочери,  чем  ты,  моя  Лилия,  бесценная  моя  девочка,  плод  нашей  огромной  любви,  прошедшей  через  многие  испытания,   быть  не  может! Я  благодарю  судьбу  за  каждый  миг, проведённый  с  вами,  мои  родные,  любимые. Если  бы  это  было  возможно,  я вновь  и  вновь,  бесконечное  количество  раз,  прожила  бы  эту  жизнь, ничего  не  меняя..  Простите  меня,  пожалуйста. Я вас  очень  люблю,  и  буду  помнить  всегда.  Уходя,  мы  уносим  только  воспоминания.  Сейчас я  ухожу  самой  счастливой. Потому,  что  мои  воспоминания -  одно бесконечное  счастье!  Берегите  друг друга! И я верю,  что  мы ещё  встретимся… Люблю. Целую  вас  и обнимаю,  бесконечно  благодарная  вам,  мои  родные,  за  ту  жизнь,  которую  я  прожила с вами.. »
   Последние  строчки  Максуд  Алиевич читал,  задыхаясь от слёз. А Лиля  стояла,  обняв  её,  с  закрытыми  глазами  и по её  лицу,  снова,  медленно,  очень-очень  медленно,  текли  слёзы…
 В  четыре  утра  Лиле,  наконец,  удалось  отправить  отца  спать.
- Всё,  уснул.  Пришлось поставить ему  укол.. -  Сказала она,  заходя  в  кухню-студию.  – Я  тебе  постелила в  гостевой.
- Спасибо,  но  что-то  мне  совсем не  хочется  спасть. -  сказал  Фарид.
- Мне  тоже.   Будешь  чай?
- Буду.
  Лиля,  разлив  чай,  поставила стаканы  на стол. Потом,  подошла  к Фариду-  он  сидел  на диване,  у окна  -  положив  руки  ему  на плечи,   сказала:
- Спасибо,  что  ты остался.. Мне сейчас  очень  тяжело..
- Ну,  что ты, Лиля. Не  стоит  благодарностей.. – Только и  смог  он  пробормотать. Потому,  что Фарид,  к своему  дикому  ужасу,  почувствовал,  как  в нём  просыпается   желание!! Он   старался  не  смотреть на  Лилю, не  встречаться  с ней  глазами.  понимая,  что  она может догадаться  о  том,  какие  мысли  его  обуревают. Но  он  ничего не мог  с  собой  поделать.
-  Да  нет,  Фарид,  стоит  благодарностей. –  Ему  показалось,  что  она улыбается. Преодолев  себя,  он  посмотрел  и   убедился,  что не  ошибся. На  её  губах  была  та  самая полуулыбка.  – Я   случайно  услышала ваш  разговор. Твой,  Серёжи и  Светы.
 Фарид удручённо  покачал  головой.
- Прости.. Мне  жаль.
- Ерунда. Не  стоит  извиняться. 
   Вдруг,  она  пригнулась  и,  как  тогда,  в  беседке,  едва  коснулась губами  его  губ.. По телу Фарида прошла  дрожь. 
- Я  тебя люблю.. – Прошептал  он,  крепко  обняв Лилю  и, не  в силах  больше  сдерживаться,  стал  жадно  целовать  её  губы,  лицо,  шею,  руки.
 «Люблю..  люблю.. люблю..»     - шептал  он,  вдыхая  её  аромат, сжимая её  тонкое,  такое  желанное,  тело  в  своих  объятиях. Он любил  её  исступлённо,  страстно,  нежно.. Никогда  до  этого  ни  с кем  не  испытывал  он  такого.. Мир  вокруг  перестал существовать.. Остались  только  он  и  она.. Её  глаза  и губы.. Её  руки  и  аромат..
 - Как  называются  твои  духи? -   Прошептал он,  обнимая  её, ещё  горячую  после его ласк..
 Они лежали  на её  кровати.. За  окном  чуть  брезжил  рассвет..
-  В Лондоне есть  маленькая  парфюмерная лавка.  Эдвард  отвёл  меня  однажды туда. Владелец – отец  его  близкого друга. Они принимают  заказы на создание  ароматов  по  желанию  клиентов.  Ни один  не  повторяет  другой. У каждого -  свой  код.   И,  теперь,    есть  мой  личный  аромат. Я  сама его  создала,  смешав  несколько  ароматов. И  название  придумала.
- Какое?
- Не скажу.
-Почему?  - Громко,  во  весь голос,  спросил  Фарид. Он совершенно забыл  о  том,  что  в  квартире они не  одни.   Да,   пусть,  квартира   огромная  и  Максуд  Алиевич всё  ещё  спит  под  влиянием  укола,  но тем не  менее..
 Лиля  легонько шлёпнула его  по  губам.
- Тихо!!   Ты  с  ума  сошёл?? -  Прошептала она.
- Нет! Ты  мне  объясни!! – Перешёл  на шёпот  Фарид.
- Ну,  не  сейчас,  ладно?
- А когда?
 - Не  знаю,  но  обещаю,  что  скажу..


16.

Их   роман  длился  уже  год.  .   Лиля  жила  в  Лондоне. Но  регулярно приезжала  в Баку. И  тогда,  две  или три недели,  которые  они  проводили  вместе,  становились для  Фарида  самыми  лучшими, желанными,  сумасшедшими.   Наташа  и Сергей,  случайно,  узнали  об их  отношениях.  Наташу  разрывали  двойственные  чувства. Ведь   Света была  её  сестрой.  И, промучившись какое- то  время,  думая над  тем,  стоит  ли ей  всё  рассказать  Свете,   Наташа  решила,  что  это  вообще  не  её  дело. Ну,  получилось так,  что  она узнала  о  том,  что  Фарида и Лиля  - любовники. Что  теперь  поделать? Можно  подумать,  что  Фарид никогда  не  изменял  Свете? Как бы  ни  так!  И,  можно подумать,  что  Света  не   догадывается   о  его  похождениях «налево». Так,  что,  это их,  семейные,  дела,  пусть и  разбираются  сами. А,  если,  когда-нибудь,  раскроется  правда,  то  Наташа  никогда  не  признается,  что  была  в  курсе.  Было ещё  одно  обстоятельство,  которое  стало,  в  принципе,  решающим  в принятии Наташей  такого  решения. Она  тоже,  как  и  все,  видела,  какой стала Света последние  годы. Даже  с  ней,  с Наташей, Света  обращалась,  мягко  говоря,  по-хамски. Откуда  в Свете  появилось  столько высокомерия, ханжества -  никто  не  понимал.  И несколько  месяцев  назад Света  жестоко  обидела Наташу.  Это было  на  дне  рождения  Светы,  которое,  как –обычно,  отмечали  в ресторане. Света,  окинув Наташу презрительным  взглядом,  произнесла:
- М-да,  сестричка. Ты  где  такое  жуткое  платье  купила? На  толкучке,  что  ли? С полки? Да ещё, наверное,  из  коллекции  пятилетней  давности.  А  бижутерия -  китайская?   Специально  лаком  под  цвет платья  красила,  что ли?
-  С чего это  ты взяла?? Платье я   в  « Порт -Баку»  покупала. И  бижутерию,  между прочим,   там же. 
 - Ы-хы, ты  хоть  дорогу  туда знаешь?  -  Бросила  Света и,  заметив,  что в  зал  вошёл  красивый,  высокий  мужчина,  под  руку  с   толстой  женщиной,  расплываясь  в улыбке,  пошла им навстречу.. .
-  Вау!!  Сона-ханум! Прекрасно выглядите,  как  всегда! А кааакоое  платье  у  Вас роскошное! Просто,  бесподобно! И  так  Вам  идёт! Хотя,  как говорится  -  не  вещи красят  людей,  а люди  их! Я уверена,  что только на Вас это  платье  настолько прекрасно! –  Щебетала Света,   растягивая слова. Наташа,  глаза  которой  наполнились  слезами обиды,    смотрела на тучную  женщину,  одетую  в совершенно  жуткое  платье,  в которое  влезла,  явно, с  огромным трудом. Казалось,  что   стоит  женщине сделать  неосторожное  движение  или  глубокий вздох -  и  платье разойдётся  по  - швам.  На  ушах,  жирной, короткой  шее,   толстых  запястьях  и  пальцах переливались,  искрясь  в ярком свете,  бриллианты.
   Наташу  очень,  очень обидели слова   и  тон  Светы.  Конечно,    платье,   которое было  на  ней,  не  шло  ни  в какое сравнение  с  тем,  которое  было  на  Свете. Ну,  оно  и понятно.  Наташа  купила его,  действительно,  в  хорошем магазине,  но,  со  скидкой. В  том магазине  работала племянница  её  подруги  и,  когда  завозили новую  коллекцию,  а  на старую  были скидки,  плюс,  ей,  как  продавщице,  с хорошим стажем,  уступали  в  цене  довольно ощутимую  сумму,  она  приобретала  некоторые  вещи,  которые  у  неё  покупала Наташа и ещё  несколько  знакомых женщин. Это  платье  Наташа покупала специально  к  юбилею  Светы. Оно было из шёлка, тёмно-лилового  цвета,   длинное – «в  пол», с ажурными  рукавами  и  спиной. И    цвет платья,  а,  особенно ажурные  рукава  и спина,  эффектно  подчёркивали белизну  кожи Наташи.  Золотой,  широкий  пояс,   клатч  и  туфли,  украшенные  стразами,  смотрелись  очень  гармонично.  А  довольно красивая бижутерия с  крупными   камнями -  длинные  серьги,  кольцо,  браслет  и  колье -    удивительно  точно  подходили  по  цвету к платью.  И, в самом деле,  Наташа выглядела просто  великолепно.   А сама  она  всегда говорила о  том,  что  именно  покойная  Нигяр  привила ей  хороший  вкус. 
   А  вот  Света  своё платье купила в Париже -  она уже  давно  регулярно  летала в Европу,  покупала брендовую одежду,  аксессуары.  Платье  на ней  было  светло-горчичного  цвета,  с ручной  вышивкой  и  инкрустировано    камнями Сваровского. Так  же,  как  и  туфли на  огромной платформе,  с прозрачным  каблуком.  В  том,  что   это был  настоящий  Сваровски,  сомневаться  не  приходилось.  Дополнял  её образ  комплект  из  белого золота  с  бриллиантовой  россыпью -  подарок  Фарида  на  юбилей..   
Жизнь Наташи,  конечно,  сильно отличалась от  той,  которая  была у Светы.  Сергей  до  сих  пор  работал в своём  управлении,  зарплата у  него была достаточно  хорошая. Но  она позволяла всего лишь нормальный  образ жизни.  Без  всяких  излишеств. Из  зарубежных  стран  Наташа с Сергеем  были  только  в  Турции, куда летали  раз  в  год,  на  две недели,  всей  семьёй,  покупая заранее путёвки.  Наташа  сама  не  работала,   и  зарплата  Сергея  была единственным доходом. И, большую  часть  зарплаты приходилось  тратить не  на себя,  а на детей.   
 - Что  с  тобой,  Наташ? -  Услышала она  голос Фарида.
- Ничего.. -  Дрожащими  губами  произнесла Наташа,  еле  сдерживаясь,  чтобы  не  расплакаться.
- Я видел,  вы разговаривали  со  Светой. Она тебя  обидела?  -    Сказал Фарид,  мягко  взяв  Наташу  под  руку  и отведя  за  колонну,  украшенную  шариками,  цветами  и  гирляндами. Оттуда  их  никто  не видел. И,  Наташа, всё-таки,  не сдержавшись,  расплакалась.
- Тшш.Тихо- тихо,  Наташенька,  ну- ка,  давай,  выйдем. 
 Фарид  вышел  с  ней  из  зала,  стараясь  идти  так,  чтобы  загородить её  от  любопытных  взоров.  Пройдя через  холл,  они  вышли на террасу  и  там,  убедившись, что  кроме  них  там никого нет,  Наташа  дала волю  слезам  и эмоциям.
- Да  что за сука она стала, Фарид? Неужели,   она мне  мстит  за  то,  что  я с  ней в  детстве  плохо  обращалась? Но  я  уже тысячу  раз  перед  ней  извинялась за это! Объясняла, что  ревновала маму к  ней,  к   отчиму,  хотя,  он  отличный  человек! Я  это  поняла,  когда сама по-настоящему  влюбилась  в Серёжу! 
- Что  случилось? -  Спросил Фарид,   достав  из  нагрудного кармана  платок,  он,  аккуратно,  вытер  следы  растёкшейся туши  на лице Наташи.
 Наташа передала ему  весь  разговор.
- А  этой  бегемотихе  чуть  ли не  стала  жирный  зад  лизать! «Рооскоошное  платье!!»  -  Передразнила она Свету,  удивительно  точно передав  голос  и  тон  сестры. Нет,  ты видел  вообще,  как  это  Сона-ханум выглядит?
- Ничего удивительного. -  Хмыкнул  Фарид. – Ты  знаешь,  кто   такая эта  бегемотиха?
- Понятия  не имею. – Всхлипывая,  но  постепенно  успокаиваясь,  сказала Наташа.
 - Это -  жена президента компании,  в которой  я работаю. Вот Света и распинается  перед  ней.
- Да  ты что?? – Ахнула Наташа. Она уже  совсем  успокоилась. – Слушай,  а  этот красавчик -  её  муж?
- Да! – Улыбнулся Фарид.
-  Да,  уж.. Не повезло  мужику.
- А   чтобы  душа была красивая -  разве  не  это главное?  - Подмигнув,  спросил  Фарид.
- Да,  иди  ты! – Наташа  улыбнулась. – Ладно,  пойду,  приведу  себя в  порядок. Посижу  часок  и  уйду.
- Почему?
- Да,  противно  мне, Фарид, ты уж не  обижайся.   Тем  более,  Серёжа в  командировке. 
- Ты  одна не  уезжай. Я сам  тебя отвезу. 
- Ещё  чего!  Я сама поеду,  вызову  такси.
- Никакого  такси. Ты  меня поняла?  - Строго сказал  Фарид.
- Фарид,  неудобно  ведь. Гости,  юбилей,  а ты  -  оставишь  их  и  уедешь?
- Во-первых,  я  тебя одну,   такую шикарную,  не  отпущу  никуда. Как  я Сергею  в  глаза смотреть  буду?
- А-ха,  шикарную. – Сказала Наташа,  вновь,  погрустнев.
- Наташа,  милая,  я  тебе как  мужик  говорю  -  ты  шикарно  выглядишь! Платье -  супер! Вот  это  всё -  Фарид    указательным   пальцем покрутил  вокруг  ушей,  шеи,  запястий,  имея ввиду аксессуары -   супер!
- Ладно,  а  во- вторых?
- Во-вторых,  через  час  всем  всё  будет   по – фиг. 
- Хорошо. Уговорил.  Спасибо  тебе,  Фарид.
 Вот  этот  случай  и  стал главным  фактором в  том,  что  Наташа  приняла  решение  ничего не  говорить  Свете  про Лилю  и  Фарида.
  17
- Как  хорошо,  что  ты  прилетел!!  Как  хорошо!! -  Говорила  Лиля, бросившись на  шею  Фарида в  аэропорту. – Я  так  устала  встречать Новый  Год  одна!
 На  её  глаза  навернулись  слёзы. Через  полтора  года после  смерти Нигяр, в  день её  рождения,  умер   Максуд  Алиевич. .
- Хочу  сделать ей  подарок на  день  рождения. Уверен,  ей  понравится!  – Прошептал  он,  улыбаясь  и  сжимая руку  Лили. Закрыл  глаза  и,  как-будто,  уснул..
 Организацией  похорон  занимался Фарид.
  Света уже  знала  об их  отношениях  с Лилей. Вопреки ожиданиям  Фарида,  Света не  устроила ему скандал. Она сказала:
-  Можешь  трахаться с кем угодно. Шалавой  больше -  шалавой  меньше. Но,  учти,  вздумаешь разводиться -   когда  эта  тварь   будет  в  Баку,   я её  выслежу  и прирежу,  как  блудливую  собаку.   Или  вылью  ей  на  рожу  кислоту. И,  поверь,    я  не  шучу.  А  эта  шалава,   минимум  два раза в  год  будет приезжать,  на  годовщины,   матери и  отца. Кстати,   права  была  твоя  мать  тогда,  много  лет  назад,  когда  говорила,  что  Нигяр  -  шалава,  и дочь ей под  стать  растёт. Как  в  воду  глядела!
 Фарид,  в  первый  раз  в  жизни,  ударил  тогда  Свету.   С  того  дня они  жили под одной  крышей,  как  совершенно разные  люди. И  даже  спали отдельно.  Но  разводиться  он  не  стал. Потому,  что не  сомневался  в  том,  что  Света  способна  привести  свои угрозы в  действие.. Фарид  не хотел  рисковать  здоровьем  и жизнью  любимой  женщины. Тем  более,  что  Лиля  совершенно  не  заморачивалась   по поводу  такого  формата  отношений.  Он  ей  рассказал  об инциденте  со  Светой. Выслушав  его, Лиля  сказала:
- Фарид,  моя  мама  родила  меня,  не  будучи  в  браке,  и  даже  когда  мои  родители  могли  зарегистрировать  отношения,  они этого  не  сделали. Потому,  что  это  всё -  пустая формальность.   Бумажки нужны  только  тем женщинам,  которые   зависят -  в  первую  очередь,  материально -   от  мужчины. Во-вторых,  тем,  кого волнует  мнение  общественности. А, главное,  тем,  кто  не  уверен  в  себе  и  в  своём  любимом  человеке. Меня воспитали совершенно  иначе. С Эдвардом мы  официально  поженились  только  потому,  что  мне  нужно было  гражданство. И всё.  Поэтому,  можешь   даже  не  заморачиваться. Я  люблю тебя,  ты  любишь  меня и  мы  будем  вместе  столько,  сколько  нам  предписано  судьбой..
   Фарид  продолжал  работать  в  той  же  строительной  компании. Но  теперь  ему  приходилось  ещё   заниматься и бизнесом родителей. Мама  умерла  год назад. Отец держался молодцом.  В  меру  своих  сил  помогал  Фариду.
 Лиля   тоже   работала  в  той  самой  компании,  которая  до  сих  пор  арендовала   их  квартиру  в  центре  города.  Но уже  не  под  офис,  а  для   сотрудника,  возглавлявшего бакинский  филиал.  Компания  в  течении последних  лет  расширила  сферу  своей  деятельности. А  Лиля  была  главным  консультантом  бакинского  филиала и,  практически,  вела все  дела компании  в  Баку.  Поэтому, бывала  в  родном городе,  гораздо,   чаще. Но,  в силу  обстоятельств,  не  зависящих  от  них,  ни  разу  за  эти несколько  лет,  Фарид  и Лиля не  встречали  Новый Год  вместе. И  вот, наконец,   Фариду  удалось  выкроить  две  недели ,  и  он  прилетел  в  Лондон..
Это  были  волшебные,  незабываемые дни. Фарид и  раньше  бывал  в Лондоне,  прилетал по  делам на пару  дней. Но  тогда  он,  кроме  гостиницы и выставок,  да  ещё  двух-трёх  ресторанов  и  торгового  центра нигде  не  был. А Лиля,  которая  обожала  Лондон  и  знала  его,  особенно  старую часть  города,  лучше  многих  лондонцев, показала Фариду  город  во  всей  его красе.  Она водила его  в музеи,   в  театры,  в  торговые  центры,  выставки, в  пабы,  в  небольшие  рестораны,  о  существовании  которых  редко знали  гости  Лондона,  где   можно было  отлично  поесть,  послушать  живую  музыку. Лиля  знакомила Фарида  со  своими  друзьями,  которых  у  неё  здесь было  достаточно  много..
 В  одну  из таких  прогулок,  Лиля  привела  его  в небольшой  магазин,  переступив порог  которого,  Фариду  показалось,  что   он  попал  на  декорации   какого-то   исторического  фильма.  Тёмное  помещение,   тяжёлая,  резная  мебель,  канделябры, пузырьки разных  мастей,  пучки сухой  травы и  цветов,  скрипучий  пол. Помещение  благоухало  разными  ароматами. В одном из  углов стоял  какой-то старинный,  начищенный  до блеска  медный  агрегат,  странной  формы,  со  строенным секундомером. В  агрегате  что-то  булькало,  периодически  раздавалось  шипение  и нежное  тренькание крышек  на  разных,  соединённых  с основной  частью  изогнутыми  трубками, контейнерах. В  другом углу  стояли  огромные,  старинные,  напольные  часы. Его  латунные   детали тоже  были начищены так,  что  казались  из   золота.   Но,  главной  достопримечательностью  здесь был  мужчина,  лет  пятидесяти. Он   стоял  в  дальней части  помещения  и   сердито  выговаривал  здоровенному  парню,  лет двадцати.  Парнишка  был одет, как  подавляющее  большинство  его  сверстников  во  всём  мире  -  широкие   брюки,  которые,  казалось,  вот-вот  упадут  с него,   куртка – «дутик», с  изображением черепа. Обут он  был  в огромные  кроссовки,   ядовито – зелёного  цвета.  Из-под  разноцветной  шапочки торчали  рыжие,  мелкие  кудряшки. На  шее висели наушники,  в  заднем  кармане  мигал  сотовый телефон,  видимо,  бывший  в беззвучном режиме.  Парнишка   нетерпеливо  переминался с  ноги на  ногу и  смотрел  с тоской  на  циферблат часов,  к  которым  стоял  лицом.
  А вот  мужчина,  отчитывавший  его,  был  одет  так,  словно  сошёл  со  старинной  картины. На  нём   был  бархатный  кафтан,  тёмно-вишнёвого цвета,  расшитый  золотой  нитью, со  множеством  пуговиц. Узкие  белые лосины,  тяжёлые   башмаки  с  пряжками,  сплошь усыпанные  разноцветными  камнями,  искрившимися даже  в  таком  полумраке.   Ворот  и рукава  белоснежной,  кружевной  сорочки были  накрахмалены  так  сильно,  что  казалось,  стоит до  них  дотронуться,  и  они  с треском   сломаются и  рассыпятся.  Совершенно  седые,  пышные  волосы  были зачёсаны назад  и  собраны  резинкой. Выразительные брови,  крупные  чёрные  глаза,  припухшие  веки,  тонкий нос  с сильной  горбинкой  и  иронично  искривлённые  губы.  Он  был  невероятно  похож на  актёра,  игравшего  в  фильме  «Как  украсть миллион» отца  главной  героини,  подумал  Фарид.
- Хью  Гриффит. -  Сказала Лиля,  словно,  прочитав мысли Фарида.  -  Я тоже, впервые  увидев    его Даррелла  -  кстати,  так  его  зовут и он  не  приемлет никакого  другого  обращения,  кроме,  как  по имени -  подумала о  том,  что  он мне напоминает того  самого актёра. А  этот  рыжий  балбес – его  внук, самый  любимый,  названный  в честь  деда,  но  самый  бестолковый  из  всех.   Хотя,  неплохой  парнишка,  в  принципе. Не  наркоман,  не  гей,  просто -  молодой  и  дурной.
 Мужчина,  увидев вошедших,  оборвал  себя  на полуслове  и,  раскрыв объятия,  направился,  в  их  сторону,   радушно  улыбаясь.
- Oh, my dear ! Lily , my charm ! How am I glad to see you !!*
 
Он  крепко  обнял Лилю,  потом,  чуть  отстранил,  но  не  выпускал  из  объятий,  внимательно  посмотрел на  неё  и,  ещё  раз  крепко прижал  к  себе.

 - You are looking beautiful! How am I glad to see you !!*

 Лиля представила Фарида  и Даррелла  друг  другу. Юнец,  воспользовавшись  тем,  что  деду  стало не  до  него,  незаметно  ускользнул..
 Поинтересовавшись  здоровьем  самого Даррелла  и  его семьи, немного  поговорив  на  разные  темы,  Лиля  сказала:
- Мы  пойдём,  Даррелл? Я  хочу  показать   Фрэду -  так  она представляла Фарида своим  английским  друзьям –  Саутварксий   Собор.
- О,  да-да! Вы  непременно должны  увидеть это  своими глазами, Фрэд! – Сказал  Даррелл,  закрыв глаза и сложив  ладони  ковшиком.  Он  замер  на несколько секунд,  затем,  встряхнув  головой,  открыл  глаза и,  пройдя  к  одному  из  стеллажей,  повозившись  с  большой  связкой  ключей,  распахнул  дверцу  одного из  них  и  достал  большой пузатый  флакона,  из тёмно-гранатового,  граненого  стекла.
- Как  ты  и  заказывала,   дорогая.   Сто  миллиграмм.  – Сказал  он  и протянул  флакон Лиле.
- Спасибо,  Даррелл.  – Поблагодарила  Лиля,  принимая  флакон  из  его  рук. Она  открыла  крышечку,  и  пшикнула  духами. Фарид  тут  же  уловил  аромат её  духов. 
 
- Лиля,  сколько  ему  нужно  заплатить?  - Тихо  спросил Фарид,  на русском.
- Нисколько,  милый. Я всегда  заранее  перевожу  деньги на счёт. – Ответила  она  Фариду,  затем, чтобы  не  выглядеть  невежливыми,  перевела  диалог  Дарреллу,  смотревшему  то на неё,  то  на Фарида  с  вопросом  в  больших,  выразительных  глазах.
-  О! Это  хороший  показатель,  дорогая! – Подмигнув,  сказал   Даррелл. -  Твой  друг  -  щедрый  человек.
- Даррелл,  милый,  наши,  бакинцы,  все  такие! – Сказала Лиля.
 Даррелл  проводил  их  до  двери,  крепко пожал на прощание  руку  Фарида,  а Лилю  снова  обнял  и  расцеловал.
- Годжа  кяфтар а,  ня  гядяр  опдю  сяни?!  * (Вот  старый  хрыч,  сколько он  тебя  целовал?! ) -   Вращая  глазами, сказал  Фарид,  стараясь придать голосу  как - можно больше возмущения.  Но,  не сдержавшись,  сам  первый  и  рассмеялся.
- Он  -  отличный  человек! – Сказала Лиля. – Талантливый   и  совершенно  не  тщеславный. Знаешь,  он  мог  бы  запросто переплюнуть  все  парфюмерные  дома  и здесь,  в  Лондоне, и  в Париже. Но  не  хочет. Говорит,  что  создание  ароматов -  это  искусство, которое  сейчас  превратили,  как  и  многое  другое,  в ширпотреб. 
- Согласен. -  Серьёзно  ответил  Фарид. – Твои  духи -  просто  великолепны. Их  ни  с чем не  перепутать. Кстати,  может,  ты,  наконец,  скажешь  мне  их  название?

- «Бакинский  роман». – Ответила  Лиля.
- Как? – Фарид  остановился  посреди  улицы.
- «Бакинский  роман» -  Повторила Лиля,  глядя  на  него. На  её  губах   блуждала  полуулыбка,  которую  Фарид  так  любил  и которую,  так  же ,  как  и  аромат её  духов,   узнал  бы из  миллионов на  свете.
- А почему  именно  Бакинский,  да ещё  роман?
 Лиля посмотрела  на  него, чуть  насмешливо, но  с  бесконечной  нежностью, и  сказала:

- Потому что,  я  люблю свой  город. Потому,  что  с ним  связано  всё  самое  хорошее. И,  пусть с  ним связаны  горькие  воспоминания  о  маме  и  папе,  о  тяжёлых  временах.. Но   он -  мой,  родной.  А ещё  потому,  что  у  меня, в  моём городе, роман.  Ведь  я   всё знаю,  Фарид... С самого  первого  дня.
 Затем,  протянув руку,  взъерошила его  волосы,  чуть  тронутые  сединой..