Заплавское лесничество находилось в северо-восточной части озера Селигер, того самого озера, из которого берёт начало знаменитая река Волга. В этом лесничестве мне предстояло начинать свою работу в качестве молодого специалиста после окончания Правдинского лесхоз-техникума. Первым моим лесничим стал Бодоха.
Бодоха – это не фамилия, не имя, это прозвище. Рослый, крепкий на вид, с образованием, как мне тогда сказали, четыре класса, он убеждал всех в необходимости работать силой своих кулаков. Считал возможным любого «отбодохать», за что явно получил это прозвище.
Со мной у него случилась накладка. В свои неполные двадцать лет, пройдя интернат и лесное общежитие, мне было смешно слушать его угрозы, когда я с невозмутимым спокойствием отказывался исполнять не законные указания. А таковые поступали всем, в том числе и в мой адрес. Дело в том, что Бодоха, в нарушении должностного регламента одновременно работал ещё и бригадиром в совхозе, в связи с чем часто заставлял своих подчинённых то удобрения грузить, то другие авральные работы в совхозе выполнять.
Держался Бодоха в своём кресле благодаря покровительству главного лесничего, которому он, по слухам, каждый раз с отчётом возил то рыбки вкусной, то дичи кусок.
Хорошо, что мне «добрые» люди всё это порассказали, это позволило выбрать правильную позицию поведения в первый месяц работы.
На работу мы, молодые специалисты, прибыли в указанный в документах срок, в первое апреля 1983 года. Раскидали нас по одному в разные лесничества, мне досталось Заплавье.
– А как туда добраться? – задал вопрос главному лесничему Хандожко.
– А никак. пароход туда ещё не ходит, а автобус уже не ходит в связи с распутицей. Живи пока в гостевой комнате, в конторе. Будет туда попутный транспорт, отправим, – и я остался ждать попутного транспорта в центральной конторе.
Организация, в которой предстояло отрабатывать обязательные три года, ГЛОХ «Селигер», принадлежала Главохоте. Распределиться в неё нас уговорила москвичка Анна, невеста уходящего в армию однокурсника Андрея. Место само по себе было престижное. В такие организации ребята рвались с прицелом в дальнейшем перейти в егерскую службу. У меня такой задачи не было, но в тот год весь наш выпуск оставляли в Московской области и это была почти единственная возможность распределиться за пределы области. Оставаться в Московской области очень не хотелось, так как рассказывали, что ушлые, давно работавшие начальники нередко подставляли молодых специалистов, обделывая свои аферы.
Центральная контора организации находилась в городе Осташков. Эти места во время войны немецкие офицеры планировали использовать для выздоравливающих офицеров, настолько благодатны и красивы были всегда здешние места. Чистоту природы берегли и в описываемые годы. На полях была запрещена любая химия, почти не было промышленных предприятий, потому дичи и рыбы было в изобилии.
Оказия подвернулась только через две недели, когда наши егеря поехали туда по своим делам. Приехал, поселился в комнате у молодого помощника лесничего на старенькой раскладушке и приступил к работе.
– Ты забудь всё, чему там тебя учили, делай то, что я тебе говорю! – с порога получил «напутствие» моего первого начальника.
– Мне вообще-то отдельная квартира по договору положена, – предъявил ответные требования. На распределении нас инструктировали, что если сразу не добьёмся положенного как молодым специалистам, то потом уже ничего не добьёмся. А несоблюдение записанных условий в документах позволяло требовать разрыва договора.
– Будет тебе квартира, потом, – получил ответ. Ну, что же, немного можно и подождать.
– Ты сейчас давай, иди к лесникам, они там молодняки рубят. Проконтролируешь, работу примешь.
– А схему лесов где взять? Где план мастерского участка? – спросил положенные мне как технику-лесоводу документы.
– Без карты всё найдёшь! Вон туда пойдёшь, по дороге, у «кривого колена» свернёшь налево, там через полкилометра они работают.
Вышел из конторы, иду, гадаю, что за кривое колено такое? Дойдя до резкого поворота минерализованной полосы предположил, что это то самое колено по-видимому и есть. Углубившись в лес, учуял запах дыма от костра, по нему и нашёл работавших лесников.
Мужики подобрались спокойные, к выходкам Бодохи привычные. На меня смотрели скорее сочувственно, предложили с ними пообедать. Главным блюдом обеда была уха из снетка.
Снеток — это маленькая рыбка семейства лососёвых. Та, что иногда продаётся в магазинах в качестве закуски к пиву, с этим великолепием имеет мало что похожего. Хорошего, жирного, богатого икрой снетка ловили во время нереста весной, ловили только с лодок, на особую мелкоячеистую сеть. Улов сдавали на рыбзавод, а для себя солили, а затем сушили на русской печи. Вот такого снетка брали с собой в лес для приготовления быстрой ухи.
За час до обеда одного работника посылали разжечь костёр и поставить греться воду. Пока вода грелась, костровой чистил несколько картофелин, резал морковку и лук. Всё это отправлялось в кипящую воду, добавлялась крупа. А когда все уже собрались у костра и начинали выкладывать к общему столу захваченные из дома припасы, в котёл бросали пару горстей сушёного снетка. Ещё пять минут и жирная, наваристая, ароматная уха готова к употреблению!
Напрягая память, вспоминая то, чему учили, я замерял кучи с хворостом, доложив на утро результат.
– Ага, я так и прибрасывал! – получил ответ Бодохи. По всему было видно, что никакие мои замеры для закрытия нарядов не требовались, их заполняли в соответствии с плановыми цифрами. Помощник, упитанный парень с всегда сальной физиономией, улыбался из-под своей шляпы, наблюдая, как Бодоха даёт мне понять всю ненужность сделанной работы по приёмке произведённых объёмов.
Витёк, молодой парень, работавший у Бодохи помощником, ссор с ним благоразумно избегал, вечерами часто любил выпить в компании местной молодёжи, которая за выходные, пока я мотался на встречу в Берёзовское лесничество, однажды поломали мою раскладушку, очевидно усевшись на неё толпой. Когда Витёк не пил, то он отгадывал кроссворды в газете «Лесная промышленность», зная наизусть все вопросы и ответы на них. Больше ему тут заняться явно было не чем. Да и не стремился он ни к чему.
– А ты квартиру не получишь! – намекнул мне он через несколько дней.
– Почему? Нету что ли?
– Да есть, только Бодоха её держит для приезжающих охотников. В других лесничествах для этого есть отдельные охотничьи домики, а нам такой домик не положен. Вот он и держит квартиру, построенную для молодых специалистов за собой, никого в неё не вселяет.
В свете полученной информации предстояло обострение отношений. На следующее утро я попросился в центральную контору, хотя бы позвонить. Но Бодоха меня к телефону не подпустил. А узнав, что я намерен добиваться квартиры, которая мне была положена, вообще рассвирепел.
– Убью! Вилами запорю! – неслось из конторы, откуда я быстро вышел, чтобы возможные физические разборки произвести на свежем воздухе, на глазах у всей деревни. Бодоху, однако, удержали помощник с бухгалтером, то ли он и сам не очень стремился разбираться у всех на виду.
Через пару дней Бодоха со злорадной улыбкой сам позвал меня в контору к телефону. В трубке зазвучал вежливый голос главного лесничего.
– Говорят, что вас не устраивают условия работы? – вкрадчиво начал расспрашивать Хандожко.
– Да нет, всё устраивает, но если бы была положенная мне квартира, тогда мог бы работать тут и дальше, – аккуратно обхожу расставленные силки.
– А может быть ещё что-нибудь не устраивает? – продолжает настаивать в трубке вкрадчивый голос. Я вежливо повторяю только требования предоставить квартиру.
Тонкость была ещё в том, что мне в табеле поставили две недели прогулов за то время, что провёл в центральной конторе. Учитывая это, а также угрозы «отбодохать» меня, которые звучали через день, и о которых Хандожко конечно же был осведомлён, но делал вид, что он не в курсе событий, потому и я тоже «включил дурака», понимая, что выходить на большой конфликт в первый же месяц работы совсем не в моих интересах.
– А если мы предоставим вам квартиру в другом лесничестве, вы согласны туда перейти работать? – после десятка минут прощупываний спросил главный лесничий. Я сразу же согласился, даже примерно не представляя, куда же ещё они меня могут засунуть.
– Вот и хорошо. А пока работайте, – завершил разговор уже твёрдым голосом Хандожко и попросил к телефону Бодоху. Ещё несколько дней я проработал значительно спокойнее, без угроз и конфликтов.
Читать далее: «В кабаньем стаде»
http://www.proza.ru/2015/12/02/2176
Читать о Заплавском лесничестве сначала:
http://www.proza.ru/2015/11/23/333