Уроки из детства...
Заканчивалась послевоенная пятилетка. По рассказам отца это были трудные, полуголодные годы, полные страданий и невзгод. Не хватало всего: человеческих рук, продовольствия, одежды, школ и больниц, детских садиков.
Жили мы в небольшом посёлке с красивым названием Заозёрный (в народе Зазёрка). Это в 150 километрах от Красноярска, если ехать на восток. Занимали вчетвером маленький неказистый «особнячок» в 20 квадратных метров, у самой железной дороги.
Хорошо помню железнодорожный переезд, перестук колёс и гудки поездов, станцию и привокзальный рынок, и большой серый элеватор. Вспоминаю синий автобус с воющим двигателем и «хрустящей» коробкой передач, медленно тянущийся на подъём по нашей улице.
Как сейчас вижу деревянные тротуары с оторванными досками и окурками на земле. Неухоженность улиц была всюду. Провинциальный посёлок мало чем отличался от населённых пунктов, описанных в произведениях русских классиков.
Несмотря на неустроенность и повсеместную бедность, каждый человек в посёлке стремились жить лучше. А когда, в конце 1947 года, состоялась денежная реформа, и были отменены карточные нормы на продовольствие, люди вздохнули с облегчением. Этот год был годом моего рождения…
Мама рассказывала мне, уже взрослому парню, каким шкодником я рос первые шесть лет жизни. Особенно, ей запомнились мои детские шалости: «сыграть под дурачка» - так она называла мою чрезмерную активность и находчивость.
Она рассказывала…, а эпизоды оживали в моей памяти, как странички из сказок, которые я любил слушать. Было приятно узнать о себе от мамы, особенно в компании взрослых людей, когда я был в центре внимания. Я и сейчас воспринимаю свои детские шалости, как самые лучшие моменты своей жизни, из которых, первоначально, формировалось моё детское сознание.
Например: когда мне было четыре года, я освободил кур от домашнего «плена», а сам с двухгодовалым братом занял место в курятнике и получил от этого несказанное удовольствие, возомнив себя птицей.
Мы кудахтали и кукарекали, подражая курицам. Сидели на корточках и пытались взлететь, хлопая в ладоши. Даже пробовали клевать пшёнку, которая была рассыпана по полу, но вовремя остановились, увидев её в помёте. Так продолжалось несколько минут.
Представляете, реакцию мамы, когда она увидела сыновей в курятнике, а кур в доме. Потребовалась генеральная уборка, чтобы навести полный порядок.
Больше всего, за глупую инициативу досталось мне – я простоял в углу больше часа, а потом мама сжалилась. В отличие от меня, брат Минька, стоял недолго. Он, почти сразу пустил слезу, и свалил затею с курами на меня. Да я и не возражал!
Это был поступок малышей, который никогда не совершат взрослые люди. Спросите любого, и вам подтвердят…
После куриного «налёта», папа повесил на дверку курятника замок, а ключ подвесил под потолок.
Когда я смотрел на ключ, у меня всегда возникало желание выпустить кур на волю, что часто я делал у деда в деревне. Но, приказ есть приказ!
Или…, когда чужой дядька предложил нам с братом закопать в землю пожарную машинку, чтобы из одной выросло две, и таким образом, лишил нас игрушки. Спросите, ревели? Ещё как! Правда, после того, как папа попугал нас армейским ремнём с пряжкой.
На самом деле, мы ревели не из-за страха, а от обиды, что поверили в сказку незнакомца, а тот жестоко нас обманул, и что мы никогда не поиграем своей машинкой.
Был случай, когда наша корова Зорька поддела за шарф брата, а я держал его за ноги, пока мама не сняла Миньку с высоты. За этот подвиг меня целый день хвалили, как героя, а я, воодушевлённый похвалами, три дня следил за коровой, в надежде, что та повторит этот трюк. Но корова хорошо запомнила свою оплошность и к брату больше не подходила. Пришлось снять наблюдение.
Обыкновенная похвала…, и ты готов повторять этот подвиг, хоть каждый день. Вот так нас воспитывали.
Но больше всех расстроило родичей, мое детское любопытство, в результате которого я получил ранку на лбу, а моя тётя изгнание. А дело было так…
У нас в квартире некоторое время проживала мамина сестра Тамара, которая, каждое утро, перед работой, ухаживала за своими бровями. Я подсмотрел и понял, как это она делает бритвочкой, которая пряталась от нас с братом за зеркалом на стене.
Когда в комнате никого не было, а брат играл со щенком во дворе, я достал лезвие и поскрёб брови, но не рассчитал и порезался. А когда выступила на лбу кровь, стал ладонью раскрашивать стену. За этим занятием и застала меня тётка, вернувшаяся с полдороги. Она сильно испугалась, намазала мне рану йодом и заклеила чем-то липким. И уговорила меня помалкивать, чтобы не возбуждать к ней ненависти родителей, предложив за молчание несколько карамелек в ярких обёртках. Я согласился.
Тётка забелила извёсткой следы моего любопытства, не оставив никаких следов от крови. Порез на лбу к тому времени поджил, и она вернулась на работу.
Когда карамельки закончились, я поделился секретом с братом, а тот проболтался папе. Был скандал – отец встал на мою сторону, и тётке пришлось уехать в деревню.
Пусто стало в доме. Я даже страдал несколько дней за то, что проболтался брату. Было бы правильным, если б конфет я не взял, а тётю не выдал. Поверьте, уже тогда мне было стыдно. Этот урок я запомнил на всю жизнь, и никогда больше не делился своими тайнами с братом.
В тот же день, под страхом папиного ремня, мне категорически запретили игры с острыми предметами. Но однажды…я ослушался и попробовал сунуть гвоздь в розетку. Что произошло потом, не буду рассказывать, но силу электрического тока запомнил навсегда.
Скорее всего, по этой причине, у меня отсутствует интерес к ремонту электропроводки, выключателей и розеток.
Были и другие мамины рассказы, и об одном из них хочу поделиться с вами…
Как-то на первомайские праздники папа принёс не большой футляр, похожий на чемодан. Это был патефон. С этого дня меня как подменили. Три купленные пластинки я мог слушать часами. Это были русские романсы и народные песни в исполнении Козловского, Нечаева и Руслановой. Я заслушивался мелодией и старался запомнить каждое слово. Скоро я знал все тексты наизусть. А когда приезжали мамины родственники, отец ставил пластинку в патефон и просил меня петь, горделиво поглядывая на меня во время исполнения. Это было похоже на сегодняшние караоке, только с патефоном.
Внимание взрослых льстило мне, и я старался изо всех сил! Но в будущем, так и не смог реализовать свою мечту: научиться музыке на баяне, хотя игре на гармони научился самостоятельно.
Рос я при полной свободе и любви родителей, но перед самой школой, они всё, же сдали меня в детский садик. Тому были две причины: отец уехал в командировку, а матери я постоянно создавал проблемы, поэтому родичи и определили «моё чудачество», на два месяца! Садик был небольшим – всего на пять групп, детей разного возраста.
В старшей группе, куда меня определили, насчитывалось четырнадцать детей: половина девчонок, половина мальчишек, а я среди них был пятнадцатым. Первые дни я не знал, куда себя деть – так и тянуло сбежать на речку. Но помня наказ отца о том, что дело идёт к школе, большую часть времени старался вести себя серьёзно, и слушаться старших.
День в группе, обычно, проходил скучно, и всегда с манной кашей. Воспитатель неустанно повторяла нам правила поведения, водила с нами хороводы и устраивала считалки. Интересовалась у мальчишек знанием ругательных слов, игрой в карты и курением.
Как вспомню эти допросы - смешно становится. Конечно, никто из детей не рассекретил свои тайны, в том числе и я, хотя хорошо запомнил «неизвестные» слова, которые в разговоре с соседом употреблял мой дед.
К концу недели я освоился с порядками и попытался познакомиться с мальчишками поближе. Но не тут-то было…
Маршируют одногодки по ковру строем, важничают: один рожи мне корчит, второй язык показывает, третий за рубашку дёргает…, а девчонки мило посмеиваются. Терпел я, терпел, и решил проучить наглецов. И придумал я им весёленькую «муку», как раз на день Купала.
На территории садика стояли две бочки с водой, которую использовал дворник, когда подметал дорожки.
Взял я дома горсть медяков из Минькиной копилки и раскидал поровну по бочкам. Подвёл к емкости своих обидчиков и вру им, «что в воде находится клад с царскими пятаками». Не верят! Показываю пятак тех времён, который дед на день рождение подарил. Всё равно не верят! Крутят монету, на зуб пробуют. Точь в точь, как в кино про Насреддина. Важничают, меж собой переговариваются, похихикивают.
Надоело мне на это смотреть. Сунул я руку в воду и достал оттуда несколько монет. Мальчишки сразу оживились, и давай толкаться вокруг бочки, а она возьми и опрокинься, а на дне монеты. Азарт охватил моих обидчиков. Выхватывают друг у друга трояки и копейки, пока все не собрали. Дальше…, кинулись ко второй бочке, и давай плескаться, чуть ли не ныряют. Весело всем! Девчонки визжат, остальные наблюдают. Смотрю, в нашу сторону мужик бежит, метлой размахивает. Догадался я «кто это», и за куст…. А мальчишки у бочки продолжают купание.
Добежал дворник до места, а троица в этот момент бочку опрокинула, вода прямо на мужика. И как тот не подскакивал и не уворачивался, всё же водой покрестился. Гребёт метлой, как веслом, а вода не убывает. Стоит в луже по щиколотку, и одежда на нём вся мокрая. Тут заведующая с воспитательницей, и вахтёрша тётя Мотя подгребли на место происшествия. Шумят, как бабы на базаре, советы дворнику дают насчёт сушки, а про детей начисто забыли. Мы и побежали к себе в группу.
После этого случая нам ничего не было! Даже нотации не прочитали. И всё из-за позиции тёти Моти. Вспомнила женщина про день Ивана Купалы…, и всё взрослые посчитали конфуз с дворником, детской игрой, а меня, в качестве организатора этой заварушки, даже не вспомнили. Обидно, что не заметили.
Зато в тот же день, я и остальные мальчишки, стали друзьями и не разлучались до самой школы. А девчонки прятали глаза, когда я проходил мимо. Тётя Мотя мне подмигивала и говорила, «что они в меня все влюбились»…. Но я не поверил, да и зачем они мне? Но пришёл к пониманию: как надо завоёвывать дружбу, даже если ты новичок.
За две недели до начала учебного года, отца перевели на работу в Назарово, на угольный разрез, и мы переехали. Там я пошёл в среднюю школу и нашёл себе новых друзей, с которыми проучился быстрые одиннадцать лет. Как это происходило? Надо вспомнить! Но об этом я расскажу в следующий раз.
Красноярск, 2015г.