Вечером Катерина наколола дров и, взяв вязанку, зашла в дом. Через несколько минут в печи весело затрещали дровишки, наполняя комнату незримым уютом. Тоша примостился около печи и прищуриваясь наблюдал за хозяйкой.
Та набрала полный чайник воды и, поставив его на печь, вытянула над ней руки. Тепло от рук немного согрело и душу. Катерина задумалась.
«Степан Гаврилович сказал собирать вещи, но ей совершенно не хотелось нагружать его и сестру своей особой. Войны она тоже боялась, поэтому находилась на распутье».
- Не знаю, Тошенька, что мне и делать, - произнесла она, обращаясь к своему коту.
Тот не двигаясь с места, ответил ей мяуканьем.
Катерина открыла топку и подкинула ещё дров. Печь разгорелась сильнее и чайник вскипел. Она заварила себе чай на травах и снова призадумалась.
На улице было уже темно, а в окно стал барабанить мелкой дробью осенний холодный дождь. Катерина съёжилась и накинула на плечи тёплый платок. Малыш в животике заворочался, давая знать о своём присутствии. Катерина погладила живот, как бы успокаивая его, что она здесь, рядом и ему не о чём волноваться. Хотя сама Катерина стала заметно нервничать, какое-то непонятное предчувствие стало постепенно закрадываться к ней в душу.
Тоша, мирно спавший около печи, поднял голову и стал водить ушами, прислушиваясь к неуловимым человеческому уху звукам. Катерина застыла в напряжении, но ничего кроме шума дождя, она не услышала. А кот неожиданно подскочил с места и побежал к двери.
«Может, Степан Гаврилович скоро придёт?» – мелькнуло в голове у Катерины.
Так и есть, решила она, когда в окно постучали.
И без всякой плохой мысли и осторожности пошла, открывать дверь. Тоша метнулся вперёд неё. Подойдя к двери, Катерина услышала какой-то шум и голоса.
Не открывая двери, она спросила:
- Степан Гаврилович, это вы?
- Открывайте, хозяева! Свои! – послышалось в ответ.
Катерина испугалась, но дверь всё-таки открыла.
- Хозяйка! Пусти на ночлег! – произнёс незнакомый мужской голос из темноты.
Но не успела она ничего ответить, как на пороге появился советский солдат. Он был весь измокший, а по его плащу стекали струйки воды.
- Заходите, - дрожащим голосом ответила Катерина.
- Спасибо, хозяюшка. Только я не один, - сказал солдат и скомандовал. – Власов, раненного бойца заносите!
Катерина отступила в сторону, прижавшись к стене. На носилках занесли солдата, затем вошли в дом ещё человек восемь.
- Закрывай, хозяйка! – произнёс низким голосом, судя по всему, их командир.
Катерина дрожащими руками закрыла дверь на засов и вошла в комнату. В нос тут же ударил запах крови и ей стало не по себе.
- Мы переночуем у тебя и просушимся. Согрей нам чайку, сестрёнка! – попросил молодой солдат, нёсший носилки спереди.
- Хорошо, конечно, конечно, - пробормотала Катерина и стала доливать воды в чайник.
- Бинты, спирт, антибиотики есть? – спросил другой солдат, отходя от раненного.
Тот лежал на носилках на полу. Голова его была замотана окровавленными бинтами, из-под которых продолжала сочиться кровь. Он тяжело дышал, даже не дышал, а как-то хрипел. Катерине показалось, что внутри у него что-то бурлит. Она не сразу заметила, что у солдата ещё и ранение в груди и перемотано горло.
Отведя взгляд от раненого солдата, у Катерины сразу же потемнело в глазах, и она присела на стул, стараясь всеми силами не упасть в обморок.
- Хозяйка! Бинты, спирт, антибиотики есть? – переспросил солдат.
Катерина глубоко вздохнула и ответила:
- Сейчас посмотрю.
Она встала со стула и, пройдя в свою комнату, начала копаться в маленькой коробочке, стоявшей в шкафу.
- Вот, держите, - протянула она бинты. – Спирта нет, антибиотиков тоже….
- А водка? Водка есть? – спросил солдат.
Раненый стал стонать, от чего Катеринино сердце заныло от боли и сожаления, что она ни чем не могла ему помочь. Тут же она вспомнила, что с Ульяниной свадьбы вроде бы осталось полбутылки самогона.
- Я сейчас, - произнесла она и поспешила в коридор.
Там в столе она взяла бутылку и принесла солдату.
- Дай, сестра, чистую простынь и тёплой воды, - встревоженным голосом попросил солдат.
- Я сейчас, - засуетилась Катерина. – Вода в ведре на печи.
Она нашла простынь и принесла.
- Спасибо, - ответил солдат. – Власов, помоги мне.
Катерина застыла в дверном проёме и стала осматривать ночных гостей. Вместе с командиром их было девять человек, если не считать раненого. Солдаты сняли с себя мокрую одежду и кое-как уместили её на веревки над печкой, свои сапоги поставили вдоль неё. Бойцы были грязными и уставшими и наверняка голодными, решила Катерина. Тот, которого называли Власовым, высокий, коренастый парень лет тридцати, снял ведро с печи и налил воды в таз. Второй, который просил бинты и простынь, вымыл руки под умывальником с мылом и стал осторожно раздевать раненого. Солдат начал снимать окровавленные бинты и мокрую одежду, парня тут же начало трусить. Солдат разорвав простынь, стал промывать раны теплой водой. Катерина принесла одеяло, к этому времени вода в миске стало кровавой. От увиденных ран и крови ей снова стало плохо и она, побледнев, отвернулась. И только теперь командир и все остальные заметили, что та беременна.
- Тебе плохо? – спросил командир.
Катерина присела на стул, глубоко и часто дыша.
- Сейчас пройдёт, - пробормотала она.
- Тебя-то как зовут? – спросил командир.
- Катерина, - ответила она.
- Катюша значит. А я вот старший лейтенант Валерий Смирнов, - представился, наконец, командир.
- А он выживет? – испуганно спросила Катерина.
- На всё воля божья, - ответил старший лейтенант и вздохнул.
Он прекрасно понимал, что раны у парня серьёзные, медицинской помощи никакой нет.
- А что с ним случилось? – снова спросила Катерина, наблюдая издали за стонущим и хрипящим телом.
- Снаряд разорвался недалеко от него, вот осколками и посекло, - с грустью ответил командир.
- А немцы? Немцы близко, да? – стала расспрашивать Катерина.
- Противник силён, потери мы несём существенные. Вот от нашего взвода осталось девять человек, а было сорок пять, – с горечью ответил Смирнов и тяжело вздохнул. – Нам бы подкрепление, орудий побольше! Но связь со штабом потеряна, силы не равны. Приходится отступать…
После его слов у Катерины пробежал холодок по спине, а на душе стало как-то не спокойно. Раньше она только слышала об ужасах войны, а теперь все её плоды были перед глазами.
- А ты, что ль ребёночка ждёшь? – неожиданно спросил старший лейтенант Смирнов.
Катерина смутилась на мгновение и ответила:
- Да….
- А муж где?
Его слова пронзили сердце Катерины и напомнили об Антоне.
- Нет мужа у меня, – честно призналась она.
- Убили что ли? – спросил Власов, вступая в разговор.
- Не знаю. На войну ушёл. Не женаты мы были, – добавила Катерина.
А самой перед глазами возник образ Антона.
«А вдруг, упаси Господь, его и правда, уже нет в живых. Лежит где-нибудь в сырой земле или ранен.»
Катерина тут же начала гнать грустные мысли прочь.
- Вы есть хотите? – спросила она.
- У нас был небольшой провиант, но он на поле боя остался, – признался Власов.
- Я сейчас, - произнесла Катерина и захлопотала на кухне.
Она намыла ведро картошки и поставила вариться на печь.
- Сестрёнка, а где у тебя обмыться можно? – спросил Власов.
- Только в тазу, бани у нас нет, - ответила Катерина.
Старший лейтенант распорядился натаскать воды из колодца и дров наколоть. Из сохнущих шинелей соорудили ширму и стали по очереди мыться. Катерина вышла из комнаты и прилегла отдохнуть на кровать.
Пока все помылись, картошка успела свариться. От того, что в доме было душно: испарение от сохнувшей мокрой одежды, сваренной картошки и кровавых бинтов; Катерина еле держалась на ногах. Она положила на тарелки каждому по несколько картофелин и по кусочку хлеба. Все солдаты ели с большим удовольствием. Один только тяжелораненый солдат, продолжал лежать неподвижно, лишь изредка издавая то стоны, то хрип.
Катерине кусок в горло не лез и она наблюдала за солдатами. Поужинав, они поблагодарили её и устроились на полу. Их разморило у тёплой печи и стало клонить в сон.
- Хорошо-то как, почти, как дома. Спасибо тебе Катерина, - произнёс Смирнов.
- Да не за что, - смутилась она.
- Я тоже немного вздремну, рано вставать, - сонно добавил старший лейтенант.
- Конечно, конечно, - согласилась Катерина и стала тихонько мыть посуду в миске.
Закончив с мытьём тарелок, Катерина ещё раз осмотрела спящих солдат. Сон их был тревожен: они часто вздрагивали, что-то бормотали во сне, иногда стонали.
Уставшая Катерина глянула на часы, была половина четвёртого утра. Она осторожно на цыпочках подошла к раненому. Власов спал с ним рядом, держа его за руку. Тот тяжело дышал, хрипел и постанывал. Сердце Катерины сжалось от боли и безвыходности, а с глаз покатились слёзы. Она опустилась рядом с ним на колени и мысленно попросила Господа помочь бедному парню:
«Отче наш, ижи еси на небеси. Да святиться имя Твоё, да придёт Царствие Твоё, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наши, яко же мы оставляем должникам нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого. Аминь».
Это единственная молитва, которую знала Катерина с детства. Она выучила её в том страшном тридцать третьем, когда мать, стоя на коленях у иконы, молила Бога об их спасении.
Закончив молиться, она почувствовала, как у её ног трётся Тоша. Всё это время он где-то прятался, а когда солдаты улеглись, он вышел. Кот осторожно подошёл к раненому и, понюхав его окровавленные бинты, взъерошившись, попятился назад. Затем забрался на его ноги и, уткнувшись мордой в одеяло, замер. Катерина погладила кота и пошла в свою комнату. Положив голову на подушку, она тут же провалилась в глубокий сон. Она очень устала, не столько физически, сколько морально.
Даже когда утром Тоша истошно замяукал, Катерина не сразу проснулась. Послышались голоса, топот. Катерина пришла в себя и вспомнила, что дома она не одна.
Накинув кофту, она вышла из комнаты. Солдаты суетились около раненого, а Тоша стоял возле двери и, выгнув спину, протяжно мяукал.
- Что случилось? – спросила Катерина.
- Умер раненый, – ответил ей старший лейтенант Смирнов, опустив голову.
У Катерины закружилась голова и бешено застучало в висках.
- Это ваш кот? – спросил Власов.
- Да, это Тоша. Тоша, кис-кис, - позвала Катерина.
Но кот продолжал издавать жуткие звуки, выгибать спину дугой и смотреть в никуда.
- Наверное, душу его видит, - вдруг произнёс один из солдат. – Мне моя бабка рассказывала когда-то, что коты могут видеть души умерших людей.
Катерина вздрогнула от его слов. Парень, лежащий на полу, был накрыт простынёй и не издавал больше не звука. От него веяло холодом и смертью. У Катерины мурашки по спине пробежали, но она держалась и не подала виду, что очень напугана.
На улице уже начало светать, оказалось, что она проспала всего несколько часов.
- Схоронить надобно, хороший парень был, - сжимая в руках пилотку друга, произнёс Власов.
- А как его звали? Как родным сообщить? – спросила Катерина.
- Его звали Николаем Безыменко, отважный солдат был, - ответил старший лейтенант Смирнов. – А родным его похоронку теперь и не пошлёшь, не до этого теперь. А сколько наших на полях, в окопах осталось.
- Нет у него никого, детдомовский он был, – пробормотал Власов.
В это время в комнату забежал ещё один солдат.
- Товарищ старший лейтенант, там машина с ранеными подошла. Что прикажете?
- Катерина, можно у вас в саду санитарную машину поставить? – спросил Валерий Смирнов.
- Конечно, конечно, - ответила Катерина.
(Продолжение следует)http://www.proza.ru/2015/11/28/283