Я любила Доктора. Безумно любила.
Сейчас, когда я вспоминаю о нем, мне хочется только улыбаться. Сначала такой смешной голубоглазый Доктор меня восхищал. Его нелепые ужимки, добрые, но серьезные светлые глаза и милая улыбка — все притягивало.
Я могла часами наблюдать за ним в Тардис, а когда он спрашивал, почему я так на него смотрю, я просто глупо улыбалась. Его оттопыренные уши, нелепая улыбка… он был шкодливым маленьким ребенком с сердцем старого воина.
Когда он изменился, изменилась я сама, мое восприятие. Теперь Доктор предстал передо мной в совсем ином образе. Его шаловливый взгляд придавал любой картинке совершенно непередаваемый окрас. Реальность стала другой.
Я стала другой. Я влюбилась.
Он помолодел, и я смогла взглянуть на него с другой стороны. Я окончательно осознала, что не смогу жить без Доктора. Без МОЕГО Доктора. Понимание того, что я в скором времени останусь одна, убивало. Я знала, что он, в конце концов, улетит без меня. Даже если ему будет ОЧЕНЬ больно. Нам обоим.
Я любила его настолько, что прощала все.
Он обожал банановый пирог и ел его в непомерных количествах, а потом задыхался от ужасной аллергии. Я сотни раз предотвращала его поползновения в сторону банановых пирогов, но он все равно их ел. Если я заставала его за этим делом, он шкодливо улыбался, как ребенок.
Иногда я замечала на себе его странный взгляд. Наверное, я смотрела на него такими же глазами раньше. И все же я не была уверена насчет его чувств. Возможно, он ограждал нас обоих от таких отношений, чтобы в конце не было настолько больно. Но его план не удался. Сотню раз не удался.
Он не выдержал, как и я. Мы сдались.
Там, на краю Вселенной, когда я думала, что это конец, что мой Доктор погиб. И кинулась ему на шею.
Я помню все наши поцелуи. Поцелуй, когда он забирал Вихрь. Когда мной овладела Кассандра. Но этот поцелуй был другим. В нем было отчаяние, почти болезненная необходимость, сотни несказанных слов.
Но и без них все было понятно.
Он целовал меня долго. Долго, требовательно и безумно нежно. В этом поцелуе была вся его… наша любовь. Было все равно, что он уйдет. Существовало только здесь и сейчас. И все.
Это было нечто иное, совершенно, абсолютно неземное. В его черных глазах я видела звезды. Мириады звезд. Но в центре всего была я.
Я всегда любила Доктора. Моя любовь было выше всего земного. Даже когда он влюбился в Маркизу де Помпадур, я простила и пожалела его. Это не достойно ревности.
Я уже говорила, что всегда знала: наступит момент, и он уйдет. Не знаю, чтобы я тогда сделала. Упорно его искала или сошла бы с ума. Судьба сделала иначе: лишила его возможности обдумать и, разбив сердца, уйти. Она сохранила их в целости и сохранности. Она дала нам шанс. И все равно я тщетно пыталась его найти.
И нашла. Залив Злого Волка.
Два момента из разговора я запомнила навсегда. Когда он так и не сказал, что любит меня и… Выражение его лица, его счастливые глаза, когда он подумал, что я беременна. За это я бы отдала все.
Напрасно он подкинул эту мысль. Она вросла мне в голову, словно сорняк и сжигала мое сердце. Если бы я носила под сердцем его ребенка, он бы сломал стены миров, но пришел бы ко мне. Это я знала точно.
Маленький мальчик у меня на руках снился мне каждую ночь. Красивый черноглазый малыш плакал, и я никогда не могла его успокоить.
Я рыдала сама.
И каждый раз было до безумия больно просыпаться, прижимать руки к животу и ощущать пустоту.
Я, наверное, в глубине души благодарна далекам. Они позволили мне вернуться. И мир заполнили его сияющие глаза. Больше ничего не существовало. Только мы.
Было жутко больно и обидно, когда он вернул нас в то же самое место, запирал обратно, только теперь с частичкой себя. С самим собой.
Он оставил мне шанс быть счастливой с Доктором. Не с ним. Но все же.
И я отпустила его. Пусть лучше останусь светлым, нежным воспоминанием. Ему будет легче, если я буду счастлива. У него еще много всего впереди. Много любимых женщин. И память обо мне.
Когда он ушел, когда я поцеловала Его… Это был тот же поцелуй.
Как на краю Вселенной.
В ту ночь мне приснился сон: я с черноглазым малышом на руках. Только теперь он не плакал. Плакала только я.
Он смеялся. Заливисто, звонко, а нас обнимали теплые, нежные руки Доктора.
Утром я проснулась с неведомым доселе чувством. С ощущением безграничного полета.
Я беременна.
08.2011