Антон Себерецкий долго смотрел туда, куда отправил Альфу, а потом спросил Маркуса, который так же пристально и терпеливо всматривался в снежное безмолвие Альп:
— Как ты думаешь, где примерно сошла лавина, в том районе, где мы ищем, или ниже?
— Кто знает. Непогода в горах — дело обычное. Впрочем, как и лавины. Но я думаю, лавина сошла ниже, в том месте, где раньше была стоянка для автомобилей.
— Поэтому ты и отправил в тот квадрат Баффи?
— Да, мне кажется, она не подведёт. Баффи в горах чуть ли не со щенячьего возраста.
— И ты спокоен за неё?
— Запомни, Антуан, в Альпах говорят, что сенбернар выживет там, где другая собака погибнет!
Говоря это, Маркус всем своим видом выражал гордость за свою собаку, чего нельзя было сказать про Себерецкого. Лицо его выражало тревогу по поводу пропажи своей любимицы Альфы:
«Где-то она сейчас? Кого ищет?» — говорил, почти кричал его встревоженный взгляд.
Но лишь молчание было ему ответом, поскольку величие гор составляет их тайна — тайна познания вершины, будь то гора или человек, что не так важно. У каждого своя вершина, и каждый в меру собственных сил, будь то человек или собака, стремится её покорить.
Альфа уверенно, хотя и очень медленно, шла вперёд, держа нос по ветру. Вдруг она встала, как вкопанная, потому что уловила знакомый запах из своего щенячьего детства. Альфа слышала этот запах очень часто, когда жила у Вики. Это был запах туалетной воды «Лесная фиалка» — запах слегка терпкий, не резкий, но приятный, запах палой осенней листвы, солнечного света, разнотравья полян, от которого никогда не устанешь, потому что каждый раз к нему примешивалось что-то новое, ещё неизведанное, без чего не было пути вперёд, не было познания, а значит, не было и жизни.
«Может быть, Альфа в силу своего воображения придумывала запахи для себя?» — спросит меня кто-то из моих читателей. «Очень даже может быть», — отвечу я ему. А на недоуменный вопрос такого читателя: «А разве можно придумать себе запах да ещё услышать его?» — отвечу, можно, если имеешь его в своём воображении, можешь представить его, разделить на составные части, чтобы потом из этих крохотных частиц и песчинок составить своё и только своё понятие о том или ином событии, явлении, человеке. Всё это собаки слышат непосредственно через нос. Так что не нужно удивляться тому, что Альфа почувствовала запах лесных фиалок из-под многометровой толщи снега.
Она остановилась, держа нос по ветру. Запах исходил от большого снежного холма, находившегося совсем близко от Альфы, буквально в трёх метрах. Альфа преодолела эти, может быть, самые важные для себя метры и перед холмом вновь услышала голос Розы ветров — голос повелительницы всех ветров, а значит и запахов, на свете:
«Слышишь ли ты меня, Альфа?» — голос Розы ветров громким эхом проник в её разум.
Сама Альфа считала, что разговор в начале пути сюда, к её личной вершине, расставил всё по своим местам, и выяснять ей уже нечего. Однако, глас Розы ветров был столь требователен, что пришлось дать ответ. Правда, не столь громкий и внушительный, как хотелось бы, но всё-таки достаточно твердый, чтобы выглядеть вполне достойным.
«Я слышу тебя. Не кричи так — я слишком устала».
«Хорошо», — голос в голове Альфы стал тише.
«Так ты в состоянии меня слышать, Альфа?
«Да, вполне».
,«Пока ещё не поздно, остановись, я прошу тебя!»
«Я не сделаю этого».
«Почему?»
«Потому что если я сейчас отойду назад, поджав хвост, та, которая мне дороже всего, умрёт!»
«Разве она не предала тебя, когда приехала сюда?»
Альфа молчала, ей нечего было ответить, кроме того, что она сделала уже свой выбор. Роза ветров также молчала. Ей, как любому божеству, было жалко Альфу. Она не понимала, как можно было жертвовать собой ради какой-то двуногой, по своему красивой девушки, которая к тому же ни во что не верит.
«Альфа!»
Собака вздрогнула, услышав в своей голове протяжный, как удар грома, глас Розы ветров, и чуть не покатилась кубарем вниз по склону, куда добиралась долго, теряя последние силы.
«Да, я слушаю».
Глаза Альфы не видели ничего, кроме снега и вечности.
«А ты смелее и упорнее, чем я думала, если добралась сюда!»
Альфа опять молчала. Теперь она не слышала голоса Розы ветров, не ощущала вечности, которая была рядом, её глаза не видели ничего, кроме снега. Видимо, наверху тоже поняли, что Альфа сделала свой главный выбор в жизни, и он, этот выбор, был не в пользу покоя и сытости. Нет, этот выбор был сделан в пользу чего-то неизмеримо большего, чем жизнь. Альфа была благодарна за то, что её оставили в покое и позволили, наконец, сделать последнее дело её жизни — спасти ту, которая когда-то давно спасла её, маленькую и в то время беззащитную перед огромным и враждебным миром. Этого Альфа забыть никак не могла, потому, отдышавшись и собрав остатки сил, подошла к снежному холму и принялась копать, ориентируясь на запах «Лесной фиалки». А чуткий нос не подводил её никогда.