Зона турбулентности 1
Меняется время, меняются люди. И время, и люди уходят бесследно-безвозвратно. В никуда....
Ранним солнечным июльским утром, после ночного тёплого ливня, я поспешила в огород вытащить чеснок из клубничной грядки (пора усы клубничные прикапывать, а чеснок мешает). Во время этой работы в моём кармане заверещал мобильник, это звонила племянница, она сообщила, что не стало её отца и она ищет в инете билет на ближайший рейс, чтобы поскорее улететь. И добавила, что её мама ждёт всех родственников.
- А кого всех-то, когда нас осталось всего-ничего, ты да я, да мы с тобой.
Сгоряча, на эмоциях я согласилась лететь, хотя не летала и не ездила никуда более двадцати лет. Стара, да и карман дырявый. Но дала слово – надо выполнять, это правило всей моей жизни. Бросила все дела и пошла собирать скромные пожитки в дальнюю дорогу. Впопыхах прихватила два маленьких кабачка, чесночка горсточку, чёрной смородинки и крыжовника, что собрала намедни. Всё пригодится. Вроде всего по чуть, а весома оказалась поклажа.
Племяшка позвонила и сообщила, что билеты на ночной самолёт нам купила, а на автобус взяла себе билет на 18 часов, значит мне надо выезжать в 15 часов, а она подсядет, в дороге и встретимся. В Москве будем в 22 часа, там на метро до Павелецкой, потом на экспрессе в Домодедово домчим за 45 минут. Этот маршрут она изучила досконально, ведь ежегодно к родителям летает в отпуск. Летала. Теперь мать надо будет забирать безоговорочно, одну оставлять нельзя. Родственников там нет, а друзья-приятели, кто уехал, а кто ушёл в небытие,безвозвратно.
- Распланировано всё прекрасно-гладко, а как получится никто не знает, - подумала я.
Благополучно я успела на автобус, племянница подсела на своей остановке, до Москвы осталось без малого два часа. По выходным трасса загружена-перегружена, все торопятся в Москву. Наш водитель, чтобы не стоять в пробках прёт по обочине, пассажиры помалкивают: кому на самолёт, кому на поезд – боятся опоздать. Вот и Одинцово, заехали мы на заправку, а потом машина не пожелала заводиться больше, видно что-то повредилось, когда обгоняли другие машины. Шофёр стал куда-то звонить, пассажиры заволновались, стали останавливать легковушки, кому везло, уезжали быстро. Мы тоже остановили старенький «Жигуль» и попросили водителя-парня довезти нас до ближайшего метро, объяснив ситуацию. Он предложил отвезти нас не до ближайшего метро, чтобы не стоять в ужасающе привычных пробках. Нам пришлось довериться водителю, ведь положение все равно было безвыходным. На метро проблем не было, домчались быстро, затем, экспрессом в аэропорт.
Аэропорт я не узнала, так он изменился, сильно увеличился в размерах, похорошел, стал современной гаванью. Сходу мы прошли регистрацию и стали ждать объявления на посадку. Но почему-то рейс задерживался на два часа, и мы решили перекусить, перед этим посетили туалет, где я никак не могла понять, как помыть руки, если у краника нет «открывашки». Еле додумалась, что включается вода при приближении рукИ к крану – реагирует он на тепло – умный краник. Аналогичная картина и с жидким мылом.
И вот мы в самолёте, нас напоили-накормили ужином, выдали пледы, тем кто захотел, и пассажиры стали дремать-отдыхать. Как вдруг самолет зашатало, лайнер дергался, словно в ознобе, он то проваливался, то опять взмывал, люди просыпались и озирались удивлённо-испуганно. Спокойный голос стюардессы известил, что мы попали в зону турбулентности. Но относительное спокойствие пришло, когда мы вышли из этой самой турбулентности и я подумала, что в повседневной жизни зоны турбулентности происходят с нами повсеместно, только называются они иначе.
Мы летим на восток, навстречу новому дню.Каким он будет? В иллюминатор я наблюдала восход солнца – величественное зрелище, белые воздушно-зефирные облака пролетали, мелькали причудливыми островками на фоне сине-голубого, лучезарного неба. Их пронизывали яркие розовые, оранжевые солнечные лучи и лучики. Не могу, не умею к великому сожалению передать словами всю прелесть увиденной красоты и величия. Не хватает слов...
Вскоре самолёт пошёл на посадку, постепенно снижаясь и теряя скорость. Пассажиры засуетились, предвкушая-предчувствуя встречу с землёй. Как ни хорошо в небе, но на земле привычней и спокойней для большинства людей. Посадка. Мы проводили экипаж дружными аплодисментами, теперь и у нас стал этот ритуал привычным, отметила я про себя.
Описывать достойные похороны не стану, не к чему это.А вот о том, каким был обратный путь расскажу обязательно.
продолжение следует