В 1979 году я жила в Ленинграде и работала в производственной лаборатории треста «Теплоэнерго-2». Лаборатория находилась на проспекте имени Карла Марса, в жилом доме, с булочной на углу. Работала я там потому, что работникам треста было положено служебное жилье и благодаря этому «положению», я обладала двумя комнатами в коммунальной квартире на Светлановском проспекте.
Мне было 27 лет, энергия рвалась из меня мощным потоком, делилась на более мелкие потоки и каждый поток куда-то вливался. Меня, веселую, шумную, яркую носило по городу, как ветром носит осенние листья. Я просмотрела все спектакли в Театре Эстрады, многие я знала наизусть и с огромным успехом пересказывала работникам лаборатории. Увидев на Литейном проспекте в обществе «Знание» набор на ораторские курсы, я тут же записалась. Потом были курсы стенографии и кройки и шитья… Я куда-то записывалась, поступала, училась, потом бросала и опять куда-нибудь поступала. Я кипела, как бурные воды реки Куры на Кавказе.
Руководство нашего треста, видимо, поддерживало программу развития массового спорта в Советском Союзе. У нас проводились различные массовые соревнования и даже позволялись «дни здоровья» в рабочее время. Я была молодой, свободной, любила весь мир и в том числе спорт.
Я записалась в волейбольную команду треста Теплоэнерго-2, подбила на это Нинку из нашей лаборатории. Нинка вначале долго не соглашалась, но под моим натиском не устояла. Занятия команды проходили по вечерам в спортивном зале какой-то школы в Калининском районе. Два раза в неделю, после работы, я и Нинка тряслись в трамвае на тренировку. Наша команда – двенадцать молодых, здоровых девушек, тружениц топливно - энергетического комплекса города Ленинграда ( в основном приезжих, так называемых «лимитчиц»). Но мы не чувствовали своего позора и гоняли мяч через волейбольную сетку, как олимпийские боги.
Я недавно развелась с первым мужем, это было первое лето моей «свободы». Сынишку я отправила к маме на Северный Кавказ и меня трепал ветер новых событий.
Занимались мы так: в начале тренировка мужской команды, затем подключались мы, девчонки. Я сразу же приметила Юрку. Он был слеплен, как бог с Олимпа: сильное мускулистое тело, красивые ноги, с бугристыми мышцами, покрытыми завитками темных волос. Когда он подавал мяч, его офигительно загорелое тело вытягивалось, на животе отчетливо проявлялись кубики пресса. Из-за него я так лупила по мячу, что мои ладони к концу тренировки опухали, как оладьи. Но мне было наплевать на ладони, я смотрела на Юркино тело и не могла наглядеться. Чувство, под названием «сексуальное влечение» дрожало где-то между солнечным сплетением и низом живота. Но я тогда не задумывалась над названием этого чувства, я знала только то, ЧТО я хочу. Юрка был женатый человек, приходил на тренировки для занятия спортом и никаких знаков внимания девчонкам, в том числе и мне, он не оказывал. Но я-то знала, если я чего-то хочу, я ведь обязательно этого добьюсь!
И вот наступил день соревнований наших команд с коллегами из другого района. В выходной день, обе команды погрузились в автобус и мы тронулись. Конечно же, я оказалась на сидении рядом с Юркой. Анекдоты вываливались из меня пулеметной очередью, я гримасничала, как клоун в цирке и таки добилась, что Юрка обратил на меня свой взор и в этом взоре, я заметила заинтересованность. Для закрепления этой заинтересованности я подбила весь автобус на песни и дальше на частушки.
Я «дробила» частушками: - Мне миленок изменил, я не унываю, я такого таракана на стене поймаю. Нинка подхватывала: - Мне миленок изменил посреди дорожки, а я встала, вслед смотрю… на кривые ножки.
Результат моих действий был в тот же вечер: Юрка поехал меня провожать. Соревнования закончились в девять вечера, мы долго ехали на трамвае и когда подошли к моему дому, уже стемнело. Я, конечно же, пригласила Юрку на чай. Он согласился.
Мы вошли в мою комнату, я закрыла дверь и ни о каком чае никто не вспомнил. Меня трясло и «колбасило», его тоже: молодые тела жаждали любви…
Простыни были смяты, подушки валялись на полу, мы были мокрыми… но, НИЧЕГО не было! Его сморщенное «мужское достоинство» шевелилось, шевелилось, но так и поднялось до нужного уровня!
Через какое-то время Юрка отчаялся и начал излагать мне причины:
– Ты очень худенькая, а моя жена полная и у меня никогда не было других женщин. – Я выложился на игре. – Я должен к тебе привыкнуть.
Я смотрела на его красивое рельефное тело, на грудь в темных колечках волос, сильные волейбольные ноги и мне было смешно.
Я сказала: – Одевайся.
Юрка быстро оделся и сказал: - Давай встретимся еще раз?
Я ответила: - Давай. Но я уже знала, что никогда с ним не встречусь.
Вечером следующего дня я поехала к своей лучшей подруге Валюшке. Валюшка тоже жила на Гражданке, через два квартала от меня, на улице Учительской. Гражданка – это район на севере Ленинграда. Территорию Гражданки пересекает Муринский ручей, вдоль которого тянется парк. Я прихватила бутылку румынского вина в высокой бутылке с узким горлышком под названием «Мурфатлар» и мою историю про волейбольную секцию вместе с Юркой.
Мы просидели на Валюшкиной кухне до позднего вечера и идти домой одной не очень-то хотелось. Валюшка проявила заботу, постучала соседу по коммуналке и попросила его сопроводить. Соседом оказался молодой парень по имени Вова. Он любезно подставил свою руку, свернутую в калачик и мы пошли по ночному городу, на Светлановский проспект через Муринский ручей. Муринский ручей вошёл в городской фольклор как граница между двумя районами новостроек: ФРГ (фешенебельный район Гражданки) и ГДР (Гражданка дальше ручья). Муринский ручей – это правый приток реки Охта и сейчас является практически единственным оставшимся в Петербурге открытым канализационным стоком. Но мы тогда этого не знали, мы вдыхали ночь в свои молодые легкие, «Мурфатлар» гулял по моим жилам и тело хотело мужской ласки.
Вова оказался великолепным любовником… Мы с ним встречались только по ночам. Он приходил ко мне в «договоренные» дни, стучал в окно (я жила на 1-ом этаже), я впускала его, когда соседи расходились по комнатам. Я не помню его лицо, я никогда не видела его при дневном свете, я помню только его горячие объятия, тугое молодое тело и себя: молодую, красивую и сексуальную.
Вскоре я привезла сына и вечера были посвящены ему. Наши встречи с Вовой стали редкими, а потом как-то само собой прекратились. Спортивную секцию я больше не посещала, но спорт люблю.