В нашем большом дворе, укрытом от пыльных дорог и городского шума, располагались четыре огорода. За огородами стояли скамейки в форме квадрата, в середине которого был большой широкий стол. Укрывал скамейки купол, поросший прекрасным виноградником, создававшим тень в любое время суток. По периметру огородов росли орешники, листья которых отгоняли комаров своим запахом, а осенью покрывали все дорожки спелыми орехами.
Все соседи в нашем дворе знали друг друга в лицо и «в судьбу», со всеми её крутыми поворотами и изгибами. Да что там соседи, даже каждая кошка с котятами в нашем дворе были всем известны и знакомы с детства. Никто не сплетничал, это было и не нужно, по вечерам соседи собирались во дворе на лавочках, за большим общим столом и вели длинные беседы. Собирались не из-за любви к общению, а из-за невыносимой жары, которая царила в квартирах. Ближе к ночи плоская крыша дома начинала остывать и в доме становилось прохладнее. Мы с бабушкой, спасаясь от жары, всегда принимали активное участие в этих посиделках. О чём говорили взрослые я прислушивалась и даже сопереживала, но все разговоры быстро выветривались из моей головы за ненадобностью.
Мне было невыносимо скучно просто сидеть на лавочке и без конца слушать взрослых, и скоро я нашла себе занятие. Целыми вечерами напролёт я делала соседкам массаж. Они приходили с работы уставшие и массаж спины их успокаивал и приводил в хорошее расположение духа. Бабушка правда, от моего массажа категорически отказывалась, ссылаясь на то что я уже за день так "намассажировала" ей нервы, что ей хочется просто посидеть и отдохнуть.
Тогда на лавочке наши соседи всем двором решали все мировые проблемы, обсуждали новости услышанные по радио, ситуацию в стране, в городе и в каждой квартире нашего большого общего дома в отдельности. Самыми глобальными проблемами были кто с кем не здоровается и кто с кем дружит. Потому, что враждовать никто ни с кем не имел морального права и усиленно дружить тоже. Ко всем было очень почтительное и уважительное отношение, свой авторитет люди тут зарабатывали всю жизнь.
Меня приняли быстро, как само собой разумеещееся, детей тут было много и все были рады новой соседке. Взрослые были приветливы и даже добры, но меня не покидало ощущение, что их дети это их дети, а я для всех чья-то чужая. Я усердно пыталась доказать им что тоже хорошая и могу, и хочу быть своей, но по-прежнему оставалась чужой.
Отца почти ни у кого из детей не было, в нашем доме жили в основном матери одиночки. Женщины были в каждой квартире от молодых до совсем пожилых, но мало кто из них мог похвастаться счастьем в личной жизни. Благо в нашем дворе не было ни одного заботливого отца, такую чёрную несправедливость я бы не выдержала.
Бабушка тоже чувствовала себя не очень комфортно и всячески старалась найти с соседями общий язык.
Общество было очень разное и многонациональное. Были тут: молдоване и украинцы, русские и евреи. Первым делом бабушка определила кто есть кто. Под самое пристальное её внимание попали евреи. В юности её лучшими друзьями были именно они и она на всю жизнь запомнила, что они замечательные, верные друзья, оригинальные и мудрые люди. Мнение самих же евреев бабушку не интересовало, она со всей свойственной ей открытостью и самоотверженностью бросилась на них с распростёртыми для дружбы объятиями. Им ничего не оставалось, как отнестись к ней хоть и без особого энтузиазма, но уважительно и с добром.
Пожилая еврейка тётя Шура и её муж дядя Миша часто принимали самое непосредственное участие во всех дворовых обсуждениях. Изя Абрамович всё время был занят, но и он любил иногда пообщаться с соседями о политике. Остальные темы его мало интересовали и после обсуждения новостей, он сразу уходил домой. Евреев бабушке видимо не хватало, потому что все вышеуказанные были намного старше её. Тогда она выявила ещё одну, отчего-то скрывающую свою национальность и называющую себя молдованкой. Но мою бабушку не проведёшь! Она сразу определила, что тётя Оля не такая уж и молдованка, о чём победно ей и сообщила. Тётя Оля долго отпиралась, но однажды по секрету призналась, что бабушка права. Бабушка очень обрадовалась и тётя Оля с двумя дочками моего возраста тут же стала нашим другом, товарищем и братом.
– Рита, вон смотри какая милая женщина, сразу же видно что еврейка! – восклицала она иногда в очереди или гуляя по городу.
– Бабушка, откуда ты знаешь? – недоумевала я изо всех сил всматриваясь в обычную, ничем не выделяющуюся женщину.
– Так у неё же на лице написано. – просто отвечала она.
Для меня все люди были просто люди и отличались лишь тем, что делали добро или пакости, имели дружелюбный или скверный характер. Никак не понимала я, что у них там такого особенного на лице бабушка видит, что безошибочно определяет национальность. Для неё же все люди подразделялись на национальности: русские – безгранично честные, порядочные и принципиальные люди. Евреи – бабушкины любимчики – весёлые, надёжные и ловкие в делах, видящие жизнь на много шагов вперёд. Украинцы вообще без объяснений хорошие люди, потому что бабушка и сама украинка. Молдоване – ненадёжные и воровитые, но беззлобные и щедрые люди.
Прежде чем начать общение она первым делом определяла национальную принадлежность собеседника и часто находила совершенно неожиданные для него корни, повлиявших на его кровь родственников.
– Сколько лет я учу молдавский? – Никак не поддаётся, - сокрушалась она, - Вот польский, эстонский, немецкий – пожалуйста! До сих пор прекрасно всё помню и могу изъясняться. А молдавский не даётся, наверное я уже старая для изучения языков. Они что-то говорят на своём: «А ла-ла-ла», а я слушаю и ничего не понимаю хоть ты тресни!
– В этой стране мы чужие. – говорила она иногда с грустью. – Эти люди всю жизнь тут живут и знают друг друга с детства. А для тебя это Родина, ты тут своя. Учи молдавский язык, он тебе пригодится в жизни, помяни моё слово. – часто повторяла она.
Наша семья приехала из России в Молдавию и основательно здесь поселилась. Переезд осуществился ещё до моего рождения и потому слово "Россия" никаких эмоций в моей душе не вызывало. Мой маленький и родной город был для меня единственной существующей страной в мире и всё остальное меня совершенно не трогало и не интересовало. Бабушка же всё время сравнивала страны, в которых побывала, с Молдавией. Местные обычаи и нравы казались ей загадочными и непривычными. Ей, как и мне очень не хватало друзей и понимания.
Но мы не сдавались, снова и снова знакомясь с новыми людьми и стараясь быть приветливыми и полезными.
( Продолжение: http://www.proza.ru/2015/11/29/1912 )