Нет, я не о Маяковском. И не о новой репатриантке изумительной Марианне Васильевой, и даже не о ее концерте с 24 каприсами Паганини, в иерусалимском зале ИМКА, достойном отдельного восторженного поста. Обо всем этом пусть напишут другие, лучше слышащие и понимающие, и тоньше чувствующие. У меня опускаются руки и выпадает из них перо, бессильное описать этот пир звуков. А мне вспомнился мелкий смешной случай, и им я с вами и поделюсь.
Ехал я на концерт с работы, из Ришона, и, хотя выезжал с солидным запасом времени, почти опоздал, тыкаясь безуспешно в забитые до отказа столичные автостоянки по всей округе. В конце концов сумел-таки воткнуть машину, но так, что сам себе удивился. Прибежал к залу уже после звонка, высмотрев издали родную жену, стоящую в одиночестве на часах с моим билетом, как юный пионер из Честного слова. Зашли, нашли, извинились, протиснулись, сели. Выдохнул. Выключил телефон. Помотрел на сцену, точнее - в направлении сцены. И обомлел от ужаса.
Передо мной сидел великан. Широчайшие плечи в клетчатой шведке располагались на уровне голов обычных людей, а над ними башней возвышалась голова в вязаной кипе. Сидящая справа в его тени жена с покрытой головой казалась ромашкой рядом с дубом. Кнопочная Нокия в его ладони выглядела спичечным коробком. Но, главное, этот русский еврейский богатырь сидел прямо передо мной. А там, вдали, за рекой, надежно скрытая от меня религиозно-сионистским Израилем, находилась скрипачка и все остальные ништяки.
Зал был полон до последнего стула. О пересесть не было ни одного шанса. Как и увидеть скрипачку, ради чего, собсттвенно, и был весь сыр-бор. Послушать ее я мог не выходя из дому, с комфортом и в одиночестве - концерт транслировался по радио в прямом эфире. Надо было что-то делать, но отчаяние ( «Despair!..») уже отупило меня и опустило в омут безнадеги. Я вздохнул и смирился.
Марианна все-таки заставила меня, как и весь зал, переключиться на несколько октав выше, ближе к небу. Уже на четвертом каприсе я задышал ровно и расправил плечи. А к перерыву, после первых двенадцати каприсов, я сравнялся в росте с соседом спереди.
Они с женой встали пройтись, и я даже не удивился, увидев перед собой мужчину среднего роста. Среднего - для меня, я и сам 180. Но он был даже ниже! Да, широк в плечах, наверняка сеятель и пахарь, но - великан?!. Это как же я сам себя загнал безуспешными поисками стоянки и переживаниями за жену, ожидающую меня на посту, как стойкий оловянный солдатик!
Придя в себя в перерыве, наулыбашись вдоволь друзьям и знакомым, я досмотрел и дослушал Паганини уже в полном покое и восторге. Не хотелось потом общаться ни с кем, и мы улизнули тихо, переваривая мегаватты небесных энергий, снизошедшие на нас через эту девушку Марианну и ее скрипку. А потом, всю дорогу домой, размышлял о разведчиках из десяти колен израильских, вошедших после многолетних скитаний по пустыне в Землю Израиля и увидевших там - великанов...
У страха глаза велики.