не помню точно допустим восемьдесят второй позднее лето я с отцом иду за ручку наверно из детского сада пыль бегают куры грузовик проехал заходим в пивную в подвале в центре села там огромные деревянные бочки темноликие работяги с кружками красивый душистый папиросный дым ещё помню как-то отец дал мне покрутить баранку касемсота и мы улетели с дороги в сугроб ещё покусали собаки товарищ упал с пятиметровой крыши на спину а потом попал под машину но не помер а лишь обмочился ещё сестру чуть не зарезал уголовник с усами в форме подковы а я дрожал и плакал а родителей не оказалось дома и небо было высокое и не выцветшее и деревья доставали до него и игрушки были деревянными детство кончается в то мгновение когда начинаешь испытывать тоску глухую непонятную тоску
***
Включить ТВ, чтобы избавиться от ужаса новостей.
Нарисовать бутылку, чтобы выйти из запоя.
Уснуть, чтобы пообщаться с дорогими людьми.
Вспомнить свои ошибки, чтобы больше их не вспоминать.
Написать письмо, чтобы его не отправить.
***
много не меньше тыщи
огромных птиц (птищи!)
летело наскрозь и наискосяк
а я летал по себе
сам по себе я летал
и мне не было немного не по себе
а потом я стал вне себя
от радости и непонятности
***
Настала ночь для окончания одиночества.
Звёзды всё прояснили.
Чадила свеча, и курились благовония.
Тут позвонила другая, чтобы я спросил: "Ты что-то хотела?"
Она подумала: "Ты до сих пор нужен мне", но выдохнула:
"Я не могу больше жить, поговори со мной."
Звёзды давились белой музыкой.
И ничего больше не оставалось.
***
Человек
человеку —
во!
[далее здесь стоит смайл *большой палец вверх*,
сами мысленно его поставьте, здесь нет смайлов]