Выпав из сна, Эдгар почувствовал раздражение. Кто-то наблюдал за ним. Давно наблюдал, и чувствительное тело реагировало легким покалыванием, предупреждая об опасности.
Сон был окончательно перебит. Осознание этого усилило раздражение. Эдгар сел, не поворачивая головы, бегающими зрачками уловил движение в дальнем углу за правым плечом. По- прежнему не меняя положения, сконцентрировался и теперь разглядел ту самую плачущую девушку из бедного района.
Какая по счету эта ночь с тех пор, как они с Лиадом побывали в ее доме впервые? Пятая? Шестая? Она сопротивлялась соблазну долго. Во-всяком случае дольше его самого. И отчего только эта мысль не дает покоя…
Но вот она здесь. Прошел один день и одна ночь с тех пор, как тяжелое пробуждение подняло ее с постели под давлением первых лучей солнца. Озноб заставил натянуть на себя все имеющиеся куски ткани, усилившийся слух разрывал голову новыми, необузданными звуками- звон капель росы, срывающихся с травы; гул сока, текущего в деревьях; шорох сухих листьев, скользящих по мостовой. Эти вибрации стали громкими, остальные- невыносимыми. Осталось добавить и то ощущение, которое заставило покинуть город и забрести сюда. Это- отвращение к людям. И она бежала, как бегут от дурного сна или невыносимой реальности. По влажной траве, меж густых зарослей леса, где-то даже ненадолго взлетая, однако не замечая этого.
Все, как было с Эдгаром.
- Что тебе здесь нужно?
Эдгар теперь обернулся, впился глазами в девушку.
- Я не знаю… Не знаю. Я бродила, но покоя нет в этих стенах. Здесь… Здесь я увидела, как ты спишь. И это уменьшило тревогу…
Если бы не этот взгляд, все еще хранящий остатки человеческих сомнений, страхов, наверное, даже капли слез, как тогда, в том маленьком домике, этот девичий облик было бы трудно узнать. Начинающее бледнеть лицо, заострившиеся уши, локоны, разметанные по плечам, которые уже никогда не согласятся сжаться в плотный тяж или свернуться на голове в правильную прическу. Платье алого цвета, оголенная спина и почти затянувшиеся царапины на ногах, полученные в долгом пути сюда.
Однако тело еще хранило остатки старых привычек. Руки, с уже отрастающими острыми ноготками, суетились, скользя по шелковой ткани, касались волос и смущенного лица.
Пауза зависла между двух фигур , и в этот момент почувствовалась сила луны. Даже через крепкую крышу энергия пронеслась отблесками света. Еще крепка была мощь полнолуния, и ночь предстояла особенная. Девушка засуетилась, бросилась к выходу. Эдгар мгновенно оказался рядом, схватил ее за руку.
Вот оно- холод к холоду. Не ощущалось сопротивления тепла ледяному касанию, не было стука сердца, не было этой чарующей жидкости, за током которой можно наблюдать бесконечно. И дело вовсе не во вкусе. Эдгар это давно понял. Дело в бурлении, той жизни, тех сомнениях и борьбе. Кровь меняется вместе с эмоциями, глазами, кожей. Неповторимый, непредсказуемый механизм. И он не может наскучить.
- Как тебя зовут?
- Мира.
Теперь и Мира разглядывала Эдгара. Ее рука успокоилась, лицо расслабилось, взгляд остановился. Стремительно развивалась разница между той девушкой, плачущей в домике, и этой, невольно вбирающей силу луны. Несколько ночей назад запах ее был сладким, кровь сладкой, и даже слезы имели особенный вкус. Все это исчезло.
- Пойдем.
Эдгар сказал это без слов, усилием мысли.
Мира кивнула. Она начинала понимать все, как вампир.
Закат стремительно уходил за горизонт. Маки пылали, словно солнце боялось преследования луны и развела огромный костер позади. Где-то там, внизу, журчала река, упираясь в упавшее дерево. Они стояли на скале, чувствуя зов ветра.
Эдгар молча сказал- не бояться. Совсем не бояться. И Мира взлетела. Затрепетало платье на распластанном в воздухе теле, взметнулись волосы, подобно смерчу, конечно, восторг заполнил все внутри. Глаза теперь горели. Горели новым, не ведомым им до этого момента огнем. От ощущений она вскрикнула, как кричат летучие мыши, губы разжались, освободив клыки.
Эдгар взлетел, но тотчас вернулся обратно на скальную поверхность. Взгляда от сделавшейся шальной Миры он не мог оторвать . Девушка рвалась ввысь и тотчас бросалась соколом к земле. Она танцевала и вновь вскрикивала. Эдгар перевел взгляд под ноги. Он понял вдруг, что когда-то тоже испытывал этот чарующий восторг, но теперь его почти не осталось. Он улетучился. И это за считанные мгновение, коими можно назвать недели в жизни вампира!
Мира остановилась рядом, коснулась рукой плеча Эдгара, словно невесомый ветер. Он поднял глаза, увидев теперь в абсолютно изменившихся чертах девушки остатки восторга, благодарность ,нежность.
Эдгар рванул в воздух, посылая резкую мысль- следовать за ним.
Они влетели в город, словно две неясные тени. А сон медленно и томно пробирался по улицам и мостовым, забираясь в окна, двери, малейшие закоулки и углы, разыскивая всех, кому можно замедлить ток крови, нежно успокоить тело, впустить сновидения. Сон легко скользил по прохладе, тушил свечи, укрывал, укрывал тишиной. Вот же он, внизу, -густой и томный. Вверху же по-прежнему легко скользили две тени, силой луны неподвластные этому ночному сну, однако наблюдающие его размытые формы.
… Пятно яркого света, словно остаток ушедшего дня, лежал в самом центре на образе ночного города. Отсюда же лился и поток громких звуков. Большой дом с колоннами, словно белоснежная гора , да освещенный сад, упирающийся окружностью в высокие ограждения, был полон разнообразного потока. Люди, люди… Разговоры и- мерный поток, танец- горячий, ссоры- грузный, поцелуи- стремительный. И даже такие мелочи, как малейшая задумчивая мысль, вдруг посетившая отвлеченную голову, или зависть, скользнувшая в теле так нежданно, заставившая его налиться свинцом, творили и творили поток в каждом из этих празднично и богато одетых тел. Все это было скрыто от них самих, друг от друга, однако не от Эдгара, который все больше увлекался живым и пока непознанным.
Две неясные тени опустились на землю в глубине сада. Меж стриженных кустов под светом луны плотный лорд, тяжело дыша, поправляя рюшки на рукавах, расстегивая неподатливые пуговицы, шептал девушке в платье горничной о бесконечной любви. Сбивчивое дыхание срывало слова на звуки, лорд почти хрипел, из расслабленного рта долетали лишь- бесконечно и люблю. Кровь его бурлила, как водопад, вздымая вены, приливая жар к лицу. Девушка была напугана, ее кровь бурлила, но по- другому. Словно река, заваленная острыми камнями, упавшими деревьями. Ее руки, выставленные вперед, натыкались на пылающие губы лорда, его цепкие попытки приблизиться.
Эдгар наблюдал. Его уши вытянулись, веки наполовину опустились. Он отчетливо слышал шум этих двух потоков, совершенно разных потоков, но таких живых. Сердца стучали в такт, сильно, разгорячено. Казалось, все другие звуки ушли. Мира коснулась Эдгара, и он очнулся.
Мелькнула тень, подул ветер, листва на кустах зашелестела. Это все, что могла бы сказать горничная о том мгновение. Однако добавила бы и главное- лорд исчез. Словно и не было его никогда в этом саду.
Через час Мира лежала на земле, глядя в небо. Руки ее перекрещивались на груди, сползали вниз, скользя по платью , и вновь возвращались обнять саму себя. Будь она человеком, и желудок противился бы новой еде. Однако она чувствовала лишь душевное сопротивление. Тело давно приняла новую жизнь. Эдгар сидел рядом, обхватив колени руками, вскинув взгляд к луне. Всю эту ночь узнавая в Мире себя, он знал, что будет дальше. А потому молчал.
Продолжение следует. http://www.proza.ru/2015/11/28/1520