Закрепив двигатель на транце лодки, Виктор Петрович дернул шнур и хорошо отрегулированный мотор завелся сразу. Виктор Петрович дал ему прогреться, затем увеличил обороты и повел лодку к выходу из реки в большое озеро. После поворота, ветер, дующий сначала вдоль берега, стал дуть навстречу, разгоняя по реке волну. Брызги полетели через борт, заставляя ежиться Павла, сидевшего на носу лодки. Виктор Петрович убавил скорость, достал из сумки плащ и протянул Павлу:
- Накройся, а то пока дойдем, намокнешь.
Павел закутался в плащ, и мотор вновь взревел, быстро неся лодку в простор озерной дали. До мест, где обычно стояла рыба, дошли через полчаса и, распустив спиннинги, занялись рыбалкой. Все в этот день складывалось удачно и скоро несколько хороших судаков лежали в ведре. До темноты еще оставалось время, но довольные таким уловом, они решили не жадничать и пошли к берегу, чтобы по светлому времени поставить палатку и сварить уху. Павел почистил рыбу, и Виктор Петрович принялся готовить. У него был свой рецепт приготовления ухи, который Виктор Петрович держал в тайне. Павел тем временем поставил палатку.
Они работали вместе в одной бригаде, и страстно любя рыбалку, крепко сдружились, несмотря на большую разницу в возрасте.
Вскоре уха была готова. Виктор Петрович разлил в кружки по сто грамм водки. За годы рыбалки у них сложились свои традиции – не пить на природе более ста грамм и не ловить рыбу сетями. Уха удалась на славу, выпив, они взяли в руки миски с ухой, рыба, вынутая из котелка, лежала на отдельной тарелке.
Солнце уже коснулось воды, прощаясь на сегодня с этим миром, ветер стих, превратив водную поверхность в зеркало, и только комары звенели вокруг, заставляя время от времени хватать заготовленную заранее ветку и отгонять их от себя.
Поев, вымыли котелок и поставили воду под чай. Павел блаженно растянулся возле костра, глядя на огонь. Виктор Петрович подбросил в костер дров и сел напротив.
Начало темнеть и на небе появились первые звезды. Оба любили это время, когда день уже ушел, а ночь еще не наступила и ты роднишься с природой, которая принимает тебя, как частичку себя, не отталкивая и не отвергая.
О многом они говорили в такие минуты, когда в кружки налит чай, вокруг стоит тишина, которая лишь изредка нарушается плеском крупной рыбы.
Вода в котелке закипела, Виктор Петрович положил в него заварку и, дав настояться, разлил по кружкам.
Отпив глоток чая, Павел поставил кружку и задал Виктору Петровичу давно мучавший его вопрос:
- Дядя Витя, а ты в Бога веришь?
Виктор Петрович допил чай, помолчал немного и ответил:
- Верю, Паша.
- А как у тебя это началось? – продолжил Павел.
Виктор Петрович пошевелил поленья, лежавшие в костре, и в небо рванулись искры, быстро гаснувшие в ночи.
- Как началось, спрашиваешь? Сразу и не ответишь, - он протянул руку и налил себе еще чаю.
-Я ведь раньше военным был, - начал он, - довелось в горячих точках побывать. Однажды вели бой с противником, тот минометы подтянул и начал обстрел, командир дал команду отходить, я только голову приподнял, а мина рядом со мной упала, в песок ушла и не взорвалась. Тогда у меня только мысль промелькнула «пронесло», а потом уже, когда время прошло, я задумался. Ведь это Господь меня сохранил. У меня еще с молодости бывало ощущение присутствие Бога вокруг себя. Трудно объяснить это, но в какой-то момент ты вдруг начинаешь чувствовать, что вокруг тебя уплотняется пространство. Ты же можешь представить густой туман? – спросил он у Павла.
-Конечно,- кивнул головой Павел.
-А теперь представь, что этот туман вдруг стал прозрачным, а густота осталась. И есть ясное ощущение, что она тебя покрывает и защищает. И так от этого тепло и спокойно на душе становится. Я ведь некрещеный был, а после той командировки пришел в храм и покрестился. Вот только путь мой к Богу долгим оказался: от того крещения до первого причастия прошло еще десять лет. Помню состояние свое тогда – разочарование во всем, живешь без радости, пустота в себе и тяжесть какая-то давит. И вот весной, только листва распустилась, я на даче смотрю на лес и вдруг вижу рядом с листвой, образ Спаса Нерукотворного в воздухе висит. И не раз его вижу и не два. Это я потом сообразил, что Господь явил мне чудо, чтобы подтолкнуть меня. Ведь чудеса для нас, как костыли духовные, чтобы мы могли на ноги встать и первый шаг к Богу сделать. А тогда среди весны, листвы новой и жизни зарождения он меня словно позвал. В тот момент недалеко от нас монастырь возрождаться начал, и, оставив все дела, я поехал туда. Сейчас его почти восстановили, а тогда одно здание было, с одной стороны службы шли, с другой монахи жили. И вот хожу я по монастырю, а чувство такое, словно домой вернулся. Я тогда там три дня прожил, исповедовался и причастился. Настоятелем монастыря был отец Николай, он много со мной общался, о вере и Боге рассказывал. А когда домой вернулся, почувствовал, что опора у меня появилась, основа. Ведь вера для человека – как фундамент для дома, без него дом не стоит, а без веры человек не живет, существует только. После той поездки разочарование мое прошло, и тяжесть исчезла и пустота. Появилось понимание, что Бог рядом со мной и главное, что он меня любит. Я любовь его чувствую, Павел, и всегда благодарю за все.
Виктор Петрович умолк. Павел, обдумывая услышанное, молчал тоже. Костер догорел, и угли его угасали.
-Давай спать, Павел,- сказал Виктор Петрович. Они забрались в палатку и, выгнав из нее успевших забраться туда комаров, улеглись. Павел заснул быстро и ему приснился сон. Он увидел себя в храме, перед большой иконой Спаса Нерукотворного. В узорчатое окно храма светило солнце, наполняя икону живым свечением. Глаза Христа смотрели на Павла, и была в них такая любовь, от которой на душе его стало тепло, и он заулыбался во сне.
Зазвенел будильник телефона. Павел открыл глаза. Виктора Петровича в палатке не было.
Расстегнув полог, Павел выбрался на воздух. Окрашивая воду в розовый цвет, на небе полыхала заря. Виктор Петрович стоял у кромки воды.
- Верую, во единого Бога Отца, Вседержителя…- донеслись до Павла слова молитвы.
Стараясь не шуметь, он умылся. Виктор Петрович дочитал молитву, перекрестился, набрал воды в котелок и поставил его на огонь. Они позавтракали, собрали вещи и поплыли навстречу поднимающемуся солнцу. Утренний ветерок принес бодрящий запах большой воды, белые облака покрылись золотистым светом, душу наполнило чувство любви к этому творению Господа, и Павел вдруг почувствовал присутствие вокруг себя Бога, безмерно любящего его.