Ракета «Темп-С»
или
ВИКЕНТИЙ ИВАНОВИЧ ГРИШАНОВ,
к.т.н, Лауреат Государственной премии
С Викентием Ивановичем меня познакомил мой старинный друг Л.К.Белецкий, в то время начальник крупного научного отделения в московском ЦНИИХМ, - нашем центральном спецхимическом НИИ. Знакомство произошло в драматическое для нас обоих время. Гришанов тогда работал как и Белецкий в ЦНИИХМ, но рангом ниже, начальником отдела. Гришанов обратился ко мне с довольно обычной для москвичей просьбой, - привезти ему алтайского меду. Мы разговорились, и остались оба довольны знакомством
.
До ЦНИИХМ Гришанов много лет работал в НИИ-125, довольно долго занимал очень нелегкий пост заместителя Б.П.Жукова. При весьма тяжелом характере капризного и чрезмерно требовательного Жукова его заместители редко выдерживали длительное пребывание в руководящем кресле, частенько они отправлялись на более легкую работу или на пенсию после инфаркта или инсульта, а то и вообще досрочно на кладбище.
Кстати, немного о Жукове. Я хорошо знал многих начальников отделов и лабораторий в НИИ-125, высоко ценил их профессиональный уровень, - дураков Жуков не держал, - но отметил одну интересную закономерность. Стоило такому начальнику защитить докторскую диссертацию, как он очень скоро уходил от Жукова на вольные хлеба. Как правило, эти люди занимали довольно высокие должности в других сферах, а то и становились директорами предприятий самого различного профиля.
Они бежали от Жукова, ибо работать с ним могли без надрыва очень немногие,а точнее, не мог никто. Помню, я присутствовал на каком-то совещании у Жукова, там выяснилось, что начальник отдела Багрянцев, которого я хорошо знал и уважал, не выполнил порученное задание. После тяжелого и унизительного разбирательства Жуков резюмировал:
- Багрянцев, вы – мудак.
Лицо Багрянцева начало наливаться венозной кровью, и Жуков решил смягчить упрек:
- Конечно, с вами тут первый мудак - это я, но вы, Багрянцев, мудак №2.
Во второй раз на таком же совещании разбирался вопрос о разработке высокоэластичного топлива для крупногабаритной ракеты со стеклопластиковым корпусом. Работу выполняла лаборатория Игоря Григорьянца, тоже моего хорошего знакомца. Задача очень сложная, и я не удивился, когда выяснилось, что лаборатория разработала топливо с довольно высокой эластичностью, но далеко не достаточной. Опять последовало резкое, бесцеремонное, унизительное разбирательство, и вот прозвучало заключение Жукова:
- Вы, Григорьянц, засуньте это топливо себе в ж…. А я отстраняю Вас от этой работы и лишаю всю вашу лабораторию премии за квартал. Причину Вы сами объясните коллективу.
Гришанов в качество заместителя Жукова по ОКР непосредственно руководил очень серьезной работой по созданию первой в СССР ракеты среднего радиуса действия на твердом топливе. – «Темп-С». Естественно, он не сразу пробился в заместители директора крупного НИИ, а много лет пахал как каторжный инженером, старшим инженером, руководителем группы, начальником лаборатории и отдела. У Жукова никто не получал очередную должность за красивые глазки. А уж заместителем Жукова мог стать только особо выдающийся сотрудник.
Двухступенчатая ракета среднего радиуса действия «Темп» создавалась трудно и долго, сроки ее разработки несколько раз срывались. Поначалу Главный конструктор НИИ-1 Надирадзе составил для спецхимиков ТЗ на одноступенчатую ракету «Темп», но когда созданный с невероятными трудностями «Темп» проходил последние летно-конструкторские испытания, выяснилось, что его тактико-технические характеристики уже устарели. Надирадзе откорректировал ТЗ и спецхимикам пришлось разрабатывать «Темп-С», - совершенно новую двухступенчатую ракету.
Как и при разработке заряда для «Темпа», отечественные спецхимики шли совершенно неведомыми для них путями. Как в дремучем лесу без компаса и без проводника. Жуков, как главный разработчик заряда решил изготавливать его из баллиститных порохов, это оказалось большой и принципиальной ошибкой, из-за самоуверенности прославленного академика мы потеряли несколько лет в напряженном соревновании. Запад и США перешли на новый тип твердых ракетных топлив, - смесевые твердые топлива, - а мы, когда после нескольких лет мучений догадались перейти на них, то нам опять пришлось догонять Америку.
Баллиститные пороха не подходили для зарядов межконтинентальных, то есть, крупно габаритных ракет по двум причинам. Во-первых, их энергетические характеристики серьезно уступали смесевым топливам. А во-вторых, при изготовлении крупногабаритных зарядов из баллиститов проявилась их физико-химическая нестабильность. Диаметр такого заряда достигал почти метра. Таких зарядов из баллиститного пороха никто никогда не делал ни в СССР, ни за рубежом. Никто не сталкивался с такими трудностями. Разработчикам пришлось решать множество принципиально новых научно-технических проблем. Пожалуй, основной из них стала проблема получения заряда баллиститного пороха невероятно крупного калибра, - примерно, метр, - при другой конструкции заряд не выполнял своих тактико-технических задач.
Кроме чисто конструкторских трудностей, возникла почти неразрешимая физико-химическая трудность. Такой крупнокалиберный заряд с толщиной свода в полметра прессовался при температуре 60-70 градусов Цельсия несколько суток, а за это время порох начинал разлагаться, и происходил так называемый тепловой взрыв. Кстати, с подобной проблемой столкнулись и наши потенциальные противники, - но они не смогли решить эту задачу и перешли на более стойкие смесевые топлива. А Гришанов и его сотрудники справились с проблемой.
По своему опыту знаю, что такая работа неизбежно проходит при постоянном надзоре сильно нервного и очень высокого начальства, которое помочь ничем не может, но чувствительно бьет по рукам в самый неподходящий момент грозными напоминаниями о высокой ответственности, о сроках. А кроме нервов высокого начальства постоянно возникают чисто технические и организационные неполадки. То смежник не поставит во-время материалы или комплектующие элементы, то он поставит их, но они окажутся некондиционными. То встанет в позу военпред и остановит работу. То случится неполадка в цехе, вплоть до аварии или, хуже того, несчастного случая с человеческими жертвами. То готовый заряд вместо нормальной работы вдруг разнесет к чертовой матери весь испытательный стенд. Мало ли чего может произойти неожиданного при отработке совершенно нового? Каждое такое происшествие задерживает работу, налетают грозные комиссии, начинают копаться в деталях и топтаться в твоей душе.
За несколько лет невероятного напряжения ракета «Темп-С» была создана и принята на вооружение Советской армии в конце 60-х гг.. Это была первая советская твердотопливная ракета среднего радиуса действия мобильного базирования, альтернативный вариант для жидкостной ракеты Р-5М. Гришанов вместе с другими разработчиками получил Государственную премию. А вскоре он свалился с инфарктом.
После болезни Жуков назначил Гришанова начальником второстепенного отдела, - инфарктники в роли заместителей ему не нужны. А у Гришанова на нервной почве и при ослабленном сердце развился тромбофлебит. Советская медицина не умела лечить эту тяжелейшую болезнь, у Гришанова началась гангрена нижних конечностей, почернели и стали гнить большие пальцы ног. Врачи предложили ему высокобедренную операцию обеих ног. Проще говоря, они хотели ампутировать обе ноги по самое некуда.
Все это мне рассказал сам Гришанов, когда мы сошлись ближе.
- Я отказался от ампутации, ампутация бесполезна, - спокойно говорил он, - после ампутации нижних конечностей запросятся туда же руки. Если ампутировать и руки, - болезнь перекинется на сосуды внутренних органов. Будешь гнить в совершенно беспомощном состоянии и в страшных муках.
Через знакомых Викентий Иванович узнал, что в Улан-Уде живет некий старик-бурят, который с помощью тибетской медицины лечит самых безнадежных больных. Гришанов добыл адрес этого бурятского целителя, собрал все возможные деньги, взял месяц отпуска за свой счет и поехал в Улан-Уде. Как он одолел долгий путь с гниющими от гангрены ногами, - не могу представить. Но он приехал в Улан-Уде, нашел целителя, попал к нему на прием, и тот дал ему за очень скромную оплату, что-то вроде трех советских рублей, увесистый мешочек чудодейственной целительной смеси.
Гришанов стал принимать эту смесь, и примерно через месяц гангрена отступила! Я бы ни за что не поверил такой сказке, но он сам показал мне свои ступни. Ступни оказались вполне нормальными, но вместо обоих больших пальцев из ступней торчали кончики белых косточек.
Жукову такой сотрудник уже был совершенно не нужен, это отработанный пар, и забота о нем только отвлекает от главного дела. После тяжелого разговора со своим шефом Гришанов сумел переводом устроиться на работу в московский ЦНИИХМ, - там помнили его заслуги в спецхимии и с уважением приняли начальником отдела.
Однажды я по его просьбе привез ему целебные алтайские горные травы и корешки. Немалый мешок я занес ему на квартиру. То, что я увидел, потрясло меня. Гришанов обменял свою приличную подмосковную квартиру на трехкомнатную «хрущевку» в Нагатино, по расположению комнат она оказалась «рубашкой» - одна проходная комната и две маленькие. Жена поместила Гришанова в проходную комнату. У стены между дверьми в боковые комнатушки стояла застеленная раскладушка. Здесь и спал Гришанов, здесь же он проводил основное время после работы, - начальник научного отдела крупного НИИ, кандидат наук, лауреат Государственной премии.
Потом я сам перебрался в Подмосковье. Это произошло осенью, несколько месяцев я устраивался на новом месте и не общался с Гришановым. Перед Новым годом я решил поздравить Гришанова и позвонил ему. Мне ответил молодой мужской голос.
- Здравствуйте, - сказал я, - могу я поговорить с Викентием Ивановичем?
После некоторой паузы молодой голос уточнил:
- А кто звонит?
Я представился. Молодой голос после еще одной паузы сказал:
- Викентий Иванович умер. Полтора месяца назад.
Позже Л.К. Белецкий рассказал мне, что Гришанов умирал тяжело. С помощью тибетского снадобья он прожил восемь лет. Невероятной силой воли человек отвоевал у смертельной болезни целых восемь лет!
Но потом у него возобновилась гангрена. Ему ампутировали обе ноги до самых тазобедренных суставов. Тяжело больной, он боролся с болезнью еще почти два месяца, однако гангрена перешла на руки. Сердце измученного человека больше не выдержало, и он умер в больнице.
Первая в СССР двухступенчатая твердотопливная ракета среднего радиуса действия мобильного базирования «Темп-С» стояла на вооружении Советской Армии двадцать лет, до «демократического» маразма Горбачева. В честолюбивой погоне за Нобелевской премией Мира предатель своего народа Президент СССР Горбачев по СВОЕЙ инициативе, к изумлению США и всего мира, без всяких взаимных требований к США и к НАТО, дал команду уничтожить ВСЕ советские ракеты среднего радиуса действия. Твердотопливные ракеты «Темп-С» и 8к96, а также сохранившиеся жидкостные ракеты среднего радиуса действия были сожжены на полигонах.
Викентий Иванович не дожил до этого горбачевского предательства.