«А, мёртвая натура!...» – такова первая реакция многих людей, когда речь заходит о жанре натюрморта. Увы, исторически сложилось так, что и в живописи, и в фотографии он считается второстепенным – в лучшем случае. Ну не может он предложить ни кровь, пот и слезы репортажного фото, ни эмоций портрета, ни мощи пейзажа… Впрочем, объяснить, почему самые престижные профессиональные премии достаются «царице полей» – репортажной съемке – нетрудно: за такими фото стоят истории, мало кого оставляющие равнодушными. Не так важно, что лично вы увидите в кадре, на котором вернувшийся домой американский солдат обнимается с сынишкой, – радость встречи оставшегося в живых папы и его ребенка, спрятанную за кадром трагедию афганской или иракской деревушки, которую этот самый солдат обстреливал пару дней назад, или фатальный контраст между войной и миром. Любовь и ненависть – равно сильные чувства. А натюрморт?..
Честно говоря, этот жанр отчасти сам «виноват» в своей «второсортности». Да, все со школьной скамьи знают, что nature morte переводится как «мёртвая природа» (уже настраивает на определённый лад, не так ли?), что великие художники обращались к нему как-то случайно и не то чтобы охотно (и прославились совсем другими работами), но дело даже не в этом.
Какую картинку представляют многие, слыша слово «натюрморт»? Скорее всего, первые ассоциации – розы/ромашки/пионы/груши/яблоки. Всего этого на натюрмортах и правда более чем достаточно – чтобы в этом убедиться, зайдите на любой сайт, где собрано хотя бы несколько десятков натюрмортов. Кое-где вы ничего другого и не найдёте. Но букет роз, даже нечеловечески красивый и очень «технично» сфотографированный, может совсем не тронуть зрителя. Потому что это банальная констатация того факта, что розы – красивы. Скучно. А зритель хочет послушать сказку, увидеть за изображением «мёртвой природы» некую историю – весёлую или грустную. «Безыдейный» «натюрмортный мейнстрим» с цветами и фруктами редко до этого дотягивает.
К счастью, в любом жанре есть не только повторение пройденного. Настоящее творчество – не констатация фактов, не буквальное превращение окружающей жизни в словесные или визуальные образы. Даже самый матёрый и последовательный реалист, хочет он того или нет, создаёт собственный мир. Пусть близкий к реальности, но – свой. Каждый творец «вырубает» из мира общего только те куски, которые составляют картину его персональной вселенной. Поэтому одну и ту же улицу десять разных фотографов представят по-разному: один снимет цветок, другой – брошенный окурок; одного заинтересует старик с потухшим взглядом, другого – весёлая девушка; один заметит узорную лепнину на старинном здании, другой – сидящую на карнизе ласточку.
Натюрморт – жанр, предоставляющий творцу собственного мира наибольшую свободу, и вот почему. Репортаж, жанровое фото или пейзаж подразумевают «охоту»: нужно ловить момент, действие, эмоцию, особое освещение – а это может вообще не зависеть от фотографа. Пришёл на минуту позже – и уже не сделал того кадра, который мог бы стать классикой жанра. Приехал за сто верст фотографировать закат – а всё небо в тяжелых тучах. «Охотнику» может банально не повезти. Даже портрет, снятый в студии, – это тоже результат своего рода охоты, в данном случае за красивыми и необычными лицами. Натюрморт же – не фиксация факта, существующего помимо воли художника (даже творчески переосмысленного), это – как раз создание особенного мира, которого вообще не было до момента съёмки.
«Мёртвая натура», неживые предметы позволяют воссоздать любую эпоху, передать самые разные эмоции. Чего изволите – викторианскую Англию, сталинскую эпоху, мир юности или мудрость пожилого возраста, далёкие экзотические страны или откровенное фэнтези? Возможно всё. Поэтому человек, желающий рассказать интересную историю, никогда не станет фотографировать «просто букет роз». Он добавит к нему любовную записку, книгу Северянина («Как хороши, как свежи были розы!...»), а может, бабушкины очки, чтобы опадающие лепестки намекали на закат человеческой жизни… Всего одна деталь – и стандартный сюжет перестаёт быть скучным, а «мёртвые» вещи оживают, превращая nature morte в still life – пусть тихую, но всё-таки жизнь. Играя со светом и тенью, можно добавить ощущение радости, создать атмосферу раздумья, тревоги и тайны. Да много что можно создать.
Хороший натюрморт должен побуждать зрителя к действию. Именно так – не к созерцанию, а к действию. Если тема «цепляет», если в кадре есть некая история, человек будет сам писать её продолжение – искать книги, ассоциативно связанные с увиденным фото, проверять, не напутал ли автор, поместив в кадре предмет, в аутентичности которого воссоздаваемой эпохе зритель усомнился. В крайнем случае – поставить на сайте оценку «не нравится», что тоже есть действие. А в лучшем – создать собственное фото или литературное произведение, перекликающееся с увиденным. Чем-то намекающее на первоисточник, но своё. Потому что у действительно творческого человека нет времени на зависть и «антилайки» – ему нужно (и хочется!) творить.
Мечта любого автора – небанальный (и уже поэтому запоминающийся) сюжет. А это очень часто – провокация. Но «провокационные» натюрморты умеют, в противовес «безыдейным» работам, тормошить зрителя. Они могут быть очень разными: от явно супрематических, чуть ли не беспредметных (!) композиций до политической сатиры и глобальных философских обобщений. Конечно, до небанального сюжета ещё нужно додуматься, но именно такие работы и есть смысл создавать, чтобы изменить отношение к «второсортному» жанру. Главное – чтобы мысль шла если не впереди света и цвета, композиции, выдержки и диафрагмы, то хотя бы рядом. Или вообще – против течения. Потому что любители снимать «просто розы» (а также любоваться исключительно подобными работами) не переведутся никогда. И уж будьте уверены: всё, что выходит за рамки их представлений о жанре, попадет в раздел «странное и нелюбимое».
По течению плывут очень многие. Самый простой пример – «календарные» работы. Не нужно быть ясновидящим, чтобы предположить, что к Новому году на фотосайтах начнут массово выкладывать натюрморты с еловыми ветками и ёлочными игрушками, к 9 Мая все извлекут из коробок дедушкины медали, а на Яблочный Спас наделают фотографий с корзинами, полными яблок. И мало у кого хватит смелости сказать, что так размножается банальность. А ведь первый вопрос, который должен задать себе автор, звучит так: может ли кто-нибудь другой сделать абсолютно то же самое? Увы, часто отвечать на него нужно положительно. Нетрудно представить, что блюдечко с клубникой или розу в вазочке может сфотографировать любой, у кого есть фотоаппарат. Свет может падать немного с другой стороны, цветок – быть алым или белым, тара для яблок – с ручкой или без… Но это несущественные отличия. «Атаки клонов» только ещё больше убеждают противников жанра, что натюрморт таки неинтересен и второсортен.
Что же делать адептам жанра? Ответ прост. Если сюжет банален, за него вообще не стоит браться. А любую картинку нужно стремиться превратить в историю, символ, загадку. Какой человек угадывается за изображёнными предметами? Почему именно они попали в кадр, в чем их символический смысл? На какие события намекает фото? Кажущаяся статика такого натюрморта порождает мысль, побуждает фантазию действовать...
А это уже не скучно.