Мертвая осень
4 октября 1918года, в связи с осложнениями на фронте, Комуч постановил эвакуировать из Самары в Уфу госучреждения с документацией.( «Вестник Комитета членов Учредительного собрания»1918г.,4 октября). 5 октября 1500 пленных красноармейцев из тюрьмы «Кресты» отправлены поездом на Восток.(ГАСО,Ф.3500,оп.1,д.255,с.1-7). Командующий всеми вооружёнными силами сопротивления командир чехословацкой армии в России генерал-майор Ян Сыровой отдал приказ к отступлению. В.О. Каппель,возглавлявший к тому времени всю Народную армию Комуча, ведя тяжёлые бои, также отходил к Уралу. В дальнейшем вся Комучевская армия вошла в состав вооружённых сил Верховного правителя А.В. Колчака.
7 октября Самара, покинутая армией сопротивления, оказалась в клещах красных отрядов. С севера, со стороны Ставрополя надвигалась 24 Железная дивизия под командованием Г.Д. Гая из состава частей 1 армии. С юга к Самарке шла 1 дивизия, входившая в 4 армию. Одним из первых к 5 вечера в город вошёл полк И.С. Кутякова.
Вот как об этих событиях вспоминает самарский сторожил Н.В. Жаров, чей дом находился на Журавлёвском спуске, рядом с Самаркой « Город молчал и застыл в оцепенении. Обыватели, кто не ушёл с чехами, спрятались по домам. Улицы опустели. Казалось, что даже сама вода в Волге остановилась. Вдруг со стороны моста появилась конная лавина. Всадники, заломив на затылок папахи с красными околышками, неслись с гиканьем во весь опор. Воины размахивали над головой короткоствольными карабинами и палили в воздух. Никакого сопротивления никто не оказывал, но и встречи с цветами тоже не было…»
Философ Кант говорил, что в мире есть две великих потрясающих вещи – звёздное небо над головой и нравственный закон внутри нас. Нравственный закон разрушился, но звёздное небо на землю не рухнуло. Жизнь стала продолжаться в смерти.
Красный террор был чудовищен. Он превзошёл все мыслимые и немыслимые масштабы. Звон разбитого стекла, грабежи, крики. Ежедневно казнили сотни людей. Трупы сбрасывали в Волгу, в ближайшие овраги. Настоящим кладбищем стал район Барбашиной поляны и дачная зона по Семейкинскому шоссе. Ю.Н Малиев рассказывает, что его мать передала печатную машинку на хранение одному своему знакомому. К тому с обыском пришли красные, обнаружив машинку, комиссар радовался: « Контрреволюционная пропаганда». Знакомого казнили. Расстрелы часто производились так, вспоминает князь Н.Д. Жевахов: « Людей раздевали догола, связывали кисти рук верёвкою и подвешивали к перекладинам с таким расчётом, чтобы ноги едва касались земли, а затем медленно и постепенно расстреливали из пулемётов, ружей или револьверов. Пулеметчик раздроблял сначала ноги для того, чтобы не могли поддерживать туловище, затем наводил прицел на руки и в таком виде оставлял висеть свою жертву, истекающую кровью…Насладившись мучением страдальцев, он принимался снова расстреливать в разных местах до тех пор, пока живой человек не превратился в бесформенную кровавую массу и только после этого добивал его выстрелом в лоб. Тут же сидели и любовались казнями приглашённые «гости», которые пили пиво, курили и играли на пианино или балалайках».
Об этом времени так писал поэт-футурист А. Лоскутов: « На Волге, против Самары, я жил в восемнадцатом году, ловил рыбу и писал в шалаше стихи о вечной любви. В Самаре…расстреливали больных проституток, чтоб не заражали революцию. На заре вижу: плывёт женщина, а за ней длинные волосы. Я и вытащил её за волосы к моему шалашу. Она очнулась. Таких женщин я никогда не видел: глаза, как серые камни, тело строгое, грудь лёгкая, круглая. Лежала она навзничь, как распятая, смотрела в небо над Волгой и молчала. Я тут же, у её открытых ног, написал о ней стихи и склонился поцеловать ей колено. А она подняла голову и устало спросила:« А деньги у вас есть, молодой человек?» Этот художественный образ ярко отражает дух своего времени, где кровь неотличима от свекольного сока, добродетель от подлости. Построение нового мира стоило гибели не менее 38 % населения России. Такие сухие цифры статистики приводит в частности Владимир Солоухин. Одних казаков по его подсчётам было замучено войсками Чона более 1 миллиона.
Большевики в Самаре праздновали полную победу. 8 октября1918года снова в цирке «Олимп» провозгласили советскую власть.(ГАСО,Ф. Р-137,оп.1,д.14,с.21,26). Год назадсамарцы ещё шутили – человечество началось с Адама, а комиссародержавие – с Адамчика( подлинная фамилия В. Куйбышева). На этот раз остряков уже не находилось, да и сам В. Куйбышев несколько запятнал себя, а потому временно находился на вторых ролях. Всем заправляли А.П. Галактионов и Ю.К. Милонов. В большевистском бомонде появилось новое имя – Г.Д. Линдов, являвшийся политкомиссаром 4 армии. Именно он объявил, что вся гражданская власть переходит губревкому. Какое знакомое слово. История пошла по кругу, правда продкомитеты заменили на комбеды. Назови хину сахаром, слаще не будет. Снова стали собирать силой крестьянский хлебушек, и вагоны потянулись в столицу. Сразу вводить 100 граммовую пайку на человека в день комиссары не решились после комучевского изобилия. Они остановились на 400 граммов в день.(ГАСО,Ф.Р-193,оп.2,д.63,с.7).
Большевики боролись не только с живыми, но и с мертвыми. Ватаги хулиганов под руководством комиссаров врывались на городские кладбища и устраивали настоящий шабаш. Они ломали могильные плиты, разрушали фамильные склепы, надев на палки черепа с дикими криками бегали по городу. Коммунисты, создавая новую мораль и нравственность, уничтожали прежнюю жизнь, прежние авторитеты. Святотатство, глумление над мертвыми не знало границ. Оставшиеся в живых горожане завидовали умершим еще до революции. Кого же топтали большевики? На Всехсвятском кладбище они издевались над могилой матери всемирно известного лирического бас-баритона Ф.И. Шаляпина. Там же затоптали могилу писательницы Бостром, матери известного литератора Алексея Толстого. На Покровском кладбище был уничтожен семейный склеп Шихобаловых. Собиратель старины Анатолий Каретников рассказывал, что обезумевшие люмпены вытащили из захоронения останки Антона Николаевича Шихобалова и повесили их на фонаре с табличкой « кровопийца».
Наиболее именитые и уважаемые горожане находили свой последний приют на кладбище Иверского монастыря. Там покоились герои Русско-Турецкой войны за освобождение балканских народов, руководители города, включая легендарного П.В. Алабина. Коммунисты никого не пощадили, всех растоптали. Они осквернили даже склеп Александра Александровича Щербачева, самого известного самарского архитектора. Вместо классицизма и модерна они предложили революционный конструктивизм, превращавший особняки в сараи и вонючие коммуналки. С тех пор в бывших блестящих парадных стало пахнуть кошками и человеческой мочей. Таковыми оказались духи новой власти.
Главным понятием осени стало – слово « конфискация». Вновь отняли фабрики, заводы, банки. Началось массовое уплотнение населения. Бывших хозяев либо выгоняли на улицу, либо дозволяли проживать в подвале или под лестницей на сундуке. Над Самарой поднималось солнце ослепительных коммуналок с их лозунгом« В тесноте, да не в обиде».Судьба сотен горожан решалась порой простой телефонограммой: « Районным уполномоченным Жилищно-земельного подотдела. Под личной вашей ответственностью поручается предоставить сведения уплотняемости домов вашего района и какие квартиры могут и должны быть уплотняемы. Немедленно поручите всем квартальным уполномоченным, используя на этот предмет все имеющиеся у вас силы. Член Президиума коммунального отдела Нейман. Заведующий Центрального жиличного земельного подотдела Я.И. Евстигнеев.»( ГАСО,Ф.Р-171,оп.1,д.271,с.253).
Жителей порой теснили во имя новых героев. Читаем телеграмму пред-ставителям советской власти города: "Центральный жилищной земельный подотдел. 26 июня 1919 г. Немедленно предоставить свободную дачу, по возможности оборудованную обстановкой, для командарма Восточного фронта т. Гая... для жительства на один месяц".(ГАСО,Ф.Р-171,оп.1,д.271,с.168). А как здания оказывались свободными мы уже знаем. В самарское ЧК один за другим шли доносы. Вот один из образцов подобного творчества. "Товарищу Николаю Васильевичу Кириллову, члену партии коммунис¬тов № 382 от Перфирия Григорьевича Киселева члена партии коммунистов № 2567. Заявление. 5 января 1919 г. при осмотре дачи Войцеховского, бежавшего с белогвардейцами в Сибирь обнаружено, что на даче проживает бывший управляющий Карл Александрович Вольф, который до сего времени скрывал имущество, принадлежащее Войцеховскому - "27 серебряных иностранных монет, медаль белого металла в память французской революция, 62 медных иностранных монеты, 4 серебряных солонки, 30 книг, велосипед, набор шприцев, 15 вилок, 9 чашек, 13 разных стульев, 10 пудов картофеля, 10 возов пшеницы, 2 лошади, I корова, 3 теленка, 3 поросенка, всего I18 предметов". В каретнике обнаружен наглухо забитый ящик. При вскрытии оказалось, что в последнем находится какой-то предмет в виде фугаса, обмотанного проволокой и залитого цементом…При сем препровождается в ваше распоряжение управляющий Вольф, как вредный элемент для Советской власти». ( ГАСО,Ф.171,оп.1,д.271,с.13).
У чекистов было много работы. Чтобы со своими чистыми руками повсюду поспеть им требовался собственный транспорт. Эта проблема решалась так: "Самарская чрезвычайная комиссия. Расписка. Взято для комиссара автомобиль из дачи бывшего Петрова близ Томашев Колка. Комиссар Сатошук. 25сентября 1919 года»- Комиссары любили не только ездить на автомобилях с ветерком, но и слушать томную музыку. Они были такие сентиментальные и требовали граммофоны с набором пластинок. Читаем документы: "25 июня 1919 года. В Зубчаниновском поселке имеется граммофон с 68 пластинками…во временном пользовании политического комиссара 1-го самарского отдельного рабочего батальона тылового ополчения Сорокина. Изъято у бежавшего Деллоса". А вот другой акт о конфискации: "2 августа 1919 года- разрешается гр.Хохлову Петру Андреевичу в присутствии Калласполика снять печать с комнаты№ 5 дачи Васильева по 4 просеке и изъять в присутствии хозяйки наслед¬ницы Васильева и Бема граммофон с трубой и 32 пластинки…"
В 1919 году шли повальные конфискации дачного имущества от Постникова оврага до Барбашнной поляны. Советская власть выдавала специальные бумаги, разрешающие грабежи. На¬пример, "16 июня 1919 года представлен мандат квартирному заведующему "Барбашиной поляной" т. Р.К Рейнсору в том, что ему поручается производить описи движимого имущества, принадлежащего Советской власти, и если найдёт нужным, свозить его в склад на 3 линии Барбашиной поляны при даче Шихобалова". (ГАСО, Ф.171,оп.1,д.271,с.58). Или вот: "18 мая 1919 года удостоверение вручено Константину Алексеевичу Воронову в том, что ему поручается взять динамо машину, находя¬щуюся в машинном отделении бывшей дачи Неклютина на 6 просеке". Получил клочок бумажки - и ты вершитель судеб. 16 июня 1919 года квартальный заведующий Зубчаниновскогопоселка "уполномочен отобрать все имущество, находящееся во временном пользовании у кого бы то ни было и свезти в склад по улице имени Салтыкова и Шадрина (примечание автора ул. Салтыкова - Щедрина)".
Вскоpe воровство коммунистов стало беспокоить самих комму¬нистов. В центральный земельный жилищный отдел т. Бауэру летели тревожные письма от заведующих просеками: «Просим принять какие-нибудь меры против здешних называющих себя "комендантов"... Они грозят нам обысками и расстрелами, и растаскивают всё народное достояние без всякого разрешения. На днях "ротный" выломал окно и утащил велосипед.» 7 мая 1919 года. Фальковский и другие. На велосипеде далеко не уедешь. Требуется более серьезный транспорт. Поэтому в апреле 1919 года изьято с дачи Саковича одна двуколка на резиновом ходу, у Курлиных- одна карета, у Субботиных- одна водовозка на деревянном ходу, у И. Я. Соколова - одна водовозка, английская оглобля, у Челышева- одна мусорная двуколка, у Иванова-Гperyap - развозка на колесах, у Кузнецовых - одна телега на деревянном ходу и дилижанс, у Пермякова - одна телега и так далее. Читателя возможно удивит обилие конфискованных средств передвижения. В это время на Самару наступал адмирал Колчак, и верные ленинцы, помня, как приходилось бежать от белочехов по крышам, готовились к более цивилизованному отходу. Белая гвардия снова Самару взять не смогла. История человечества.
История человечества знает немало катастроф, в которых погибли страны, народы и целые цивилизации. Однако российская традиция в чем-то превосходит все пережитое ранее. Ни одна империя не разрушилась в эпоху своего наивысшего расцвета, максимального взлета экономики и культуры. Практически все государственные образования исчезали путем захвата со стороны внешних врагов. Россия здесь оказалась исключением. Она поглотила саму себя. Иностранные армии не вошли ни в Москву, ни в Питер, и тем не менее национальный апокалипсис состоялся, вернее сказать, интернациональный, поскольку пострадали все народы, проживавшие от Балтики и Черного моря до Тихого океана.
До сих пор историки, социологи стремятся разобраться, как такое случилось? Российская империя оказалась Атлантидой XX века, поглощенной пучиной народного безумия.
У каждого читателя наверняка сложилось собственное представление о причинах российской катастрофы. Тем не менее, мы изложим собственную версию. Вся история России - это история ее самоуничтожения. Русский народ, создавший после освобождения от татаро-монгольского ига великую державу, свои национальные силы направил на расширение территории. При помощи неимоверного напряжения ему удалосъ создать гигантскую империю, включавшую в себя совершенно разные народы, многие из которых давно имели собственную государственность. Переварить разнообразные земли русские не смогли, слишком разными оказались социокультурные и исторические корни.
К началу XX века не царизм с его имперским сознанием достиг процветания, а свободный рынок и предпринимательство. Органически связанное с натуральным хозяйством и феодализмом, самодержавие вступило в острейшее противоречие с капитализмом, февральская революция уничтожила монархию, а вместе с ней и тоталитаризм, который только и удерживал весь этнический конгломерат. Империя себя исчерпала, а демократия не могла удержать страну как целостность. Вот здесь большевики и сделали авантюрную попытку восстановить "единую, неделимую", но уже в форме коммунистического тоталитаризма. Ленинцы блестяще сыграли, с одной стороны, на имперском сознании россиян, а с другой - подкупили народы национально-территориальным делением, которое тут же превратили в фикцию. Они повторили даже крепостное право, дав ему звучное название "советский колхозно-совхозный строй". Парадокс заключается в том, что большевики оказались большими роялистами, чем сам король. Коммунистическая империя за 70 лет прошла тот же путь, что и Россия под властью дома Романовых, правда, в несколько пародийной форме.