«Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным.»
«Не гляди на ее запястья
И с плечей ее льющийся шелк.
Я искал в этой женщине счастья,
А нечаянно гибель нашел.»
- С. Есенин.
Ночь, он с бутылкой дешевого рома и сигаретой в руках шел по тихим и безлюдным улочкам своего городка. Темнота. Лишь полная луна хоть как-то освещала дорогу. Он закашлялся и стал жадно вдыхать воздух, чего, а воздуха ему действительно не хватало, нет, не в физическом смысле, скорее в душевном, его душили собственные пьяные мысли.
О чем же думал? Хм… Как ни странно, он пытался ни о чем не думать, но в такие моменты мысли, как назло лезли, в его голову. Мысли… Это, наверное, самая ужасная вещь в этом мире, они доводят нас либо до чего-то внеземного и прекрасного, либо до психбольницы (в лучшем случае). Мысли, к сожалению, неизбежны, по своей природе наш мозг постоянно крутит в голове события, слова, моменты, то, что порой убивает нас изнутри, опустошает на столько, на сколько это вообще возможно, до самого дна.
Старая лавка, он сел на ее спинку, думал, думал о ней, о тех моментах, которые, как ему казалось они проводили вместе. Он любил ее, вот прям любил, да! Прям до судорог любил! До боли в сердце!
А она? А что она? Она то нежна с ним, будто кошка, смотрит своими огромными черными глазами ему прямо в душу так, как не умела ни одна, обнималась с ним, целовала, а губы были ее столь сладки, от нее в такие моменты было до безумия сложно оторваться, да от нее всегда было сложно оторваться, что-то было в ней такое, что притягивало глаза, внушало доверие, быть может ее игривость и стервозность, да, порой она была именно таковой, иногда как подойдет к нему, положит руки на плечи, смотрит так пронзительно в глаза, а после как кинет его к стенке, возьмет за ворот и смотрит, улыбается, он же чуть потянется к ее губам, но потом как вырвется и убежит, и с огромными глазами будет сидеть, обхватив голову руками, а слезы будут еле-еле накатываться на глаза. Бывало, все хорошо, подарит ей цветы, она примет с той же странной и завораживающей улыбкой, вдохнет их аромат, а потом кинет ему прямо в лицо, и сиди себе, да и гадай, что ей не понравилось, да, о ней можно было думать вечно, да хотя бы о ее улыбке! Такой улыбке позавидовала бы даже сама Джаконда! В ней была нежность, но легкая грубоватость, легкомыслие, но и понимание всех вселенских проблем, а глаза! О Боги, в них нельзя было смотреть, знаете, это были такие глаза, что если сравнить их со звездами, то это будет звучать как некое оскорбление… Словом она была той еще дрянью, дрянью, которую он любил безмолвно и безответно…
Он встал, легкая, пьяная ухмылка появилась на его лице.
- Ты не моя, я знаю это, но меня утешает лишь одно, - он смотрел на луну, да, должно быть ее можно было сравнить именно с луной, вечно одна, но настолько ярка и так манит, без нее просто невозможно было жить, если хоть раз ее увидел, - то, что ты вообще ничья! Ну и пусть!
Если я скажу, что ему стало легче, то я совру, ему стало еще хуже, он просто еще больше осознал свою безысходность и ее власть над ним…