хожу брожу проспектами, фонарики качаются…
В дверь долго звонили. В глазок, вылупя шары, таращилась знакомая рожа. (Как будто снаружи в глазок что-то можно увидеть). «Блин! Опять этот кретин. Опять с ним придётся пить. Ну не могу я ему двинуть в рыло. Потом буду жалеть, мне будет стыдно и я сам приду мириться и всё равно напьёмся. Можно не открывать… Этот не уйдёт, придётся открыть.» Открываю. Он вваливается лысиной вперёд. Трезвый. Я сам в шоке.
Через две минуты мне была ясна суть дела. Чтобы вас не утомлять его сбивчивым и матерным монологом, дело в следующем. Есть в цирке аттракцион: распиливают пилой женщину. Нормальное явление. Для нас с вами. А этот дебил решил, что её режут по-настоящему. Он был на представлении шестнадцать раз и уверяет, что все шестнадцать раз убили шестнадцать женщин.
- Я сидел на первом ряду, я же не слепой!
- Ты один, что ли на первом ряду сидел?
- Кровь идёт. Они специально опилки сыпят. Только девушек чем-то ширяют. У них глаза, как у акулы – мутная чернота и эта улыбка… Их гримируют, как кукол. Они меня уже приметили и кто-то за мной ходит.
- Ты…
- Сначала я думал, мёртвых режут, так нет же! Подходит, сама ложится, улыбается… Пилят, она конвульсирует, оркестр орёт, на мгновение гаснет свет и хоп! Встаёт, улыбается, все довольны, уходят.
- Иди на хер.
- Сходи со мной в цирк. Пожалуйста.
- Я не люблю цирк. Пошёл вон из моего дома.
- Я тут одного человека нашёл…
- Я сейчас ударю…
Он встал и понуро побрёл к двери. Напялил ботинки, посмотрел в глазок, потом на меня.
- Я…
- Лучше бы ты с бутылкой пришёл. Вали в …. .
Через четыре дня, когда мы хоронили его, шёл дождь. И друзей-то у него, по сути, кроме меня не было. Да я и не считал его своим другом, он всё в пьяной горячке обнимал меня, как баба, и твердил, что таких друзей, как я мало. Но ничего, теперь никто не будет звонить по ночам, лезть с идиотскими и тупыми излияниями и выпивкой. Чёрт, и что я буду делать без него! Как будто правую ногу отрезали. Я вспомнил, как сам рыдал у него на груди, а он утешал меня как маленького ребёнка, он прилетал в любое время суток, если мне нужны были деньги, и, сам вечный студент, мгновенно их находил. Как я орал в его комнате, а он зашивал мне портняжными нитками ножевую рану на ноге, а он кричал через дверь своей маме, что мы репетируем школьную пьесу. В тот день мы и напились первый раз. Блин, по сути, он мне спас тогда жизнь, а я не смог с ним в грёбаный цирк сходить…
- Прошу прощения…
Я обернулся. Мои воспоминания прервал невысокий человек в сером плаще.
- Вы, похоже, знали покойного?
- Тебе-то что?
Серый плащ понимающе и скорбно склонил голову, но не упускал из поля зрения моего лица.
- Странно, правда? Не старый ещё мужчина… И цирк как-то некстати съехал. Не успел я побывать на представлении.
- Ты ещё, что за «Коломбо» хренов? Легавый что ли?
- Меня зовут Гомон. Ваш друг нашёл меня неделю назад, и мы должны были встретиться. В цирке.
Тип посмотрел на меня и улыбнулся:
- Ну, раз нет Вашего друга, цирк уехал, а остались только клоуны, - этот козёл смерил меня презрительным взглядом: - Позвольте откланяться.
И пошлёпал по лужам упругой ловкой походкой.
14 декабря 2011