Удивительна сила воздействия феноменальных личностей на тех людей, которым посчастливилось идти с ними рядом по жизни. За долгую производственную, партийную и государственную работу мне довелось встречаться с крупными руководителями различных рангов, но из всей этой замечательной когорты лишь двое поразили мое воображение исключительными природными дарованиями и яркой публичной деятельностью.
Один из них - Виктор Федорович Новокшенов, тридцать лет стоявший у руководства Ангарского электролизно-химического комбината (АЭХК). Строительство, пуск, становление атомного гиганта - это все он, Новокшенов. Его миссия – в том приращении ядерного потенциала СССР, который обеспечил стране паритет с Вооруженными силами США. Для решения этой важнейшей задачи государственной безопасности ядерный комплекс на Ангаре ряд лет был самым энергоемким предприятием мира.
Забота о трудящихся была сильной и последовательной чертой Новокшенова. Цветущая оранжерея южных растений на промплощадках, картинная галерея в цехах, первая в Советском Союзе пятидневная рабочая неделя… - что только ни задумывал предприимчивый директор в неустанной заботе о трудовых коллективах.
Люди относились к нему с величайшим уважением и признательностью, любили слушать и рассказывать о нем; он был для них отцом родным. В далекие шестидесятые горожане дружно ходили на игры чемпионата СССР по хоккею болеть за любимую заводскую команду «Ермак». Перед входом на стадион велась бойкая торговля шашлыками под водочку. Болельщики кучковались за небольшими столиками и при появлении директора наперебой зазывали его угоститься. Он переходил от столика к столику, не отказываясь от рюмочки, и заводил с людьми короткие оживленные разговоры. С рабочим народом он умел быть на короткой ноге.
Мощности технологическое подразделение КИУ, в котором я приступил к работе сменным технологом, с наращиванием производства комбината были превышены по сравнению с проектными в 14 раз! Отсутствие опыта эксплуатации беспрецедентно крупного диффузионного производства со временем поставило весь комбинат в сложное положение. Из-за недостаточной герметичности оборудования корпусов в КИУ захлебывались вакуумные насосы, часто разрывались с выбросами газа технологические емкости, истошно выли сирены радиационной безопасности. «Сердце завода», как в обиходе отзывались о КИУ производственники, было изношено до предела.
Вспоминается одна из аварий, когда ночью произошел большой выброс газа, и директор в числе первых приехал на завод. Перед входом в здание он одел противогаз и ринулся в помещение, чтобы лично осмотреть место выброса. Но на такую крупную голову трудно было подобрать противогаз подходящего размера. Виктор Федорович выбежал обратно, стащил с головы чересчур тесное средство индивидуальной защиты, зашвырнул его в угол и снова ринулся туда, в урановое облако. Таков был директор. Годами пришлось вытягивать комбинат на уровень штатного технологического режима, но под его руководством это было сделано.
Здесь уместно упомянуть о другом феномене, объявившемся на комбинате, Владимире Ивановиче Дрождине, умственные способности которого были потрясающими, а сила воли и жесткость характера не имели границ. Директор мгновенно оценил возможности Владимира Ивановича , быстро продвинул его на должность начальника ведущего цеха, а затем предпринял такие маневры, на какие был способен только он, Новокшенов. На время своего отсутствия он назначал исполняющим обязанности директора комбината Дрождина, начальника одного из многочисленных цехов, повышая его в должности сразу через три-четыре руководящие инстанции. Так он решал сразу две задачи - Дрождин неотрывно вел основной технологический процесс, а в отсутствие «постоянного» директора еще и управлял комбинатом. Действительно смелое и оригинальное решение! Перефразировав известное изречение Льва Толстого, можно было воскликнуть: «Все смешалось в руководстве комбината!» Многие руководители служб и цехов терялись в догадках - где она таится, реальная власть? В кабинете Новокшенова или в руках неистового Дрождина? От сотрудников смежных подразделений порой приходилось слышать: «Интересно, что за жизнь творится в вашем цехе? Ведь у вас начальником свой Сталин!» Но расстановку сил как-то в минуту откровения раскрыл сам Владимир Иванович: «Никого и ничего на свете не боюсь кроме Новокшенова. Его боюсь патологически». Так на комбинате уживались два вожака, два медведя в одной берлоге.
Натура Виктора Федоровича была многогранной, он обладал огромным объемом знаний по самым разным направлениям человеческой деятельности. На его доклады по общественным или социальным вопросам в ДК «Современник» люди шли с удовольствием, зная, с каким остроумием и юмором он обыгрывает отдельные моменты своей речи. ДК «Современник», когда-то по ошибке строителей построенный «задом наперед», т.е. парадным входом в сторону леса, быстро стал известным центром культуры. Прославленные творческие коллективы, корифеи науки, искусства, звезды эстрады и спорта СССР в разные годы блистали на этой сцене. Но Виктор Федорович был не только большим искусствоведом, но еще и неисправимым шутником.
Незабываемым было концертное выступление Беллы Ахмадулиной. Она вышла на сцену и как-то странно стала водить перед собой руками, словно раздвигая невидимые туманы. Зал замер, созерцая создание оригинального сценического образа.
«Идут белые снеги…» - проникновенно начала она свой стих и многозначительно замолчала. Зрители с благоговением воспринимали волнующую манеру исполнения. Белла еще дважды начинала читать, но каждый раз - без продолжения. Потом тихо извинилась и покинула сцену. Ведущий объявил, что поэтесса испытывает сильное переутомление, и ее выступление отменяется. На следующий день поползли слухи, что Ахмадулина не выдержала щедрого директорского застолья и частично утратила способность управлять собой.
Следующий этап взаимоотношений с Виктором Федоровичем наступил с моим переводом на партийную работу. Мои приезды на комбинат совершались, как правило, по приятным поводам - участие в торжественных собраниях, вручение переходящих Красных Знамен за успехи в соревновании и т. д . Больше забот доставляли программы оказания помощи селу, но и здесь директор организовывал безупречное исполнение заданий партийных и советских органов. С наступлением летнего сезона он выставлял в своем кабинете вилы и грабли, давая понять каждому посетителю о его доле ответственности перед селом.
Затем наступила тяжелая болезнь. Мы с первым секретарем обкома В. Ситниковым приехали в медсанчасть навестить директора, имя которого еще при жизни стало легендой. Он вышел навстречу из палаты при поддержке врача, с трудом удерживаясь на ногах. Припал к плечу руководителя области и слабым голосом повторял, - все силы отдал, все силы… Они стояли, обнявшись, почти без слов, понимая, что эта встреча - последняя. Вскоре с Виктором Федоровичем прощался весь комбинат, весь город. Люди не могли сдержать слез. В час предания земле того, кто стал мне кумиром, кто выглядел в моих глазах исполином, глыбой человеческой, состоялась моя прощальная речь, самая трудная, самая тяжелая.
В октябре 1957 года на комбинате была пущена первая очередь производства, и одновременно, из месяца в месяц, я студентом приступил к изучению курса по разделению изотопов урана. Мне посчастливилось пройти школу элитной отрасли промышленности, школу, созданную Новокшеновым, где я без малого десять лет работал в непосредственном подчинении В. Дрождина, первого соратника и ученика Виктора Федоровича. Уроки этой школы были усвоены мной, как и многими работниками комбината, на всю оставшуюся жизнь.
Мне часто приходится бывать в жилом районе АЭХК, встречаться с товарищами по прежней работе. Здесь многое напоминает о первом директоре, который любил жизнь и все делал для того, чтобы она стала краше, добротнее для жителей городка. Ведомственные детские садики – лучшие в городе. На торцах ряда жилых зданий – огромные мозаичные изображения, отражающие исторические вехи развития России. Открытый водный комплекс с десятиметровой вышкой для прыжков привлекал на песчаные берега весь Ангарск. Здесь на плавательных дорожках директор наравне со всеми сдавал нормы ГТО.
Подлинным детищем Виктора Федоровича стал ледовый спортивный комплекс «Ермак». Поначалу это была деревянная коробка, затем появился искусственный лед, где блистали лидеры мирового конькобежного спорта, члены сборной СССР. Наконец, над полем было возведено бетонное сооружение с трибунами и вспомогательными помещениями, после чего мечтой директора стало завершение строительства крытого ледяного Дворца. Сегодня его мечта сбылась, в городе появился грандиозный памятник Директору, памятник сибирского значения. Этот великолепный комплекс, который был заложен и выпестован Виктором Новокшеновым, назван его именем, что было горячо одобрено ветеранами и нынешним поколением тружеников АЭХК, в сердцах которых будет всегда жива память о своем первом Директоре.