Конкурсная работа. Номинация – Рассказы для детей.
"Галактический сезон литературных конкурсов 2015", I этап.
Когда мы совершали поступки, правильные или не совсем, отец старался всё же найти время, чтобы не пройти мимо, и по свежим следам либо похвалить, либо разобраться и прийти к правильному решению проблемы, хотя бы и детской. Никогда не ругал за плохую отметку, но не терпел обмана с нашей стороны, мы должны были всегда говорить «только правду в глаза».
Помню, поступила в первый класс. Надо отметить, что к этому времени я уже знала весь алфавит, бегло читала и практически писала все слова, которые содержались в букваре. Научиться этому помогла мне старшая сестра Ирина. Вернее так: она учила уроки. Сидела за ними долго и упорно повторяла одно и тоже много раз, ей не всё так гладко давалось сразу. Мне разрешали сидеть рядом. Сидела, играла в свои «дочки-матери» и просто повторяла за ней. Не мудрено!
Так вот, в первые дни первого класса мне практически нечего было делать, но всё же приходилось вместе со всеми карандашом аккуратно выводить всевозможные палочки и элементы букв. Подглядела как-то, что в столе Нины Александровны есть чернильница, непроливайка с красивыми красными чернилами. Она ими пользовалась, когда что-то заносила в журнал. Мне очень хотелось показать, что я не только умею карандашом выводить разные палочки и крючки в тетрадке, но уже умею пером с чернилами писать целые слова и даже фразы.
И эта возможность мне представилась практически очень скоро. Дело в том, что двадцатого сентября мой день рождения. Но с утра меня в классе никто не поздравил, безусловно, потому, что, просто никто из ребят не знал про мой день рождения. А Нина Александровна, оказывается, оставила поздравление на конец четвёртого урока, по крайней мере, она так рассказывала моему отцу. Мне стало горько и обидно, да ещё в этот день меня назначили дежурить по классу.
Когда все дети ушли на переменку, мне удалось воспользоваться моментом и достать из ящика стола ручку и чернильницу-непроливайку, а затем аккуратно во многих тетрадях, в каких только могла, написать: «20 сентября 1955 года». Некоторые ребята, может быть, и обратили внимание, но промолчали. А моя подруга, с которой мы рядом жили и сидели за одной партой, Вика, не смолчала. Она открыла тетрадь, глаза её округлились, она сначала пристально уставилась на мою запись, потом на меня и, вдруг, громко заплакала. Нина Александровна перестала объяснять задание и подошла к нам.
- Девочки, что Вы не поделили?
Мягко спросила она. Надо отметить, что с первой учительницей мне повезло. Она была женой одного из папиных подчинённых. Это была настоящая первая учительница: красивая, статная, всегда улыбающаяся, добрая, весёлая, особенно на переменках, с красиво уложенными косами на затылке в виде «корзинки», на высоких каблуках, всегда красиво и модно одетая. Но она была очень требовательной и справедливой одновременно.
Я опустила глаза, а Вика громко зарыдала, чувствуя поддержку со стороны учительницы.
- Подольская Галина, что случилось, ты можешь мне объяснить членораздельно? Что вы не поделили? Кто кого обидел? Отвечайте!
Слегка повысив голос, потребовала Нина Александровна, но глаза её искрились смешинками.
Я продолжала молчать, а Вика сквозь слёзы проговорила.
- Подольская Галина мне испортила тетрадь!
И снова горько заплакала. Я так и ахнула.
Испортила! Как испортила? Я, можно сказать, украсила их тетради, написав почти каллиграфическим почерком дату своего рождения. Тут заголосили и остальные дети, в чьих тетрадках красовались мои «иероглифы». Дурной пример заразителен! Дети всхлипывали, я стояла молча, тупо уставившись в пол, разглядывала шнурки новых туфель, кстати, их в это утро так же никто не заметил.
- Чем Подольская Галина могла испортить ваши тетради? Покажите!
Она взяла у Вики тетрадь, повернула к себе, и на её лице отразилось искреннее удивление. Отразилось именно удивление, но это сначала. Видно и она очень удивилась тому, что увидела в тетрадке. Воспользовавшись её замешательством, мне удалось произнести в своё оправдание.
- Это шутка, Нина Александровна! Хотелось пошутить в свой день рождения, хоть таким образом его отметить, ну, как бы в качестве подарка друзьям в мой день рождения, и всех заодно насмешить!
И ведь это было почти правдой!
Но её лицо стало очень строгим, «смешинки в глазах» быстро улетучились, и Нина Александровна тихо произнесла.
- Я не ожидала от тебя, Галина, подобного поступка. Обещай мне, что ты обязательно расскажешь о своём поступке Виталию Григорьевичу.
Она немного подумала и добавила.
- И мне бы хотелось услышать именно его мнение обо всём, об этом. Прошу передать ему, чтобы он зашёл в школу. Впрочем, я запишу в твою тетрадь, подай мне её после урока.
Надо ли описывать, что творилось в сердце и на душе в этот момент! Ну, к Вике в этот момент у меня появилась просто ненависть, остальным тоже «досталось», про себя я им наобещала многое. Надо сказать, что покорная Ваша слуга всегда была не из робкого десятка. Отец после рождения старшей дочери, безусловно, хотел сына, родилась вторая дочь, и он мне прививал бойцовские качества, воспитывал в духе спартанца. В обиду себя давать не разрешал. Но это с физической точки зрения, а с этической стороны? Было понятно, что по головке меня не погладят. У нас в семье такие «шутки» не приветствовались, нас старались воспитывать в скромности и строгости.
Что было потом, спросите Вы? Мы остановились на том, что моего отца Нина Александровна попросила зайти в школу.
Из школы еле дотащилась, ноги не шли, плелась очень долго. Мне было стыдно, на душе скверно, я проклинала свой день рождения и хотела просто умереть! Подать отцу тетрадь, в которой стояло замечание, да ещё в день собственного дня рождения! Лучше провалиться сквозь землю! А потом, я не чувствовала никакой вины за собой. Это был день моего праздника. Мало того, что мне лучшая подруга ничего в этот день не подарила, хотя знала, что у меня день рождения, мы в прошлом году вместе его отмечали, и в этот день она должна была зайти в гости, так из одноклассников никто даже не поздравил. Наверное, поэтому, я не люблю отмечать свои дни рождения, а если и приходится, то всегда в этот день дарю всем своим гостям подарки лично от себя. Гостям нравится.
Как развернулись события? Мне удалось не сразу признаться в содеянном, более того, мною была вырвана страница из тетрадки, стыдно признаваться, но врать мне не свойственно, поэтому признаюсь.
Рассказала обо всём только бабушке Маше.
- А ты признайся в этом отцу только перед сном, когда будут уже взрослые гости. Помолись и ступай смело. И не бойся! Чай, поругает маненько, и простит, ведь, чай, праздник у тебя, день рождения, а в этот день всё прощается! Даже не сделанные уроки.
Мне сразу стало легче, и я про себя радостно подумала.
« - Одна бабушка Маша понимает, что праздник у меня сегодня, и этот день омрачать, чай, грех!»
Слава Богу, отец задержался на работе, маме немного нездоровилось, бабушка Маша намаялась делами, день рождения был как-то скомкан, друзей я почти никого не успела пригласить, были только брат Гриша, сестра Ирина и ещё несколько мальчишек со двора, была Вика, но она, молодец, промолчала. Разговор с отцом состоялся уже поздним вечером.
Перед сном, когда отец сидел за праздничным столом уже в кругу «взрослых гостей», я тихо подошла и уткнулась носом в китель. Отец прижал меня к себе, ласково поцеловал и спросил.
- Галка, родная! Устала? Что-то настроение у тебя не очень праздничное, что-то случилось?
Тут он увидел в моей протянутой руке вырванный лист тетради и . внимательно на меня посмотрел. Я молчала, как в рот воды набрала, но смотрела ему прямо в глаза. У нас такой был уговор, если что-то страшное случалось, то надо было «правде смотреть прямо в глаза». А наш отец и была эта самая наша правда!
-Значит, случилось!
Медленно и очень спокойно произнёс отец.
- Посмотрим, посмотрим, поскольку это «что-то», пожалуй, здесь.
Он развернул лист и сразу же всё понял.
- Так, читать не буду, а ты перестань сопеть и теперь рассказывай сама, доложи всю правду по форме!
Засопев ещё громче, готовясь дать «ревака», я только хотела открыть рот, как отец меня остановил.
- Стоп, стоп, стоп! Слезами, Галка, горю не поможешь. Давай я начну: итак, ты пришла в класс, а они, такие-разъедакие, тебя не поздравляют. Ты надулась, как мышь на крупу…
Мне сразу же стало весело, я представила себе мышь, голодную мышь, сидящую в дальнем углу подвала, которой страшно хочется есть, но она сидит и «дуется» за что-то на крупу! К-хе, к-хе, к-хе! Мышь была голодная, ей дали крупу, но она от злости надулась на неё! И при этом осталась голодной! Мне стало ещё веселее, слёзы прекратились сами собой, и всё само собой выложилось отцу, «вся правда» залпом.
Отец спокойно выслушал, опустил глаза и некоторое время молчал. Самое страшное для нас, детей, было то мгновение, когда отец замолкал и опускал глаза в пол. Вспомнилось бабушкино.
« - Веселись, веселись, только потом не наревись!»
Отец медленно поднял правую руку и тыльными сторонами большого и безымянного пальцев вытер уголки губ. Эту привычку все домочадцы хорошо знали, она означала плохое настроение. Сейчас отец закурит, затянется, выпустит несколько колец дыма и пристально посмотрит прямо тебе в глаза. Ведь заглянет в самое нутро! Аж, вывернет всю тебя на изнанку! Он физически никогда нас не трогал, слово «пороть» в семье не существовало, а вот взглядом отец мог «стереть в порошок» за гадкий поступок. Но в данный момент отец был в «затруднительном положении», как в последствии рассказывала бабушка Маша.
С одной стороны, у ребёнка день рождения, особый день, радостный. Обычно, в этот день именинника все поздравляют, тем более, друзья, одноклассники, в большинстве случаев, даже дарят подарки. Понятно «настроение ребёнка», который с утра ничего подобного не получил. С другой стороны, «ребёнок» из скромности должен был молчать, подобных вещей себе не позволять, не напрашиваться на поздравления, а ждать, когда друзья вспомнят и поздравят. Как же поступить ему, взрослому человеку? Как объяснить, что с одной стороны дочурка не права, а с другой стороны, что же такого плохого она сделала в итоге? Ведь на самом то деле она не испортила тетради, а, наоборот, в свой день рождения, своим подарком даже «украсила их»! Но поступок совершён, он отмечен учительницей в тетрадке, и… надо выносить решение. И отец вынес его.
- Беда не в том, Галка, что ты написала в тетрадках твоих друзей сегодняшнее число, беда в том, что ты это сделала без их на то ведома. Ты проявила свою нескромность, указав дату своего дня рождения, вдобавок, выказала ещё и своё превосходство перед ними. Мол, я знаю больше вас, я уже умею, в отличие от вас, писать пером с чернилами все буквы алфавита, значит, я лучше вас! А превосходство над собой мало кто прощает, особенно друзья. Подумай, что ты будешь делать завтра, как будешь выходить из этого положения. А сейчас, быстро в постель, приказываю выспаться и завтра приступить к занятиям как всегда. Передай Нине Александровне, что я обязательно зайду в школу. Разберёмся!
Не помню, как я выходила из этого положения назавтра, но помню, что в этот день перед отцом мне было стыдно с одной стороны, но ужасно радостно за то, что на всём белом свете есть только один такой отец, и он – мой. С этих самых пор я всегда предупреждаю близких мне людей о своём дне рождении, чтобы не было потом горько и обидно за то, что меня никто не поздравил именно в мой день. И ещё, в мой день людям подарки дарю я, это у меня вошло в привычку, а она, ведь, вторая натура!