Глава 17
Путешественники стояли на разломанном асфальте и глядели на раскинувшийся перед ними Новосибирск. Пустынная дорога и редкие деревянные постройки остались позади, и по боками дороги все чаще стали попадаться сгоревшие и не очень заправки, склады, дорожные кафе и мотели. В сам Новосибирск они еще не зашли, а пока шли по промышленным окраинам. Так как датчик дозиметра стабильно горел красным, Никита не снимал химкостюм и противогаз уже сутки. Надо было спешить дойти до метро, ведь фильтры противогаза таяли прямо на глазах. Очень кстати оказалось то, что Оксана теперь в них не нуждалась, и для Никиты их стало в два раза больше. Вообще, Оксана в конце их путешествия выглядела ни ахти. Бледная ная кожа казалась почти прозрачной, химкостюм висел на ней мешком. Несколько раз повторилась та же истории, что тогда с вилкой. Один раз она не смогла взять аллюминивую кружку, другой – выронила из рук банку тушенки, раскидав куски холодного мяса по земле. Никите она сказала, что есть ей надо, хоть и намного меньше, чем Никите. Вроде так она поддерживает свою энергию и чувствует себя человеком. Но, видимо, их последние приключения не прошел для нее даром.
При приближении к городу увеличился риск подвергнуться нападению мутантов. Никита и Оксана уже видели в небе над Новосибирском странных летающих существ, совсем непохожих на привычных Никите птер, хотя он подозревал об их возможном родстве. О тех, кто может их встречать на земле, Никита старался не думать. Но скорость передвижения путников замедлилась в разы. На подходах к городу Никита и Оксана решили передвигаться по ночам, логично решив, что так будет безопаснее.
Сейчас они сидели в подвале какого – то разрушенного дома, доедая предпоследние банки тушенки. До заката оставалось каких – то пара часов. Никита понимал, что до конечного пункта их путешествия, до какой – ни будь станции метро, они должны добраться сегодня ночью. Дальше тянуть было нельзя. В бардачке одной из машин, стоявших на въезде в город, они нашли чудом уцелевшую карту Новосибирска, и теперь Никита внимательно изучал поблеклые линии на полуистлевшей бумаги, пытаясь соотнести их с пейзажем наверху. Получалось, надо сказать, довольно трудно. И дело было не только в том, что город сильно изменил свой облик со времен выпуска карты. Трудность была еще в том, что Никита никогда не был в этом городе, несмотря на относительную близость его к Томску.
После долгих сомнений, Никита решил, что все же они пришли по восточному шоссе.
- Вот. – он ткнул пальцем в карту. – Ближайшие станции от нас, это вот этот угол – Березовая Роща, Маршала Покрышкина, Сибирская, Гагаринская, Заельцевская. Судя по всему, мы сейчас находимся на улице Тайгинская. Выйдем на Богдана Хмельницкого, пойдем по ней, а там по ситуации, к какой – нибудь выйдем. Ближайшая – Заельцевская. Туда пока и будем направляться.
Тишину разорвал громкий рев какого –то чудовища. Ему ответил сухой треск автоматной очереди. Никита и Оксана встрепенулись. Они подползли к куску шифера, прикрывавшему вход в их убежище и осторожно выглянули наружу.
По улице бежал человек, одетый в серую хламиду, перевязанную многочисленными ремнями. На лице к него был надет противогаз. В руках он держал автомат Калашникова, самый настоящий, а не охотничью переделку, как у Никиты. Почти не оборачиваясь, человек посылал очередь за очередью в огромную тварь, которая гигантскими скачками неслась за ним. Несмотря на то, что человек бежал изо всех сил, было ясно, что минуты его сочтены. В какой – то момент его автомат замолчал. Человек, не сбавляя темпа, передернул затвор и снова нажал на курок. Но в ответ раздался только тихий щелчок бойка. Человек отбросил в сторону ставший бесполезным кусок металла и прибавил темп. Расстояние между человеком и его преследователем сократилось до каких – то пяти метров. Длинным прыжком чудовище сократило это расстояние и одним ударом огромной когтистой лапы отбросило несчастного с дороги. Тело, словно тряпичная кукла, пролетело по воздуху с десяток метров и упало в паре метров от укрытия Никиты и Оксаны. Чудовище по инерции пролетело дальше. Человек издал тихий стон.
- Он еще живой! – воскликнула Оксана.
- Надо его затащить сюда.
Прежде чем Оксана смогла что – то возразить, Никита отодвинул шифер и быстро посмотрел в сторону убежавшей твари. Та пробежала еще метров тридцать и, видимо не успев затормозить, со всего размаху врезалась в одинокую кирпичную стену, оставшуюся от какого – то строения, которая на нее и обрушилась. Теперь она барахталась в куче строительного мусора, пытаясь выбраться из – под кучи наваленного на нее кирпича. Никита схватил пострадавшего за руку и, не обращая на стон боли, втянул его внутрь. Затем Никита быстро поставил шифер на место и прильнул окуляром противогаза к щели.
Чудовище уже выбралось из ловушки и, стоя практически рядом с убежищем, озиралось по сторонам. Видимо собак в его родне не было, так – как, даже шумно втягивая в себя воздух, он ничего не мог обнаружить. Лишь бы человек не застонал не вовремя. Но раненый, похоже, и сам это понимал, потому – что лежал молча. Только по движущейся груди можно было понять, что он еще жив.
Чудовище, потоптавшись с минуту на месте и ничего не обнаружив, шумно фыркнуло и потрусило обратно, откуда прибежало.
Никита облегченно вздохнул и поспешил к лежащему человеку. Тот тихонько стонал и пытался правой рукой стянуть с себя противогаз. Левая рука безвольно лежала на земле, изогнувшись на всем протяжении под немыслимым углом. Из – под разорванного рукава быстро растекалась лужа крови. Никита помог несчастному снять противогаз.
Мужчине было лет тридцать. Обильная щетина покрывала его волевое лицо. Множество щрамов говорили о тяжелой, полной опасностей, жизни этого человека. Теперь это, когда – то красивое лицо, перекосила гримаса боли. Глаза закатились за веки. Изо рта обильно текла кровь. Никита расстегнул защитный костюм Весь левый бок был вырван с мясом. Наружу торчали обломки ребер, из ран кровавыми пузырями выходил воздух. Не надо было быть профессором медицины, чтобы понять, что мужчине осталось жить меньше минуты.
Веки на бледном потном лице затрепетали. Мужчина открыл глаза и с трудом прошептал:
- Кто вы?
Никита приблизился к умирающему.
- Мы пришли из Томска.
Глаза у мужчины округлились от удивления.
- Из Томска? Пешком что – ли?
- Ага, пешком. Сейчас к вам в метро идем, на эту… на Заельцевскую.
Лицо мужчины снова исказилось от боли. Он задышал часто, взгляд его начал стекленеть. Он лихорадочно вцепился в рукав Никитиного костюма и зашептал:
- На Заельцевскую нельзя… там мутанты… на Покрышкина идите… на Сибирскую…
Тело выгнулось дугой и мужчина, издав протяжный стон, выдохнул и обмяк на земле. Никита закрыл веки умершему. Потом снял с трупа телогрейку и накрыл ей лицо. Сделав для покойника все, что было в его силах, Никита почувствовал себя если не лучше, то хотя бы спокойнее. Он повернулся к Оксане.
- Ну, по крайней мере, люди здесь есть и живут, судя по всему, неплохо.
- Почему ты так решил?
Никита показал на тело.
- Он не просто одет во что – то, что нашел на помойке, а экипирован для выхода на поверхность. И довольно неплохо экипирован. Значит, есть какое – то подобие армии, а значит есть и разделения по профессиям и так далее. А это предполагает достаточное количество народа. Надо быстрее добраться до них.
Никита посмотрел в щель на улицу. Смеркалось, но было еще недостаточно темно для того, чтобы выйти наружу. Несмотря на трагичность ситуации, Никита приободрился и как – будто бы обрадовался открывшимся фактам. Он начал перебирать оставшуюся аммуницию, проверять и заряжать карабины, заменил фильтры в противогазах. Через каждые пять минут он подходил к выходу и выглядывал на темнеющую улицу, словно с нетерпением ожидая финального марш - броска.
Наконец на улице стало достаточно темно и двое путешественников ступили на незнакомую улицу города Новосибирск.
На сумрачном небе кое – где были видны звезды. Ветер гнал по земле пыль, рваную бумагу, еще какой – то легкий мусор. Этот пейзаж напомнил Никите родной Томск, такой же пусто и разрушенный. Внезапно Никита ясно понял, что точно так же сейчас выглядит весь мир, различаясь только в каких – то мелких деталях, не прерывая тем не менее общей картины разрушения, запустения и смерти. А над всеми этими ощущениями главенствовало Ее Величество Отчаяние.
Единственное, что отличало Новосибирск от Томска, это то, что здесь везде было буквально разлито чувство опасности. Казалось, можно снять противогаз и ноздрями ощутить его кисло – металлический запах, запах пороха и крови. Если в Томске надо было просто быть на чеку, то здесь смерть поджидала за каждым углом, готовая в каждую секунду оборвать хрупкую человеческую жизнь.
Сверившись с картой, Никита осторожно двинулся вдоль улицы, инстинктивно стараясь держаться ближе к уцелевшим стенам зданий. Оксана передвигалась абсолютно бесшумно. Никита медленно ступал по битому кирпичу. При любом шорохе они останавливались и пригибались, стараясь слиться с окружающем пейзажем. При каждом крике неведомых тварей – замирали, зажмуривая глаза. Чем темнее становилось вокруг, тем больше оживал город вокруг. В небе все чаще стал раздаваться свист рассекаемого чьими – то крыльями воздуха. То справа, то слева слышался шорох невидимых существ, рев охотящихся хищников и предсмертные крики их жертв. Никогда еще за время своего путешествия Никита так не боялся, как сейчас. Лицо под противогазом вспотело и резина стала противно раздражать кожу. Руки предательски дрожали и «Сайга» все норовила выпасть из дрожащих пальцев. Несколько раз они залегали в кучах мусора, пропуская мимо себя странных существ с темной кожей, передвигавшихся на задних ногах и озиравшихся по сторонам. Чаще они проходили по одиночке, но попадались и по несколько особей сразу. Один раз Никита с Оксаной стали свидетелями кровавой битвы между такими вот существами и ужасной крылатой тварью, кинувшейся на низ с крыши. Вначале преимущество было за летуном. Он ловко подхватывал суетящихся внизу двуногих и, покидывая вверх, насаживал их на сухие ветки стоящих поблизости деревьев. Потом один из них умудрился подцепить своими острыми когтями кожистое крыло летуна и порвать его. Летун упал на землю и заскакал по кирпичным обломкам. Тут же оставшиеся накинулись на беззащитного теперь врага и в мгновение ока растерзали трепещущую тушу. Никита содрогнулся от вида кровавой расправы. Практически уничтожив останки летуна, наземные твари разбрелись в разные стороны. Некоторые принялись пожирать трупы своих товарищей, погибших в бою. Видимо, здесь ничего не пропадало просто так.
Выглянув очередной раз из – за груды кирпича, Никита увидел, что пара мерзких тварей, слизывая с морд кровь, не спеша направилась прямо в их сторонй. Никита в ужасе посмотрел на Оксану. Та, полностью осознавая приближающуюся опасность, приложила палец к губам и лихорадочно завертела головой. Потом дотронулась до руки Никиты и указала пальцем на темный провал в стене рядом стоящего дома. Пролом вел в подвал. Никита, стараясь не издать ни малейшего шума, пополз по – черепашьи к нему. Из оружия у него теперь оставалась «Сайга» и нож на поясе. Тележку с остальными вещами пришлось оставить на месте. Тащить ее бесшумно по развалинам не было никакой возможности. Никита надеялся подобрать ее потом, когда твари все же когда – нибудь разойдутся.
Никита тихонько сполз по насыпи из бетона и кирпича в темноту подвала и замер. Твари подошли к тележке. Одна из них стала обнюхивать содержимое и пробовать на зуб оружие и банки с тушенкой. Другая выпрямилась и принялась озираться по сторонам, словно выискивая беспечных хозяев брошенной тележки. Внезапно тварь, исследовавшая тележку, выпрямилась и резко повернулась в сторону спрятавшихся в темноте людей. Никита невольно подался назад и задел неизвестно кем натянутую толстую веревку. Веревка задрожала от прикосновения, и по подвалу разнесся низкий, давящий на уши, звук, а вибрация распространилась по ней, как по гитарной струне.
Никита и Оксана замерли, не зная, чего ожидать от этой веревки. Твари снаружи тоже услышали этот звук и тоже замерли не двигаясь. Звук затих и некоторое время было тихо. Затем в темноте подвала раздался шорох, словно множество лапок одновременно ступало по кирпичному крошеву. Перед остолбеневшими людьми загорелось четыре пары мутно – желтых глаз. Шорох стал чуть громче и на свет выполз огромный паук, размером с овчарку. Он остановился в десяти шагах от них и стал раскачиваться из стороны в сторону, издавая тихое шипение. Путешественники синхронно сделали шаг назад. Никита кинул быстрый взгляд на улицу. Как ни странно, но около тележки никого не оказалось. Вообще, на залитых лунным светом развалинах было тихо. Никита и Оксана стали тихонько отступать назад.
- Дядь Никита.
- Чего?
- А ты знаешь, что это самец?
- И что?
- Ты что, биологию в школе не изучал?
Никита задумался, стараясь понять, к чему клонит Оксана. Вспомнив все, что он когда – то знал о пауках по школьным занятиям и телепередачам, его вдруг осенило. Самцы пауков всегда были во много раз меньше по размерам самок. По крайней мере, так было до того, как мир провалился в тар – тарары. Никиту прошиб холодный пот. Ему захотелось повернуться и кинуться со всех ног, не разбирая дороги, лишь бы случайно не встретиться с хозяйкой этого места.
В глубине подвала с грохотом обрушилась кирпичная кладка и тонкий, сводящий с ума, писк разнесся по округе. Казавшийся теперь маленьким паучок метнулся в сторону и исчез из вида. На его место выползло то, что без преувеличения можно было назвать королевой всех пауков.
Шесть толстых лап были длиной примерно по десять метров. Жирное, покрытое жесткими щетинками туловище медленно колыхалось между ними. Восемь глаз с равнодушием взирали на невольных нарушителей этого места. Жвалы представляли собой какое – то беспорядочное нагромождение торчащих во все стороны клыков и постоянно двигались, словно перемалывая что – то. С них на землю капали зеленые, чуть светящиеся во тьме, капли. Туда, куда попадали эти капли, кирпич начинал дымиться и с шипением разваливаться. Не было сомнений, что единственное прикосновение этой слюны к человеку будет для него смертельным.
Никита нашарил висящий за спиной карабин и направил ствол в сторону паучихи. Та, заметив оружие, издало еще один писк и присела на передние лапы. Видимо вид оружия был ей уже знаком. Никита передернул затвор. Паучиха при лязге металла присела еще ниже, ее длинные задние лапы стали мелко дрожать. Похоже, тварь готовилась к прыжку и на то, что жертва была вооружена, ей было глубоко плевать. Никита поднял карабин, прицелился в район светящихся в темноте глаз и нажал на курок. В замкнутом пространстве подвала выстрел прозвучал оглушительно. Взвизгнул рикошет, и пуля заскакала по помещению. Люди пригнулись, чтоб не быть задетыми. Паучиха на секунду замерла, потом с еще большей злобой уставилась на строптивый обед. Издав гневный стрекот, она вновь присела. Выстрел в лоб нисколько не повредил ей, а только разозлил. Никита понял, что его «Сайга» абсолютно бесполезна против этого танка.
- Бежим! – заорал он.
Они повернулись и стремглав побежали наружу. Паучиха ринулась за ними.