Глава 8
Отдохнув от побоища, друзья решили отметить победу и пообедать. Их уже не беспокоил ни запах, ни общее состояние этого места. Отвоевав его у дикой своры собак, они по праву могли считать это место своим, а какие могут быть претензии к своей собственности. Поэтому они с удовольствием съели по банке тушенки, запив водой из бутылок.
Подкрепившись, они, с новыми силами и хорошим настроением отправились в дальнейший путь. Идти стало легче, дышать свободнее, и груз не так оттягивал плечи. Одержав очередную победу, они ощущали, что теперь им все по плечу.
- Знаешь, в чем юмор ситуации? – рассказывал Никита , толкая перед собой тележку. – В том, что раньше, до катастрофы, я мечтал быть физиком – ядерщиком. Учился, почти стал кандидатом наук. Хотел обуздать мирный атом. И что?! – он остановился на мгновение и театрально посмотрел на Оксану. Та в ответ уставилась на него. Никита широким жестом, насколько позволяла труба, обвел пространство вокруг. – Что хотел, то и получил. Атомов кругом навалом. Радиации, хоть отбавляй. Примеров воздействия радиации – изучай, не хочу. Мутаций – на миллион диссертаций хватит. И в этом лабораторном раю выжил именно тот, кто тщился постичь хоть тысячную долю всего этого, думая, что знает многое. Думаю, сейчас я знаю в тысячи раз больше, чем все эти яйцегоголвые олухи из Академии наук. Какие же мы все были самонадеянные и самовлюбленные слепцы. И кому сейчас вся эта научная муть нужна? А никому. Сейчас, если кто – то и остался, то ему сейчас актуальнее сытно пожрать, да долго поспать. Или еще чего – нибудь. Иногда я вспоминаю свою жизнь ДО, и думаю, кому это все надо было? Мне? Я вас умоляю! Смешно вспомнить, какой ерундой мы наполняли тогда свои дни, из – за какой ерунды переживали. Какие штаны одеть, простые или джинсы? Какой телефон купить, iPhone или Samsung? Этот ездит на Тойоте, а я как лох – на маршрутке! Плавленый сыр не хочу, хочу адыгейский! Тьфу!!! Сейчас намного проще. Есть, чем задницу прикрыть – и ладно. Крысу вяленую заточить – за милу душу. Тушенка есть – так это же праздник!!! Никакого 3D не надо, не сожрали в течении дня, считай день прожил с пользой.
Никита понизил голос, разговаривая уже скорее сам с собой. Злоба и горечь сквозили из каждого слова.
-У меня ведь даже девушки постоянной не было! Все думал, потом, успею. Все некогда было. В микроскоп глядел, чуть шары не вывалились, чертежи с графиками рисовал, аж язык высовывал. А по настоящему близкого человек так и не завел. Только родители. Да, еще родители… Много раз думал, как они умерли. Что делали, когда произошел удар, о чем думали. Думали ли они обо мне. Сожалели ли о чем – нибудь или умерли с легким сердцем. Не осталось ли обиды на меня. От мысли, что никогда этого не узнаешь, хочется выть. Какое все – таки страшное слово – НИКОГДА. Без права на второй шанс, на возможность что – нибудь исправить. Слишком много сейчас этого НИКОГДА. Вспоминая прошлое, от которого ничего уже не осталось, становится больно, а откажешься от прошлого, становится пусто. И что прикажете выбрать? 20 лет я старался не вспоминать о прошлом, гнал его. А то бы застрелился бы, наверное. О будущем не думал. Нельзя ведь думать о том, чего может и не быть. О завтрашнем дне, который может и не наступит для тебя. Двадцать лет жил сегодняшним днем. Да даже не днем - минутой, секундной, мгновением. Блин! Треть жизни прошло, а вспомнить нечего. Жалко было бы сейчас помереть. Вышел из ниоткуда и ушел в никуда.
Никита посмотрел на притихшую Оксану.
- Только сейчас хоть какой – то смысл в жизни появился. В первый раз в жизни забочусь не только о себе.
Никита тряхнул головой, вынырнув из дебрей самокопания и пучины воспоминаний. Он остановился и вытер, внезапно взопревший, лоб.
- Что – то я все о себе, да о себе. – пробормотал он смущенно, потом взглянул на Оксану. – Давай о тебе. Ты так про себя еще ничего не рассказала. Где ты жила все это время? С кем? Как выжили? Давай, я слушаю.
Никита одобряюще кивнул и продолжил продвижение по канализации. Услышав это, девочка замерла. В глазах ее отразилась растерянность и испуг. Она открыла рот, потом закрыла, глаза забегали. Оксана затеребила ремень карабина. Никита, не останавливаясь, обернулся и вопросительно поглядел на нее. Девочка снова открыла рот.
- Ну… Я… Это… жили…
В этот момент тележка с грузом резко остановилась, натолкнувшись на что – то. Никита врезался грудью в рукоятку тележки, охнул и взглянул на неожиданное препятствие. Впереди, по ходу движения высился обвал. Прогнившая труба, не выдержав тяжести земли, провалилась внутрь, полностью закрыв проход дальше. Сверху проникал рассеянный свет. Оксана с видимым облегчением выдохнула, поняв, что допрос откладывается.
- Все. Приехали. – сказал Никита, обползая тележку и заглядывая в пролом. Сверху, сквозь пролом, виделось небо, покрытое тучами, капала вода. Никита, жестом приказав Оксане оставаться на места, начал подниматься по пологому краю обвала. Выглянув на поверхность, он огляделся. Отверстие в земле, из которого он выглянул, образовалась на газоне на проспекте Нахимова, где до катастрофы был герб Томска, высаженный цветами. До моста они не дошли метров триста. Вдалеке, за развалинами корпуса Политехнического Университета, слышался шум тварей, до сих пор сторожащих разрушенное жилище Никиты. Фактически, они с Оксаной, проползя через тонны дерьма и чуть не погибнув в сражении с собаками, оказались посреди открытого пространства без всякого плана на дальнейшие действия. Только сейчас Никита понял, что плана не было с самого начала. Они просто сбежали из бункера, спасая свои жизни. Думать, куда они бегут, просто не было времени. Никита осторожно, стараясь не шуметь, спустился вниз. Темнота канализационной трубы уже не казалась такой своей, уютной и безопасной. Вернулось чувство безысходности. Они с Оксаной вернулись вглубь трубы, чтобы разработать дальнейший план действий.
Положение было безрадостное. Долго в трубе не высидишь. Возвращаться в бункер, тоже не вариант. Во – первых, бункера уже никакого нет, да и жить там спокойно не дадут. А идти в город, искать другое убежище, при той тотальной охоте, открытой на них – крайне опасное и геморройное занятие.
Оксана подняла руку, как ученица за партой.
- Что? – спросил Никита.
- Через мост надо идти. Мне кажется так.
- А там что?
- А здесь что?
После долгих размышлений Никита и Оксана пришли к выводу, что идти через мост, за пределы города, более - менее перспективный вариант. Там, по крайней мере, никто пока не хотел их немедленно сожрать. А многочисленные поселки, расположенные между Томском и Кемеровской областью, давали надежду на выживание. Учитывая, что в последнее время жизнь Никиты и так шла на перекосяк, он решил, что этот вариант является лучшим из всех возможных. Мысленно перекрестившись, Никита решил действовать.
Прежде всего он снова выглянул в пролом и долго вслушивался, стараясь распознать возможную опасность. Вокруг того места, где прятались люди, была относительная тишина. Весь шум концентрировался в районе бункера. Никита понял, что надо пользоваться представившейся возможностью, пока все зверье собралось в одном месте. Он спустился вниз.
- Ксюша, иди наверх, будешь на стреме. Что, не поняла? Ну, смотреть будешь вокруг, чтоб все тихо было. Чуть что, дашь знать. А я пока вещи наверх перетаскаю.
Оксана молча кивнула и полезла по насыпи. Там она, сняв с плеча «Коршуна» и перезарядив его, присела на корточки, внимательно глядя в сторону звериного шума. « Ну прям спецназ на выезде» - усмехнувшись подумал Никита, по одному начав вытаскивать мешки на поверхность и без лишнего шума складывая их рядом с ямой. Последней, с некоторым трудом, на свет божий появилась тележка. Установив ее на колеса и кое – где очистив ее от дерьма, Никита начал складывать все обратно. Вся операция по подъему на поверхность заняла около двадцати минут. Закрепив, как мог, вещи, Никита тронул Оксану за плечо и кивнул, давая сигнал выдвигаться. Оксана поднялась на ноги, и они вдвоем спиной вперед начали отступать к мосту.
Время для них словно остановилась. Нервы натянулись, как струны, и людям казалось, что их звон разносился по всей округи. Дыхание вырывалось из плотно сжатых губ с громким свистом. Камешки сыпались из - под армейских ботинок подобно валунам, катящимся с горного склона. Уши людей улавливали малейший шорох, легчайшее дуновение ветра. Шаг за шагом они продвигались к реке, но, каждый раз оборачиваясь, им казалось, что проклятый мост не приблизился ни на метр. Несмотря на прохладный ветер, крупные капли пота градом бежали по закутанным в плотную резину химкостюмов телам. Единственное, в чем Никита разрешил послабление, это, сверившись с показаниями дозиметра, заменил осточертевшие противогазы на плотные распираторы и пластиковые строительные очки на глаза.
И вот, спустя, казалось, вечность, они ступили на край бетонного пролета моста. Время и катаклизмы не пощадили, когда – то крепкий и незыблемый, мост, выдерживающий в свое время прохождение десятков тысяч автомобилей. Ржавые остовы некоторых из них до сих пор стояли на мосту. Вопреки ожиданиям, машин на выезде из города было на удивление мало. Видимо, люди до последнего момента не знали о грозящей беде. На той стороне виднелась закопченная будка поста ГИБДД. Перила моста давно свалились в черные воды Томи, кое – где зияли дыры, открывающий пропасть в бездну, многие бетонные плиты опасно шатались, грозя в любой момент рухнуть вниз. Прохождение по нему сулило людям не меньшие трудности, чем поход до него. Однако в их сердцах колыхнулась радостная надежда на скорое спасение.
И как всегда, удача в очередной раз доказала свою строптивость.
Первой птера заметила Оксана. Больно ткнув кулаком в плечо Никиты, они молча указала пальцем в пасмурное небо. Со стороны уже чуть слышного звериного гомона, в их сторону приближалась точка. Постепенно увеличиваясь, она превратилась в уродливую крылатую тварь, которая летела прямо в их сторону. Что привлекло это одинокое чудовище здесь, в стороне от основного скопления зверья, было непонятно. Никита огляделся вокруг в поисках хоть какого – нибудь убежища. Как назло, подлая тварь собралась полететь сюда именно тогда, когда люди оказались, как на ладони. Спрятаться можно было только прыгнув в Томь. Никита с Оксаной замерли на месте в ожидании худшего. Тем временем, тварь заметила находящихся внизу людей. Она замедлила свой полет и начала кружиться над ними, как бы разглядывая их во всех подробностях. Сделав с десяток кругов, она уселась на уцелевший участок перил моста и, наклонив голову, уставилась на людей одним глазом. Никита стоял, не шевелясь, ожидая развития событий. Птер открыл, пасть и тихонько зашипел. Он словно говорил: «Сейчас я гаркну и сюда прибегут все мои друзья. Косточек от вас не оста – а – а – нется!». Никита положил руку на обрез, висящий на поясе. Птер, словно поняв жест человека, зашипел чуть громче и на шаг придвинулся вперед. Предчувствуя неизбежное, Никита потянул обрез из самодельной кобуры. Чудище раскрыло пасть и набрало полную грудь воздуха. « Господи, помоги!» - подумал Никита и, молниеносным движением выхватив обрез, шандарахнул сразу из двух стволов. Но прежде чем голова птера превратилась в фарш, проклятая птица успела издать короткий пронзительный вопль, разнесшийся по всей округе. Прозвучав вместе с грохотом выстрелов, он выдал их с головой. На мгновение затихнув, вдали, со стороны бывшего бункера, послышался завывающий многоголосый хор жаждущего крови зверья.
- Бежим!!! – заорал Никита и первый рванул по растрескавшимся плитам моста. Оксана стремглав понеслась следом.
« Что же. Делать. Что же. Делать» - ритмично скакали мысли в голове у Никиты с такт стука армейских башмаков по бетону.
Вдалеке, на перекрестке, показались первые лысые собаки. Увидев убегающих людей, они остановились и завыли, подняв морды к пасмурному небу. С каждой секундой к ним присоединялись все новые и новые твари. В небе кружили полчища птер, заполняя и без того темное небо. Звери заметили свои жертвы. Было ясно, что теперь они их не упустят и гнать будут до тех пор, пока те не упадут без сил и просто не дадут себя сожрать. Однако бросаться вслед за убегающей добычи они, почему – то, не спешили. Нетерпеливо подскакивая, суча лапами и толкаясь друг с другом, они стояли на месте, заполняли окружающий воздух громким лаем, воем и тявканьем. Причина этой неожиданной нерешительности вскоре разъяснилась. Сквозь строй тявкающей своры, гордо и неторопливы, вперед выступил старый знакомый Никиты. Пятиметровая фигура заполнила всю ширину дороги. Встав на задние лапы чудовище издало громогласный рев. Стало ясно, что настало время финальных разборок один на один.
План у Никиты возник мгновенно. Миновав особенно хлипкий участок моста, Никита остановился и начал лихорадочно копаться в тележке. Оксана, не успевши затормозить, с разбегу пронеслась мимо. Остановившись, она, задыхаясь, прокричала:
- Чего встал? Нас сейчас разорвут! Против него у нас нет шансов!
Никита, не прерывая своего занятия, крикнул:
- Беги за мост! Спрячься где – нибудь там. Я тебя догоню! Есть идея!
- Что ты задумал?
- Увидишь. Теперь беги.
Идея, надо сказать, была их последним и единственным шансом. Посмотрев вслед Оксане, Никита достал из тележки две, так давно ждавшие своего часа, противопехотные мины МОН – 50 и оставшиеся «эфки». Оттуда же он извлек моток медной проволоки. Мысленно вознеся молитву всем неизвестным саперным богам, он принялся за дело. Краем глаза он заметил, что монстр начал двигаться в его сторону. Поняв, что время его стремительно уменьшается, Никита торопливо начал закреплять «монки» по краям уцелевшего участка, направив их друг на друга, затем продел проволоку сквозь кольца детонаторов мин, протянув по всей ширине моста.
Чудище перешло на бег.
Никита еще быстрее заработал руками, чувствуя, как капли пота в градом побежали по его лицу. На ту же проволоку он прикрепил оставшиеся три «эфки». Посмотрев на получившуюся конструкцию и еще раз воззвав ко всем известным и неизвестным богам, Никита отступил на шаг и поднял голову.
Монстр уже во весь опор мчался, выдирая когтями из дороги куски асфальта. Никита начал ощущать, как под ногами стал подрагивать мост. Подхватив ручку тележки, Никита, как только мог быстро, побежал к противоположной стороне моста. Там, в проеме разбитого окна кирпичной коробки поста ГИБДД, уже торчала маленькая головка Оксаны. Забежав внутрь, он без сил свалился на землю рядом. Подняв голову, он посмотрел на мост.
- Что дальше делать будем? – спросила девочка, глядя вперед.
- Ждать. Теперь от нас ничего не зависит, – и он, похоже, впервые в жизни, перекрестился.
Меж тем, чудовище уже передними лапами ступило на мост. Обломки бетонных плит опасно зашатались. Однако монстру было наплевать на эту досадную мелочь. Он видел перед собой только людей, которых он жаждал и которых он ненавидел всем тем, что заменяло ему душу. Перед ним были те, кто причинил ему столько боли и от которых он впервые в жизни познал поражение. И они были так близко, что все остальное не имело значение.
Люди на другом конце моста в ужасе замерли. Никита, не отрываясь, смотрел на стремительное наступление монстра. Казалось, время замедлилось, и для Никиты все представлялось четко и в мельчайших подробностях. Вот монстр достиг узкого участка моста, вот передние лапы натянули проволоку и чеки детонаторов с глухим звоном вылетели из пазов.
Дальнейшее Никита не мог себе представить даже в очень смелых мечтах, хотя и очень надеялся на это. Обе «монки» сработали одновременно, как раз тогда, когда между ними оказалась оскаленная уродливая голова. Со стороны казалось, что по ней с боков вдарили невидимыми кузнечными молотами. Голова деформировалась, от нее по шее пробежали волны. Глаза лопнули, из пасти выплеснулась густая темная струя крови. Передние лапы подломились и монстр проехался изуродованной мордой по бетонному мусору. Туловище еще продолжало конвульсивно дергаться, когда сработали «эфки». Большого вреда уже мертвому телу они не принесли, но их взрыв окончательно доканал многострадальный бетон. Опоры моста заскрипели и в беспокойные воды Томи кусок за куском начала падать вся средняя часть бетонного полотна. Вслед за ними вниз соскользнуло изуродованное мертвое тело бывшего Хозяина. На мгновение, задержавшись на мосту, оно рухнуло в воду и исчезло из виду.
На несколько мгновений воцарилась тишина. Затем, над древней рекой разнесся одинокий горестный вой. К нему присоединился второй, третий… Вскоре вся стая оглашала округу протяжным леденящим душу кличем. Верные подданные провожали своего императора. Птеры же, наоборот, молча кружили над местом, куда навеки ушел их Хозяин. Люди, оцепенев, раскрыв рты, наблюдали за этими чудовищными похоронами. Затем птеры потянулись неровным строем в сторону города. Звери, повернувшись, тоже начали уходить в городские развалины. У моста остался только большой, поджарый, весь покрытый старыми шрамами, самец. Он подощел к краю обрыва и выжидающе уставился туда, где прятались люди. Никита с Оксаной удивленно переглянулись, не зная, что делать. Повинуясь какому – то внезапному порыву, Никита встал и, не обращая на протестующее шипение Оксаны, тоже подошел к провалу со своей стороны. С минуту пес и человек молча смотрели в глаза друг друга. Потом пес, оскалив кое – где обломанные клыки, глухо и угрожающе зарычал. Повернувшись к Никите задом, он бросил задней лапой в его сторону бетонную пыль и, не оборачиваясь, потрусил вслед за стаей. Никита понял, что теперь назад ему путь заказан. Ему четко дали понять, что в городе его не ждут. Отныне город Томск был полностью отдан зверям и ветру. Город Томск был мертв.
Вернувшись к Оксане, он устало опустился на землю. Ничего не хотелось. Хотелось просто сидеть и смотреть вперед. Слишком много испытаний выпало на их долю за последние сутки. Глянув на показания дозиметра, Никита сорвал с себя грязный распирптор и вдохнул полной грудью стылый, чуть с привкусом железа, воздух.
-Что теперь? – спросила его Оксана, сделав то же самое.
Никита некоторое время молчал, глядя на нее. Решение пришло как – бы само собой.
- В Новосибирск пойдем. Всего - то 250 километров. Там метро есть. Если я в своей конуре выжил, то там тем более люди должны были остаться. Они помогут.
С этими словами он поднялся на ноги. Вдев руки в лямки рюкзака, он помог сделать то же Оксане. Затем заменили грязные распираторы на чистые. Они были готовы к долгому путешествию.
Взявшись за ручку тележки, Никита обернулся. Перед ним, на другой стороне реки простирался разрушенный город. Никита разглядел когда – то белое, а теперь обугленное здание обладминистрации, оплавленный остов телебашни, каким – то чудом уцелевшую башенку мэрии и многие другие здания, дома и домики, которые он раньше не замечал, а теперь они внезапно стали ему такими родными и близкими. Он, как – будто, навсегда уезжал из родительского дома. Хотя, почему – как – будто?
Глаза защипало, а горло сдавило невидимой рукой. Никита крепко зажмурил глаза, а затем снова открыл их. Резко повернувшись, он поднял тележку и, запретив себе оборачиваться, быстро зашагал по потрескавшемуся асфальту бывшей федеральной трассы М53.
Прощай город Томск. Прощайте бывшие Сибирские Афины.