Николай Сергеевич – очень добрый и хороший человек, только рассеянный. И жену он любил, не изменял ей ни разу, подарки дорогие дарил, а она ушла, хлопнув дверью. С работы вчера уволили. Ни на одном месте удержаться не может – уже десятую потерял. Кем он только не был – и бухгалтером, и поваром, и кооператором, и дворником, и таксистом, и санитаром… Больше месяца нигде остаться не мог. Ну, разве это дело, к примеру, вместо сахара – соль сыпать, или после операции внутри больного свои часы оставлять, или счётчик в такси забывать включать – бесплатно клиента возить? За это и увольняли.
Ничего, он в газете себе ещё одну работу нашёл – театральный осветитель. Подучился он немножко – не в первый раз новую профессию постигать. Завтра собеседование. Нужно как следует выспаться. Поставил он стрелку будильника на 7:00, а завести забыл – вот и проспал. Проснулся только в 7:50. Что делать – время не терпит? Через двадцать минут в театре нужно быть – не успеть. Позавтракать - не удаться, не то опоздаю, а опаздывать – это дурной тон, на работу точно не примут. Благо, что костюм ещё вчера подготовлен был, а то пиши: «Пропало». Конец и этой работы, которая даже ещё и не начиналась.
Одевался быстро, на лету, не глядя, голова была забита фантазиями. Как говорится: «Ворон считает». Нарядился, но в зеркало смотреть не стал. Не причесался, взял расчёску с собой. Выбежал из квартиры и пулей на автобусную остановку. Прибежал – запыхался. Автобуса нет. Вдруг вспомнил, что ключи дома забыл, да и дверь не запер. Надо возвращаться – не хочется, а придётся. Побежал, за десять минут управился, но транспорт упустил, следующий ждать нельзя. Остановил маршрутку. Входят, там на него все косо посмотрели, но ничего не сказали. Николай задумался – не поняв, что происходит. Доехал за двадцать пять минут, уже опоздал. По неосторожности за проезд заплатил больше, чем нужно. Подал шофёру тридцать рублей, а нужно было двадцать (одна десятка прилипла к другой, а Николай Сергеевич не посмотрел). Вышел, у входа остановился. Расчёску достал, начал волосы чесать. Выскользнула расчёска и провалилась в дождевой сток, который возле театра находился. Так он причесаться и не сумел. В здание зашёл, побежал по лестнице. Упал, вниз полетел. Покатился – помойное ведро сбил. Рассыпался мусор, на лицо ссадину получил. Кровь пошла, щёки измазала. Как не вовремя. Встал, протёр себя на ощупь платком, да только ещё больше кровавое пятно по коже размазал. Спешить необходимо, прибавил шаг и вот уже дверь главного режиссёра. Ему туда. Очереди уже нет. Дверь приоткрыл, голову туда просунул, затем вошёл. «На сегодня приём окончен!» - не глядя, проговорил режиссёр. Посмотрел, поправил очки и перекрестился: «Такое чудовище точно на работу не возьму! В зеркало гляньте!» В кабинете стояло большое трюмо, подаренное ещё предыдущему глав. режиссёру после постановки спектакля «Ромео и Джульетта» десть лет назад. Посмотрел и побледнел. Реакция художественного руководителя была вполне оправдана. Во-первых, тесный пиджак, с трудом натянутый на плечи – оказался брюками. На ногах же пиджак одет (так вот, что ему движение стесняло). В спешке перепутал. Во-вторых, на голове волосы дыбом стоят, после неудачного причёсывания (лучше бы совсем тогда не причёсывался, волосы до этого ровнее лежали). В-третьих, одежда его в пыли была вымазана. Когда на урну налетел и мусор рассыпал (просто в урну пару минут назад уборщица грязь со всех этажей театра высыпала). В-четвёртых, лицо всё красное, кровавое, смотреть омерзительно.
Понял ситуацию Коля, спорить не стал. Молча из кабинета вышел. Не работать ему здесь – яснее ясного. Но не волнуйтесь, дети, кончается всё хорошо. Осознав свои ошибки, через неделю он нашёл себе другую работу. Теперь он – системщик. И пять лет уже проработал. Думаю, что до пенсии там останется. И жена неразумная, впоследствии, к нему возвратилась. О чём ещё мечтать?