***
Автор — Горько-соленый
Название — Рай на болоте
Объем – 18,6 тыс. зн.
Жанр — детектив
Посылка — из двух зол…
Цвёл вереск, привлекая романтиков и художников, поэтов и писателей. Но их не было в окрестностях старого дома на болоте, не было вообще никого… кроме убийцы и его жертвы.
Переполненное такси царапало днищем за ухабы, которых было не счесть. Пассажиры: две пожилые женщины и девочка лет шестнадцати, уже не шутили, как час назад, что «ещё миг и дно отвалится, а нам самим придётся тащить старенький жигуль». Они сидели, испуганно поджав ноги, и молчали. Первой затянувшуюся паузу нарушила Людмила Петровна – дама властная и решительная.
– Водитель обязан следить за состоянием машины. Кроме того, он несёт полную ответственность за все неудобства и порчу имущества пассажиров.
На неё влюблёнными глазами посмотрела и попыталась обнять её сестра – Галочка Воеводина.
– Милочка, радость моя, не переживай – всё будет хорошо! Посмотри – какая красота вокруг: поля, реки, леса. Тут ведь наше родовое гнездо! Наш пра-много раз-дед Сусанин врагов в болоте утопил. А какой у нас симпатичный водитель – просто копия Ванечки! Каккое… – её больно ткнула в бок Людмила Петровна.
– Замолчи уже, курица! Раскудахталась!
Светочка прогуглила Сусанина по телефону и запротестовала:
– Никого он не топил и народ не спасал! Это был дворянский подлиза, который увёл врагов от царского сына, за что и был казнён поляками.
Людмила Петровна отвесила подзатыльник умной внучке и переключила внимание на водителя.
– Конечно: «милый» и по всему видать такой же душегуб! Вероятно, что ещё кровь младенцев пьёт вместо чачи, а из сердца и печени шашлык готовит.
Водитель – мужчина классического типа восточной внешности, обиженно запротестовал.
– Слушай, какой младэнэц, я нэ пойму! Какой нож! У мэня лышь консэрвный эсть ы тот дома остался!
Упрямая дама продолжила свой наезд.
– Значит, нам не суждено быстро представиться. Прирезать, чтобы не мучились, он не может. А хотелось бы! Уже час как хочется этого! Я задыхаюсь от запаха его немытого тела и дешёвой парфюмерии.
– Какой дэшёвой, Пако Робан энто!
– Ага, Рабан местного разлива! Смесь тройного одеколона и самогонки!
Волосатые руки водителя с силой сжали руль, словно горло постаревшей Дездемоны, зубы проскрежетали лезгинку – от его свирепого взгляда летевшая рядом с машиной бабочка заметалась и, потеряв ориентацию, расплющилась о ветровое стекло.
– Вот, бабочку убил – я знала – убийца! – Людмила Петровна захлопнула веки, чтобы больше не видеть это безобразие.
Водитель нажал на тормоз и выскочил из машины. Тонким визгливым голосом он закричал:
– Ну, давай-садысь на моё мэсто, раз самая умная! Я посмотрю на то, сколькых ты мух размажэшь по стэклу.
Людмила Петровна удивлённо выпрямилась и посмотрела на него поверх очков.
– Так, попытка бросить пассажиров в критической ситуации на произвол судьбы. Дорогой, ты метлу в руках умеешь держать? Тебе лишь дворником после моей жалобы светит работать и то не уверена, что возьмут.
Водитель рассвирепел ещё больше и прокричал ей в лицо.
– Ыспугать мэня рэшила, старая кошёлка – нэ выйдэт! Скоро ы ты, как бабочка своы кышкы по машынэ размажэшь!
Галочка испуганно зажала рот и задрожала.
– Ппожжалуйста, нне ннужно так ссердиться!
Шофёр толкнул её в грудь и процедил:
– Молчы, дура, а то ы тэбэ достанэтся!
Дремавшая до этого девочка с торчащими косичками на манер Пеппи-Длинный чулок выхватила мобильный, выскочила из машины, сделала пару снимков водителя и, отбежав на безопасное расстояние, прокричала:
– Я набираю девять – один – один и высылаю им твою фотографию. Если ты не угомонишься, кретин, сюда слетится весь МЧС!
Галочка всплеснула руками.
– Светочка, да разве так можно разговаривать со старшими!
Водитель процедил сквозь зубы:
– Нычэго, посмотрым – эщё нэ вэчэр ы цыплята пока нэ вырослы…
В воздухе запахло грозой. Через открытое окно пассажиры почувствовали влажный ветерок, который, как бессердечный пастух сгонял ненавидящих друг друга овечек-тучек в одну враждебную массу. Столкновения их рождали молнии, огненными всполохами расчерчивающие небо. Людмила Петровна тут же констатировала:
– Пока неуравновешенные мужчины бились в истерике, нас догнал грозовой фронт! Сейчас дорогу развезёт и мы увязнем навсегда в этой глухомани. Не нужно никакого Сусанина – мы и так отсюда никогда не выберемся.
Джигит злобно сверкнул глазами, но промолчал. Лишь пальцы, держащие руль, начали выстукивать траурный марш.
Через десять минут он выгрузил пассажиров и багаж на лужайку перед большим, покосившемся от старости домом. С первого взгляда было понятно, что в нём давно никто не жил. Вход в трёхэтажное строение зарос ежевикой и кипреем, стволы яблонь обвил хмель, повсюду пели непуганые птицы, а на крышке погреба грелась толстая гадюка.
– Вы эты мэста знаэтэ? Гдэ тут воды можно набрать? А то у мэнэ двыгатэль скоро закыпыт.
Галочка приветливо защебетала:
– Вы поезжайте по этой дороге – в конце её у края болота ключик бьёт из-под земли. Вода чистая и холодная! Так, во всяком случае, раньше было.
Шофёр снисходительно кивнул и поехал в указанном направлении. Галочка крикнула ему в спину:
– Вы только с дороги не сворачивайте! Болота там как раз те, где потонула вражеская… – она осеклась, уловив усмешку Светочки.
Внутри дом выглядел гораздо лучше, чем снаружи. Пыль и паутина, конечно, портили общее впечатление, но, несмотря на начинавшийся дождь, внутри было сухо и тепло. Стены и крыша не имели изъяна и полностью отгородили обитателей от непогоды. Старые вещи очистили от пыли, подмели пол, протёрли стёкла на окнах, в камине разожгли огонь – и дом окончательно ожил. Когда напольные часы пробили семь вечера, три женщины сели ужинать. На белоснежной скатерти с вышитыми розами ждали своей участи, приготовленный на скорую руку омлет, поджаренные тосты с вареньем и сэндвичи с лососем и ореховой пастой. В шкафчике нашлась и бутылочка вишнёвой наливки, которую по ложечке добавили всем в чай. Трудная дорога дала о себе знать – чтобы не заснуть прямо за столом, Светочка с Людмилой Петровной поплелись на второй этаж, где заботливые руки Галины уже застелили бельё и взбили подушки. Глаза закрылись сами собой, стоило щеке коснуться мягкой материи…
– Тётя, тётя, вставай! Давай сходим за водой к роднику! – требовательный крик Светочки разбудил Галину и Людмилу Петровну.
– Чего не спишь, неугомонная? Неужели не набегалась за вчерашний день?! И мне весь сон сломала, а я там, между прочим, руководила целым полком бравых гусар.
Галочка тоже принялась отговаривать девочку.
– И зачем тебе вода понадобилась? Вчера я успела натаскать из колодца целую бочку – воды хватит надолго!
– Да не только в воде дело! Я хочу на место смерти нашего предка посмотреть. Как ни крути, геройский был старичок!
Галина упиралась как могла, пока на неё не прикрикнула Людмила Петровна. Охая о куче непочатых дел, Галочка всё-таки поплелась следом за бодро шагавшими родственницами.
В примятой траве кое-где были видны следы от протектора жигулей. Потом почему-то они свернули с дороги и пропали в небольшом берёзовом лесочке.
– Людмила Петровна подозрительно посмотрела в направлении березняка и заявила:
– Вода подождёт! Мы идём по следам этого уголовника! Мы разведаем, куда он ходил и зачем.
Галочка испуганно всплеснула руками и побледнела.
– А если он вооружён? Он же всех нас укокошит!
– Да ты боишься никак?! Снова меня разочаровать хочешь?!
Галочка в панике замотала головой.
– Нет-нет, что ты! Даже в мыслях не было! Я лишь за вас со Светочкой боюсь! Вдруг этот гад и вправду маньяк.
Галина Петровна решительно кинулась в разведку, но едва сойдя с главной тропы, оступилась и упала. Это не прошло бесследно: левая коленка сильно кровоточила.
Галочка кинулась ей на выручку.
– Нужно вернуться, чтобы промыть рану и продезинфицировать, – но сестра лишь отмахнулась.
– Нам идти до ключика ближе, чем до дома! По пути нарвём листья подорожника, промоем в воде и приложим к ране – так всегда делают, – и Людмила Петровна заковыляла в сторону родника.
Однако она так и не смогла обработать травмированную коленку: через пять минут лес огласил тройной женский крик – на поляне рядом с источником лежал их вчерашний водитель с застывшим удивлением на лице. В груди торчала осиновая рогатина.
– Да говорю же вам: мы его первый раз видели! Жаль лишь, что этот раз растянулся на целый день! Он нас едва не угробил по дороге! – Людмила Петровна, как следователь НКВД, сверлила глазами грузного майора следственной службы.
Тимофей Устинович Охлобыстин, впрочем, абсолютно не поддавался воздействию бурильной установки. Он уже как пятьдесят лет был уверен в собственной исключительности, и какая-то сварливая пенсионерка не могла его в этом разубедить. Охлобыстин смерил её уничтожающим взглядом и подчёркнуто вежливо продолжил:
– То есть вы хотите сказать, что ещё в дороге у вас с ним сложились крайне напряжённые отношения, которые и послужили причиной его убийства.
Видавшая виды мегера даже поперхнулась от негодования. Однако она не привыкла проигрывать в спорах. Поэтому её растерянный тон быстро набрал боевые обороты.
– Вы! Да как вы можете! Я не то хотела сказать! Ничего подобного! Как вы могли такое подумать?! Управа и на вас найдётся! Я вас… – но её снова бесцеремонно прервали.
– С ваших слов понятно, что именно вы ему угрожали.
Впервые в жизни Людмилу Петровну обошли в словесной перепалке. Она взвесила все возможности и выбрала наиболее удачное решение: веки её затрепетали, она захрипела и осела в глубоком «обмороке». Сквозь неплотно сомкнутые веки она наблюдала за тем, как противный майор наклонился, пощупал её пульс и налил воды из графина. Так как от этого негодяя можно было ожидать даже ледяного душа, Людмила Петровна решила незамедлительно воскреснуть – с её губ слетел тихий стон. Тимофей Устинович улыбнулся и «облегчённо» выдохнул. Затем он перешагнул через тело Воеводиной, плюхнулся на диван и медленно выпил воду.
Минут через десять, начавшая замерзать на холодном полу, Людмила Петровна решила подать более ощутимые признаки жизни. Она открыла глаза и прошептала:
– Что со мной? А вы кто? Я ничего не помню…
Охлобыстин сделал лёгкий поклон и удалился, бросив напоследок:
– Я, пожалуй, поговорю с маленькой девочкой. От неё будет больше толка, ведь с первого взгляда видно, что она сообразительнее.
Он почувствовал спиной, как его форменный китель едва не загорелся под ненавидящим взглядом оскорблённой старушки.
Со Светочкой, впрочем, он вовсе не стал беседовать, так как до глубины души презирал молодёжь, то есть публику моложе сорока лет. Светочка по его меркам должна была сосать соску и кричать: «Уа-уа!» То, что она умела говорить, его сбивало и настораживало. «А не опасная ли это мутация!» – с тревогой думал майор. Ситуацию усугубляла, обнаруженная криминалистами, кукла со следами тушения горящих папирос по всему пластмассовому телу.
«Детская жестокость имеет корни в реальном окружении: либо с самим ребёнком так обращаются взрослые, либо придирками довели его до белого каления», – старался думать как профессиональный психолог Охлобыстин, но тут же сам себя успокаивал: «Дети и не такое вытворяют!»
Поэтому всё взвесив и оценив, он полностью переключил внимание на её бабку-Галочку – другое ж дело! И совершеннолетняя, и без выраженной шизофрении, как её сестра. Охлобыстин подробно расспросил Галочку о событиях минувшего дня, составил протокол и с чувством выполненного перед Родиной долга отбыл на собственную дачу – поливать капусту и окучивать картошку. Несмотря на неплохое материальное положение, он предпочитал есть лишь те овощи, которые вырастил сам – без нитратов и другой химии.
Когда через пару недель жизнь в доме на болоте вошла в привычное русло, покой трёх женщин был снова бесцеремонно нарушен. Перед домом на аккуратно постриженной триммером лужайке остановилась алая спортивная машина, из которой вылез холёный хлыщ средних лет. Соломенные кудри до плеч контрастировали с тонкими чёрными усиками и бородкой. Прокрустов Геннадий был преуспевающим риелтором. Сюда его привело безошибочное чутьё в поисках лёгких денег. Он случайно нашёл в старой газете фотографию весьма неплохого особняка в живописном уголке дикой природы. Наведя в ближайшем районном центре справки о хозяевах, он понял: «Пенсионерки! Наивные! Удача!» Его глаза загорелись алчностью и светились прожекторами всю дорогу.
Увидев открывающуюся дверь, он сразу кинулся в бой.
– Дорогие вы мои! Как же я рад вас видеть!
Вечернее небо прорезала молния, а через секунду уши заложило от громового раската. Чтобы ободрить испуганных женщин, Прокрустов изобразил голливудскую улыбку. Галочка выронила сковородку и разомлела как топлёное молоко, Светочка засуетилась и проглотила жвачку, а Людмила Петровна подозрительно прищурилась.
– А мы разве знакомы?!
Геннадий вообще расцвёл.
– В том то и дело, дорогая, что нет! Вы не знаете, КАК вам повезло со мной! Я самый преуспевающий специалист по оценке недвижимости в России!
– А мне-то что с того? Мы свой дом продавать не собираемся!
Прокрустов лишь отмахнулся.
– Сейчас самое время совершать продажу – цены на недвижимость упали ниже плинтуса! Ещё немного и ваш особняк будет стоить не дороже ржавой керосинки.
– Вам-то что с того? Это наш дом – если разоримся, вы не пострадаете.
Прокрустов забегал вокруг неё в крайнем возбуждении.
– Нет, я так не могу! Я должен, нет, я обязан помочь ближнему и спасти его от всех несчастий и причуд мировой экономики. Я спасу вас, можете не сомневаться!
– Послушай меня внимательно, подросток! Я тебе не какая-нибудь там тонущая красотка в море, которая мечтает, чтобы сильные волосатые руки её схватили и вытащили на тёплый песок со всеми вытекающими последствиями. Я – женщина самодостаточная и спасать себя не позволю никому! Так что разворачивайся и дуй отсюда! Иначе я на тебя собаку спущу.
Светочка, едва не давясь от смеха, затявкала как болонка. На её лай, как эхо, небо ответило новым раскатом грома и низринуло на высохшую землю потоки воды.
Подмоченный Прокрустов тут же перекристаллизовался в циничного хама.
– Слушай сюда, старушенция! Если ты по добру не съедешь отседова со своими псинами, я тебя пущу по миру. Кажется ты забыла о существовании Воеводина Петра Григорьевича. А он ведь перед смертью много, очень много задолжал. Вот – полюбуйся расписками: тут на пятьдесят тысяч, тут на двадцать, ещё три по десять тысяч. Если не погасите долги папочки до конца месяца, придётся и собачек продать, а самой на объездной дороге проезжающих старичков обслуживать. Это копии документов, – он швырнул бумаги в лицо Людмиле Петровне, плюнул в колодец и, сделав неприличный жест рукой, уехал, оглашая окрестности тяжёлым роком.
Не прошло и десяти минут, как Геннадий вернулся: злой и перемазанный грязью.
– Проклятое болото! Стоило покапать дождику, как дороги развезло, и машина намертво застряла в трясине этого убогого места. Поскольку дом почти уже мой, вы должны дать мне кров и еду!
Людмила Петровна попыталась укусить негодяя, но тот сбежал от неё на второй этаж и закрылся в спальне Светочки.
Больше его никто не видел… живым.
Вызванный на место очередного убийства Охлобыстин, нашёл лучшего риелтора России с вилкой в правом ухе. На красивом лице плейбоя застыло уже знакомое по шофёру-дагестанцу испуганно-удивлённое выражение.
«Кто из них: девочка–подросток, заигравшаяся в кровожадные детские игры, шизофреничка с манией величия или… – нет, только не божий одуванчик, влюблённый во всё то, что движется. Скорее я поверю в проникновение неизвестного в дом, который, как утверждают тётки, никогда не запирают».
Сделав пару километров в метаниях по гостиной, он захлопнул блокнот с записями и решился: «Спровоцируем убийцу! Арестуем шизофреничку и посмотрим на реакцию окружающих».
Однако стоило ему обвинить Людмилу Петровну в убийствах, как та начала задыхаться. Галочка со Светочкой кинулись ей на помощь. Кислородная подушка и ингалятор вернули Людмилу Петровну к жизни. Галочка с нескрываемым осуждением крикнула Охлобыстину:
– Вы едва не убили мою сестру! У неё астма! Как вы себе представляете её в роли убийцы: она же и сама рядом ляжет бездыханная от спровоцированного нагрузкой приступа!
Перепуганный майор кланяется и пятится к двери. Его догоняет Галочка и берёт за руку.
– Пойдёмте со мной на болото – туда, где был убит шофёр. Я нашла там новые улики.
Когда через полчаса они оказались на месте, Тимофей Устинович огляделся по сторонам, но ничего нового не обнаружил.
– Так какие улики вы нашли – показывайте!
Галочка лишь рассмеялась.
– Наивный простачок, нет никаких улик!
Охлобыстин сунул руку в карман и понял, что оставил пистолет в машине. Он сжал подкладку плаща, как будто схватил несуществующее оружие.
–В игры играем, бабулечка?! Уж не вы ли убили этих несчастных?
Галочка вновь улыбнулась.
– Какой догадливый «Пронин»! вот только и я не дура – оставь в покое сопливый платок в кармане! Нет там у тебя там никакого пистолета – я его ещё дома выкрала.
Обескураженный таким поворотом следователь отступил назад и принял боевую стойку.
– Вам меня врасплох застать не удастся! Я и голыми руками вас скручу и отправлю за решётку!
Галочка испуганно отшатнулась и упала. Слёзы непроизвольно хлынули из глаз бедной женщины. Она плакала всё сильнее и горше.
Разжалобленный её жалким видом, Охлобыстин вкрадчиво спросил:
– Так зачем же вы убили этих придурков?
Вытерев щёки старушка тихо ответила.
– Я не могла потерять Милочку, она – смысл моей жизни. Я никому не позволю вредить ей!
– Но ведь вы убили двоих…
– Конечно, убийство – это плохо, но из двух зол я должна была выбрать меньшее…
– Но ведь есть и другая поговорка: «Сколько верёвочке не виться…»
– А вы – милый! Прибаутками изъясняетесь! Но ведь жизнь – штука серьёзная… впрочем, вы в этом скоро убедитесь.
Охлобыстин ощутимо напрягся, вспомнив спортивную комплекцию дагестанца, которая не уберегла его от козней чахлой пенсионерки. Чтобы скрыть волнение и успокоиться, он закурил.
– Что вы имеете в виду?
– Каждый человек ведь роль играет. Хочет быть тем, кем восторгается. В итоге его раздутое эго лопается как пузырь. Вот и вы тоже – мудрым следователем себя вообразили, представили, поди, как на меня наручники надевать будете. А ведь это – всего лишь пузырь, который скоро лопнет.
Галочка обвела рукой окрестности болота.
– Тут вокруг сплошь пузыри: норовят из трясины подняться, каждый спешит конкурента опередить.
В подтверждении её слов вокруг майора забурлила трясина.
– Только вы, мой друг, химию плохо знаете! Болотный газ – метан отлично гореть умеет.
Старушка бросила горсть какого-то порошка в воду – та бешено забурлила. Галочка толкнула курящего Охлобыстина в кипящее болото, и его всего охватило пламя.
Он закричал – и птицы затихли вокруг, так как поняли, что это его последние звуки. Скоро стихли и они – болотная жижа расступилась и поглотила обугленное тело. Галочка отшвырнула туда же блокнот с записями и рассмеялась.
– Всё-таки главное правильно выбрать поговорку. Принцип наименьшего зла работает безотказно…
© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2015
Свидетельство о публикации №215111900008
Обсуждение здесь http://proza.ru/comments.html?2015/11/19/8