Счастье

- Почему ты остаешься?
- Я хочу посмотреть, а что будет дальше.
- А если дальше будет хуже?
- Радуга бывает только после дождя. Но после дождя обязательно выглянет солнце. Не переубеждай меня. Не отговаривай дождаться солнца.

Когда-то она рассуждала, что такое счастье. Счастье ей казалось то явлением, то одушевленным созданием, в общем, она никогда не могла остановиться и точно определиться, а что же такое это пресловутое и всеми ожидаемое счастье.
В детстве, года в 3, она впервые услышала слово Счастье. Она представила себе солнышко, большое и лучистое, ярко-желтого цвета, не слепящего, а тепло и мягко согревающего. У солнышка не было глазок и ротика, как рисовали ей его в детском саду, но она знала, что это солнышко улыбается. Оно улыбалось ей всем своим существом, яркими переливами искристой поверхности. Оно протягивало ей свои тонкие воздушные лучики, которые нежно касались гладкой детской кожи, и она в ответ тянулась к ним. Солнышко тогда находилось совсем близко, оно было словно большой воздушный шарик, и каждый раз, когда Эмма открывала свои глаза, счастье желтым диском висело в воздухе подле нее. Только протянуть ладошку – счастье золотило ее волнами светового потока.
 Солнышко было лишь ее, только она могла его видеть. Когда Эмма хотела поделиться своим счастьем с кем-то другим, она наталкивалась на стену непонимания – никто его не видел. Странно, ведь солнечный диск все время плыл следом за ней, и девочка радо кивала в сторону солнышка, которое, тем не менее, оставалось скрытым от посторонних глаз. Никто не верил в существование ее солнышка. Наверное, потому, что никто не верит в то, чего не видит. Не верит даже тогда, когда его в этом убеждают, когда видит другой человек. Хотя кто поверит ребенку! Маленькие дети ведь такие фантазеры! А между тем именно в три годика Эмма видела счастье. Будучи ребенком, она могла дотронуться до счастья, могла ему улыбнуться. И она тогда точно знала, что счастье есть. Именно у нее было ее маленькое и столь родное солнышко!
Взрослея Эмма замечала, что солнышко ускользает от нее. Оно медленно, постепенно растворялось в небытии, уходя лучик за лучиком. Поначалу его уход был совсем незаметен. Ведь у солнышка столько лучей! Но потом оно становилось тускнее. Оно бледнело, белело, уменьшалось, уходило, незаметно прощаясь с Эммой. Становилось все меньше, а потом и вовсе исчезло. Ведь у взрослых девочек не остается места детским ребячествам, они должны становиться серьезнее. Эмма перестала видеть солнечный диск у себя за плечом, перестала ощущать теплоту и бесконечную нежную ласку солнечных зайчиков на щеке. Ведь, переставая быть детьми, мы перестаем замечать вещи вокруг. И эти вещи за ненадобностью нас покидают. Просто в один далеко не прекрасный момент девушка заметила отсутствие ее вечного спутника, ее милой звезды. Но тогда она считала себя достаточно взрослой, чтоб не расстраиваться по пустякам.
Однако человек всегда стремиться к прекрасному. Человек по своей природе ищет себе лучшее и почти не способен соглашаться с пустотой, которая образовывается, когда не хватает жизненно важных вещей. Эмме не хватало счастья. Солнечный диск? О нет, в 15 лет счастье вырисовывается иной картиной. Теперь счастье виделось в конкретном человеке, который был или же мог стать воплощением этого явления. Да, пожалуй, именно явлением Эмма в юном возрасте воспринимала счастье. Парень. Ее любимый. Пускай, он был всего лишь увлечением. Пускай, он был на весьма короткий строк. И счастье принадлежало этому юноше непродолжительное время. Но оно было в нем для нее в этот миг и в этот час. И девушка со всем пылом присущего ей темперамента и силе возраста наслаждалась дарованным ей счастьем, которое трансформировалось из солнышка ее детского восприятия в вполне одушевленное создание.
Но счастье, которое принадлежит тебе, а находится в ком-то другом и зависит от другого – непродолжительное удовольствие. И расставаться с подобным удовольствием куда болезненней, чем с радужным солнцем. Ибо это счастье уйдет сразу, оторвет кусок живой плоти резким рывком отторгающейся поверхности, а не будет милосердно давать время на восстановление, угасая день за днем. Но и такое счастье должно побывать в жизни. Ведь это – счастье – оно обязательно для гармонии человека.
Она искала его повсюду, она искала его большим и выразительным. Вот только счастье разное, оно меняет форму и местоположение, оно способно удивлять. Эмма находила счастье в мелочах: в свежезаваренном ароматном кофе по утрам, в ясном погожем летнем дне, в интересном захватывающем сюжете книги любимого автора перед сном. Она находила кусочки счастья, которые жили в ней самой с того самого момента, когда ее детское солнышко распалось на тысячи частей, и эти части жили в ней все это время. И только время показало, что счастье живет в самом человеке, оно в каждом из нас. Вот только заглянуть в себя бывает порой очень сложно. Гораздо проще дарить кому-то свое счастье, делиться им, выуживая разрозненные частички, которые, проходя сквозь нас, вызывают неимоверную радость в нас самих. Радость от того, что частей бесконечное множество и что они также подходят к частицам счастья других людей, складываясь, словно пазлы, в единую картинку любви. Ведь любовь – это счастье, безначальное и бесконечное счастье каждого из нас.
Любовь = счастье. Простое уравнение жизни. Когда нет любви – мы ее упорно ищем, и ничто не может нас остановить на этом пути. Когда есть – бережем, ведь это самое замечательное, что нам даруют небеса. Но когда мы его теряем? Теряем по собственной глупости, по чьему-то наитию, приказу, наставлению? Осознание ошибки больно бьет в итоге, ранит и саднит незаживающей раной.
Думал ли «пастор» о том, к каким печальным итогам приведут его слова? Думал ли он о счастье Лизы, либо же беспокоился о собственной выгоде сберечь всех овец из стада собственной общины? Понимал ли, что запрещая Любовь, руководствуясь религиозными соображениями, он запрещает Бога, ведь Бог – это Любовь? Или он настолько не верил в способность любить членов других верований?
Осознают ли Лидеры религиозных общин колоссальную ответственность за свои речи, ведь их адепты безоговорочно, бездумно доверяют им, принимают их слова буквально, считая, что через пастыря с ними говорит Бог? И как фанатичны люди в стремлении быть лучше, чище, приближенней к Всевышнему…
Лиза – лишь одна из жертв подобных высказываний. Мягкая, ранимая, любящая. Она была виновата лишь в том, что не думала собственной головой, а доверяла себя другому, постороннему человеку, всего лишь человеку. Виновата в том, что, осознав всю патовость ситуации, свою ошибку, пошла на радикальные меры. Но это нисколько не умаляет вины тех, кто не поддержал ее на пути к счастью, кто запретил ей ее счастье.
Лиза оказалась в силках религиозных рамок. Рамок, стенки которых все сжимались и в итоге не давали ей свободно дышать. Как часто люди заковывают себя в рамки…
Эмма написала в своем дневнике:
«Жизнь – это творчество любви. От начала и до конца. С момента твоего создания и до момента угасания. Пока творишь – ты жив. С того момента, как нарисовал круг на песке. С того момента, как запел под барабанящий дождь. С того момента, как создал. Солнечная палитра – в ней твое вдохновение. Сказки на ночь – твоя реальность. Сны – вечные спутники. Звезды – друзья. Весь мир на ладони, он так огромен и глубок. Ты – маленькая песчинка. Ты – великий сосуд. Ты – все и ничто. И ничто в тебе бесконечно наполнено.
С самого начала не думай, о чем писать. С самого начала не думай, зачем жить. Это суета, которая проходит. Смотри дальше. Дальше – свет, а в нем мудрость. В нем – любовь. В нем  главное в твоей жизни, и это поможет тебе определиться. Ты почувствуешь, как вечное проходит сквозь тебя, не оставляя прежнего. И все меняется, и ты с ним. Отдайся музыке гор, пусть баюкает тебя на рассвете. Отдайся крику птиц – пусть пробуждают на закате. День и ночь – все так условно. Откинь привычное и ты поймешь свое предназначение. Ты живешь, ты есть и будешь всегда. Всегда творить, жить, созидая. Ведь великое создание, созидая, создается…